Захудалое королевство

Подумать только, а ведь какие-то две недели назад кто бы сказал королю, что он до такой степени обрадуется появлению огнедышашего чудовища, его бы подняли на смех! Оконное стекло разлетелось вдребезги. Генриетта сунула голову в окно. Шелковая штора с треском сорвалась с карниза и повисла на синем драконьем носу. — Пфу! — дракониха мотнула головой. — Что это тут у вас? Надо же, сколько пыли! Прямо буря в пустыне. Пчхи! Пчхи! Штору с носа как ветром сдуло. — Вот я так и знала, что вы во что-то вляпаетесь, — дракониха попыталась сокрушенно всплеснуть лапками, но они, к сожалению, остались снаружи. — Э-эй, Генриетточка, — завопил невидимый Теодор. — Ты потише, я ж упаду! Ваше величество, рыжий, где вы там? — Так кому огня-то? — вопросила Генриетта, протискиваясь дальше в комнату сквозь треск ломающейся рамы. — Ай! — внезапно закричала она и попятилась — если, конечно, можно так сказать о драконе, большей своей частью парящем в воздухе снаружи здания, и с головой, засунутой внутрь. За стеной громко и совершенно невежливо выругался Теодор: он опять едва не свалился. — Ай! У вас там что, мыши??? Огромная куча глиняных осколков зашуршала и зашевелилась; если бы там притаилась мышь, она была бы размером с хорошего поросенка, потому что сдвинуть с места такую массу черепков обычному грызуну не под силу. Но то были не мыши. Это снова поперли на штурм библиотеки неугомонные големы: обломки, большие и маленькие, еще хранящие очертания рук, ног и даже лиц, посыпались со звоном, куча подалась, и сквозь черепки, разметав их, пробилась нога в тупорылом сапоге, а потом и весь голем целиком, плечистый, с непропорционально длинными руками и свирепой рожей в вислых остроконечных усах. А Генриетта тут же успокоилась: — А, это вы все в солдатиков играете? — и закатила к потолку лазоревый взгляд: «Ох, уж эти мальчишки!». Свирепый голем продрался сквозь обломки своих собратьев, перемахнул через опрокинутый шкаф — и упал навзничь, разбиваясь в куски — Денис снова метнул нож и снова без промаха. За стеной топотали без остановки. Сколько их там еще оставалось — сорок? Пятьдесят? Неважно, они не уймутся и не устанут, пока не добьются своего. Пора было уходить. Генриетта была того же мнения. Солдатики, конечно, не мыши, но все равно, какие-то они были… неприятные! — Так что насчет огня? — спросила дракониха. Стена библиотеки вздрогнула: видно, не дождавшись толку у дверного проема, големы решили пойти другим путем. Стенобитным. Сильные мерные удары сотрясали дом. С потолка с шорохом сыпалась штукатурка. — Они не остановятся! — напомнил Денис. — И стена долго не выдержит. А Станислав все не мог решиться. Стопка толстых тетрадок лежала перед ним на столе. А может, все-таки взять их с собой? Венька разберется. Король ничего не смыслил ни в медицине, ни в колдовстве, но не нужно быть ни врачом, ни чародеем, чтобы понять, какую титаническую работу проделал Оох, достигая своей цели. Сколько усилий, сколько времени затрачено… Очередной удар, сильнее и яростнее, чем все предыдущие, сотряс стену. И от него в углу погибающей библиотеки сдвинулась со своего места шторка, прикрывавшая до сих пор большую стеклянную витрину. — Ой! — сказала Генриетта. Восковой двойник рыжего смотрел на них через стекло бездумным пустым взглядом, и король вспомнил вдруг, как капала из рассеченной столовым ножом Денисовой руки на зеленую траву лужайки красная кровь: «Вот, смотрите! Никакой глины». И еще припомнилось, из совсем недавнего: стол, похожий на кухонный, только с ремнями, чтобы тот, кто лежит на нем, на этом разделочном столе, не смог увернуться от умелых рук доброго волшебника. И отделанный латунью сток под этим столом — вот тут, рядом, прямо у них под ногами. Король принял решение. — Уходим, — крикнул он, утаскивая Дениса за руку ближе к окну. — А потом — огня! Генриетта подалась назад, окончательно выламывая раму из стены. — Прыгайте! — пригласила она. - Денис, пошел! — скомандовал король. И рыжий даже не прыгнул, а перешагнул с подоконника на драконье крыло, четко соразмерив ширину шага и разделяющее его и Генриетту расстояние. За спиной у короля рухнул кусок стены. Станислав обернулся — и вдруг увидел ее. Тетрадка в переплете из черной мягкой кожи, толще, чем все остальные. Она валялась на полу у ножки письменного стола. Дневник великого Ооха. — Куда вы? — заорали хором Теодор и Денис. Големы стояли шеренгой, в проломе рухнувшей стены. Станислав метнулся назад, подхватил тетрадь, сунув ее за ремень, вскочил обратно на подоконник — и почувствовал, как каменной твердости пальцы вцепились ему в ногу, ухватив чуть повыше пятки. — Ваше величество! — возопил Теодор. Станислав ясно и четко увидел его совершенно безумные глаза, искаженную яростью физиономию и понял: сейчас тот прыгнет обратно. — Не сметь! — взревел король. — Я… Закончить он не успел. Синяя дракониха Генриетта взмахнула крыльями. — Держитесь! — крикнула она всем сразу. Если бы Генриетта была лошадью, то про нее бы сказали — встала на дыбы. Она повисла в воздухе почти вертикально, вытянула вперед правую лапу и подцепила короля когтями поперек живота. Как ни был силен поймавший Станислава за пятку глиняный голем, с драконом тягаться не ему сдалось. Сапог с мягким чавкающим звуком слетел с ноги короля, и Генриетта резко ушла в высоту. Но тут же и вернулась. По синей шее, промельками пробиваясь сквозь чешую, поднималось пламя. — Жги, Генриетточка! — крикнул Теодор. — Жги! Все дотла! Залп бешеного огня с ревом вырвался из пасти драконихи. Станислав, оглохнув и ослепнув, не видел, как вспыхнула вмиг, словно подожженный пороховой погреб, библиотека алфизика. Генриетта поднялась повыше и резко взмахнула хвостом, обрушив его на плоскую черепичную крышу. И еще одна огненная лавина пала на дом доброго волшебника, превращая его в бесформенные руины. Пожар захватил его весь, сразу, снизу доверху, пожирая без остатка. — Вот так-то, — сказала Генриетта, выплевывая остатки пламени — уже маленькие и почти безобидные. — А теперь — домой! И она полетела, взяв курс на юго-восток, крепко-накрепко зажав в лапе совершенно обалдевшее Его Величество Станислава Первого, короля Захудалого королевства с Окрестностями и Выселками, повелителя Верхнего Леса, Нижних Мхов и Трех Мостов в одном-единственном уцелевшем сапоге.