Школьная пора.

Князь предложил Мише пройтись с ним до его дома, чтобы проводить, несмотря на то, что ему совсем в другую сторону, а тот не смог отказать, хотя сам не хотел заставлять Андрея ходить туда-сюда по стылому ветру, бьющему по лицу и открытым частям тела. Кутаясь в лёгкое пальто, голубоглазый плотнее вжимался в свой шарф, а брюнет плотнее вжимался в светловолосого. С учётом того, что на улицах в такую погоду совсем никого не было, они совершенно ничего не боялись, а погода была им только на руку, юноши радостно шли плечо к плечу и шептались о разных вещах, изредка останавливаясь, чтобы дождаться, когда пройдёт большой и сильный поток ветра, прикрывая и без того ледяное лицо, а в частности, нос руками. Все-таки, целовать обветренные губы не столь приятно, даже если они уж очень любимы тобою. Ребята с две недели, как сделали выводы и признались, в первую очередь, самим себе, а затем и друг другу о том, что всё-таки те странные ощущения нельзя просто списать со счетов, что за ними кроется что-то большее и неизвестное для обоих. Конечно, с течением времени, оба приняли этот факт и теперь не смущались, не краснели и демонстрировали новоявленному партнеру свои чувства. Пока что только партнеру. Все же, если безбашенный Горшок был готов к любому мнению округи, и совсем не боялся чьего-то осуждения, то Андрей ко всему относится настороженно и аккуратно, решая повременить с безграничной открытостью и демонстрацией чувств. Все же, он продолжал считать всё это личным, стеснялся и пугался, но Миша понимал и принимал стеснительность парня. Князев стал чаще бывать в гостях у своего «друга», общаться с младшим Горшеневым. Мать Миши всегда была настроена к голубоглазому отлично, ведь тот обещал подтягивать сына Татьяны Ивановны по учебе, и успехи действительно были, чему женщина несказанно радовалась и благодарила «Андрюшку» за такие результаты и помощь. Такое прозвище он получил, когда мать семейства Горшеневых назвала так юношу. Имя в уменьшительно-ласкательной форме накрепко прикипело к светловолосому, и теперь даже сам Горшок, бывало, назвал «товарища» Андрюшкой. Все это было по началу забавно, а позже сошло на привычку. В разговорах с мамой Миши, парень отмахивался, говоря о том, что брюнет и сам неплохо старается, прилагает усилия в учебе, а Князь просто контролирует, но женщина все равно не переставала его благодарить, не подозревая о том, что Князев и сам уже не по-дружески печётся о Горшеневских учебных достижениях. Сейчас, приближаясь к Мишиному дому, Андрей тихонько спустил свою руку ниже, нащупал холодную кисть и сунул в неё свои пальцы, сплетая их в личном и давно придуманном жесте, не имеющим какого-либо (По началу!) романтического намёка или подтекста. Желая согреть молчаливого в этот день темноволосого, Князь прижался плечом к чужому, ощущая трение сквозь тонкую материю пальто и тепло улыбнулся, заглядывая в карие глаза, как только они остановились, переставая бегать по окнам. Подойдя чуть ближе к подъезду, ребята словно вышли из спячки, глядя на друг дружку во все глаза. — Миша-а? — хитро хмыкнул Андрей. — Ты помнишь, что тебе ещё эссе писать на понедельник? — Помню. — хмуро изрёк парень после недолгих раздумий, надуваясь, словно обиженный на литературу (Или Андрея, за то, что напомнил такие «радостные» новости…). — Ты мне обещаешь, что сегодня напишешь его? — Ну-у… — по-лисьи усмехнулся Горшок, но словив острый ледяной взгляд поспешно согласился. — Естественно! Куда я денусь, с таким-то контролёром? Миша потрепал названного по волосам и легонько чмокнул в нос, и пока тот не опомнился, взбежал по ступенькам, махнул рукой и скрылся за дверью. *** Звонок раздался уже тогда, когда Князь оказался дома, в уютном кресле. Залипая в гаджет, на экране неожиданно высветился вызов от контакта с именем «Мишка», поэтому Андрей напрягся. Брюнет был ленивым, поэтому сообщения не писал. Чаще всего он общался голосовыми сообщениями, иногда печатал, но звонил крайне редко. Или когда интернет заканчивался, но второй случай был реже. Без раздумий, Князев сразу принял звонок. — Андрюшка, привет! — радостно послышалось на другом конце. — Представляешь, я та-акое сейчас узнал! — Да? Ну и что же? — чуть облегченно спросил голубоглазый. — Прикинь, листаю я словарь, ищу синоним к слову прекрасный, а там… — парень затаил дыхание и тихо, хрипло и заговорщически продолжил. — А там… Твоё имя! Уже было заинтересовавшийся концовкой Андрей взвёл глаза к небу, улыбнулся, жаль, этого не видел темноволосый и ответил, мягко и чуть журя: — Ты неисправим! — Я тоже тебя люблю, Кня-яже! — мурлыкнул Горшенев и сбросил звонок, очень надеясь на то, что хоть чуточку поднял в такую хмурую погоду настроение возлюбленного, если его можно было так назвать. И светловолосый, находящийся на другом конце города, улыбнулся, прижав руку с телефоном к груди, к месту, где находилось сердце. Как же сильно он любит. И Горшенева, и глупые шуточки, а особенно, если они были от названного ранее лица.