Школьная пора.

— Напомни мне, пожалуйста, почему мы вообще общаемся? — вздыхает Горшок, наблюдая за тем, как Андрей откладывает книгу, притом закатывая глаза, цокая языком в знак неудовольствия от того, что его отвлекают от чтения. Сегодня они впервые за долгое время решили сгонять после школы не к Мише, а к Андрею, причём расстояние между их домами неплохо так различалось в большую сторону. Однако Мишкины родители что-то задумали делать. Именно в эту пятницу и именно после обеда. Горшенев подозревал, что предкам просто надоело слушать дикий смех двух друзей, поэтому он просто пожал плечами. Князев ничуть не расстроился, узнав о том, что придётся повопить с глупых шуток в другом месте и даже любезно предложил осуществлять свои злодеяния у него. Это все было в начале дня. Спустя несколько уроков выяснилось, что к послезавтрашнему дню девятому классу нужно прочитать «Евгения Онегина», да и вообще им об этом давно говорили, ну, видимо, так говорили, что не слышал никто. И даже Андрей! И теперь, вместо того, чтобы валять дурака на пару с Горшком, голубоглазый внимательно изучал похождения главного героя произведения Александра Сергеевича Пушкина. Вот как. А друг, пришедший в гости, залипал в телефоне, изредка вздыхая от безысходности. — Чего? — переспросил Князь, подняв при этом одну изогнутую бровь. Любил он так делать. Очень. — Ну не прочитаешь ты этого своего Онегина, ну и что? Вообще, мне кажется… — хмыкнул Миша, улыбаясь мыслям и Андрею. — Да никто эту книгу дурацкую кроме тебя не прочитает. Она же не будет всем двойки ставить, а? — Причём тут двойка? Я просто хочу оправдать свою репутацию. — нахохлился юноша, делая важный вид. — Нет желания падать в глазах учителя. — Разбиться боишься? — язвительно, но с добротой в голосе, спросил Горшенев. Андрей промолчал. Он уже снова хотел взяться за чтение, но друг снова оторвал его. — Ты не ответил на вопрос. — Нет, не боюсь. — устало вякнул светловолосый. — Да я не про это, дурень. — уже Миша отчаянно поднимает глаза к небу. Отложив телефон в сторону, он поближе придвинулся к Андрею. — Почему мы общаемся? Мы же такие разные… — серьёзный и осознанный взгляд обычно безалаберного Горшка немного напугал хозяина квартиры. — Ты такой весь пай-мальчик, вежливый, умный, слишком «правильный»… Андрею показалось, что эти слова были произнесены с отвращением. Тут уже он, конечно, разволновался, но Горшенев продолжал. — А я? — парень сделал наигранно задумчивый вид. — Просто хулиганьё отбитое. Да я дурачок местный. А ты ещё и возишься со мной, таскаешься везде. Ну что у нас общего? Ничего. Князев закатил глаза. Ну на тебе! Что это за откровенные мысли пошли? Надо как-то отвлечь друга от них, а то ещё придумает чего. — Дай подумать… Долго думать не пришлось. Андрей сел рядом с Мишей, так, чтобы можно было говорить шёпотом, но притом все было отчётливо слышно. Лица были совсем рядом. — М-м… Стой. Ты… Ты тоже дышишь кислородом?— Князь сделал настолько умный и серьёзный вид, что темноволосый юноша замялся, не сразу въехав в суть прикола. — Реально? Ну вот… Общее… Парень еле сдерживался, чтоб не заржать от задумавшегося взгляда Миши. Спустя пару секунд, тот все же понял. — Ты дурной что-ли? — возмущённо повернулся он, но в этот момент наткнулся на широко открытые голубые глаза, внимательно изучавшие профиль товарища. Князь уже не хотел смеяться. Он придумал кое-что получше. Поддавшись вперёд, он все же ткнулся своими губами в чужие, которые сначала обиженно не отвечали на поцелуй, но потом сломились под натиском огромной любви к Князю. Все чувствовалось и ощущалось как что-то необыкновенное, что-то не ощутимое до этого. Вопреки тому, что все это происходило уже сотню раз, сейчас же момент казался удивительно новым и волшебным. — Я тебя лю-юблю… — ухмыльнулся Андрей в чужие губы. — И я… Люблю. — Представляешь, у нас уже две общие вещи! — все же засмеялся Князев, за что получил подзатыльник. — Ау! Зато больше не будешь задавать глупых вопросов!