* * *
- Аями экстремально неплохо справляется! - воспрял духом Реохей, активно поддерживая девушку дракой с воздухом. - Ага, она молодец, - согласно закивал Ямамото, заинтересованно следя за противниками через большой экран на стене школы, - игрушечный молот того мужчины выглядит довольно тяжёлым. - "Потому что он нихрена на игрушечный!" - мысленно вопил Тсуна, непрестанно теребя края ветровки. - "Аями-сан, конечно, сказала, что всë будет хорошо, но этот итальянский отморозок ведь размозжит ей голову и глазом не моргнëт!" Саваде всë ещё происходящее казалось страшным сном, затянувшимся кошмаром. Его друзья, надоедливый малыш Ламбо, неизменно улыбающаяся несмотря ни на что Хосокава были вынуждены ставить свои жизни на кон ради каких-то криминальных разборок мафиозной семьи. Тсуна ведь о ней даже за всю жизнь ни разу не слышал, а теперь должен проходить через этот ад. Так ещё и втягивать в происходящее своё окружение. Это несправедливо. Радостный возглас Сасагавы отвлёк подростка от тягостных мыслей. Он вздрогнул и взглянул на экран. Аями невесомо усмехалась, вертя посох, а Мартелло утирал рот от крови, раздражённо всматриваясь в противника. Мужчина сплюнул вязкую, алую слюну и осколок сколотого зуба, звонко запрыгавший о кафель. Выругался на итальянском. - Похоже эта дурында не так плоха, - фыркнул рядом Гокудера, недовольно скрестив руки на груди. - Аями умеет отлично воевать, - бурно закивал Сеня, с восторгом наблюдавший за стремительными, отточенными движениями девушки. Тсуна вздохнул и украдкой посмотрел на Реборна. Бездушный репетитор, вопреки обычному, не сидел на плече Такеши, а следил за боем рядом с младенцем в шлеме и комбинезоне танкиста. - Ты подобрал ей неплохое оружие, - услышал слова маленького киллера Савада, сказанные с явным одобрением. - Косичка сама его выбрала, - аккуратно, чтобы не взволновать белую мышку, пожал плечами Саша; он строго хмурился, наблюдая за сражением подопечной. - Говорила, вроде, что родители многому её обучили. - Если подумать, - неожиданно вмешался Ямамото, - Аями часто отбивалась от Хибари швабрами. - Экстремально верно! - согласился Реохей. - Хосокава чертовски хороша в этом. Савада обвёл друзей долгим взглядом и нехотя вернул внимание на экран. Нельзя сказать, что они неправы, ведь девушка действительно неплохо справлялась, но всë же...* * *
Даже подстроившись под темп Мартелло и приноровившись сводить мощь его атак к минимуму, Аями всë равно ощущала ужасающее напряжение в суставах. Разумеется, она старалась избегать ударов мужчины, делая акцент на уклонении, но опытный наëмник прекрасно это понимал и играючи загонял Хосокаву в углы и узкие пространства между столами. - "Не стоит затягивать бой," - думала девушка, уходя в сторону от молота. В следующую секунду столешница разлетелась в щепки, с грохотом повалились на пол стулья. Зацепившись о торчащую ножку, Аями оступилась и упала. Тут же откатилась в сторону, избегая сокрушительного пинка берца, ловко вскочила на ноги, отпрыгнула назад, ударилась бедром о столешницу. - "Надеюсь, деспот не увидит во что превратилась столовая," - мельком думает Хосокава, - "а то ведь его удар хватит..." - Отвлекаешься! - недовольно воскликнул Мартелло, подлетев и сделав ложный взмах молотом. Девушка подняла посох, но наëмник плюнул ей в глаз. Аями инстинктивно зажмурилась, зашипела и подалась назад, но не успела уйти от сильного пинка в живот. Кишки скрутило от боли, к горлу подступила тошнота. Хосокава упала на спину и приложилась головой о кафель так, что отдало в зубы. Коротко выдохнув, девушка резким движением вытерла кровь и слюну с век. В глазах щипало и только несколько раз моргнув Аями смогла вновь более-менее видеть. Зрение вернулось ровно в ту секунду, когда Мортелло занёс молот над головой. Девушка стиснула зубы и, выгнувшись, пнула противника по ноге чуть ниже колена, откатилась в сторону, вскочила. На миг в глазах потемнело, голова наполнилась глухой болью, ужасно мутило. Мозоли на пальцах и ладонях щипало от пота и трения о кожаную обивку рукояти. Хотелось подержать руки под ледяной водой до онемения, напиться апельсинового сока и завалиться на диван смотреть мыльную драму вместе с Нао, строя несбыточные планы по свержению диктатуры ГДК. - Мелкая поганка! - разозлился Мартелло и шагнул к Хосокаве, грозно расправив плечи. Аями крепче сжала зубы и провернула пару раз шест, возвращая отработанными движениями концентрацию. Сейчас не время отвлекаться. Неожиданно плитка, на которую опустился тяжёлый ботинок наëмник, слегка опустилась вниз. На мгновения оба противника замерли. В взорвавшейся тишине отчётливо послышался ехидный щелчок. - "Да ну нет, вы серьёзно?" - успела подумать Аями, прежде чем из отверстий в потолке, распахнувшихся словно паучьи глаза, на них не посыпались лезвия.* * *
Тсуна не осознавал насколько сильно сжал кулаки, пока пальцы не свело судорогой. Боль вернула подростка в прохладную ночь, урчащую от удовольствия и слизывающую кровь с кафеля школьной столовой. На широком экране крупным планом лицо Аями с разводами от крови Мартелло. Еë взгляд ледяной до обморожения внутренних органов. Светлые волосы на затылке слиплись, побагровели. Лезвия не задели девушку и лишь слегка оцарапали скулу наëмника. Тот был неестественно ловким для своих габарит. - Реборн, - дрогнувшим голосом произнёс Савада, не глядя на репетитора; отвести глаза от экрана, на котором сосредоточенно замерли противника оказалось попросту невозможно. - Что это такое? - Ловушки, очевидно, - вскинул брови Саша, удивляясь недогадливости подростка. - Но это же нечестно! - расстроился подросток, посмотрев на маленького киллера. - Никчëмный Тсуна, я говорил тебе прежде, - вздохнул Реборн; от спокойного безразличия в его голосе хотелось выть. - Луна страж неба, что всегда готов отразить атаку. Червелло предупредили, что арена оборудована в соответствии с особенностями атрибута. Ты бы сразу догадался о ловушках, если бы пораскинул мозгами, как Аями и Мартелло. - Хочешь сказать, малыш, - удивился Ямамото, - что они это поняли заранее? - Конечно, тупой бейсболист, иначе бы они не успели так быстро среагировать, - огрызнулся Гокудера, разозлившись на глупость спортсмена. - Оба были готовы к подобному.* * *
- "А я так надеялась, что эта лабуда про предназначение хранителей луны сказана просто для красивого словца," - недовольно думала Хосокава, уворачиваясь от новой серии сюрикенов, вылетевших их стены. После активации первой ловушки, остальные не заставили себя ждать и любое движение теперь сопровождалось риском остаться без глаза, быть исполосованным лезвием или сюрикенами. - Вот теперь стало интересно! - гоготал наëмник, опасно скалясь. В свете фонарей столовая и сам Мартелло выглядят чёрно-белыми, как вырезка снимка с места преступления из старой газеты. Аями отклоняет корпус назад и уворачивается от молота, снëсшего бы ей пол-лица. Мышцы пресса отзываются болью от перенапряжения и гематом. Неприятное ощущение. Одновременно с уклонением Хосокава молниеносным движением ударяет посохом о плитку неподалёку, проверяя нет ли ловушки. Всё чисто и она перемещается влево, избегая нового пинка в живот. Пока девушка блокировала шестом удар молота, в её голове промелькнула мысль: - "Надеюсь, они не забудут убрать какую-нибудь ловушку, а то Хига-сан нарвëтся, кто же мне дынные булочки будет продавать?"* * *
Тсунаëши никогда не был высокого мнения о своём интеллекте, но наблюдая за сражением Аями и Мартелло, чувствовал себя совсем уж дураком. Скорость с которой Хосокава двигалась, сила и точность, с которой наносила удары, и то, как ловко и свободно обращалась с посохом были до ужаса естественны. Девушка была словно рождена для этого. Это вообще Аями? Та самая Аями, которая всегда улыбается, бегает с документами и спасает школьников, забывших сменку, от кары небесной? После Какуя ленда Савада стал чётче различать, когда Хосокава не искренна. Однако в фальшивых эмоциях девушки не было злого умысла. Так скрывают чувства взрослые, чтобы уберечь детей от переживаний. Это тревожило Тсунаëши. Он бы хотел, чтобы Аями перестала прятать эмоции и позаботилась о себе. Савада столько раз порывался сказать ей об этом, но так и не набрался смелости. Теперь же, когда на экране возникали алые глаза Хосокавы, в них не было привычной мягкости и теплоты. Тсунаëши наконец смог понять, почему Аями показалась ему паранормально ледяной. Она пришла убивать. - Невероятно, кто бы мог подумать, что Аями так хороша? - удивлялся Ямамото, внимательно наблюдая за сражением. - Она всегда удирала от Хибари. - Хибари хватало одного удара, чтобы отправить вас собирать зубы, - залепетал с земли Реборн, довольно улыбаясь, - тогда как, по-твоему, Аями умудряется оставаться в живых рядом с ним уже третий год подряд? - Ты экстремально прав! - согласился Сасагава. - Косичка часто избегает сражения, - согласился с коллегой Саша, - но это вовсе не значит, что она их боится. - Верно, Хибари? - поправив шляпу, поинтересовался Реборн. Школьники вздрогнули и, обернувшись, увидели главу дисциплин комитета. Никто не заметил, когда он появился и Тсуна лишь тихо выдохнул, радуясь тому, что его товарищи не ляпнули ничего нелестного в адрес грозы Намимори. Кëя хмурился и смотрел на экран, игнорируя собравшихся. Кажется, подростка волновала лишь его помощница. Савада ещё раз вздохнул и тоже вернулся к наблюдению за сражением. Аями двигалась уверенно и сосредоточенно. Тсунаëши на мгновение даже подумал, что не о чем волноваться, что всë обойдётся. Но в следующую секунду Хосокава споткнулась, уворачиваясь от ловушки и упала на спину. Хибари было дёрнулся вперёд, но Реборн остановил его властным жестом и предупредил: - Сейчас ты не можешь продраться с ней. Потерпи. - Тем более сражение окончено, - заметил Саша, недовольно поглядывая на Кëю.* * *
- Вынужден признать, - медленно произнёс Мартелло, стоя на коленях перед Аями с поднятыми руками, - ты хороша. Хосокава смерила наëмника бесстрастным взглядом. Она стояла перед ним приставив к сонной артерии лезвие складного ножа. - Я уже было думал, что победа за мной, - пугающе усмехнулся мужчина, отчего многочисленные шрамы на его лице уродливо исказились. Когда Аями упала Мартелло допустил ошибку, полагая, что девушка выдохлась и дезориентирована. Стоило ему демонстративно занести молот для финального удара, как Хосокава с силой пнула его по щиколотке, перекатилась в сторону и, вскочив, оказалась у него за спиной. Посох хлестнул по внутренней стороне колен, заставив ноги рефлекторно подогнуться. Кто бы мог подумать, что опытного наëмника поставит на колени школьница? - Ты остановилась в последний момент, - заметил Мартелло, чуть склонив голову в бок, - почему? Я видел твой взгляд. Ты собиралась убить меня. Аями поджала губы и с характерным щелчком сложила нож, спрятав его в карман. Делать то же самое с посохом она не спешила. - Не при них, - нехотя ответила Хосокава, кивнув подбородком в сторону обеспокоенных подростков. - Понимаю, твой босс, очевидно, не приветствует кровопролитие. Девушка не стала продолжать разговор. Она развернулась и уже собиралась уходить, когда наëмник произнёс: - Йован Тубич, - дождавшись пока Аями развернётся, он добавил, - моё имя. - Мне плевать, - окинула противника безразличным взглядом Хосокава и отвернулась. - Ты точно дочь Славицы, - произнёс на сербском наëмник, коротко рассмеявшись. Резко развернувшись на пятках, девушка прожгла Йована настолько пронзительным взглядом, что у того закололо в носу. - Что ты сказал? - угрожающе процедила Аями, разобрав имя матери. Наëмник надменно скалился, чувствуя превосходство. В чёрно-белой тьме столовой он напоминал демона со старинных гобеленов. Йован опустил руки, неспеша встал, вытер засохшую кровь с пореза на щеке, растёр её между пальцев. - Славица бы гордилась тобой, - хмыкнул Мартелло, переходя на итальянский. - Засунь себе в задницу эту банальщину, - ледяная кровь Хосокавы начала закипать. - Откуда ты знаешь маму? Йован с демонстративной ленцой поднял молот и посмотрел в окно, прошерстив взглядом варийцев. Подумав немного, наëмник повернул голову в сторону девушки и сказал: - Какое-то время эти обрыганы будут пытаться убить меня. Я найду тебя позже. Краем глаза Аями заметила как поднимает руку огромный человекоподобный робот. Ничего хорошего это не сулило. - Если сбежишь, - предупредила Хосокава, - я убью тебя. - Заметано, - легко усмехнулся Йован; его тëмно-карие глаза блеснули неуместным весельем. В следующее мгновение стена и окна разлетелись от взрыва. Аями успевает нырнуть за перевёрнутый стол, спасаясь от обломков и стекла. Выдохнув и стряхнув с волос бетонную крошку, Хосокава аккуратно ощупала живот. Тот отозвался резкой болью. - Сбрендили?! - заорал во весь голос Сасагава, так что его услышала даже девушка. - Там же Аями! Хосокава усмехнулась и встала, сложив посох и повесив на пояс. Сражение окончено. На месте, где стоял Йован тускло поблескивала половинка кольца. Как много наëмник знал о маме? Мог ли он догадываться о том, кто убил её? Эти и ещё множество вопросов крутились в голове девушки, когда она не спеша ковыляла с половинными кольцами к товарищам. Но всё они испарились, заваленные доминантой взгляда Хибари. - "Когда это деспот успел явить миру свой вечно недовольный лик?" - удивилась Аями, встречая высокое начальство доброжелательной улыбкой. - "Он же не будет меня бить, да? Я ранена вообще-то." Тсуне очень хотелось обнять Хосокаву, но он боялся двинуться и прервать телепатическую беседу этих двоих. Наконец Кëя заметнее нахмурился и, вскинув подбородок, жестко произнёс: - Как ты посмела? Ты имущество школы, но допустила, чтобы тебе был нанесëн вред. На миг Аями пожалела, что уже убрала оружие. - "Нет это уже не в какие ворота!" - думала Хосокава, старательно держа лицо перед деспотом. - "Он меня даже за человека не считает? Имущество, чтоб его!" Ощущая в ночном воздухе атмосферу предстоящего кровопролития, Реборн, как опытный киллер и дежурный воспитатель неадекватных детсадовцев, предложил подросткам расходиться. Время было позднее, так что вымотанные морально и физически школьники не стали противиться решению малыша.* * *
Войдя в квартиру, Аями неслышно притворила за собой дверь, надеясь не разбудить Нао. Женщина спала, когда Хосокава заходила перед боем помыть голову и переодеться. Тихо разувшись и, придерживая рукой живот, Хосокава поползла в ванну. Ещё по дороге домой её начало мутить. Голова кружилась и раскалывалась, будто по ней настойчиво долбили молотком. Всë-таки во время сражения девушка пару раз нехило приложилась затылком об пол. Взглянув на себя в зеркале ванной Аями невесело усмехнулась. Впрочем, после Какуя ленда выглядела она похуже. В памяти вспыхнули разноцветные глаза и искусственно приятный, гипнотический голос. Резкая головная боль и рвотный позыв заставили Хосокаву согнуться над унитазом. От напряжения болью отозвались гематомы на животе. Двигаться не хотелось, но надо было отползти от толчка и заставить себе завалиться в ванну. Нао не должна увидеть её в таком состоянии. - Аями? Девушка вскидывает голову и со скрытой досадой смотрит на приёмную маму, застывшую на пороге. Руки Нао дрожат, а в глазах за очками явственно читается беспокойство. - Прив, мам, - невозмутимо улыбается Аями, - я тебя разбудила? - Что с тобой? - Нао делает нерешительный шаг вперёд, замирает перед девушкой. - Ты же говорила, что уходишь с Сашей в поход. Почему возвращаешься в таком состоянии? ... дочь Славицы Перед взглядом Аями стоит лицо матери. Родное до рези в глазах и покалывания в носу. Нет смысла даже перечислять всë то, что бы девушка отдала лишь бы ещё хоть раз мама заплела ей, сонной, перед школой волосы. Аями слабо улыбается и протягивает Нао руку: - Помоги, пожалуйста... мама. Нао всегда позволяла Аями лгать ей. Считала, что не имеет права мешать девушке быть сильной. А потому она больше ни о чëм не спрашивала. Молча помогла дочери подняться, снять одежду. Ничего не сказала о синяках и ранах на её теле. Бережно отмывала её волосы от крови, стараясь не дать волю эмоциям и в тайне надеясь, что однажды, возможно, Аями позволит ей стать чуточку ближе.