Once More

Нил проснулся поздно вечером от сообщения Эндрю. Всё, что там было сказано, это: "Приходи". С раздражённым вздохом, он выскользнул из кровати, даже не потрудившись спуститься с неё по лестнице. Он услышал вздохи с койки Мэтта и чуть не отпустил свою кровать слишком рано и не упал обратно на задницу, но сумел вовремя спохватиться. Когда он посмотрел на нижнюю койку, чтобы убедиться, что всё в порядке, он увидел Мэтта и Дэн, сидящих спиной к стене и наблюдающих за Нилом в чистом ужасе. Дэн выглядела болезненно. — Всё в порядке? — спросил Нил, немного испуганным вздохом, а теперь ещё и пристальным взглядом. Его хватка на телефоне немного усилилась, так как всё, что они делают, это смотрят на него. Внезапно и совершенно неожиданно Дэн приходит в движение. Она подскакивает вверх и вперёд, протягивает руки и тянется к Нилу, который был застигнут врасплох и мгновенно попытался отступить, чтобы избежать прикосновения. Он споткнулся о подол своих пижамных штанов и действительно упал на задницу, но Дэн это не остановило. Она последовала за ним вниз и снова набросилась на него, а Нил запаниковал. У него не было оружия, не было ножей, чтобы защититься. Ничего, кроме собственного тела, но благодаря Эндрю он знал, что его собственное тело было его лучшим оружием. Он быстро поймал запястье Дэн, когда та потянулась к его животу, крепко схватил её за мизинец и безымянный пальцы и потянул их назад. Её крик был испуганным и болезненным, но Нил не остановился. Он использовал эту хватку, чтобы толкнуть её назад, пока не смог подняться на ноги, оставаясь на полу, чтобы свести к минимуму цель врага. — Нил! Нил, отпусти её! — раздался крик, и внезапно на него надвинулось ещё одно тело. Нил зарычал. Резко дёрнув руку, которую он выкручивал, он поставил тело женщины перед собой, прижавшись грудью к её спине и обхватив её рукой за шею, пока он держал её руку за спиной, поднимая выше, когда она начала сопротивляться. — Нил! Мгновенно услышав, как выкрикнули это имя, он вернулся. Заметив, что женщина, которую он держал, была Дэн и что она говорила так, как будто ей было больно, Нил быстро отпустил её, подняв усталые глаза, чтобы посмотреть на Мэтта, который смотрел на него, как на опасное животное, когда он подошёл к коленопреклонённой, проклиная Дэн. Одна её рука покоилась в другой на груди. — Чёрт, — услышал Нил позади себя и быстро обернулся, только чтобы увидеть, как Сет смотрит на них с пустым лицом со своей кровати. Нил побледнел. — Я... Прос... Сет оборвал его. — Ты не спросила разрешения. Не так ли? — Его голос был сердитым, но он обращался к Дэн и Мэтту, которые были смущены и напуганы. — Что? — спросил Мэтт. Сет встал с кровати и опустился на колени рядом с Нилом. — Могу я прикоснуться к тебе? — спросил он. Нил окинул его беглым взглядом, инстинктивно ища оружие, несмотря на то, что он знал, что это всего лишь Сет. Это были только Дэн и Мэтт, он был в безопасности и в своём общежитии в Пальметто. В настоящее время ему было 17 лет. Это был его первый год, он был нападающим, а его номер на футболке — 10. — Да, — тихо говорит Нил, закончив перечислять известные ему факты. Трюк, которому Эндрю научил его после того, как кошмары стали слишком ужасными. Это было сразу после инцидента в Балтиморе, сразу после Лолы и Натана и такой сильной боли. Осторожно, двигаясь медленно, Сет протянул руку. Нил потянулся за ним и позволил Сету поднять его. Когда Джостен встал, они оба повернулись и посмотрели на Дэн. — Ты не спрашивала разрешения. Ты просто набросилась на него, его разум воспринял это так, словно на него напали, — объяснил Сет, всё ещё с ноткой гнева в голосе и напряженным выражением лица. — Н-но... шрамы, — прошептала Дэн. Нил вздрогнул, он не смог подавить это. — И твой первый инстинкт, когда ты видишь кого-то со шрамами на теле — броситься на него и попытаться сорвать с него одежду? — с отвращением спросил Сет. Дэн выглядит виноватой, но Мэтт всё ещё смотрит на Нила. Страх исчез с его лица, но он продолжал выглядеть усталым и потерянным. У Бойда были свои собственные шрамы, и он знал, как люди судят о нём, когда видят их. Наркоман, шлюха с иглой. Мэтт сам прошёл через свою долю дерьма. Но теперь Нил понял, что произошло. Когда он выскользнул из постели, думая только о том, чтобы добраться до Эндрю и посмотреть, стало ли его партнеру лучше, его рубашка задралась. Живот и большая часть туловища были обнажены для нижней койки, где он не знал, что сидели Дэн и Мэтт. Он снова вздохнул. Похоже, пришло время для очередного поединка "покажи и расскажи". Быстрым и решительным движением он стянул рубашку через голову. Теперь все глаза в комнате устремлены на него, и он позволяет им смотреть. Сет выглядит так, будто его вот-вот вырвет, Дэн и Мэтт не намного лучше. Нил дал им достаточно времени, чтобы классифицировать каждую жестокую отметку. — Мой отец был фанатом ножей, — говорит он, прежде чем немного помолчать. — Он был не очень хорошим человеком ни для меня, ни для моей матери. Большинство из них от него. Он — причина, по которой я так плохо отреагировал, когда ты внезапно набросилась на меня. Мой разум всё ещё был медленным и затуманенным после сна, и твой вздох заставил меня нервничать, а затем чужое тело быстро приближалось ко мне, и всё, что я знал, это то, что мне нужно было сопротивляться или я мог пострадать. Казалось, никому в комнате не понравился его ответ, но на самом деле ему было всё равно. Сообщение Эндрю всё ещё вертелось у него в голове. Не дожидаясь, пока они придут в себя и начнут забрасывать его вопросами, Нил снова надел рубашку и направился к двери спальни. Он был на полпути через кухню, когда услышал, как Дэн зовёт его по имени. — Нил! Нил! Подожди! — Она побежала за ним, но остановилась в нескольких футах от него. Теперь она была очень осторожна, и Нил ненавидел это. — Я не собираюсь ломаться, и мой разум уже ясен, так что я не собираюсь нападать на тебя, — сказал он бесцветным от разочарования голосом. — Нил, почему ты никогда не говорил нам. Мы... — Потому что это не твоё дело, — прямо заявил Нил, заставив жалость на её лице немедленно исчезнуть. Он видел, как Мэтт и Сет подошли к ней сзади, но на самом деле ему было всё равно. — Я игрок этой команды. Я нападающий Лисов. Меня зовут Нил Джостен. Я медленно учусь заводить друзей с новыми людьми в первый раз. Это единственное, что ты заслуживаешь знать. Какую бы информацию ты ни думала, что я тебе должен, это чушь собачья. Я откроюсь, но в своё время. Это мой выбор и моё решение, кто узнает обо всем, что связано со мной. Он не хотел быть здесь. Развернувшись, на этот раз Нил проигнорировал крик Дэн и выбежал в коридор, направляясь в комнату Эндрю, как будто за ним гнались адские псы. Он с грохотом протиснулся в открытую дверь, мысленно отметив, что комната пуста. Заперев входную дверь, он направился в спальню и постучал. Выражение лица Эндрю было пустым, когда он открыл дверь, но его глаза были обеспокоены. Он критически оглядел обезумевшее лицо Нила, быстро вздымающуюся грудь и подёргивающиеся пальцы. — Сигарету или бежать? — спросил Эндрю. Внезапный прилив благодарности заставил плечи Нила опуститься. Он знал, что, что бы он ни выбрал, Эндрю либо отпустит его и сделает то, что ему нужно, чтобы встать на ноги, либо пойдёт с Нилом. — Ни то, ни другое, — решил Нил. — Могу я просто войти? Эндрю кивнул и отступил назад, пропуская Нила в тёмную комнату. Свет был выключен, и на окне висели чёрные занавески. Четыре кровати, две у одной стены и койка у другой, обозначали знакомое пространство. Он направился к нижней койке, зная, что сейчас это кровать Аарона, но ему было всё равно. Когда он сел, Эндрю выдвинул один из стульев и поставил его перед Нилом. Когда он сел, их колени были всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Нил поднял глаза, чтобы взглянуть на Эндрю. Он знал, что, когда они оба снова проснутся, Миньярд либо придёт к нему, либо перезвонит. Эндрю проверял его тело на наличие новых шрамов или синяков, чтобы убедиться, что Рико не причинил ему вреда, и если он находил их, то сильно стискивал зубы и тер нежную кожу. Это всегда было больно, но Нил принимал эту боль с удовольствием. Эндрю стирал боль, причиненную кем-то другим. Если он причинил немного её, делая это сам, ему было всё равно, и Нил не останавливал его. Это часто случалось с травмами и ушибами, которые он получил, играя за "Беаркэтс". Почти в качестве компромисса с болью, которую вызвало бы его внимание, Эндрю также массировал напряжённые мышцы и втирал некоторые странно пахнущие кремы в самые нежные места Нила. Он никогда ничего не говорил, а Нил никогда ничего не комментировал. — Ты хочешь поговорить? — осторожно спросил Эндрю. Нил покачал головой, и Эндрю кивнул. — Да или нет? — Да. Нил снова снял рубашку, прежде чем встать, чтобы снова снять пижамные штаны. Руки Эндрю схватили его за бёдра, отпустив только тогда, когда штаны исчезли, и отшвырнули их в сторону. Нил снова сел на кровать в своих боксёрах, позволяя взгляду Эндрю блуждать по его телу. — Он оставил синяк, — сказал Нил. — Когда я держал его под твоим ножом, одна из его рук была свободна. Он впился пальцами в моё бедро. Эндрю поискал его и быстро нашёл. Синий и фиолетовый, но не тёмный. Рико схватил, но не ранил. Он был чуть выше его колена, но мышцы там были так напряжены, что Рико, вероятно, почувствовал, словно он сжимает сталь. Пальцы Эндрю прижались к синяку и начали тереть, твёрдо, но не жестоко. Нил проглотил стон как от боли от небольшой обиды, так и от удовольствия от прикосновения Эндрю. — Почему ты не убил его? — Монотонно, как обычно, но Нил слегка улыбнулся. — Я почти сделал это, но не было бы никакой возможности сбежать, если бы тело Рико Мориямы было найдено в коридоре крыла здания, где снимается шоу Кэти Фердинанд. Нам нужно сделать это тихо. Блондин что-то промычал. — Хотя ты был прямо за нами, и я усмирил Рико к тому времени, как ты прибыл. — Ты ходил и говорил о планах Ичиро в отношении него? — Я так и сделал. Это его довольно сильно встряхнуло. Не знаю, направит ли он этот гнев на нас или обратит его внутрь. Это будет зависеть от того, что произойдёт в течение следующих 2 недель. — Ты звонил Мэнни? — Нет, твоё сообщение разбудило меня, — признался Нил. Уход Эндрю за его бедром прямо над коленом прекратился, когда блондин встал. Ему пришлось поставить ногу на нижнюю койку и приподняться, чтобы дотянуться до подушки на верхней, но когда Эндрю вернулся, он держал одну из их горелок. — Позвони ему. Нил вздохнул. Какое-то время он хотел просто Эндрю, но блондин был прав. У них была работа, которую нужно было делать, особенно теперь, когда всё действительно двигалось. Вся работа, которую он выполнял для больших семей на Восточном побережье, наконец-то окупится. Им нужны были шпионы и информация о деятельности Мориямы, и они могли получить это, только попросив об этом. Нилу просто было не так удобно показывать свои возможности таким образом. Тем не менее, он выхватил телефон из руки Эндрю и встал. Не спрашивая, потому что на самом деле их кровать была "их кроватью" слишком долго, чтобы какая-либо кровать когда-либо снова принадлежала только одному из них, Нил забрался на кровать на втором ярусе и лёг подальше от стены, ожидая, когда Эндрю решит, где он хочет быть. Он не очень удивился, когда Эндрю тоже поднялся наверх. Нил согнул колени и поставил ноги на кровать, когда увидел книгу в руках Миньярда. Используя колени Нила в качестве спинки, Эндрю опёрся на согнутые ноги и открыл книгу, чтобы почитать. Нилу хотелось протянуть руку и провести ладонями по мягким светлым локонам, но ему нужно было сосредоточиться. Все остальные будут разбираться с последствиями того, что Кевин и Рико сделали вчера, но Нилу и Эндрю нужно было убедиться, что планы были составлены сегодня вечером, прежде чем будет приведено в действие что-то, что они не могли остановить. Мэнни снял трубку ещё до того, как первый гудок прекратился. — Ты, блядь, разорвал Рико Морияму на части, — сказал Мэнни глухим от изумления голосом. — Кевин Дэй рассказал всей нации, что Рико Морияма сломал ему руку, а ты вылил бензин на его раны и поджёг. Ты знаешь, что сейчас все говорят о тебе? Тебе больше некуда прятаться. — Привет, Мэнни. Я тоже рад тебя слышать. Нет, у меня всё в порядке, как ты? Действительно, это здорово, я уверен, что ты сделаешь разумный жизненный выбор, — невесело сказал Нил. Мэнни разразился громким смехом. — Хорошо, хорошо. Привет, Нил Джостен, нападающий "Лисов Палметто", возможно, лучший игрок в NCAA прямо сейчас! Почему ты никогда не говорил мне, что умеешь так играть, Нил? Ты носился по корту, как долбаный дорожный бегун. У тебя такая работа ног, какой я никогда раньше не видел! Ты ходил на танцы или что-то в этом роде? — Что-то в этом роде. Послушай, Мэнни, я рад, что ты посмотрел игру, интервью и всё такое, но нам нужно на мгновение стать серьёзными, — Нил вмешался, чувствуя себя немного виноватым, но действительно желая покончить с этим. — О, нет, да. Конечно. Итак, картель "Роза" в Балтиморе следил за твоим отцом, а семья Вианни присматривает за Эвермором. Внутри есть французский ребёнок, он из семьи Моро. Ходят слухи, что семья пытается оторваться от семьи Морияма. Некоторые ищут убежища под границами Кобальта, но ребёнок застрял внутри. Он хочет уйти. Последним человеком, который говорил с ним об этом, была его тётя, сейчас она находится под защитой Кобальта, но ей разрешено видеться с ребёнком каждые два месяца. Она связалась с двумя другими нейтралистами, чтобы получить информацию о безопасном месте для него после извлечения, но я сам пригласил её. Он согласился работать шпионом. Я передам ему миниатюрные записывающие устройства и микрофоны, чтобы получить доказательства того, что происходит за стенами замка. Если мы хотим уничтожить Тетсуи сразу, нам нужно, чтобы этот парень собирал информацию, так что через два месяца мы посмотрим, есть ли у него что-нибудь для нас. Нил сделал паузу. — Подожди. Жан Моро? — Ага. Я думаю, что так зовут того парня. — И ты знаешь, почему он хотел бы уйти сейчас, а не раньше? — По-видимому, ребёнок дружит с Кевином. Причина, по которой ему дали мой контакт, заключалась в том, что он потерял веру в Морияму. Нил напевал. Чёрт возьми, он перенял привычку Эндрю... Привычку, которую сам Эндрю перенял у Рене. — Коннор готов переехать, когда ты позвонишь, но он хочет встретиться. Я больше не являюсь достаточным мостом. Ему нужно встретиться с вами и решить, сможет ли он работать. — При этом Мэнни казался напряженным. — На самом деле я получал эту просьбу по всем направлениям. Все доверяют вам в более простом бизнесе, недвижимости и контрактах, но…им нужно больше. Они хотят, чтобы записи были переведены, они хотят, чтобы деловые сделки заключались при посредничестве, и они хотят доверия. Этого не происходит, когда ты не можешь сопоставить лицо с именем. Нил закрыл глаза, крепко зажмурив их, и ущипнул себя за переносицу. — Чёрт. Эндрю повернул голову, не оглядываясь на Джостена, но всё его внимание было приковано к нападающему. — Я знаю. Нил... Чувак, я знаю, тебе это не понравится, но ты когда-нибудь думал о том, чтобы стать одним из нейтралистов? — Чёрт... — Нет, послушай меня. Все мы предоставляем услуги, и мы в безопасности в соответствии с кодексом. Мы не выбираем чью-то сторону и в этом нам доверяют. Ты уже доказал, что предоставляешь услуги, и если бы ты стал Нейтралистом, больше семей были бы готовы работать с тобой. — Мэнни, однажды я собираюсь стать профессионалом. Я не могу быть Нейтралистом, Нейтралисты анонимны. — Ну, да, но... — Мэнни, ты не можешь позволить Нейтралисту стать публичной фигурой. На другом конце провода послышалось тяжёлое дыхание, и Нил уставился на Миньярда, который наконец обернулся, забыв о книге и пристально глядя на него. Эндрю сбил ноги Джостена со своих ног, подсунул свои под бёдра Нила и, держась за его колени, потянул нападающего немного впёред. Нил подвинулся, не сказав ни слова. Его подняли за воротник рубашки, пока их лбы не прижались друг к другу. Это напоминало положение, в котором они находились, когда блондин дрочил им обоим на заднем сиденье машины, что, кажется, было так давно. Нил не мог не вдохнуть поглубже, ощущая чистый аромат Эндрю. Намёк на сигаретный дым успокаивал больше, чем что-либо другое. Они были близки, заключённые вместе, здесь, на кровати на втором ярусе. Нил обвил ногами бёдра Эндрю и почувствовал, как ноги блондина немного обвились вокруг него в ответ. — Нил, чувак, хотя бы подумай об этом, ладно? Я знаю, что на самом деле ты не хочешь иметь ничего общего с этим миром, кроме того, что нужно, чтобы выбраться из него... но у тебя может не быть выбора. Ты встретишься с Коннором? Это должно произойти до того, как приедет Кенни. Нил посмотрел на Эндрю в ожидании ответа. Потребовалось мгновение глубокого раздумья, но блондин кивнул. — Отлично. Скажи Коннору, что ему всё же придётся прийти к нам. Ты тоже можешь приехать? — Конечно. Я могу доехать до Пальметто... — Нет, в Колумбию. Я не собираюсь приводить босса одной из бостонских ирландских мафий в свой мир сюда, в Пальметто. Пусть Коннор прилетит в Колумбию. — Понятно. — Завтра? — Да. Было приятно услышать тебя, Мэнни. — Мне тоже, малыш. Он повесил трубку, и Нил вздохнул. — У нас есть защита для Кенни, но Коннор хочет встретиться лицом к лицу, — сказал он блондину. — Да. Я всё понял. — Ты думаешь, что идти — это ошибка? — Нет. В какой-то момент мы должны были оказаться в таком положении. Анонимность не внушает доверия. Нил снова вздохнул. — Мне нужно позвонить Стюарту. Эндрю ничего не сказал. Он просто смотрел, как Нил набирает номер. Только ответил не Стюарт. Это был женский голос. — Привет? — Кто это? — спросил Нил, мгновенно занервничав. — А, ты, должно быть, мой двоюродный брат. Абрам? Нил нахмурился. — Элиза? — О, ты действительно знаешь обо мне. Ты ищешь Стюарта, не так ли? — Из того, что я смог понять, это его номер. — Так и есть, но он находится в постельном режиме. Пулевое ранение во время налёта несколько ночей назад. — Ох. — Как поживаешь, кузен? — Я в порядке. Пальцы Эндрю впиваются в кожу Нила, когда блондин хватает его за челюсть, и Нил морщится. — Да, я видела это по телевизору сегодня утром. Дерьмо… — Чёрт. — Да. Мой отец был в ярости. — Элиза слегка хихикнула, звуча так молодо, несмотря на то, что Нил знал, что ей сейчас 23 года. — У тебя определённо характер Хэтфорда. — Это не я разозлился. Это было просто... — Ну, это было просто то, кем он был, если быть честным, но он не собирался говорить об этом Элизе. — Да. Было довольно неожиданно увидеть тебя на интервью сидящим рядом с Кевином Дэем и лицом к лицу с Рико Мориямой, таким похожим на твоего отца. Нил проглотил свой гнев и закрыл глаза. — Я не мой отец. — Нет. Ты гораздо более склонен к самоубийству. Скажи мне, ты хочешь умереть? Такой трюк по национальному телевидению. — Морияма не может меня тронуть. Не без того, чтобы начать войну по крайней мере с 3 другими семьями. — Да, мы слышали, но ты думаешь, что это остановит твоего отца? — Мой отец не непобедим. — И ты тоже. Нил молчал. Но в его голове ответ был очевиден. Он не непобедим, нет. — Какова твоя цель, Элиза? Зачем этот разговор? Она издала тихий звук по линии, что-то, что почти не было бы слышно, если бы в комнате вокруг них не было тихо. — Я хотела поближе познакомиться со своим двоюродным братом. У Стюарта нет детей, ты мой единственный двоюродный брат. Нила было не одурачить. — Томас использует тебя, чтобы посмотреть, сможет ли он построить связь между мной и семьёй. Когда Винсент мёртв, а ты следующая в очереди, моя эмоциональная привязанность к тебе обеспечила бы тебе место главы семьи. Особенно если моя поддержка означает, что людям, которые сомневаются в тебе и предпочитают меня, придётся сесть и заткнуться. Тишина. — Я не дурак, кузина, — продолжал Нил, немного насмешливым голосом. — Я знаком с эмоциями, вызванными семейными узами. Я также знаком с тем, как люди искажают их, как они используют их, чтобы получить то, что они хотят. У меня талант к языкам, я быстро схватываю их. У меня также есть талант имитировать акценты, распознавать их, распознавать голос и тишину. Я не ломаюсь под пытками, и у меня есть навыки борьбы, бегства и прятанья. Я не сомневаюсь, что моя мать рассказала Томасу всё это. Я также знаю, что Томас не найдёт другого такого, как я, за всю свою жизнь. Особенно кого-то из членов семьи. То, что я мог бы сделать в рядах Хэтфорда, укрепило бы семью до тех пор, пока ваше наследие не станет всемирным. Как ты думаешь, сколько я стою? Тишина. Нил поднял глаза, чтобы встретиться со скучающими карими глазами Эндрю, спокойными и внимательными. Он слушал, но никогда не говорил. Всегда рядом, но никогда не сгибал его, никогда не делал его таким, каким он хотел бы видеть Нила. Всё, о чём Эндрю когда-либо просил его — это правда и уважение. Взамен он соответствовал Нилу и давал гораздо больше. — Как бы то ни было, мне жаль, что это не сработало. Ты говоришь как умная женщина. Я уверен, что из тебя получится отличный Руководитель, но всё равно, я бы предпочёл, чтобы моим единственным знакомым в семье Хэтфорд был дядя Стюарт. Скажите ему, что я буду ждать, когда мне пришлют детали нашей последней сделки как можно скорее. До свидания, Элиза. — Абраам! Я... — Но Нил не слушал. Он закончил разговор и бросил сотовый через край кровати, услышав, как он упал на пол, и не особо заботясь о том, сломается ли он. Мэнни отправил много таких. Восемь из них были в коробке несколько дней назад, так что они сломали 3, которые уже использовали до сих пор на крыше. — Да или нет? — спросил Эндрю, и Нилу захотелось утонуть в облегчении. — Да. Ты трахнешь меня, Эндрю? — Это осторожная просьба. Он знает, что ответ может быть любым, особенно с учётом событий, произошедших ранее в тот день. Интервью поставило Эндрю почти на грань его контроля, но Нил никогда не скрывал, чего он хочет, и он хотел этого прямо сейчас. Светлая бровь вопросительно приподнялась. Тот вопрос, на который Нил честно ответил. — Хочу, чтобы ты был внутри. Хочется тепла, чувствовать себя полным. Хочу тебя. — Это было всё, что он действительно мог дать, потому что у него не было другой причины. Иногда они использовали секс, чтобы утешить и успокоить; иногда, чтобы вернуть их в равновесие, чтобы снять напряжение, если всё остальное было слишком. Это никогда не использовалось как разменная монета, как опора, или как способ для одного успокоить другого. Для них это всегда было взаимно, всегда для них обоих. Нил жаждал этого, поэтому спросил. Эндрю хотел, поэтому ответил. Иногда, по крайней мере, Нилу, казалось, что желание Эндрю всегда ждало, пока желание Нила не сможет соответствовать ему. В то время как они оба инициировали близость с одинаковой частотой, Миньярд всегда мог сказать, когда возбуждение Джостена росло. Он спрашивал только тогда, когда знал, что ответ будет "да", в то время как Нил привык бросать линию вслепую, не зная, какой ответ вернётся. На этот раз это было "да". Перевернув Нила на спину, Эндрю подобрал под себя его колени и навис над гибким, покрытым шрамами, телом. — Ты снимешь свою рубашку? — спросил Джостен. Эндрю потянулся назад и стянул чёрную майку через голову, не утруждая себя словесным ответом, когда его губы, наконец, врезались в губы Нила. Мягкие, но потрескавшиеся губы были прикушены и пососаны, языки всегда скользили вместе в попытке сблизиться. Погрузиться в них так, как им никогда не позволял барьер их кожи. Эндрю дал рукам Нила коснуться обнажённой кожи, а затем опустился немного ниже, чтобы прикусить и поцеловать Джостена в шею, почувствовав прилив острых ощущений, когда парень под ним обнажил горло, откинул голову в сторону, и отдался Миньярду, желая всего, что Эндрю мог ему дать. Блондин провёл языком и прикусил его, спускаясь по гладкой шее к покрытой шрамами и разорванной груди. Он обратил внимание на несколько отметин, усердно посасывая их, потому что знал, что это вызывает у нападающего самые громкие стоны, а стоны всегда были напоминанием о том, что это было что-то желанное. Как бы сильно Эндрю ни хотел это сделать, Нил хотел, чтобы это было обоюдно. Итак, блондин оставил синяки на зажившей коже, свои собственные следы удовольствия выше тех, которые нападающий заработал от боли. Это было одно из его любимых занятий. Он чувствовал руки на своём теле, но они никогда не были жадными. Они не двигались по его коже резкими, неловкими прикосновениями в темноте, хоть это и не было запрещено. Руки Нила двигались твёрдо, но всегда осторожно, сохраняя его прикосновения приятными до тех пор, пока Эндрю даже не мог вспомнить, что чувствовал себя когда-то по-другому. Иногда ему нравилось размышлять над этим противоречием. Различия между ним и Нилом. Самым большим было то, что Эндрю контролировал всё. От его собственного удовольствия до удовольствия Нила, и от этого было легко впасть в желание, когда в его голове раздались восхитительные и знакомые стоны и вскрики, пока скользкие пальцы растягивали Нила. В отличие от любого другого партнёра в жизни Эндрю, Нил никогда не произносил слова "пожалуйста", особенно во время подобного. В то время как большинство других людей ничего не могли с собой поделать, и когда они заходили слишком далеко, возвращались к этому проклятому слову, Нил ни разу не допустил такой ошибки за годы, позволяя это им обоим. То же самое происходит и сейчас, когда он просит и требует в равной мере. Его голос выше обычного и настолько затуманен потребностью, что Эндрю почти хочет отказать ему. Но он этого не делает. Не надолго. Его контроль здесь — иллюзия, но он держится за неё обеими руками, позволяя своему члену медленно погружаться в ожидающее тело Нила. Каждый раз, когда они это делают, для Эндрю это словно вызов. Дрочка, минет и почти всё остальное, что они делают вместе, поддаётся контролю. Эндрю задаёт темп, он не теряется в действии. Не полностью, потому что ему нужно убедиться, что Нил всё ещё этого хочет. Всё время, пока Эндрю должен убедиться, что Нил всё также хочет этого, словно принуждение в его груди. Он может выбрать, дать или отказать, пока Нил этого хочет. Но он никогда не чувствует, что контролирует это. Его бёдра двигаются, вливаясь в тело Нила почти самостоятельно. Животный инстинкт, с которым Эндрю всегда будет неловко, но он научился позволять себе это, пока это доставляет удовольствие Нилу. И всё же так трудно продолжать проверять, когда его тело начинает предавать его. Так хорошо. Настолько хорошо, что Эндрю хочется стиснуть зубы и бороться с этим, пока он не научится укрощать удовольствие, как научился укрощать боль. Только удовольствие было более диким, чем боль. В то время как боль можно было вытерпеть и спрятать, можно было отодвинуть и подавить — удовольствие не ослабевало. Оно нахлынуло на его тело по собственной воле, заставляя что-то сжаться в груди, как никогда не делала боль. Эндрю ненавидел это чувство, и всё же он жаждал его каждый раз. Если бы Нил был готов, блондин делал бы это постоянно. Он бы отдавался удовольствию каждый божий день и брал бы Нила с собой, но это было бы слишком не похоже на них. Именно по этой причине Эндрю ограничивает себя. Не секс в целом — они разделяют оргазмы так часто, как только могут иногда находить время наедине, если они оба этого хотят. Но позволять себе этот акт, позволять себе быть внутри Нила или иметь Нила внутри себя — было слишком опасно. Джостен кончил первым. Эндрю следил за тем, чтобы Нил всегда кончал первым и всегда столько раз, сколько он хотел. Миньярд устал от настойчивых требований Нила продолжать идти дальше того, что Нилу явно нравилось. Чтобы двигаться дальше и заставить его и без того раздразнённые чувства петь громче и дольше, чем было физически приятно. Когда Нил объяснил, что выход за рамки удовольствия даёт ему некоторую степень покоя и комфорта, Эндрю смягчился. Ему было всё равно, причинит ли он Нилу незначительную физическую боль. Бил ли он его резиновыми мячами по голове, слишком ли сильно сжимал запястье, грубо ли растирал синяки или порезы. Боль была частью жизни. Она была доказательством жизни. И до тех пор, пока она не заходила слишком далеко, Эндрю было всё равно, вызвал ли он её. Нил привык к боли. Эндрю тоже. Он почувствовал облегчение, которое боль могла вызвать, когда он контролировал её, когда он брал под контроль свою собственную боль. Но контролировать боль Нила? Когда Джостен попросил, чтобы его оттолкнули от удовольствия, чтобы прокатиться по острой как бритва грани между двумя крайностями, когда он скулил и причитал, потому что это было слишком хорошо. Эндрю жаждал этого так же сильно, как он жаждал быть внутри Нила, и это тоже было опасно. Когда он кончил, он использовал свои пальцы, чтобы продолжать. Нилу было больно, и он весь взмок от пота. Его ноги были раздвинуты, а тело дрожало от всего того, что Эндрю дал ему, и всё же его глаза всё ещё сверкали, даже когда они остекленели. Ещё один раз. Нил мог бы выдержать ещё один раз. Так что Эндрю отдал его ему. Он использовал свои пальцы и рот, прекрасно зная, что весь Нил дрожал на грани "слишком многого", но верил, что рыжеволосый заговорит, когда пройдет этот момент. Джостен никогда не делал этого раньше, но Миньярд доверял ему даже тогда. Нил чуть не закричал вслух, но Эндрю быстро вскочил и проглотил этот звук в поцелуе, используя свою руку, чтобы пройтись по члену Нила, пока он снова не излился. Именно тогда он, наконец, перестал. Он оставил пальцы внутри, вспомнив, как Нил жаловался, что, когда он слишком быстро отодвигается, пустота почти причиняет боль. Вместо этого он поцеловал Нила. Мягче, чем они делали в самом начале, будучи расслабленными и нежными. Эндрю не возражал быть нежным. Если бы ему пришлось говорить вслух, он бы прямо сказал, что для него это не имеет значения. Когда было приятно быть нежным, когда это казалось правильным, он просто был. Точно так же, как тогда, когда было нормально быть грубым. Когда он отстранился и, наконец, оторвался от Нила, на его лице осталась улыбка. Что-то, что изменило эти пронзительные голубые глаза, осветило это суровое лицо и успокоило часть Эндрю. Нил назвал это чувство удовлетворенностью, и да, может быть, так оно и было. Он не был уверен, на что похоже счастье — никогда не испытывал его и, на самом деле, не хотел. Довольство, однако, было хорошим. Это расслабило его тело и дало ему то, что он редко когда чувствовал. Спокойствие. Они были покрыты потом и спермой, и Эндрю, вероятно, пришлось бы сменить простыни, но они продолжали лежать бок о бок и растворяться в тишине и неподвижности комнаты. Это тело, его молодое тело, всё ещё жаждало сигарет. Что-то, что не было незнакомым, так как это раздражало. Он бросил эту привычку, когда окончил университет и подписал контракт с профессиональной командой. В его контракте было прописано, что он должен оставаться в наилучшем физическом состоянии, в каком только мог, поэтому от курения пришлось отказаться. Эндрю воспринял это как должное. И всё же теперь он жаждал этого. Это было неудобством и слабостью. — Как ты думаешь, мне следует стать нейтралистом? Вопрос нарушил их молчание, и Эндрю был несколько раздосадован этим. — Делай, что хочешь, — ответил он . Его тон был отстраненным. Всегда пустой, если только он не злился, и его это устраивало. Не то чтобы это имело значение. — Дело не только в том, чего я хочу. Я тренируюсь больше, чем ты, а ты делаешь большую часть работы для семей, в дополнение ко всем своим школьным заданиям, — возразил Нил. Это был бесполезный спор, поэтому Эндрю просто промычал, — Я серьёзно, Дрю. Если бы я пошёл на это, то не только я был бы Нейтралистом, но и ты. — И мы были бы втянуты в мир, из-под которого ты потратил годы, пытаясь выбраться, — заметил Эндрю. — Да, но Мэнни сказал, что люди начинают просить большего. У них есть записи, вероятно, допросов, которые нужно перевести. — Ты хочешь продолжать работать переводчиком? Это заставило Нила сделать паузу, и Эндрю стал ждать. — Мне нравится эта работа. — Это было его мнение, а не ответ. Эндрю не чувствовал, что ему нужен ответ, поэтому он подождал ещё немного. — Я думаю, что той работы, которую мы уже проделали, недостаточно. Одолжения причитаются, и семьи заплатят — им нужно это сделать, если они хотят, чтобы их слово оставалось верным в подполье — но для масштабов нашей борьбы, не думаю, что этого будет достаточно. Нет, если только нам не удастся уничтожить Морияму к Новому году, а также разгромить Воронов и разрушить империи Натана и Мориямы. Пока их ещё осталось немного, они будут пытаться отомстить, и мы не узнаем об этом, пока не станет слишком поздно. — Мы уже пробовали бегать от одного младшего босса к другому. Это не сработало. — Но это ни к кому не приведёт. Нейтралисты защищены кодексом. — И ты действительно веришь, что преступники следовали бы кодексу, если бы это означало угрозу для одного или нескольких из них? Подумай о том, кто ты и что ты можешь сделать, идиот. Ты можешь быть активом, который они хотят сейчас; новой игрушкой, с которой можно поиграть, но когда ты знаешь слишком много, когда ты знаешь о внутренних делах более чем одной семьи, ты становишься угрозой, и все они будут охотится за твоей задницей. Нил нахмурился, но ничего не сказал. Слишком занят мыслями. Всегда думал, но никогда ничего не добивался. — Мы не станем нейтралистами, — Наконец произнес Эндрю по буквам. — Переводческая работа заключалась только в том, чтобы привлечь их внимание и интерес, держать Морияму в соответствии со слухами и защитой, но это никогда не было чем-то постоянным. Нил вздохнул, как будто Эндрю был единственным, кто вёл себя неразумно. Однако он не стал утруждать себя разговорами, поэтому блондин двинулся, чтобы встать. Подтянул спортивные штаны, которые он спустил до середины бёдер, и намотал на кулак каштановые волосы Нила. Он на мгновение заглянул в острые глаза, наблюдая, как весь лёд, казалось, тает, чем дольше он смотрел. Эти глаза смотрели на него так, словно он чего-то стоил. Последовали за ним, как будто они не могли сделать ничего другого. Они соблазняли его и тащили вниз, пока они не начали целоваться и эти глаза, наконец, не закрылись. Когда им удалось встать с постели и пойти в душ, Эндрю смыл с тела Нила следы своих действий, а синяки, которые он оставил после себя своим ртом, были единственным доказательством того, что он вообще что-то дал другому мужчине. Эндрю смотрел на них, пока они не были накрыты одной из его собственных чёрных футболок, которые были слишком широки в плечах и всегда немного обнажали ключицы Нила. Всегда правая, из-за отметин по всему левому плечу. Они вышли в общую комнату, и Нил сварил кофе на маленькой кухоньке, когда Эндрю схватил купленный в магазине контейнер с фруктами. — Мы сегодня вечером едем в Эдем? — спросил Нил, вероятно, вспомнив их последнюю поездку. Серия вопросов, а затем звонок о передозировке Сета. Точно таким, каким он был. — Нет. — Мы собираемся тусоваться со старшеклассниками? — Нет. — Тогда мы можем пойти на корт сегодня вечером? Я хочу продолжать работать над тем, что мы начали летом. — Отлично. Пригласи Гордона. Нил не спрашивал почему, а Эндрю не объяснял причину. Они ушли в 10. Когда Нил спросил, Сет согласился. Кевин не был счастлив, но он справился с этим. В машине никто не разговаривал. Гордон тренировался, ругался и кричал, но выполнял все упражнения, которые показывал ему Кевин. Эндрю заблокировал 14 из 20 бросков Нила, прежде чем ему стало скучно и он ушёл с корта. Они вернулись в общежитие усталые в 2 часа ночи, и Сет хотел убить их всех. Но, по крайней мере, он всё ещё дышал. Эллисон ждала его, и когда они поцеловались, Эндрю прошёл мимо, не обращая на это внимания. Хотя Нил, казалось, был рад. Сет пережил эту ночь, но кто ещё заплатил за это? В конце концов, разве не всегда были последствия. Эндрю вошёл в общежитие и обнаружил, что Аарон и Ники играют в видеоигры. Близнец вымыл посуду, а кузен купил пиццу. Позади него Кевин запирал дверь комнаты в общежитии, но был слышен голос Нила, когда он разговаривал с Мэттом и Дэн в коридоре. Казалось, этот идиот показывал своё тело каждому члену команды по двое за раз. Больше не так тщательно скрывал все свои секреты, как когда-то. Больше не стыдился и не переживал из-за этого. Эндрю не был уверен, было ли это освежающим или раздражающим, поэтому он удовлетворился раздражением, когда слушал, как Нил обещал объяснить это позже. Ники, Аарон и Рене были единственными, кто не видел следов детства Нила на его коже. Впрочем, они скоро это сделают, если эта тенденция сохранится. В своей комнате он вытащил четыре ножа из ножен и начал полировать их, проверяя края, чтобы они оставались острыми. Он уже давно не резался собственными ножами, так что опасность носить их, когда он был моложе, испарилась. Он вспомнил, как передавал ножи Рене Робин. Это помогало ей заснуть, хотя они всё ещё часто находили её ночью в одном из мягких кресел в общей комнате, наблюдающей за повторными запусками старых игр экси. Вытащив ноутбук из одного из ящиков стола, Эндрю снова посмотрел на Робин Кросс, читая о ней и недавних событиях. Присматривал за другим человеком, которому он что-то обещал, даже если она этого не помнит. Это, на данный момент, было всё, что он мог сделать. У него ещё было три года, прежде чем она вернётся в лоно церкви. Эндрю вытащил файлы, которые Мэнни отправил им по защищенной электронной почте, и начал работать над переводами, отмечая адреса для бизнеса, суммы и имена. Записывая всё в память и сохраняя для последующего использования. Несмотря на то, что всё это было законно и законопослушно, Эндрю всегда проверял, чтобы убедиться. Просмотрел каждое свойство, каждое имя, пока у него не появилась более чёткая картина. Эта битва ещё не закончилась, и его идиоту пришлось сосредоточиться на том, с чем он мог справиться. С чем он не мог справиться, Эндрю сделал бы за него. Всё это — получение рычагов влияния, составление планов, обеспечение их безопасности — он будет делать тихо. Всегда было менее больно, когда он молчал. --- В воскресенье утром Нил, Эндрю и Кевин встретились в Колумбии. Учитывая всё, что произошло на интервью, Миньярд ни в коем случае не оставлял Дэя одного, а Джостен ничего не комментировал. Когда Кевин спросил, зачем они едут в воскресенье, Нил сказал ему правду. — Люди, которые будут защищать и прятать твою тётю, хотят встретиться с нами лицом к лицу. Им есть что здесь приобрести, но доверие — особенно с ирландцами — трудно завоевать полностью. И всё же им это прекрасно удавалось. Коннор Мэнсон был старше, чем ожидали Нил или Эндрю. Вероятно, ему было под сорок. Он довольно улыбался, даже когда острые зелёные глаза оценивали всех троих. Снова увидеть Мэнни было приятно для Нила, который обнял и оживлённо поговорил с Нейтралистом. Эндрю и Кевин поговорили с Мэнсоном. — Я думал, мой брат сказал, что Нил был тем человеком, с которым нужно встретиться. Я не ожидал ни вас, мистер Дэй, ни вас, мистер Миньярд. — Ты будешь приютом и безопасностью моей тёти. Я должен иметь право быть здесь, — сказал Кевин. — Правильно, так и есть, парень. Просто я не люблю сюрпризов. Эндрю мог бы сказать, что это не было таким большим сюрпризом, как Мэнсон сделал это. Трое охранников сидели у трёх выходов из закусочной, в которой они собирались встретиться. Нил напрягся в ту же секунду, как они вошли, но улыбка Мэнни помогла ему избавиться от беспокойства. Для Эндрю это было не так просто. — У тебя есть то, о чем я просил? — Руки Мэнсона крепко держали столовое серебро, когда он нарезал блинчики. Эндрю молчал, когда он подвинул флешку по столешнице к мужчине. Один из охранников встал со своего места сзади и, схватив флешку, прошёл мимо. Нил перевёл растерянный взгляд на Эндрю, но ничего не сказал. — Вы покупаете себе большое влияние, мистер Миньярд. Я очень надеюсь, что вам это не понадобится. Эндрю в любом случае было всё равно. Это был всего лишь запасной план. Было нетрудно найти дочь этого человека, с которой он жил отдельно. Угроза одному из специалистов по компьютерным наукам в одном из его классов не потребовала особых усилий, а хакерская работа заняла не больше недели. С помощью подсказок, которые дал ему Мэнни, он достаточно легко нашел Кларию Сильверфилд, урождённую Клиру Мэнсон. Защита свидетелей была не тем, чем она должна была быть. Слишком много коррупции, слишком мало ресурсов, и любой, у кого есть правильные зацепки и хороший хакер, может натворить дел. — Держите свои обещания, мистер Мэнсон, — холодно ответил Эндрю. Он широко улыбнулся. Белые волосы обрамляли смеющиеся зелёные глаза и морщинистое лицо. — Всегда так делаю, парень. Я всегда так делаю. Вскоре после этого они ушли. В Пальметто все были ещё живы, но неизвестно, как надолго, поэтому Эндрю держал Аарона, Ники и Кевина в их общежитиях и следил, чтобы Нил был с Дэн, Мэттом, Эллисон, Сетом и Рене в комнате для девочек, смотря фильм. Следующие несколько недель он будет на взводе, но он с этим справится. В его жизни было время, когда он не знал, что значит быть расслабленным. В понедельник утренняя тренировка, куда все шли так же нормально, как и всегда. Эндрю не мог не быть немного рад этому. По крайней мере, на этот раз ему не придётся слушать одну из глупых вдохновляющих речей Ваймака.