01 Golden-blue eyes and one stolen heart

      Сергей встретил его с радостной улыбкой и распахнутыми в жесте предстоящих объятий руками, но запнулся о пуфик под ногами и потерял ориентацию в пространстве, а когда нашёл, то лишь пожал Грому руку, удерживая её в своей ладони неприлично долго, будто не собираясь отпускать. Игорь подметил шампанское на столике и два бокала, то ли его ожидала совершенно неформальная встреча, то ли алкоголь был предназначен отнюдь не для него. Последняя мысль царапнула по сердцу ревнивыми коготками, но Сергей быстро развеял его тягостные думы, предложив выпить.              — Я думал, это будет деловая встреча, — сказал Игорь, но принял наполненный почти до краёв бокал.              — Дела могут подождать, — подмигнул ему Сергей, и Гром вновь заметил странный золотой отблеск, промелькнувший в его выразительных глазах. — К тому же я бы хотел узнать тебя получше, прежде чем предлагать работу.              Сергей похлопал по дивану рядом с собой, призывая сесть, но Игорь не повёлся и оккупировал боковое место. Разумовский насупился, как ребёнок, но ничего не сказал.              — Кстати, на какую должность я могу рассчитывать?              — А вот это, Игорь, зависит только от тебя.              От тона, которым это было произнесено, Игоря прошибло молнией, а из-за хищной ухмылки на лице парня голову наводнили воспоминания о том вечере после казино. В тот раз Сергей не зашёл дальше поцелуев, да и то лишь потому что его срубило из-за алкоголя. В этот же раз у Игоря было предчувствие, что Сергей зайдёт дальше, и он ему это позволит. Позволит не ради получения работы, а потому что ему самому хочется, да так, что сил никаких нет. Если бы Сергей намекнул ему о том, что тоже хочет его, то Игорь тотчас же упал в его объятья, но тот лишь дразнился и стрелял в него своими потусторонне мерцающими глазами, пряча хитрую улыбку в бокал.              — И что же мне нужно сделать? — не выдержал Игорь этой загадочности. Он был мужчиной прямолинейным и ждал от остальных того же.              — Ну, я даже не знаю... — протянул Сергей, отставляя бокал на кофейный столик. Игорь уже приготовился, что на него напрыгнут как в прошлый раз, но Сергей и тут его удивил. — Чем ты занимался помимо работы в полиции?              — Эээ, — Игорь попытался припомнить все свои институтские подработки, но память будто отшибло. Воскрешению воспоминаний явно не способствовал халат Разумовского, кокетливо соскользнувший с его плеча. — Разным.              — Как интересно, — с лёгким сарказмом отозвался Сергей и вновь потянулся к бутылке, чтобы подлить себе и Игорю ещё шампанского. Игорь толком его не пил, предпочитая всяким дорогим и пафосным напиткам пивасик из ближайшего супермаркета, лишь пару раз пригубил, чтобы не обидеть. — Могу ли я угадать?              — Валяй, — ответил Игорь, ещё не подозревая чем всё обернётся.              — Хорошо, но, чтобы добавить интереса этой игре, — Сергей сделал выразительную паузу, — сыграем на раздевание.              Игорь чуть не подавился, уже жалея, что разрешил рыжеволосому демону сыграть в угадайку.              — Если я угадываю, то ты снимаешь с себя какой-нибудь предмет одежды, если же нет, то это делаю я. Согласен?              Игорь представил перспективу и, сглотнув слюну в пересохшее горло, коротко кивнул.              — Тогда я начну. Бармен?              Игорь покачал головой, и Сергей ничуть не огорчившись потянул халат прочь с плеч. Игорю пришлось сделать пару больших глотков, чтобы хоть как-то замаскировать нервное сглатывание при виде острых плеч, обтянутых шёлковой пижамой чёрного цвета. Контраст с рыжими волосами и светлой кожей был сногсшибателен.              Отбросив халат на спинку дивана, Сергей вновь принялся угадывать.              — Мне кажется, ты хорошо ладишь с детьми, поэтому что насчёт вожатого в лагере?              Игорь удивился его догадке, сам он себя в зеркале видел и знал какое впечатление производил. Вряд ли кто-то другой мог посмотреть на него и сказать, что дети бы не испугались его хмурой рожи. Но Разумовский был прав, по молодости ему были нужны деньги и на одно лето он стал вожатым в лагере под Петербургом. Он умел играть на гитаре, любил спортивные состязания и виртуозно играл в шахматы, поэтому собрал вокруг себя детей всех полов и увлечений. Девочки постарше тихо вздыхали, сидя у костра, слушая как он бренчит на гитаре и подпевает своим неплохим (как ему говорили) голосом, а помладше делали венки из полевых цветов и короновали его как прекрасного принца. Мальчишки-спортсмены всегда звали его играть с ними, едва не дерясь за право взять его в свою команду, а ботаны, как обидно кликали умных детишек, выстраивались в очередь, чтобы сыграть с ним хотя бы одну партию в шахматы.              Разумовский был проницательным, однако явно проигрывал ему по количеству одежды.              — Угадал, — сказал Игорь и стянул с головы кепку.              — Так нечестно! — воскликнул Сергей, расплёскивая шампанское. Гром рассмеялся и тут же чуть не подавился смешком, когда рыжая бестия стала слизывать золотистую жидкость со своих рук. Разумовский делал это вдумчиво, не пропуская даже самой маленькой капельки, и определённо соблазнительно, потому что в штанах Игоря быстро стало тесно.              Слизнув последнюю каплю, Сергей жестом показал подобрать челюсть, чем смутил бывшего майора. Он и не заметил, что откровенно пялился, но кто бы смог устоять перед подобным зрелищем?              — Что ж, правила есть правила, но в следующий раз... — многозначительно протянул Разумовский и поправил выбившуюся из-за уха рыжую прядь. Игорь предчувствовал, что этим вечером его разденут и безо всяких правил.              Атмосфера в офисе почти искрила от мысленных потуг Сергея угадать в каких ещё профессиях успел себя опробовать Гром. Он оглядывал его с головы до ног, ощупывая взглядом так явно и бесстыдно, что на короткое мгновение Игорю почудилось, что он сидит перед ним голым, а эксцентричный миллиардер оглаживает его напряжённые мышцы кончиками длинных пальцев.              — Стриптизёр? — наконец выдал Сергей, с таким явным довольством наблюдая за тем, как лицо Игоря покрывается красными пятнами, из-за чего становилось понятно, что нелепая догадка была сделана ради того, чтобы полюбоваться его смущением. На высказанное Громом ёмкое «нет», Разумовский мечтательно протянул: — А жаль, такое тело пропадает, — и принялся расстёгивать мелкие пуговки на пижамном верхе.              По мере того, как оголялось всё больше участков светлой кожи, усыпанной россыпью веснушек, Игорю всё тяжелее давалось держать себя в руках. Мужчина его грёз последней пары недель был прямо перед ним и явно дразнил его, играя в эту игру лишь ради того, чтобы проверить его выдержку, а Игорь шёл у него на поводу, хотя уже буквально кипел от желания впиться губами в эту красивую шею, в эти хрупкие под одеждой, но крепкие на самом деле плечи, облизать веснушки, собирая их в созвездия, прикусить выпирающие ключицы. Спуститься ниже, чертя на коже замысловатые мокрые узоры своим языком, ущипнуть за доверчиво подставленные под его ладони соски, присосаться к каждому поочерёдно, дожидаясь пока те набухнут, и лишь тогда уделить внимание плоскому животу с проступающим на нём прессом, не таким рельефным, как у самого Игоря, но вполне заметным, чтобы понимать, что Сергей не брезгует тренировками. Игорь хотел бы сделать с ним столь многое, насколько хватало его фантазии и почерпнуть другие идеи от самого Разумовского, но он лишь мог сидеть напротив и беспомощно наблюдать, как чёрный шёлк стекает со светлых плеч, оголяя потрясающей красоты тело.              Увлёкшись своими фантазиями, Игорь не заметил насколько сильно сжимает бокал, пока не уловил характерный треск. Он вовремя остановился и бокалу не был нанесён сильный ущерб. Вряд ли бы Сергея обрадовало, что он разбил явно недешёвую вещь. Один этот бокал наверняка стоил как месячная зарплата Грома в полиции.              — Что-то сегодня мне совсем не везёт, — театрально вздохнул Сергей, откидываясь на спинку дивана и предоставляя прекрасный обзор на свою шею, — на мне уже почти нет одежды, а мой оппонент укутан так, что мне ещё раз десять нужно угадать, чтобы сравнять счёт, а ведь я даже не уверен, что у него было столько работ.              Игорь понял намёк, но не спешил срывать с себя одежду, ожидая что же предпримет Разумовский на этот раз.              — Игорь, дай мне подсказку, — сказал тот и придвинулся к нему ближе.              Сергей хлопал глазами так невинно и жалобно, что если бы Гром не знал его, то повёлся, но он был суровым матёрым ментом, которого было невозможно разжалобить—              — Пожалуйста...              Это «пожалуйста» в купе с закусанной губой и изломанными в жалостливой гримасе бровями стало последним гвоздём в крышку гроба выдержки Игоря. Он положил свою пятерню на рыжую макушку и притянул Разумовского к себе, впиваясь в губы так, будто от этого зависела его жизнь. Сергей будто только этого и ждал, ответил на поцелуй сразу пылко и мокро, подключая язык. Руками он обвил шею Грома, чуть царапая короткими ногтями, и потянул на себя, заставляя встать со своего места и упереться коленом в диван, нависая над ним. Целоваться стало намного удобнее, и они продолжили это делать, распаляясь всё сильнее. Их руки исследовали тела друг друга, оглаживали и мяли, царапали чувствительную от возбуждения кожу, вспыхивающую искрами при каждом прикосновении.              Игорь наконец сумел дорваться до тела, что сводило его с ума, смог вновь поцеловать столь желанные губы, которые целовал во сне бесчисленное количество раз, просыпаясь по утру распалённым и разочарованным, что всё было не взаправду. Сергей же, наткнувшись на преграду в виде одежды, недовольно зашипел и с остервенением принялся стаскивать её с Грома, оголяя его тело, чего не смог добиться за короткую игру в угадайку. Когда с этим было покончено, он оторвался от губ Игоря и провёл ладонью по его груди, вниз по рельефному прессу к ремню на джинсах.              Игорь выжидающе облизал губы, но дальнейших действий от любовника не последовало, поэтому он уселся между его разведённых ног, на которых всё ещё находились пижамные штаны, и выпрямился. Гром никогда не был склонен к самолюбованию, дай бог взглянет на себя в зеркало перед выходом из дома, однако перед Сергеем хотелось показать себя во всей красе, может даже поиграть мышцами, чтобы не у одного него стояло как камень. Последнее он делать не стал, постеснявшись, однако Сергей и без этого восхищённо выдохнул, что польстило. Затем он сел на колени и ткнулся сухими губами ему в живот. Игорь дёрнулся от щекотки, вызванной длинными рыжими прядями, но его удержала на месте крепкая хватка горячих ладоней, лёгших ему на талию.              — Мой бог, у тебя такое шикарное тело, — с восторженным придыханием выдал Сергей, смотря Игорю в глаза. Янтарные волны бились в его радужке, завораживая. — Мощная шея… Широкая грудь… Рельефный пресс... — говорил он, целуя в упомянутые части тела. — Да и другие, ммм, достоинства наверняка впечатляют, — сказав это Сергей положил руку ему на член, сжимая через ткань.              Игорь застонал, хватаясь за диван, чтобы удержаться на ногах от ощущений, пронзивших его тело.              — Мне кажется, что это самая удачная моя догадка за этот вечер, — хихикнул Разумовский и принялся расстёгивать на нём джинсы.              Игоря всего потряхивало от ощущения чужих рук в близости от своего члена и предвкушения чего-то прекрасного, что ждало его в будущем. Он не сводил взгляда со сосредоточенного лица Сергея, в глазах которого было столько азарта и восторга, будто он не расстёгивал штаны другого мужика, а раскрывал долгожданный подарок.              Когда член Игоря наконец оказался в его ладони, Сергей уставился на него как на восьмое чудо света, облизывая пересохшие губы. От этого зрелища член дёрнулся, что вызвало у того ещё более бурную реакцию. Сергей провёл ладонью по стволу, взвесил мошонку и перекатил тяжёлые яйца, заставляя Игоря вздрагивать от каждого прикосновения.              Не говоря ни слова, Сергей усадил его на спинку дивана, а сам устроился у него между ног. Игорь ещё не успел ничего осознать, как его член уже оказался в жарком влажном рту Разумовского. Пришлось до боли закусить ребро ладони, чтобы отвлечь себя и не спустить позорно в первые же секунды охренительного минета. Игорь совершенно не ожидал, что тот решится на подобное. Они почти друг друга не знали, но его уже одаривали столь восхитительной лаской, которой от его бывших девушек (не то чтобы их у Игоря было много) зачастую было добиться тяжелее, чем поймать банду серийных поджигателей, терроризирующих их город не первый месяц.              Было видно, что удовольствие это доставляло не только Игорю: Разумовский смаковал его член, пошло причмокивая, его глаза были закрыты, а на лице читалось такое блаженство, что Игорю было почти совестливо останавливать его. Сергей недовольно застонал и распахнул глаза, почти чёрные от заливших радужку зрачков и мутные от желания. Он перевёл свой взгляд на Игоря и ему пришлось пояснять свой поступок.              — Если ты продолжишь — я кончу.              — Я этого и добивался, — хрипло ответил ему Сергей, облизывая распухшие красные губы, такие яркие, будто были накрашены помадой. Почему-то мысль о рыжем миллиардере, отсасывающем ему с накрашенными губами, не вызвала отторжения, напротив, очень даже заинтересовала, да так, что в животе всё полыхнуло, как бензин, в который кинули спичку. — Или ты хотел... не так?              Игорь тупо кивнул, не осознавая на что соглашается, так как его мозги закоротило от собственных фантазий. Пресловутое «думай, думай» в данный момент скорее звучало как «трахай, трахай», потому что связных мыслей в голове уже не осталось, лишь красная пелена похоти.              — Я тебя понял, — сказал Сергей и, наклонившись к полу, выудил из-под дивана квадратик презерватива. Он закусил губу, наблюдая за реакцией Игоря, будто тот мог его отругать за такую предусмотрительность.              Всучив презерватив в руки Грома, Сергей снял с себя пижамные штаны вместе с трусами фиолетового цвета, как зачем-то отметил про себя Игорь, затем повернулся к нему спиной и прогнулся в пояснице, оттопыривая задницу. Зрелище было невероятным и, казалось бы, у Игоря и так уже стояло так, что хоть гвозди забивай, да только он почувствовал, что член стал ещё крепче, а яйца свело с такой силой, будто за них кто-то ухватился. Всё же не стоило ему настолько пренебрегать своей личной жизнью, а то как подросток, впервые увидевший женскую грудь, ей богу.              Игорь был старомоден и в сексе предпочитал органы для этого предназначенные, но Сергей тоже был мужчиной и априори не мог иметь того, что было у женщин, поэтому сперва он не мог понять что, куда и как, представляя это лишь в теории. После минуты бессмысленного созерцания чужой задницы, Сергей не выдержал простоя в их любовных утехах и перехватил инициативу. Ухватив Игоря за руку, он вылил в неё откуда-то взявшуюся смазку и пристроил пальцы к своему входу.              — Вот сюда, — сказал он мягко, но с лёгкой насмешкой. Затем обнял за шею и прошептал ему на ухо, посылая мурашки по коже: — Там чисто, если тебя это беспокоит, я подготовился.              Игорь не знал, как можно было добиться чистоты в таком месте, но одно то, что Разумовский готовился перед встречей с ним(!) уже говорило о многом. Хотя бы о том, что, как он и предполагал, всё было спланировано, просчитано на несколько шагов вперёд, чтобы завести в ловушку, и Игорь слепо в неё угодил. Не то чтобы он был против.              — Сначала введи в меня один палец, я скажу, когда можно будет добавить второй.              Игорь послушно выполнил указание и лишь в момент, когда его палец стиснули гладкие горячие стенки, до него, наконец, дошла реальность происходящего. Это не было очередным сном, даже не фантазией для дрочки, чем, к своему стыду, Игорь пару раз занимался, представляя, что могло произойти, не останови он Разумовского тем вечером. Всё, что сейчас происходило, было реально: подрагивающий от желания Серёжа, жарко дышащий ему в шею, его тихие стоны, горячее тело, прижавшееся к нему так тесно, что можно было почувствовать чужое сердцебиение, липкая от смазки рука и палец, двигающийся внутри объекта его желания.              — Уже можно, — произнёс Сергей на выдохе и вздрогнул, когда в него проник второй палец.              И хотя всё это мало чем отличалось от предыдущего опыта Игоря с женщинами, ощущения всё равно были странными. Мышцы ануса поддавались хуже влагалища, Серёжа жался к нему и дёргался, будто от боли, от него не пахло сладкими духами, а терпким парфюмом и шампанским, весь он был жёстким, сильным и вовсе не миниатюрным, каким казался Игорю всё это время. В его руках определённо находился мужчина, который при других обстоятельствах мог точно также оказаться сверху, уж любви к контролю в том было предостаточно. От мысли, что Серёжа может его трахнуть, отчего-то сладко заныло в животе, а задница поджалась, будто в предвкушении.              — Ты там не уснул? — хихикнул Сергей, но в его голосе читалось нетерпение.              — А, прости, задумался, — виновато отозвался Игорь и вытащил пальцы. Разумовский не успел возмутиться, как его повалили на спину, поцеловали глубоко и вновь принялись растягивать.              Когда в Сергея уже свободно входили три пальца, а он сам возбуждённо ёрзал по дивану, постоянно пытаясь притереться к Игорю то задом, то пахом, Гром снял с себя остатки одежды и раскатал по члену презерватив. Рыжий соблазнитель приподнял ноги под коленками, разводя их бесстыдно широко. Оба тяжело дышали и сгорали от нетерпения слиться друг с другом в единое целое, но Игорь не мог не уточнить прежде, чем они начнут.              — Ты точно уверен, что хочешь этого?              — Да господи, Игорь, просто трахни меня уже! — вскипел Разумовский.              Повторять дважды не требовалось, поэтому Гром смазал член и пристроился ко входу, отчего-то затаив дыхание. Медленное аккуратное скольжение внутрь выбило из обоих дух, Сергей зажмурился и закусил губу, чтобы не застонать от боли. Внутри него было до невозможности узко, ситуацию не спасало даже огромное количество смазки. Складывалось впечатление, что у него давно никого не было, и это было странно, ведь Сергей был ожившей мечтой и эротическим кошмаром, которого было невозможно не хотеть.              — Серёж, — обратился Гром к парню, — ты мне так член оторвёшь, не зажимайся.              Сергей вздрогнул от его слов и распахнул глаза, встречаясь со взглядом Игоря, в котором беспокойства за него было куда больше, чем желания продолжать. Игорю не доставляло удовольствия заниматься сексом через боль партнёра, поэтому он готов был остановиться в тот же момент, если бы Сергей его попросил. Но тот не стал, лишь ответил, что постарается расслабиться.              Наконец давление внутри стало постепенно уменьшаться, и Игорь смог двигаться, не так свободно, как хотелось бы, но уже без ощущения, что застрянет где-нибудь на полпути. Хмурость с лица любовника тоже сошла на нет, теперь он глухо постанывал, сильнее разводя бёдра, а его опавший было член снова стоял по стойке смирно. Игорь не отказал себе в удовольствии обхватить его ладонью, на пробу проводя вверх и вниз и периодически лаская скользкую головку большим пальцем, как сам того любил. Разумовский взвился и выпустил ноги из хватки, прогибаясь в пояснице. Игорь немедленно поцеловал его в приоткрытый рот, через который тот отчаянно хватал воздух. Сергей по-прежнему был на вкус как шампанское с лёгким привкусом апельсиновой газировки и это ощущалось освежающе на фоне становящегося всё горячее воздуха.              — Хочу, чтобы ты взял меня в другой позе, — сказал Сергей, когда вновь обрёл возможность дышать. И кем был Игорь, чтобы ему отказать?              Разумовский лёг на живот, как в прошлый раз, когда ожидал, что Игорь сам догадается как его нужно готовить. Приподнявшись на коленях, он обернулся к Грому и одарил таким голодным взглядом, что Игорь в ту же секунду ему вставил. Сергей заскулил, но явно не от боли, и Игорь принялся двигаться, ухватив его за бёдра. Ямочки на напряжённых ягодицах сводили его с ума, он обводил их по контуру большими пальцами и вдавливал внутрь ещё сильнее, крепко удерживая Сергея на месте пока он сам наращивал темп. Двигаться было уже гораздо легче, эластичные стенки сами раздвигались перед ним, едва ли не жадно всасывали.              Сергей под ним глухо стонал, повернув голову так, чтобы видеть его сквозь завесу пламенных волос, застилавших лицо. Манящие губы были приоткрыты, а юркий талантливый (в чём Игорь убедился) язык проскальзывал между ними, смачивая слюной. Игорь перехватил любовника под грудь и потянул к себе, заставляя приподняться. Руки Сергея подрагивали и почти подкосились, когда в его губы впились очередным поцелуем.              Отпустив его, Игорь зарычал ему на ухо, продолжая вбиваться в податливое горячее тело. Разумовский пробуждал в нём какие-то животные инстинкты, которые диктовали ему свои правила. Он был обязан пометить своего любовника, прикусывая нежную кожу шеи и плеч, чтобы больше никто даже не посмел смотреть в его сторону, зная наверняка, что это не кончится для них ничем хорошим. Игорь был готов сразиться за Серёжу даже с тем парнем с заставки его телефона, по-волчьи вцепляясь тому в глотку. Собственничество пугало, будоражило кровь и возбуждало сильнее, чем Гром мог себе представить.              Лежавшую на груди Сергея руку Игоря внезапно накрыла ладонь и крепко сжала, переплетая их пальцы в районе сердца. Гром ощутил частый ритм, загнанно трепещущего органа, как у самого Игоря. Прижав Серёжу к себе ещё теснее, будто хотел вплавить их друг в друга, он поцеловал его за ухом и шумно втянул в себя воздух, пытаясь насытиться его дурманящим запахом.              Смазка хлюпала так громко, что останься в Игоре хоть капля стыда, то он бы покрылся румянцем от этих пошлых звуков, но после всего, что было ранее, ему было на это плевать, он лишь заводился сильнее. Короткие быстрые толчки перемежались медленными и размашистыми, когда он почти выходил, ощущая острую пульсацию чувствительной головкой, и плавно входил обратно, заставляя Серёжу сладко стонать, подрагивая от желания. В такие моменты Игорь едва держался, чтобы не спустить позорнейшим образом. Однако возбуждение всё же взяло над ним верх и оргазм утопил его в своих объятиях. Кончал он долго, прижав Серёжу к себе за бёдра, трясясь на пике своего возбуждения, и несдержанно стонал с прорывающимися сквозь стоны рычащими нотками.              Когда основная волна отхлынула, и Игорь смог связно соображать, он покинул тело Сергея и снял с себя презерватив, полный белёсого семени. Завязав, он кинул его на пол, надеясь, что они случайно не раздавят его, когда пойдут в душ. После он обратил внимание на всё ещё возбуждённого до нельзя любовника, который сам пытался довести себя до разрядки, обиженно сопя, что о нём совершенно позабыли. Игорь виновато улыбнулся ему и, мягко убрав его руку, сам обхватил член Сергея. Он бы не решился делать ему минет, не из отвращения, его с Серёжей возникнуть просто не могло, а потому что не был уверен в своих умениях. Уж что-что, а случайно прикусить ему член Игорю бы точно не хотелось. Но может однажды он решится попробовать ублажить его ртом, если этот раз не станет последним...              Влажно мерцающая от пота кожа, напряжённые мышцы живота и общая растрёпанность Серёжи вызывали в Громе однозначные чувства под грифом «валить и трахать», будто ему одного раза не хватило (так и есть), но сейчас он должен был позаботиться о чужом оргазме, поэтому пришлось загнать свои низменные животные инстинкты обратно в клетку, в которой они обитали. Те скребли прочные железные прутья и выли от бессилия, но Игорь старательно их игнорировал, полностью сосредоточившись на прекрасном мужчине, лежавшем перед ним.              Скользя рукой по члену, Игорь вдруг заметил странность: глаза, в которые он заглядывал так часто, больше не были ни золотыми, ни голубыми. Сергей смотрел на него разноцветными глазами, будто у него была гетерохромия, и делал это так внимательно и изучающе, будто Гром находился у него под микроскопом.              — Я всё хотел спросить, что у тебя с глазами? — задал вопрос Игорь таким тоном, будто вёл светскую беседу, тем временем продолжая надрачивать уже тяжело дышащему Разумовскому.              Сергей моргнул и его глаза вновь стали привычного голубого цвета, шокировано округляясь, а затем он кончил, да так неожиданно и сильно, что его сперма практически выстрелила ему на живот, грудь и лицо.              — Игорь... — сипло произнёс Сергей, наблюдая за тем, как Игорь судорожно пытается отыскать хоть что-то, чем можно было бы его вытереть. Не найдя ничего лучше собственной футболки, он без жалости к последней принялся вытирать жемчужные разводы с тела любовника.              — Игорь, — вновь повторил Разумовский уже гораздо твёрже и ухватил его за руку, призывая обратить на себя внимание. — Мы что, переспали?              После того, что между ними произошло, вопрос прозвучал настолько дико, что Игорь не только прекратил свои действия, но и остолбенел.              — Ну... да? — полувопросительно протянул он, потирая шею чистой рукой.              — И тебе, эм, понравилось?              Вся ситуация отдавала каким-то бредом, и Игорь поспешил разобраться во всём этом.              — Конечно, понравилось, к чему эти вопросы? Серёж, скажи честно, ты меня так отшить пытаешься? Потому что если это так, то я сейчас же уйду и больше тебя не побеспокою. Ты только скажи прямо, а то я не понимаю этих твоих игр.              — Нет! — внезапно громко воскликнул Разумовский, подкидываясь со своего места, и с полным паники лицом схватился за Игоря, не давая ему встать с дивана. — Я не хочу, чтобы ты уходил, ни сейчас, ни когда-либо. Я просто...              — Ты просто что? Скажи нормально, — устало вопросил Гром. Его изрядно разморило после того, как он кончил, а от странностей Серёжи кипели мозги.              — Тогда ты точно уйдёшь! — в глазах Сергея плескались слёзы, он с мольбой глядел на Игоря, желая, чтобы тот понял его без слов и перестал допытываться правды, а он бы и рад был позволить ничего не рассказывать, да только теперь Серёжины тайны касались и его тоже.              — Футболку можешь оставить себе или выкинуть, неважно, — сказал Игорь безэмоциональным голосом и, сбросив с себя руки Разумовского, поднялся с дивана. Но не успел он потянуться за лежавшим на полу свитером, который ему связала тётя Лена, как услышал тихий хлопок, будто лопнул воздушный шарик, и горизонт перед его глазами сместился, опадая во тьму.