•••
Прошло уже несколько часов, как Махидевран уснула после прихода лекарши. Хасеки радовал тот факт, что впервые за долгое время черкешка спала спокойно. Повитуха сказала, что султанше ничего не угрожает и со временем ей станет лучше, эти новости, безусловно, пришлись по душе огненной Госпоже. Взгляд Хюррем упал на полку с книгами. Рыжеволосой стало интересно, что же читает султанша. Подойдя ближе, девушка заметила среди книг листы бумаги, перевязанные чёрной нитью. Вытащив их, девушка обнаружила, что это рисунки. Вернувшись на своё место, Хасеки развязала верёвку и принялась рассматривать их. Хюррем не верилось, что это действительно творения Махидевран, насколько это было красиво. Разные птицы, пейзажи, украшения, сложно осознать то, что девушка скрывает такой талант. Из мыслей её вырвал хриплый голос: —Зачем ты взяла их? — Махидевран была не особо рада тому факту, что кто-то роется в её вещах. Да и к тому же раньше она никому не показывала свои работы, за исключением её детей. —Махидевран… — девушка опешила. Она не ожидала, что черкешка её увидит. —Прости, мне просто было интересно. — Хасеки виновато опустила глаза, и, собрав все листы, села на кровать рядом с Махидевран. —Почему ты никому не показывала этого? Твои рисунки прекрасны! — Хюррем улыбнулась, встречаясь с омутом голубых глаз. Этот взгляд одновременно вызывал жалость и завораживал, славянка поймала себя на мысли, что готова смотреть в глаза девушки дни напролёт. —Хюррем… — начала было черкешка, садясь в кровати, морщась от всё ещё ноющей боли внизу живота. Она хотела продолжить отчитывать Хасеки за своеволие, но вдруг до неё дошло значение слов рыжеволосой. —Что ты сказала?… — на секунду девушка изменилась в лице, и казалось в навечно потухших глазах, мелькнул огонёк надежды. —Они прекрасны, Махидевран! — повторила Хюррем, улыбаясь и начиная что-то искать среди листов бумаги. —Вот этот мне больше всего нравиться. — Хасеки достала рисунок. На нём были изображены неимоверной красоты сады. Небольшое озеро было окружено лужайкой, над прозрачной водой возвышались плакучие ивы. Кое-где среди зелёной травы, проглядывали богатые краской цветы. Но больше всего внимания привлекала великая птица. Она сидела на лужайке, укрывая массивными крыльями маленьких птенчиков. Всё это походило не просто на рисунок, а на настоящую картину, как в прочем и большинство из того, что успела разглядеть Хасеки до пробуждения султанши. —Можешь взять его себе… — девушка смущенно улыбнулась. Она никогда не думала, что её увлечения будут кому-то интересны, а тем более вызывать такой восторг. —Можно? — Рыжеволосая Госпожа отвлеклась от разглядывания рисунка и подняла взор на черкешку, которая в свою очередь одобрительно кивнула. —У меня будет рисунок, от самого лучшего художника Стамбула, вот удача! — Хюррем радостно отложила рисунки на стол, предварительно свой, положив отдельно. Махидевран впервые за несколько недель улыбнулась по-настоящему. Слова Хасеки запали вглубь души. Её творчество кому-то нравится. Девушка уже и забыла, какого это, когда с тобой общаются как с человеком, а не как с бесправной рабыней. Но как только султанша вспомнила своё истинное положение, улыбка спала с прекрасно лица. —Эй, — Хюррем потрясла задумавшуюся черкешку за плечо. —Мне нравится твоя улыбка. — Хасеки вновь заглянула в бездонные глаза собеседницы. Оставив всю вражду позади, рыжеволосая госпожа хотела помочь Махидевран. Дать ей шанс на счастливую жизнь. Девушка искренне считала, что за все свои поступки, темноволосая султанша отплатила сполна. —М-моя? — запнувшись, отозвалась девушка, удивленно глядя на славянку. В ответ Хюррем лишь кивнула, вновь заключая бывшую соперницу в крепкие объятия. Неужели жалось так повлияла на Хасеки, она много думала о своих внезапных приступах заботы о султанше. Когда желание задушить черкешку собственными руками, сменилось на намерение защитить от жестокости падишаха? Всё это было странно и непонятно для Госпожи. Махидевран никогда не думала, что сможет обрести друга в лице своего врага. Не зря же говорят, что от ненависти до любви всего один шаг. Зная, что Хюррем теперь на её стороне становилось спокойнее. Но всё же черкешка не чувствовала себя в безопасности. Она лишь сильнее прижалась к Хюррем, стараясь хоть на секунду почувствовать себя защищённой. Наверное, они бы так и просидели в обнимку до утра, но их идиллию нарушил стук в дверь. Девушки тут же отпрянули друг от друга, щеки Махидевран залились румянцем, и она смущённо отвела взгляд в сторону. —Войдите! — крикнула Хасеки, поднимаясь с кровати, тон её приобрёл привычные холодные нотки. —Госпожи… — на пороге появился Сюмбюль Ага и тут же поклонился. —Повелитель желает видеть Махидевран Султан…•••
Массивные двери открылись перед дрожащей девушкой. Она вовсе не хотела заходить в так называемую обитель зла. Вновь видеть этого тирана, который опять начнёт издеваться над ней. Если бы черкешка знала, чем всё обернётся, она бы никогда не приблизилась к Хюррем. Сулейман стоял посередине комнаты, как только двери захлопнулись, мужчина обернулся. Перед ним, склонившись в поклоне, стояла Махидевран. Мужчина заметил, что за последнее время султанша заметно исхудала: слишком явные скулы, впалые глаза, слишком бледная кожа; думалось теперь её кости можно пересчитать по одной, настолько они выпирали. Всё это результат его работы. Да, от прежней гордой Госпожи не осталось и следа. Когда-то каждый мужчина смотрел ей вслед, желая оказаться на месте Сулеймана. Однако теперь вид чершкешки вызывал лишь искреннюю жалость у любого прохожего. —Подойди сюда, Махидевран — начал мужчина бесстрастным и совершенно спокойным тоном. Девушка подняла на мужчину напуганный взгляд, но всё же подошла. Медленно она опустилась на пол, касаясь губами края одежды падишаха. Ведь ей вовсе не хотелось получить лишних ударов за проявленное неуважение. Но вопреки всем ожиданиям девушки, мужчина аккуратно поднял её за подбородок, призывая встать. Непонимание отобразилось в голубых глазах небесного цвета. И вот губы Сулеймана нежно накрыли уста Махидевран. Этот поцелуй, такой нежный, как во времена, когда падишах любил её, пробудил далеко запрятанные трепетные чувства в истерзанном сердце черкешки. —Махидевран, у меня для тебя предложение. — мужчина отстранился. —Ты так и не смогла отработать весь наш долг. — падишах наблюдал, как девушка мгновенно напряглась, дрожащими руками перебирая украшения на платье. —Я обещал, что казню тебя, если не справишься… — хотел продолжить падишах, но был мгновенно перебит султаншей. —Повелитель, умоляю... — слёзы градом потекли по щекам, и девушка упала в ноги мужчине. —У меня дети, они не смогут без меня, прошу! — в истерике кричала султанша. С минуту посмотрев на рыдания девушки, Сулейман продолжил: —Поднимайся, Махидевран, — скомандовал мужчина, черкешка боязливо подняла взгляд, но всё же медленно встала. —Я не казню тебя, ты даже можешь избежать наказания, — спокойно говорил падишах, наблюдая как в хрустальных глазах вновь зарождается надежда. —Но если ты согласишься на него, то после этой ночи твоя жизнь станет такой, какой была прежде, ты вновь станешь моей любимой женой, Махидевран. — мужчина положил руку на мокрую от слёз щеку девушки. —Ч-что нужно сделать?… — дрожа всем телом, проговорила девушка. Всего одна ночь мучений и этот кошмар закончится, она готова была практически на всё. —Пойдём, — падишах взял султаншу за руку и завёл за письменный стол. Там на полу около стены были рассыпаны осколки. Их было очень много. Султанша сразу поняла, чего хочет от неё Повелитель. Она перевела взгляд с места возможной пытки на Сулеймана. Махидевран хотела убедиться стоит ли оно того. Но в его глазах она не видела нежности и любви, лишь холодную пустыню. И вряд ли что-то в его чувствах изменится после очередной ночи страданий. Тем более она не верила ни единому слову этого человека. Всё сказанное ранее, может оказаться пустыми обещаниями. Ещё несколько минут подумав, черкешка уже было приняла своё окончательное решение, но фраза Сулеймана заставила вновь задуматься: —Ты же все ещё любишь меня, Махидевран?