Призраку кажется, как собственное сердце заливается кипящей от эмоций кровью, заново погружаясь в торжество агонии. Словно живой он чувствует боль, вдребезги разбивая реальность, подвластную лишь времени. Иллюзия накатывается в голове раскатами тока, затухавшими белым шумом и многогранной, как осколок аметиста, пустотой, рассыпается прахом перед глазами.
В таком состоянии воспоминания сначала рывками промелькивают, а затем растворяются в пучине затуманенного времени и рассудка. Простывшие следы скорби и ужаса. Он даже забыл собственный голос. Бездушные живые, но на самом деле прогнившие насквозь, не поймут их желаний, которые бились о стенку, словно тысячу раз проклятая посуда. Грёзы — явление, которому в их судьбе не суждено сбыться.
Конец вспыхивает перед глазами тёмной густотой, из-под ног уходит земля, Джордж проваливается сквозь разбившийся пол во мрак. Хватит с него эмоций. Больше нет шанса почувствовать близко то светлое чувство, но и боль встретить нет риска. Смертный бой с жизнью проигран. Они оба умерли дважды. И душой, и телом.
***
«Будет день, будет час, Вспомнят боги про нас, Только поздно тогда будет слёзы ронять Мы ворвёмся назад И отправим их в ад Революции будет огонь по сердцам полыхать!»
Под запретом вся правда про то, что творится сейчас. Дальтоник нашёл себя в их старом домике рядом с северной частью города, возвышающейся в горы. Совершенно обескуражен происходящим, распахнул дверь, увидел, что он оказался на парящем острове среди небесного царства. Будто вырванный клочок земли, вместе с которым он провалился в ещё одну реальность.
Он что, снова умер? Тогда что он делает в своём родном дворе, где переживал самые лучшие моменты, проведённые с близкими людьми? Возродившийся разум впился в его голову, как только он приземлился сюда. Вокруг было обреченное спокойствие. Рай есть не столько место, сколько состояние души.
Джордж огляделся. Тоскливо находиться в этом светлом месте. Одиночество — кошмар, который смог бы переплюнуть что угодно. Начиная от бытовых проблем и простуды, заканчивая потерей самого себя или психологическими травмами, оставшимися на всю жизнь глубокими шрамами. Волна очередного приступа всхлипами пронзалась в него.
Он закашлялся и вдруг понял, что чувствует себя живым. Горло в кровь рвалось от пыли. Парень знает, что давно мёртв, а если бы действительно вырвался в жизнь, то не оказался бы на парящем острове. Это не пучина его сознания или галлюцинация, возникшая перед глазами. Каждыми капилляром и косточкой, он заново существовал где-то в новой вселенной.
Привстаёт с рыхлой почвы и замечает, что по периметру разбита ограда, надёжно защищавшая от полёта вниз. На горизонте одновременно сливались восход солнца и мирно плывущая вниз луна, утаскивавшая вслед за собой мерцающие огоньки звёзд на небесном полотне, в котором живописными разводами растекались нежные цвета.
Всё как в канун рокового дня, служившего отправительной точкой. Разложив все воспоминания по полочкам, он поспешил забыть пережитый кошмар и направился в сам дом. Тёплый и уютный, где на кухне витает аромат свежеиспечённого яблочного пирога с корицей, а в гостинной накрыт стол.
Следующая на очереди — спальня. Там стоит квадратный телевизор, с подключенными проводами приставки и разбросанными на полу подушками. Сверху над двойной кроватью развешены плакаты, а под потолком висят новогодние гирлянды и разноцветные флажки на нитке. Неаккуратно помятые пододеяльники и запах вишнёвой газировки. Ностальгия.
Каждый уголок этого места напоминал ему кучу моментов связанных с Дримом. Они не считают себя лучшими друзьями. Их отношения капельку дальше. Балансируют на тонкой грани между «мы просто друзья» и «о да, на этой кровати был наш первый поцелуй». Впервые за долгое время, уголки губ Джорджа приподнимаются.
Спускается по винтажной лестнице обратно в гостинную, напоследок проскользив взглядом по окну в скошенном потолке чердака. Только сейчас замечает мост, от которого плетётся дорога в туманную даль. Вокруг все будто через фильтр фотоплёнки. Парень выходит на улицу и открывает для себя ещё больше вещей.
Еще пару ответвлений в виде повисших над пропастью мостов, что тянулись к другим островкам. Это не был его индивидуальный мир, это целая коллекция загробных жизней людей. Каждый островок создан на основе одного из самого лучшего воспоминания в жизни человека. Ноги сами движутся, с любопытством шагая по одной из протянутых троп.
Мост оказался не таким уж и длинным. Ещё один остров, уже оказавшийся побольше их двора. Парковка, а рядом с ней универмаг. Это было далеко не последней находкой и не самым лучшим сокровищем, которое он сможет отыскать. Он почувствовал, как сердце колотится в приятном предвкушении. Заходит в почти пустой, к его разочарованию, магазин. Почти.
Среди стеллажей с бесчисленным количеством лапши быстрого приготовления и сладких напитков он замечает парня с веснушчатой мордашкой. Недолго думая, решает, что очередная иллюзия, а когда тот поворачивает на него взгляд и замирает, Джордж откидывает любые сомнения, что это он.
Дрим и не знает, что думать. После того, как он попал в это место, паранойя отпустила его, а кошмары закончились. Он в шоке, а затем, словно забывая всю боль, в приступе эйфории. Железная баночка содовой падает из рук. Он слишком занят объятьями, чтобы возвращаться к покупкам.
Приятные чувства накрывали с головой. Убаюкивающий шепот о том, что он его больше никогда не отпустит, а тот в ответ, сквозь слёзы, мямлит, как сильно скучал. Наконец, они отрываются друг от друга и Дрим заботливо утирает с щеки не сдержанные обещаниями ручейки. Это были слёзы радости. Самые подлинные.
Они оба вышли из здания с полными пакетами еды, встретив по дороге в родной дом ещё несколько очутившихся тут людей. Это место волшебно, оно царит в себе свою уникальную хрупкую историю, свои законы и течение временной ленты. Можно было бы написать целые сказания об этом измерении или хроники о приключениях героев. А впрочем, это не так важно.
Пересекая мост, в мыслях даже не появлялась идея, чтобы рассказать спутнику о своих переживаниях. Конечно, Джордж видел всё, что с ним творилось, но вовсе не умел распознавать глубокие моральные ощущения. Он такой наивный и простой, чтобы лезть в такие жуткие дела. Камень падет с души, ему так хотелось забыться в нирване.
Загаданные на падающих звёздах желания навсегда затухают вместе с их мерцанием. Они правители своих историй и легенд, им не нужны сомнительные принципы или другие помехи. Дверь защёлкивается на щеколду, а ясное небо сквозь стекло падает солнечными лучами на кровать. Тейкен смотрит на него, будто приглашая к себе на вечеринку.
Оба лежат на мягком ковре, пропитанным теплом, забалтывая друг друга парящими фразочками и теми до жути знакомыми историями, что помнят. Цель оправдывает средства. Парни открывают две бутылки сока и звонко стукаются в честь воссоединения. Судьба свела их и запретила разлучаться. Даже смертью или вовсе разными мирами. Всё равно, они только друг для друга.
Дрим тянется к нему, неуклюже закидывая руку на диван, у подножия которого были собраны подушки. Его собутыльник, пьющий разве что содовую, уверенно приземляется на открытое плечо и забавно посмеивается. Начинаются те самые нежности, преследующие их с детства и навсегда остававшиеся запечатленными на картинках в фотоальбоме. Губы неуверенно тянутся к чужой щеке, но отведённая в сторону рука с напитком портит трогательный момент.
Никто бы ни за что не догадался, что произойдёт дальше. Яблочный сок пятном расплывается на белоснежном махровом ковре. Но для них это предсказуемо. Вдохновлённые мечтами, вновь уверенно шагая вперед, но даже если падают вниз, сейчас они вместе. Залитые смехом и чуть не плача, оба решают провести бессонную ночь, как в тот раз. Жизнь их ничему не учит, а надежда в светлое будущее умирает последней.
Вся жизнь впереди, они ещё кучу раз успеют поцеловаться.