Live Forever

Глава 3: За полмира отсюда My body feels young but my mind is very old… 3 июля, 1995 Дэвид Грейнджер сидел в семейном рабочем кабинете и праздно глядел в окно… очень терпеливо ожидая, пока шкала прогресса наконец-то заполнится на экране компьютера. А ведь когда-то это казалось такой хорошей идеей… им, ведь, просто нужно было стиснуть зубы и начать вести учёт практики в электронном виде, прекратив полагаться на такие удобные бухгалтерские книги, за которые он так долго и упрямо цеплялся. Но вот он, Дэвид Грейнджер, всё ещё сидит за столом, вставляет очередной установочный диск, третий из восьми, нажимает на ENTER, опять, и смотрит на как будто специально медленно заполняющуюся шкалу прогресса, и вновь, отчаянно желает, оказаться где угодно, только не в этом кабинете. На самом деле, он сам был виноват в сложившейся ситуации. Джейн вызвалась взять на себя покупку компьютера и всего, что для него нужно, а он взял на себя установку бухгалтерского и прочего мелкого софта. И ведь не придерёшься к распределению задач… в конце концов, именно он вёл учёт. А учитывая, что практика будет закрыта всю следующую неделю, именно сейчас был идеальный момент, чтобы проглотить эту пилюлю. Он старался даже не думать о том, что, похоже, Джейн специально ждала пока Гермиона вернётся из Хогвартса и выберет компьютер за неё. Весь труд его жены состоял в одном вытаскивании кредитной карты из бумажника и одной поездке на машине в магазин. Гермиона чуть не лопнула от счастья, когда её мать попросила о помощи в вопросе покупки нового оборудования. Он был готов поспорить, что когда Джейн отправилась в магазин, она наверняка про себя смеялась над ним. К сожалению, Гермионе было откровенно наплевать на скучную установку скучных программ, специально разработанных, чтобы повысить эффективность и слаженность работы финансовой системы вашего бизнеса, поэтому так он её и видел. Дэвид надеялся, что она всё же сжалится над ним и поможет, но к ним средь бела дня заявился Гэндальф, и его дочь буквально сбежала из комнаты, чтобы поговорить с ним. Она вернулась в родительский дом всего лишь несколько дней назад, а волшебники уже начали их беспокоить, опять. Как же это бесило. И вот он сидел… безнадёжно застряв в своём рабочем кабинете… совсем один… и пялился на шкалу прогресса, чьё название уже само по себе было оскорблением. Гэндальф ушёл уже пятнадцать минут как, а Гермиона, похоже, пока даже и не думала спасать своего отца… а ведь он должен был установить ещё целых четыре эти… штуки… то есть программы. Наконец-то его молитвы были услышаны, послышался звук открывающейся двери, и его замечательная, умная дочурка пришла, чтобы избавить своего отца от страданий. — Гермиона, не могла бы ты ещё раз объяснить, что вот это должно… — слова застряли у него в горле, когда он увидел выражение её лица. — Джейни, что случилось? — спросил он, все его предыдущие заботы были тут же забыты. — Это связано с Гарри, — пробормотала она, ничуть не удивив Дэвида, и села на ближайший стул. — Что случилось? — побудил он, отчаянно надеясь, что она наконец поделится хоть чем-нибудь значимым о своём друге. С первого года было кристально ясно, что она была безнадёжна преданна этому мальчику. Если судить по рассказам дочери парень был очень храбрым… и скромным… и самоотверженным… и немного замкнутым. Единственное, что настораживало в этих рассказах: Гермиона всегда крайне удачно опускала любую конкретику, которая могла бы подтвердить её похвалу. Для его девочки, которая ценила факты и достоверную информацию, так безосновательно превозносить своего друга было по меньшей мере странно. Он терпеливо ждал, наблюдая за тем, как шестерёнки в голове Гермионы отчаянно закрутились, отсеивая информацию, которой можно было поделиться. Как же он скучал по тем временам, когда она вываливала на них всё, что было у неё на уме, в мельчайших подробностях… а ещё, когда именно он был её лучшим другом. Может быть она стала такой скрытной из-за волшебников, или, возможно, всё дело было в её возрасте? Сейчас это было уже неважно. Прежняя Гермиона уже была давно потеряна. — Меня пригласили погостить у Уизли. Как обычно, новая Гермиона была кратка и мила в своих объяснениях, как обычно, волшебники снова собирались забрать её. Ему хотелось как следует разозлиться на неё, но она выглядела такой потерянной. Этот вид был так похож на тот, который она имела, когда прощалась с Гарри На Кинг Кросс несколькими днями ранее. Его дочь постоянно улыбалась перед парнишкой, но стоило ей поцеловать мальчика и отпустить его к родственникам, она тут же изменилась в лице, у неë появился тот самый ужасный взгляд; и когда Гарри, отъезжая на машине, оборачивался назад, чтобы взглянуть на неё сквозь стекло заднего вида, даже несмотря на то, что она прикладывала отчаянные усилия, чтобы вернуть себе храбрый вид… тот самый взгляд упорно возвращался. Из-за него она казалась такой… слишком взрослой и такой.... усталой. Пятнадцатилетние не должны выглядеть такими опечаленными. — И когда они думают тебя забрать? — Как только мне будет удобно… Он уже хотел указать на тот факт, что она была дома только три дня, как она продолжила: — Они не уверены, когда или, даже, если Гарри сможет к нам присоединиться, поэтому я сказала нет. Так как у тебя продвигается с… — Забудь о компьютере, — прервал он, прежде чем она успела сменить тему. Он так устал от того, что она постоянно меняла тему. — Ты выглядишь такой несчастной из-за того, что там не будет Гарри? — Не совсем… — продолжила она уклончиво. — Мне сказали, что если я туда отправлюсь, я не смогу сообщать Гарри, что там происходит. Дэвид ждал. Он отчаянно хотел, чтобы она наконец-то рассказала ему больше. — Это несправедливо, — выпалила Гермиона, — после всего того, что с Гарри случилось, его нельзя оставлять в одиночестве! Это последнее, что ему сейчас нужно… — Он всё же будет со своими тётей и дядей, — с надеждой заметил Дэвид. Она фыркнула: — Ты видел их на станции. Как, по-твоему, они рады были его видеть? Гермиона была права… у них был такой вид, как будто они буквально предпочли бы быть в любом другом месте и встречать любого другого человека, вместо своего племянника. Джейн спросила её о причине столь холодного приветствия, пока они шли к машине, но Гермиона быстро сменила тему. Как всегда, она сменила тему. — Пустяки… я просто переволновалась, — наконец ответила она сама себе, её голос приобрёл фальшивые радостные нотки. — Ты только на третьем установочном диске? Он слишком устал от того, что она постоянно меняла тему. Компьютер был выключен. — Пап! Нельзя так делать! Теперь тебе придётся начинать всё с начала и… — Джейни, — мягко прервал её он, — расскажи мне, что происходит? Расскажи, что случилось, и почему Гарри нельзя оставлять в одиночестве? И неожиданно… непонятно откуда… прежняя Гермиона вернулась. Она бросилась на него и заключила в объятия. — Турнир, в котором его заставили участвовать, закончился плохо, — наконец промямлила она сквозь слёзы. — Один из чемпионов умер, и Гарри винит себя. Он всегда во всëм винит себя… Он и Джейн всегда подозревали, что нежелание Гермионы делиться подробностями о времени, проведённом в Хогвартсе, было связано с опасностями, с которыми их дочери приходилось сталкиваться. И сейчас Дэвид был ошеломлён: истина оказалась гораздо страшнее их самых страшных предположений. Мужчина приказал себе не паниковать и не вываливать ту тысячу вопросов, которые тут же завертелись у него на языке. В основном вопросы были о том небольшом прискорбном инциденте на Хэллоуин на первом курсе, или о вынужденно растянувшемся пребывании в больничном крыле на втором. — А он, действительно, виноват? — Нет! — яростно пробормотала она. — Наоборот, он решил поступить благородно… и из-за этого они оба попали в ловушку, расставленную… чтобы его похитить. Гарри смог сбежать… но Седрик… был убит, — Дэвид с трудом мог различать слова сквозь исходящие от Гермионы всё учащающиеся всхлипы. Пока Гермиона продолжала рыдать, он стал мысленно строить планы. Планы: как продать практику, переехать в другую страну… подальше от всех этих волшебников, столь основательно просравших шансы его дочери на счастливое и мирное будущее. Вот только, скорее всего, именно из-за возможности подобных мыслей Гермиона и боялась делиться с ним тем, что происходит в Хогвартсе. Поэтому, приложив усилия, Дэвид отодвинул эти планы в самый дальний угол своего сознания, пока что. — Я хочу съездить и навестить его, — сказала она, уже более спокойным голосом. — Он живёт в Суррее, это всего лишь сорок пять минут на подземке отсюда. Я уже продумала маршрут. Мне придётся сделать всего одну пересадку… Это звучало как самая херовая в мире идея, но Дэвид прикусил язык. В конце концов, учитывая ответственную натуру Гермионы, она не могла уже всё не распланировать. — Будет ли это безопасно? — спросил он, заставляя себя оставаться спокойным. Кстати, а почему он заставлял себя оставаться спокойным? Она кивнула ему в плечо. — Он не ограничен в перемещении своим домом, а это значит, что защита установлена на весь район, — ответила она, в её голосе начала проскальзывать надежда. — Я, разумеется, буду ездить в дневное время и возвращаться засветло. — Когда думаешь поехать? — спросил Дэвид. Стоп, что за херню он творил? — Как только представится возможность. Завтра, если ты не против. Дэвид сделал глубокий вдох. Он не мог поверить в то, что собирался сделать. Джейн его просто прикончит. Но Гермиона наконец-то доверилась им, хотя бы немного… и, если честно, как бы он не хотел, у него не получалось забыть образ потерянного мальчишки в обносках, выглядящим гораздо старше своих лет. — Я хочу, чтобы ты обязательно позвонила нам, когда будешь на месте, мы должны знать, что ты добралась в целости и сохранности… и тебе надо быть дома до семи, — проинформировал он. Какой же он безнадёжный идиот. 10 июля, 1995 Он безнадёжен. Безнадёжен в своей тупости и наивности. Все его коллеги, которые убеждали, что компьютеризация учёта сделает жизнь проще, были ужасными, отвратительными, лживыми… лжецами. Всё было чрезвычайно просто до… выпиши чек… скопируй информацию на бумажку и высчитай новый дебетовый баланс… отдавай чеки бухгалтеру раз в месяц, а там банковские работники всё расскажут. Просто. Но теперь, ему не только приходилось выписывать чеки, как обычно, но и каждую ночь корпеть, перенося их на компьютер. Может быть печатать и не было бы так трудно, если бы ему не приходилось постоянно останавливаться и пялиться на клавиатуру как идиоту, чтобы отыскать как будто специально спрятавшуюся на самом видном месте букву. Ну почему было так сложно запомнить местоположение каждой буквы… их ведь было всего двадцать шесть, чёрт возьми! И вишенкой на торте был палец, которым и нужно было печатать, но который болел после последнего сегодняшнего приёма! Чёртов Робби Фенвик… Как бы эта рутина не раздражала, Дэвид был ей крайне благодарен за то, что она неплохо отвлекала от тех откровений о волшебном мире в целом и о Хогвартсе в частности, которыми начала делиться Гермиона. Будь осторожен в своих желаниях, постоянно думал он про себя, когда Гермиона поведала, что Гарри сделал чуть больше, чем просто спас её от небольшого прискорбного инцидента на первом курсе, и что пребывание его дочери в больничном крыле не просто немного растянулось на втором. Тролли и василиски. Ему пришлось посмотреть, что такое василиск, прежде чем он по-настоящему пришёл в ужас. И, ведь, поток откровений всё никак не иссыхал. Выяснялось, что у Гарри есть крёстный отец, но… вот так незадача… именно его весь прошлый год постоянно крутили по телеку как серийного убийцу. К счастью, были и хорошие новости. Серийный убийца решил нанести незапланированный визит в школу, и выяснилось, что он невиновен! Из забавных новостей… серийным убийцей оказалась домашняя крыса Рона. Кто бы мог подумать? Безумие… Но на этом новости не заканчиваются… никто не может доказать, что дело обстоит именно так, поэтому крёстный Гарри — самый разыскиваемый человек в Магической Британии. А, и ещё, Гермиона хочет отправится и погостить у этого предполагаемого серийного убийцы, как только туда же разрешат приехать Гарри. И это ещё не всë, лучший друг этого замечательного крёстного… являющейся, кстати, оборотнем… заглянул поболтать. Он и Джейн сидели и слушали, как этот оборотень… лучший друг предполагаемого серийного убийцы… призывал Гермиону быть сознательной. Скажем так, это было уже слишком. Но, учитывая, как изменилось поведение Гермионы, и какой откровенной она стала, за последнюю неделю, он знал, что поступил правильно. Даже Джейн простила его за то, что он дал разрешение, прежде чем посоветоваться с ней. Несмотря на всю опасность, которой подвергалась Гермиона, просто находясь рядом с парнем, Дэвид и Джейн, теперь твёрдо болели за Поттера. Было приятно снова болеть вместе с Гермионой, да и к тому же Гарри явно того заслуживал. Он наконец-то покончил с делами и был уже готов вознаградить себя пивом, когда его жена вошла в комнату и закрыла дверь. Он узнал этот взгляд. Это был взгляд, который последние дни был у них обоих, после разговоров с их дочерью. — Я дала Гермионе пятьдесят фунтов* и наказала купить Гарри какие-нибудь новые кроссовки, когда она завтра к нему поедет, — начала Джейн. — Ты удивительно раздражена, после того как совершила такой хороший поступок, — заметил он, заслужив свирепый взгляд. Как же он обожал, когда она на него так свирепо смотрела. — Гермиона немного волнуется, что Гарри их не примет, — продолжила его жена. — Она собирается сказать ему, что это я настояла, и если он всё равно откажется, то мы с тобой нагрянем на следующий день, чтобы смущать бедолагу, пока он не сдастся. Он усмехнулся и усадил её к себе на колени. — Я всё ещё не понимаю, почему ты так расстроена? — То, что она нам рассказала, ужасно, Дэвид. И мы оба знаем, что она рассказывает нам далеко не всё… и, мне кажется, и он рассказывает ей далеко не всё о том… как ему плохо живётся с тех пор, как его родители… Она не смогла закончить предложение. — Потраченные пятьдесят фунтов на пару кроссовок, это ведь ничто… — устало добавила она, положив ему голову на плечо. — Это не ничто. Этого недостаточно… даже близко… но это уже что-то, — заверил он. 11 июля, 1995 Худшее в этой чёртовой программе было то, что всегда была ещё какая-нибудь полезная функция, которую требовалось освоить. С другой стороны, возможность отслеживать, кто из пациентов сколько должен, была заманчива. К тому же, он с каждым днём печатал всё лучше… теперь он использовал уже два пальца. Гермиона зашла в комнату и присела на свободный стул. Она вернулась домой после своего визита к Гарри даже на десять минут раньше, чем могла бы. — Как сегодня всё прошло? — Отлично, — пробормотала она. Дэвид не купился на тут же нацепленную довольную улыбку. — Он сильно упирался на счёт кроссовок? Она помотала головой: — Я справилась с ним, так же, как мама справляется с тобой. — Твоя мать не справляется со мной, — запротестовал он. — Я всего лишь сказала ему, что он ведёт себя глупо, и просто теряет время упрямясь, — продолжила она. Он снова открыл рот, чтобы запротестовать, но остановился. В принципе, примерно так, Джейн с ним и справлялась. — Ладно, хорошо. Возможно, я иногда и позволяю ей себя убедить. Но лишь из банальной вежливости, ясно? — Гарри упрямился гораздо меньше чем ты, когда мама… — Это твоя мать упрямилась, — пробормотал он с вызовом, заставив Гермиону усмехнуться. — Я рассказала Гарри, что они уже знают о моëм визите к нему на прошлой неделе. Он дал мне это, чтобы я могла ездить к нему никем незамеченной, — проинформировала она, держа в руках кусок какой-то блестящей ткани. — Милая тряпка, — съязвил Дэвид, хотя, если верить рассказам Гермионы, он прекрасно знал, что это такое. — Это не тряпка, — тут же запротестовала она, — это… Ты ведь знаешь, что это такое, не так ли? — Хм, а ты уверена, что это не тряпка? Просто выглядит как тряпка. — Как скажешь. Если не хочешь надеть на себя эту тряпку… — Это мантия-невидимка! — выпалил он, выхватив артефакт и быстро накинув его на себя. — И это просто замечательная тряпка! — воскликнул он, разглядывая своё уже невидимое тело. Гермиона рассмеялась, забрала обратно мантию и осторожно свернула, держа её на коленях как настоящую драгоценность. — Гарри никогда не слышал об Оазисе, — в конце концов заявила Гермиона, в её голосе было порядочно грусти. — Счастливчик, — ещё раз съязвил Дэвид, чем заслужил от Гермионы взгляд, достойный её матери. Спустя несколько секунд он понял истинный смысл. Эти идиоты маячили просто повсюду, как можно было быть жителем Англии и не знать об их существовании, было уму непостижимо… особенно, если речь шла о парне-подростке. Гермионе хватило недели дома прошлым летом, чтобы начать жаловаться на то, как они её достали. Его сердце упало, когда он понял, что это подразумевало. Последние пару недель, он представлял, как Гарри застряв дома, сидит один в своей комнате весь день. Но сейчас… впервые… он осознал, как звучит тишина. Он также осознал, что он может это исправить. — Пошли… магазины уже скоро закроются. 24 июля, 1995 В целом, для Дэвида Грейнджера это лето выходило довольно хорошим. Погода стояла мягкая, Гермиона была наименее отстранённой и наиболее довольной за последние несколько лет, у него получалось, почти, печатать на клавиатуре, используя все свои пальцы, а этот болван Волленби ни разу не остановился, пока Дэвид работал в саду, чтобы похвастаться своей машиной… или своей последней игрой в гольф… или вообще хоть чем-нибудь. Гадёныш просто прошёл мимо… целых два раза! Просто потрясающе. И если не считать пары писем, волшебники держались от них подальше уже целых две недели. Впрочем, он знал, что всё хорошее имеет свойство заканчиваться. — Профессор Макгонагалл хотела бы поговорить с вами, — выдавила из себя Гермиона, войдя на кухню. Было ясно, что глава факультета, на котором училась Гермиона, не смогла убедить свою ученицу, и решила попытать удачу с её родителями. Дэвид даже стал немного сочувствовать женщине. Совсем немного. Он был вынужден бороться с ухмылкой, наблюдая за Джейн, которая молча сидела и слушала за тем, как Макгонагалл ходила по кругу в своих расплывчатых объяснениях, почему Гермионе нужно держаться подальше от Литл Уингинга. Это плохая идея, потому что это небезопасно, и это небезопасно потому, что это плохая идея … я, кстати, не забыла упомянуть, что в следствии того, что это небезопасно, это плохая идея? Женщина несколько раз неловко замолкала… явно ожидая, что они что-нибудь скажут. Согласятся с ней… зададут вопросы… выразят озабоченность… ну хоть что-нибудь. Но Джейн просто молча сидела… на её лице была её лучшая милая неискренняя улыбка. Его ухмылка, напротив, была абсолютно искренней, ибо он не мог дождаться горячей отповеди Джейн. — Итак… как вы можете видеть… действительно, в интересах обоих детей, чтобы эти визиты прекратились, — наконец закончила она. Возможно ему показалось, но похоже даже Макгонагалл не очень-то верила в то, что говорила. — У меня есть только один вопрос, — спокойно начала Джейн, — и я очень ждала, пока вы наконец дадите на него ответ. Возможно, я пропустила его среди всего этого бесполезного нагромождения слов. Почему? — Не уверена, что я вас понимаю, — соврала Макгонагалл. Дэвиду было очевидно, что она прекрасно понимает. — Смотрите, вы сказали, что это опасно для Гарри… что это опасно для Гермионы… что это опасно для нас. Но я всё ещё жду от Вас объяснений, почему? Почему это так опасно? Гарри следовал всем данным ему инструкциям… он и Гермиона приняли все возможные меры безопасности, которые вроде как работают… а вы, всё никак не можете объяснить, что конкретно им угрожает? Ведьма хранила молчание, и Дэвиду стало казаться, что она сейчас исчезнет, прямо как было описано в одной из книг Гермионы. По крайней мере, она явно отчаянно хотела исчезнуть. — Как я понимаю, никто не говорил Гарри, что ему не следует покидать его дом, поэтому мне кажется, что мальчик даже в большей безопасности, если Гермиона будет сопровождающей, на его санкционированных прогулках. Вместе ведь безопасней, не так ли? Джейн прервалась, притворившись, что задумалась: — Если подумать, Гермиона, этим летом кто-нибудь, кроме тебя, общался с Гарри, хоть на какие-нибудь важные темы? — Нет, — ответила она, её руки были скрещены на груди, — ему никто вообще ничего не объяснял. Никто даже не попытался просто поговорить с Гарри. Его дочь выглядела гораздо менее злой чем его жена… скорее, разочарованной. — Родственники Гарри не очень хорошо относятся к магии… — Гермиона ведьма, и она как-то решила этот вопрос, — перебила Джейн, от её былой вежливости не осталось и следа. — Вы правда хотите мне сказать, что пятнадцатилетняя девочка более смышлёная чем целая группа взрослых? Может быть, она просто боле храбрая и заботливая? Он так наслаждался этой перебранкой, что почти пропустил свой черёд. — Мы благодарны Вам за ваше беспокойство, но нам кажется, что Гарри, особенно учитывая его текущее состояние, заслужил, чтобы ради него немножечко рискнули. Я почти не разговаривал с парнем, но из того, что нам рассказала Гермиона, Гарри недавно пережил некоторые по-настоящему ужасные события, и ему просто необходимы друзья. Если честно, мы даже немного надеемся, что наша дочь могла немного преувеличить некоторые обстоятельства происшествия, чтобы иметь возможность навещать своего парня. Она преувеличила? Маленькая частичка Дэвида думала, что Гермиона действительно несколько утрировала ужасность ситуации, в которую попал Гарри, чтобы использовать её как повод для визитов, но выражение лица Макгонагалл полностью уничтожило эти надежды. Если верить её взгляду, похоже, что его дочь даже не коснулась большой части страданий, выпавших на его долю. Неожиданно, он почувствовал себя такой задницей за то, что немного наслаждался этой ситуацией. В ней не было ни капли смешного. — Гермиона, не напомнишь, что вам сказал директор в своей прощальной речи? — подхватила Джейн. — Кажется там было что-то про то, как важно сделать верный выбор между тем, что легко и тем, что правильно. Скажите, кто сделал верный выбор? Вы или Гермиона? Пока их гостья, выглядя основательно посрамлённой, неуклюже с ними прощалась, раздражение Дэвида росло. Как же он устал от всех этих чёртовых бесполезных визитов. Они были даже хуже, чем Волленби. Ну почти как Волленби… всё же чтобы добраться до его уровня, нужно было постараться. — Я ещё никогда не видел мою дочь такой счастливой, и мы очень гордимся её решением помочь Гарри. Если вы всё же придумаете стоящие объяснения, дайте знать. В противном случае, мы будем вам крайне благодарны, если вы дадите нам спокойно наслаждаться этим летом. Не успела захлопнуться дверь за их гостьей, как Гермиона повернулась к нему: — Во-первых, не обязательно было быть таким грубым. А, во-вторых, Гарри не мой парень. — Гермиона, ну пожалуйста, во-первых, всё что мы ей сказали было правдой, и она того заслуживала, — пожурила Джейн, идя на кухню. — И во-вторых, да, пока, он не твой парень, однако, очевидно, что ты к нему чувствуешь. Даже твой отец уже это понял. — Хэй! 31 июля, 1995 Дэвид всегда гордился своими разговорными навыками. В его профессии дантиста без этого было не обойтись. Нужно было знать, что и в какой момент сказать, чтобы заполнить неловкую тишину и успокоить пациента… о да, в этом он был мастер. Но слушая то, как Гарри объясняет почему его дядя и тётя будут злиться, если узнают даже о таких, откровенно дерьмовых, подарках, он так и не нашёл подходящих слов. Одежда, это последнее, что мечтал бы получить любой пятнадцатилетний подросток на свой день рождения. Даже лучшая футболка, которую они ему подарили, была тем ещё отстоем. Как бы он не любил Манчестер Сити, чей логотип красовался на этом элементе гардероба, команда наверняка вылетит из лиги в следующем сезоне. Они были воплощением отстойности. Обычно Дэвид не был сторонником любых физических контактов с плохо знакомыми людьми, но сейчас ему отчаянно хотелось задушить мальчишку в объятьях, перед тем как закинуть его в багажник и увезти его подальше от этого ужасного места. Вообще, он хорошо оценивал свои усилия сегодняшним вечером по натягиванию на лицо счастливой мины, чтобы позволить Гарри немного насладиться беззаботным весельем и покупаться во всеобщем внимании в свой день рождения. Но иногда это было тяжело, ибо перед глазами постоянно маячили, носимые парнем явно чужие обноски, смотрящиеся на фоне новых кроссовок как бельмо на глазу. А ведь эта ужасная одежда, скорее всего была его лучшей. И этот взгляд искренней благодарности, когда он открывал их такие дерьмовые подарки. Дэвид Грейнджер отлично справлялся с каждым, вгоняющим в уныние, моментом, удерживал улыбку на лице и постоянно шутил. Но эти виноватые объяснения… это было уже слишком. Он не закинул Гарри в багажник как собирался и не увёз его в закат. Вместо этого он выдавил из себя тупую шутку о Гермионе и её любви к ежедневникам, а затем сказал ему правду… что он был правда очень благодарен за то, что Гарри позволил отпраздновать свой день рождения вместе с ним. Когда он вернулся в машину и быстро закрыл дверь, так как прекрасно знал, что его жена наблюдала за ними и захочет получить ответы. — Дэвид, хочу ли я знать, почему Гарри не взял с собой его подарки? — спросила она, напоминая пороховую бочку, готовую взорваться. — Он сказал, что его родственники расстроятся, если увидят их на нëм. Он хочет, чтобы Гермиона привезла их с собой в Хогвартс. — Мы купили ему одежду! — запротестовала она злобным шёпотом. — Они расстроятся, если у него вдруг появится нормальная одежда?! — Не надо, Джейн, — тихо сказал он и посмотрел в зеркало заднего вида, ожидая увидеть злость на лице Гермионы, соперничающую по силе с яростью её матери… вместо этого он увидел отчаяние. Она заметила его взгляд и быстро вытерла слёзы. — Это несправедливо… — пробормотала она рассеяно, прежде чем усилием воли пришла в себя. Дэвид задумался над тем, как часто за годы знакомства с Гарри ей приходилось надевать эту счастливую маску ради своего друга. — Я провожу его, — предупредила Гермиона, прежде чем стала вылезать из машины. — Помни, что я тебе говорила, — заметила Джейн, получив от Гермионы утвердительный кивок и вымученную улыбку. — Что ты ей сказала? — Что, если она действительно хочет стать для Гарри больше чем друг, ей будет необходимо проявить инициативу. В зеркало заднего вида было довольно тяжело разобрать детали, особенно учитывая, что подростки были уже в квартале от машины, но похоже Гермиона определённо проявляла инициативу. Конечно, он бы предпочёл, чтобы она подождала с проявлением инициативы ещё пару лет, а ещё лучше несколько десятилетий… — Я думаю, она прислушалась к твоему совету, — проинформировал он, вызвав у жены грустную улыбку, вся её прежняя ярость испарилась. — Это всё приводит в такой ужас, — вздохнула она. — Дэвид, им ведь всего лишь пятнадцать. Он решил хранить молчание… ибо не чувствовал необходимости нарушать опустившуюся тишину. К тому же, у него не было подходящего ответа, а молчать вместе и при этом не чувствовать неловкости, было одним из приятнейших преимуществ брака. Он наблюдал, как его дочь вцепилась в парня в ужасной одежде, а также с не менее ужасной причёской, и решил позволить себе небольшую улыбку. На несколько минут, всё погрузилось в тишину, но он напомнил себе, что на самом деле это был хороший день. Они подарили хорошему человеку с поистине роковой удачей неплохой, нормальный день рождения. Это ведь было уже что-то. Он осознал, что Гермиона, похоже решила поселиться на груди у Гарри и задумался, чтобы на его месте сделал нормальный отец, увидев, как его дочь слишком долго проявляет инициативу с её милым, абсолютно нормальным парнем. Ответ был очевиден. Он уже положил свою руку на клаксон, но его жена своим суровым голосом одёрнула его. — Дэвид… — предупредила она, борясь с улыбкой. Он редко пренебрегал предупреждениями жены, но этот раз был исключением. В конце концов, это был идеальный способ дать знать парню в ужасной одежде, а также с не менее ужасной причёской, что они одобряют… что он заслуживает кого-то, кто бы о нём заботился… а также, несмотря на то, что он ему нравился, ему уже давно пора отпустить его дочь. Возможно, ему показалось, но похоже Гарри улыбнулся, когда Гермиона всё же выпустила его из объятий и зыркнула в их сторону. Да, этого было недостаточно… даже близко, но… это было уже что-то 3 августа, 1995 — Ну что ж, было весело, — это всё, что Дэвид нашёлся сказать, когда они отъехали от дома номер четыре и направились домой. Джейн засмеялась над абсурдностью ситуации, и он заметил, что Гермиона на заднем сидении тоже не сдержала улыбки… мантия-невидимка была аккуратно сложена и покоилась на её коленях. Она попыталась отдать её обратно, но Гарри настоял, чтобы артефакт остался у неё. — Мы будем скучать по тебе, Джейни, — мягко подала голос его жена, озвучив худший итог этой ночи. Двое волшебников придут завтра и средь бела дня исчезнут вместе с его дочерью. Как бы много он не вернул от прежней Гермионы за последние пару недель, он знал, что это всё ещё была всего лишь маленькая часть. Конечно, они никогда не потеряют её полностью, в этом он был уверен, но… они уже потеряли так много. Слишком много и слишком рано. — Сириус хотел, чтобы я передала вам это, — сказала Гермиона, держа в руках маленькое квадратное зеркальце. — С помощью, его копии, которая будет у меня и Гарри, я смогу время от времени переговариваться с вами. Я даже смогу вам показать некоторые части Хогвартса, если мы всё сделаем правильно и не попадёмся. — Мы сможем без проблем видеть тебя и разговаривать? — спросила с надеждой Джейн, не совсем веря в то, какой подарок им преподнесли. — Да. Оно работает в обе стороны, но, чтобы его активировать требуется палочка, поэтому звонить вам смогу только я. — А разве сам факт того, что ты нам его дала, не нарушает ваш закон секретности? — поинтересовался он. — Во-первых, статут секретности, во-вторых, да, нарушает. Поэтому, пожалуйста, не оставляйте это где попало. — Согласен, не хватало ещё чтобы серийный убийца попал из-за нас в ещё большие неприятности, — пошутил Дэвид. — Просто напомните мне отдать вам его завтра, прежде чем я уеду, — добавила Гермиона. — А почему ты не хочешь отдать его нам сейчас? — спросила Джейн, по её улыбке было предельно ясно, что она уже догадалась о причине. — Мне нужно его как следует протестировать, — кратко ответила их дочь. — Сегодня, на ночь глядя? — спросил он, улыбаясь своей жене. — Папа! — А ещё сразу, как проснёшься завтра утром, — добавила, веселясь, Джейн. — Мама… — И ещё час спустя после подъёма не помешало бы… — В любом случае, — как ни в чём не бывало, продолжила Гермиона, — просто напомните мне до того, как я уеду. Они погрузились в приятную тишину, когда позднее время уже стало на них сказываться. Он глянул в зеркало заднего вида и посмтрел на мирно спящую Гермиону… даже во сне она собственнически сжимала в руках мантию и зеркальце. Подаренное зеркало было тем самым, переломным моментом… моментом, способным перевернуть всю их жизнь. Да, этот шаг не вернёт им всё то, что он и Джейн потеряли с прилётом первой совы четыре года назад, но это было уже что-то. Но помимо этого, они помогли пятнадцатилетнему парню, с поистине роковой удачей, хотя бы немного отыграться. Там, где ничего не смогли поделать волшебники, справились маглы. Он уже готовился к очередной лекции от магов, когда они прибыли, а получил ровно обратное. В основном это были извинения, рукопожатия и медвежьи объятия. И если верить серийному убийце, им всем будут положены феноменально хорошие подарки на их дни рождения. Дэвид сделал у себя в голове заметку, узнать завтра у Билла, когда Гарри назначили слушанье. При них упоминали, что его туда скорее всего доставят на подземке… может быть, он и Джейн могли бы убедить волшебников, позволить им повидаться с парнем по пути в суд. Не обязательно даже, чтобы им дали возможность поговорить с ним… хотя бы просто пройти мимо и подмигнуть… или посидеть с ним в одном вагоне подземки, чтобы он видел и знал, что не один. Конечно, им придётся отменить все утренние приёмы в этот день, но оно бы того стоило. Мальчишка с самой роковой в мире удачей того стоил.