Live Forever

Глава 4: Ускользая Don't know, don't care, all I know is you can take me there… 30 июля, 1995 Гермиона пыталась не поддаваться неумолимо усиливающемуся чувству тревоги, пока исследовала стеллажи John Lewis на предмет самых хороших, но не слишком хороших, и одновременно, что было очень важно, самых обычных джемперов. Когда Гермиона проинформировала родителей, что в следующий раз поедет к Гарри в понедельник, а не во вторник, она не ожидала, что её родители спросят: почему? Но они не только спросили почему, но и абсолютно неожиданно решили отправиться вместе с ней и присоединиться к празднованию дня рождения Гарри. Она была благодарна им за этот широкий жест… правда… и знала, что, Гарри скорее всего, так же оценит их присутствие, но в ней жила маленькая частичка… частичка, которая жила в ней с того самого момента, как он спас её от тролля… частичка, которая боялась, что когда-нибудь она слишком его достанет. С годами, ей стало гораздо легче справляться с большинством порывов, но ей всё ещё казалось, что каждый день её существования балансирует на грани… на грани доставания Гарри. — Гермиона, ты меня вообще слушаешь? Ах, ну да, она ведь, была здесь с мамой и должна была заниматься покупками… а не беспокоиться, как не достать Гарри. — Я спросила, носит ли Гарри боксеры или брифы, — проинформировала её мама. — Боксеры, — на автомате ответила Гермиона, — и не бери ничего слишком кричащего. Лучше придерживаться стандартных моделей и цветов. Тёмно-синие или зеленые будут идеальным вариантом… не ярко-красный или бордовый тоже подойдут. Гермиона уже почти выбросила из головы факт присутствия матери поблизости и была готова вернуться к своим треволнениям, когда Джейн Грейнджер заговорила вновь. — Хочу ли я знать, откуда тебе это известно? — спросила она, выглядя при этом слишком довольной. — Мама! — возмущённо зашипела Гермиона. — Это не то, о чём ты подумала! Я выучила несколько упаковывающих заклинаний, а Гарри, если я его в конце года не проконтролирую, просто кучей всё запихивает в свой сундук. Я просто немного помогаю ему всё правильно организовать и… Почему ты на меня так смотришь? — раздражённо спросила она. Несмотря на свой вопрос, Гермиона абсолютно точно знала, почему её мама на неё так смотрит. Каким-то образом её мама всегда всё знала… — Он не мой парень, — злобно процедила она, вспоминая разговор с профессором Макгонагалл несколькими днями ранее. Она уже жалела, что вообще подумала о переносе встречи с Гарри на его день рождения. Родители постоянно будут доставать и вконец засмущают не только её, но и Гарри, а, ведь, весь смысл данного предприятия был как раз в том, чтобы подарить её другу нормальный День Рождения. Гермиона проскользнула обратно в секцию верхней одежды, расположенную дальше остальных от её матери. В конце концов, ей нужно было сосредоточиться, чтобы выбрать самый милый, но не слишком милый, джемпер, а тот факт, что её уже тошнило от постоянных издёвок, никоим образом не помогал в этом. Спустя несколько минут и четыре новых предмета в корзине, мама снова подошла к ней, в этот раз имея гораздо более сдержанный вид. — Что думаешь об этих? — спросила она, держа в руках несколько упаковок с боксерами. Они были идеальны… милые, но не слишком. — Да, неплохо. На всякий случай, ты точно взяла L? Знаю, для него они будут немного великоваты, но я всегда… — Сможешь уменьшить их, а когда он немного подрастёт модифицировать наложенные чары, — тихо так, чтобы никто не услышал, закончила за неё мать. — Дорогая, я в точности следовала твоим инструкциям. По её тону было понятно, что от Джейн Гренджер не ускользнуло, что её шутки затронули особенно больную тему. Каким-то образом её мама всегда всё понимала… — Давай заплатим за это и возьмём себе что-нибудь поесть, — проинформировала Джейн Грейнджер и переложила к себе всё, что успела выбрать Гермиона, прежде чем последняя успела возразить. — Прости, что дразнила тебя, Джейни, — попросила её мать, рассеянно помешивая свой чай, когда они десять минут спустя сели в кафе. Гермиона опустила глаза и принялась разглядывать свой напиток, неожиданно чувствуя, как её лицо начинает пылать. Она стольким поделилась со своими родителями за последние несколько недель, но всё же был один секрет, который она упрямо продолжала хранить. Но похоже, это было абсолютно бесполезно. Ведь каким-то образом её мама всегда всё знала. Такое ощущение, что даже папа уже обо всём догадался. — Он знает? — спросила Джейн Грейнджер. — Нет, — помотала Гермиона головой, старательно не отрывая взгляда от своего чая. Она добавила ещё немного молока в свою чашку, чтобы иметь хоть какое-то оправдание своему крайне пристальному интересу к напитку. — Думаешь, он тебя тоже? — Мне кажется, да, — промямлила она, продолжая помешивать. — Он стал по-другому на меня смотреть. Вроде. Просто… с Гарри сложно… — Гермиона осеклась. Она ожидала, что мама продолжит свой допрос, но воцарилась тишина. В конце концов, её любопытство победило её смущение, и Гермиона решилась поднять глаза. Её мама продолжала помешивать чай, выглядя такой… ограбленной? — Почему же всё сложилось именно так, — наконец сказала она с печальной улыбкой. — Мы ведь должны были бы сейчас сидеть, хихикая и смеясь над тем, на кого ты положила глаз, а я с радостью должна бы была предлагать тебе советы. — Ты не хочешь, чтобы я связывалась с Гарри? — спросила Гермиона в замешательстве. Она была уверена, что не врала ему, ей правда казалось, что мама с радостью заберёт его к ним, если будет такая возможность. — Разумеется нет, — ответила ей мать, — и я искренне надеюсь, что наши действия этим летом доказали это. Но, милая, Гарри не просто какой-то мальчик, вы уже так близки, а он… исковерканный. Внезапно девушка поняла, что не смогла бы отвести глаз от матери, даже если бы захотела… эмоции внутри буквально забурлили. — Ты несправедлива! — возразила она со злобой. — Ты ведь даже не знаешь… — Я знаю, что это не его вина, Гермиона… но это не отменяет действительности. Знаешь, мне с твоим отцом было так страшно отпускать тебя в Хогвартс. Мы знали, что тебя не получится отговорить… знали, что это в твоих же интересах… но от этого знания наше решение не казалось нам менее страшным. — Если ты считаешь, что он сделает мне больно… — Я просто считаю, что это неправильно, — пробормотала её мать, прежде чем сделала глубокий вдох и продолжила. — Я пытаюсь сказать, что тебе нужно быть абсолютно уверенной в своих чувствах. Ты можешь стать как самым лучшим в его жизни, так и самым худшим. Такую же роль в твоей жизни может сыграть и он. — Постой. Ты беспокоишься о… Гарри? Её мать рассмеялась… и этот искренний весёлый смех заставил остальных посетителей обернуться. — Ну разумеется я о нём беспокоюсь. Но я также беспокоюсь и о тебе. Неужели ты решила, что я пытаюсь заставить тебя отказаться от своих чувств? — Ну… да? — в нерешительности ответила она. — Гермиона Джейн Грейнджер, ты была настоящим стихийным бедствием с тех пор как тебе исполнилось пять лет. Если ты что-то твёрдо решила, проще остановить приливную волну, чем тебя. — Я не такая, — пробормотала Гермиона. — Ты именно такая, и ты прекрасно об этом знаешь, — пожурила её мать. — И кстати, это одно из твоих лучших качеств. — Не понимаю, к чему ты ведёшь? — спросила Гермиона, её лицо порозовело, а содержимое чашки снова стало чрезвычайно интересным. — Прекрати дуться и посмотри на меня, — приказала мама. Девушка немедленно подняла взгляд. Джейн Грейнджер снова начала говорить спокойным голосом, который буквально кричал: «СЛУШАЙ ВНИМАТЕЛЬНО!» — Сейчас я задам тебе вопрос… и хочу, чтобы ты хорошенько подумала перед тем как ответить. Как ты поступишь, если твои чувства к Гарри не взаимны? Гермиона немедленно открыла рот, чтобы дать ответ, но её так же немедленно остановили: — Пожалуйста, сделай мне одолжение, подумай несколько секунд, или, хотя бы притворись, что задумалась. Гермиона постаралась не улыбаться, пока изображала задумчивое выражение лица. — Достаточно долго? — спросила она спустя несколько секунд, и дождавшись кивка от явно веселившейся и довольной матери, продолжила: — Я всё ещё буду его другом. Её мама вопросительно подняла бровь: — И ты сможешь жить с этим? — Я не брошу Гарри, — не задумываясь, ответила Гермиона. — Никогда! — В таком случае признайся ему, — сказала Джейн, — потому что, если с ним обращались, хотя бы вполовину так плохо, как ты думаешь, он, вероятнее всего, не имеет ни малейшего понятия, как это сделать. А теперь пойдем, купим носки. 3 августа, 1995 Прошло уже двадцать пять минут с момента решительного заявления Гарри, и Гермиона уже начинала думать, что никто не воспринял его угрозу всерьёз. Она ожидала, что ему, по крайней мере, пришлют очередное письмо, призывающее не высовываться, но кроме Дурслей, раздражённо протопавших обратно в свои спальни, ничего хоть сколько-нибудь примечательного так и не произошло. Ну, на самом деле, пару вещей всё же произошло. Например, она прочно обосновалась на плече у Гарри, а её отец решил разбавить томительное ожидание тем, что поведал пару историй о том, на сколько ужасен обожаемый им Манчестер Сити. Гермиона усмехнулась, когда Гарри заметил, что они очень похожи на Пушки Педл, только цвета у них получше. Они уже принялись обсуждать достоинства Пинк Флойд, когда дверь неожиданно распахнулась, явив трёх волшебников и одну ведьму. Волшебниками были профессор Люпин и мистер Уизли, оба выглядели очень серьёзно, а также Билл, который немедленно принялся проверять дом на наличие угроз. Неожиданно из-под мантии появился ещё один волшебник с самой широкой улыбкой, которую Гермиона когда-либо видела. У неё потеплело на сердце от того, насколько веселым и здоровым выглядел крëстный Гарри. — Сириус! — воскликнул Гарри, когда крёстный заключил его в объятья, но быстро отстранился. — Тебя не должно здесь быть! — Мой крестник просто не оставил мне выбора, — радостно ответил Блэк, после чего обнял и её тоже. — Эм… не могли бы вы наколдовать… как же оно называется? Силенцио? — осторожно попросила её мама. — Родственники Гарри были не так чтобы в восторге от всего происходящего, и у меня нет ни малейшего желания ещё раз их выслушивать. — Не беспокойтесь, мы обо всём позаботимся, — ответил мистер Уизли и дал знак Биллу следовать за ним наверх. Посреди всего действа Гермиона обратила внимание на незнакомую ведьму, которая буквально сияла, рассматривая её и Гарри. Конечно, не было ничего удивительного в том, что ей был интересен Гарри, но, похоже, каждому из них доставалась равная доля внимания незнакомки. И самое главное, ведьма выглядела смутно знакомой. — Собирай свои вещи, Гарри, — спокойно сказал Римус, прежде чем переключил внимание на её родителей, — а нам пока надо переговорить с мистером и миссис Грейнджер. Гермиона почувствовала, как Гарри мгновенно напрягся. — Если вы собираетесь читать им нотации… — Просто кое-что рассказать и поблагодарить, — весело прервал Сириус. — Мы все здесь на одной стороне. Блэк выглядел гораздо моложе чем, когда она видела его в последний раз, а его волосы выглядели… в общем, Гермиона немного завидовала. — Я с тобой, — деловито сказала Гермиона и потянула Гарри наверх. — Я тоже с вами! — беспечно заявила незнакомая ведьма, подойдя к ним и протянув руку. — Меня, кстати, Тонкс зовут. — Эээ… здравствуйте, — неуверенно ответил Гарри, а Тонкс энергично затрясла его руку. — Рада познакомиться с Вами, Тонкс, — добавила Гермиона, когда женщина буквально вцепилась в её руку. Она явно была очень возбуждена. — Пошли! — с энтузиазмом воскликнула их новая знакомая взбегая вверх по ступенькам. Гермиона вместе с Гарри нерешительно последовали за ней. — А как Вы поняли, какая из комнат моя? — подозрительно спросил Гарри, когда они вошли в помещение. Гермиона с трудом придушила поднимающуюся ярость при виде множества замков на двери, а также от того, как пусто выглядела эта комната по сравнению с остальным домом. — Я одна из тех, кто должен был охранять тебя. Не парься, Гарри, я всё сделаю! — ответила Тонкс, начав с помощью магии крайне небрежно собирать в сундук его вещи. — Вы были в кафе, — неожиданно поняла Гермиона, — но ваши волосы были длиннее… и… нормальнее? Тонкс немного смутилась. — Угу… и простите за это. Нам было велено следовать за Гарри, куда бы он не пошёл. Но я вас не подслушивала… просто приглядывала за тем, чтобы никто мутный за вами не увязался. — Погодите, вы ещё и в Макдональдсе были! Только волосы у вас были розовые, — вклинился Гарри. Женщина закончила своё занятие и сморщила лицо, концентрируясь. Спустя мгновения её волосы стали кричаще-оранжевого цвета. — Вы метаморф! — восторженно озвучила свою догадку Гермиона, заработав непонимающий взгляд от Гарри. — Я потом объясню, — заверила она и ободряюще сжала его руку, что вызвало мечтательный вздох от Тонкс. — Вы вдвоём такие милашки! — вырвалось у нее. — Извините! Я просто… ваша большая фанатка, — неловко пробормотала она, после чего вышла из комнаты левитируя сундук. Гермиона постаралась не думать о том, что за всеми их встречами наблюдали, а сосредоточиться на том факте, что они остались одни впервые после дня рождения Гарри. Как бы не были прекрасны их общие мгновения в тот вечер, прежде чем идиот, которого она называет своим отцом всё испортил, это были всего лишь… мгновения. Она отчаянно нуждалась в ясности, кем они теперь приходились друг для другу. — Гарри, ты ведь не жалеешь о нашем поцелуе? — спросила она. — Что?! Конечно же нет! — Это значит… что мы теперь вместе, так? — Да. В смысле, если ты… — Хорошо, — закончила разговор Гермиона быстрым и решительным поцелуем, прекрасно зная, что их вот-вот прервут. И действительно, стоило им только начать, как она услышала ещё один мечтательный вздох. Этот звук был конечно более приятным, чем автомобильный клаксон, но приводил в бешенство ничуть не хуже. — Мне правда очень жаль вас прерывать, но нам правда очень нужно идти, — сообщила Тонкс, взяв клетку с Хедвиг. — Но не волнуйтесь, в том месте, куда мы направляемся, полно совершенно пустых комнат. Я даже расскажу вам, какие из них уже обезврежены, — поделилась метаморф, поигрывая бровями, прежде чем вышла из комнаты. — Она… поощряет нас целоваться в укромных местах? И тебя забирают в место, где есть необезвреженные комнаты? — в замешательстве спросила Гермиона. — Мне она нравится, — сказал, улыбаясь, Гарри, схватил её за руку и повёл в сторону двери.

***

Ощущения от аппарации не могли быть сравнимы ни с чем, что Гермиона когда-либо испытывала раньше. Тот факт, что она всё время была под мантией невидимкой только усиливал фантастичность этого опыта. Билл появился из ближайшей подворотни и быстро оглядел окрестности. Спустя пару секунду, он утвердительно кивнул в их направлении. Гермиона едва успела немного прийти в себя, как профессор Люпин уже сунул ей под нос записку. Она прочитала текст и ахнула, увидев прямо перед собой появившееся из неоткуда мрачное здание. Она конечно читала, как работают чары ФИДЕЛИУСА, но одно дело читать, а другое видеть. Это немного шокировало. — Мы на месте, — услышала она шёпот Люпина в его карманное зеркало, дверь в здание тут же открылась и её быстро затащила внутрь святящаяся от радости Тонкс. — Мне жаль, но мы должны немедленно Вас покинуть, прямо сейчас проходит экстренное заседание Ордена, — проинформировал Римус, отдавая ей мантию-невидимку. — Дамблдору не очень-то понравилась наша небольшая спасательная операция, — добавил Билл, не выглядя при этом ни капельки виноватым. Римус, похоже, пытался изобразить раскаяние, но был в этом безнадёжно плох. А Тонкс… просто глазела на неё и улыбалась. — Гарри и остальные наверху, — добавила метаморф, прежде чем наклонилась к ней и заговорчески прошептала; — Если кто-нибудь спросит, вы всё ещё не сделали ваше летнее домашнее задание. «Всё чудесатее и чудесатее…» * промелькнуло в голове у Гермионы. — Я не совсем понимаю. Я уже всё сделала… — Советую прислушаться к Ним… Тонкс, мисс Грейнджер, — тихо добавил Римус. — Поверьте, чуть позже Вы нас поблагодарите. — Ещё увидимся, — весело помахала метаморф, повернулась кругом и тут же споткнулась о ступеньку, о которой она судя по всему забыла. — Последний этаж, первая дверь направо, — добавил Римус, прежде чем проследовал за Биллом и Тонкс. Гермиона быстро взлетела по ступенькам и распахнула дверь. Джинни сидела на кровати, а Рон и Гарри стояли посреди комнаты, они были явно в разгаре оживлённой дискуссии… дискуссии, которая прекратилась, как только она открыла дверь. Как бы она не была рада видеть Рона и Джинни, её взгляд был немедленно прикован к Гарри и к его невыцветшей, непоношенной, хорошей, но не слишком хорошей, одежде. Он выбрал её любимый джемпер из тех, что она купила, и даже от такой небольшой гармонии их вкусов, её сердце забилось чаще. Разумом она понимала, что ей следует поприветствовать Рона и Джинни… но её сердце требовало, чтобы её глаза оставались прикованными к Гарри ещё чуть-чуть… и ещё чуть-чуть дольше. С тех пор как Гарри стал её парнем, у них были всего лишь какие-то жалкие секунды, чтобы это как следует отметить. Она знала, что есть очень серьёзные вещи, о которых им стоило бы побеспокоиться… слушание Гарри… то, как на их отношения отреагируют Рон и Джинни… до смешного мрачный дом, в котором она согласилась провести весь следующий месяц… Но всего этого требовал разум, а её разуму придётся подождать. Сейчас ею полностью овладело сердце, и оно требовало отметить одно крайне радостное событие. Вместе с Гарри. Страстно. Её парень улыбался как идиот, и что-то ей подсказывало, что она тоже. В обычных обстоятельствах, это вызвало бы у неё немалое беспокойство, ибо Гермиона Джейн Грейнджер абсолютно точно никогда не улыбалась как идиотка. Она услышала, как кто-то рядом прочистил горло. Это была Джинни. — Рада тебя видеть, Гермиона, — поздоровалась она радостно, но явно фальшиво. — После сражения Гарри с дементорами и твоей спасательной операции у нас здесь настоящее разворошённое осиное гнездо. Не подумай, что я жалуюсь, а то раньше тут можно было сдохнуть от скуки. — Привет Джинни, привет Рон, — мило поздоровалась Гермиона. Джинни улыбнулась, а вот Рон похоже с трудом заставлял себя не хмуриться. В её памяти всплыл Святочный бал, и она тут же напряглась. — Рад, что ты наконец-то соблаговолила осчастливить нас своим присутствием, — злобно добавил её рыжий друг. О да, это был Рон со Святочного бала. — А ну заткнись! — тут же вклинился Гарри, остатки счастливой улыбки на его лице как ветром сдуло. На этот раз Гермиона не собиралась терпеть его бред… особенно, когда теперь он касался Гарри. — Гарри, пусть продолжает, — сказала она, сложив руки на груди и смерив шестого Уизли взглядом. — Мне не терпится выслушать соображения Рона о том, как я провела это лето. Её битва взглядов с Роном была прервана Джинни, которая решительно потащила идиота братца в сторону двери. — Мы оставим вас наедине, — проинформировала она. — Не собираюсь я никого оставлять! — сварливо ответил Рон, вырвавшись из её хватки. — Джордж! Фред! Рон не уходит! — громко сказала Джинни, и прямо из воздуха появились близнецы. — Привет Гермиона, — поздоровался Джордж, положив руку Рону на плечо. — Ещё увидимся, Гермиона, — попрощался Фред, парочка вместе с Роном исчезла, и тут же она услышала приглушённые крики из соседней комнаты. Она не могла дождаться совершеннолетия, чтобы иметь возможность также испаряться по первому желанию, как только Рон снова начнёт ныть. — Они недавно получили свои аппарационные лицензии, — тускло проинформировала Джинни, снова нацепив фальшивую, насквозь печальную улыбку. — Прошу прощения за Рона. Он совсем расклеился тут без вас за последние пару недель. Мы обязательно поговорим позже, Гермиона, — закончила она, вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. — Я уж думал, они никогда не уйдут, — неуклюже пошутил Гарри. Неожиданно ему явно стало очень неловко… причём гораздо сильнее, чем за все предыдущие недели. Гермионе пришлось побороться с желанием прямо сейчас найти Рона и выбить из него всю ту чепуху, которую он успел наговорить Гарри. Но вместо этого она решила броситься к своему парню и инициировать физическую активность другого рода. Крайне продолжительную активность иного рода. Спустя несколько минут активного празднования она снова уткнулась в грудь Гарри. — Я думаю, Рон раздражён тем, что мы… ну, ты знаешь… вместе, — пробурчал он ей в волосы. — Бедный Рон, — пробормотала она, немного отстраняясь чтобы встретиться с Гарри глазами, всячески показывая, что готова продолжить их празднование. — У него впереди такой раздражающий месяц. 12 августа, 1995 Какой бы прекрасной не была последняя неделя, этот день дамокловым мечом висел над ней и Гарри, даже в их самые потрясающие моменты. Пока Джинни, Рон, и близнецы были отряжены очищать дом от неимоверного количества сколь разнообразных, столь и противных, магических существ и проклятий, она и Гарри проводили время трудясь над их домашним заданием на лето, и всё это благодаря одному крайне лояльному и полному горячей поддержки крылу Ордена. Сириус и Тонкс особенно старались, чтобы у Гермионы и Гарри было как можно больше личного времени. И несмотря на то, что она искренне считала, что эти двое могли бы заняться и чем-то более важным, сказать это вслух Гермиона так и не смогла. Иметь возможность продолжать праздновать с Гарри было потрясающе. Просто потрясающе. Но сейчас Гарри рядом не было, и она была одна в гостиной, сидела на полу и пыталась подумать хоть о чём-нибудь, кроме пугающе вероятной возможности того, что его исключат из Хогвартса. С того момента, как этим утром Гарри ушёл, прошёл всего лишь один час, который ощущался как целая жизнь. Полная тревог и бессильной ярости жизнь. — Вот ты где, — вздохнул Сириус, прямо на пол устало сполз по стене и сел рядом с ней. — Сейчас, наверное, я должен был бы убеждать тебя, что всё будет хорошо, — утешил он. — Но мы оба знаем, что от этих слов воняло бы собачьим дерьмом, поэтому я просто посижу рядом и тихонько попаникую, если ты не против. Она усмехнулась и закрыла глаза, неожиданно ей стало так остро не хватать родителей. — Вам правда не следовало бы использовать такие слова, — рассеянно проинформировала Гермиона. — Ты меня испортила, знаешь ли, — продолжил Сириус, даже не заметив её лёгкий упрёк. — Если бы не ты, вся такая храбрая и благородная, я бы сейчас сидел и втайне надеялся, что Гарри исключат, и он застрянет тут со мной. Но вместо этого, я сижу тут и переживаю за его будущее, и это целиком и полностью твоя вина. — Не было в моих поступках благородства, — призналась Гермиона. — Я просто хотела провести время с Гарри и считала, что он не заслужил томиться в одиночестве. — Угу, я тоже хотел чего-то подобного, но целый месяц сидел на гузне ровно, вместо того, чтобы хоть как-то попробовать претворить свои хотелки в жизнь. Поэтому, давай уже, переставай ломаться и прими комплимент. — Я так и не поблагодарила Вас как следует за зеркала, — в свою очередь повинилась она, ей было неловко от его похвалы. Он отмахнулся от неё. — Рад, что смог найти им применение. Надолго опустилась давящая тишина, и в конце концов Гермиона снова почувствовала, как внутри неё растёт чувство тревоги. Молчание становилось невыносимым. — Нам надо сыграть в шахматы, — вдруг совершенно неожиданно заявил Сириус. — Что? Почему? — спросила она. — Потому что я места себе не нахожу из-за того, что постоянно думаю о Гарри, и я устал проигрывать Рону. Гермиона подняла бровь. — И Вы думаете, что сможете обыграть меня? — Умоляю, — пренебрежительно ответил он, — ты же девчонка. Все знают, что воля к победе и критическое мышление, это не про девчонок. Знаю, обыграть девчонку будет не так интересно, но нужно же хоть как-то занять время. Последнее, чего бы она сейчас хотела, так это играть в шахматы… и это даже не учитывая, что Сириус ещё долго будет ей припоминать, если она проиграет, а так как в шахматах Гермиона была несильна, проигрыш был вполне возможен. Но ей срочно требовалось отвлечься, и она очень хотела обыграть этого… — Ну ладно, — пробормотала она, пытаясь не улыбаться, когда Сириус возбуждённо захлопал в ладоши. — Уже предчувствую вкус победы! Обожаю обыгрывать девчонок! — воскликнул он. Спустя сорок пять минут она подняла руки в триумфе. — Шах и мат! — Не верится, я проиграл девчонке, — жалобно промямлил он.— Если что, я это специально сделал, по доброте душевной… чтобы помочь тебе с самооценкой, и всё такое. — Разумеется, — улыбнулась она, — ты позволил мне выиграть. — Кстати, я уже упоминал, что провёл в обнимку с дементорами больше десяти лет? — предпринял ещё одну слабую попытку Сириус. — Это не могло не сказаться на моих мыслительных способностях. — В этом я даже не сомневаюсь, — ответила она. — Хэй! — запротестовал он, осознав, как глупо сам себя оскорбил, с чем ей просто нужно было согласится. — Ну и ладно, девчонки вообще противные, — пробубнил он и показал язык. Сквозь свой собственный смех, Гермиона услышала шум, исходящий из другой комнаты. Она выскочила за дверь и обнаружила сбитого с толку, но крайне довольного Гарри, смотрящего на то, как Джинни и близнецы скачут вокруг него и скандируют: «ОПРАВДАЛИ! ОПРАВДАЛИ!». — Я же говорил, — услышала она бормотание Сириуса над ухом. — А теперь беги обнимать Гарри и даже не думай упоминать, как тебе пришлось сжульничать, чтобы выиграть у меня в шахматы. Она удивила даже себя тем, что не последовала его совету, решив обнять именно Сириуса. Он громко выдохнул от удивления, прежде чем тоже обнял её и присоединился к полному радости скандированию. Спустя мгновения, Гермиона обнаружила, что тоже участвует в этом безумном хоре. Она не могла дождаться, чтобы рассказать родителям хорошие новости. 19 августа, 1995 Прошло уже тридцать минут с тех пор как Гарри исчез в одной из комнат вместе с профессором Макгонагалл, и Гермиона пыталась прекратить накручивать себя предположениями, что же такого ужасного можно там так долго обсуждать. Это заняло у неё несколько недель, но она наконец убедила Гарри поделиться с Сириусом своими странными снами о коридоре в министерстве и непонятной двери. Она воспринимала то, что чувствовала сейчас, как наказание за то, что побуждала Гарри доверить им свои видения, вызывающие боль в его шраме. Она уже сбиралась воспользоваться удлинителем ушей, чтобы хотя бы в общих чертах понять, о чём там говорят, как дверь отворилась. — Доброго дня, мисс Грейнджер, — почти пропела Макгонагалл, направляясь к выходу. Гермиона немного расслабилась, осознав, что никто похоже не собирается заворачивать голову Гарри в магловскую воздушно-пузырьковую плёнку и отправлять его куда-нибудь подальше, ради его же безопасности. Она подождала, пока их декан окончательно покинет дом, и приступила к допросу. — Что происходит? Что-то не так? — потребовала она ответа, немедленно испытав одновременно как облегчение, так и раздражение, увидев расслабленную улыбку Гарри. По привычке она попыталась смерить его взглядом. — Всё так, — успокоил он, абсолютно не обращая внимания на её попытки запугать его, — и вообще-то, мне нельзя тебе это рассказывать. К тому же ты и так всё скоро узнаешь. — Что?! — она почти перешла на визг. — Не волнуйся, — пробормотал он, утягивая её в ближайшую комнату с плотно закрывающейся дверью. — Конечно же я всё тебе расскажу, — сказал он шёпотом, — никому кроме тебя это всё равно не будет интересно. — Рассказывай и хватит уже ходить вокруг да около! — злобно потребовала она, что вызвало у Гарри улыбку. Гермиона никак не могла решить следовало ли ей быть довольной или раздражённой в подобных ситуациях. Её потуги принудить Гарри к чему-либо угрозами теперь всякий раз позорно проваливались, но он всё равно поступал так, как она хотела. Неужели, именно так и должно быть в отношениях? Всё это было крайне… непривычно. — Макгонагалл хотела поговорить со мной, чтобы обсудить должность префекта для пятого курса, — сказал Гарри без абсолютно необходимой для подобного заявления подготовки. Она взвизгнула и заключила его в объятия. — Это же прекрасно, Гарри! — начала радоваться Гермиона, уткнувшись ему в плечо, но, когда молчание с его стороны затянулось, она отстранилась. — Это же прекрасно? — Дамблдор предложил ей назначить кого-нибудь другого, ибо в моей жизни, и так уже слишком много всякого происходит, — ответил Гарри, явно раздражённый. — И что же это за всякое? — спросила она, чувствуя ровно такое же раздражение. — Понятия не имею, он не поделился этим даже с Макгонагалл. Но, мне кажется, что это как-то связанно с моим недавно воскресшим знакомым, который всё никак не может «кончить». Она снова уткнулась Гарри в плечо. — Что ты ей сказал? — Я согласился на должность, так как узнал, кто будет вторым гриффиндорским префектом. — Кто? — спросила она, снова отстранившись, боясь даже предположить. Гарри закатил глаза. — Я даже не собираюсь заморачиваться с ответом. Неожиданно Гермиона обнаружила, что прыгает на месте от радости, а Гарри смеётся, наблюдая за этой картиной. — И да, не говори никому, пока мы не получим письма. И снова она заключила его в объятия, яростно закивала и уткнулась ему в плечо, иначе её счастливые повизгивания мог бы кто-нибудь услышать. 24 августа, 1995 Гермиона отчаянно боролась с желанием закатить глаза, и надо сказать, до этого момента она даже не подозревала, как сильно они могут закатываться. Прямо сейчас её и Гарри посвящали в нечто, называющееся Грейнджер Универсальная Защитная Независимая Организация. Несмотря на то, что она была благодарна этой организации за множество защитных чар, установленных вокруг дома её родителей, похоже, их встречи скатились в распитие алкоголя и насмешки друг над другом. И если Гарри находил эти встречи крайне забавными, она не могла не задаться вопросом, что они здесь вообще забыли? Сейчас Гарри и Гермиона должны были повторить слова вступительной клятвы, дабы увековечить их инициацию, как младших членов. Она знала, что это будет что-то глупое и бесполезное… в конце концов, это ведь Сириус придумал… но то, на сколько это было глупо и бесполезно, поразило даже её. Абсолютно ясно, что вступительная клятва являлась ничем иным, как предлогом для Сириуса безнаказанно публично порассуждать о ягодицах и всём, что с этой частью тела может быть связанно. Спасение пятой точки… прикрытие фиговым листком… не сидеть без дела на… Как. Же. Это. Было. Тупо. — К чему всё это? — наконец не выдержала она, когда Сириус начал рассказывать, как важно всем заботиться о ведьмах в их рядах и прикрывать их прекрасные… — Эй, я почти дошёл до самого важного! — надулся он, но затем немного повеселел и подмигнул её парню. — Но давайте и правда на этом закончим. Мы ведь не хотим, чтобы она кого-нибудь отшлёпала, ведь так, Гарри? — Как это вообще относится к… — запротестовала она, а все окружающие застонали. Почти все, кроме Гарри. И его улыбка была так заразительна, что она тоже не смогла с собой справится и против воли улыбнулась.** — Ладно! Посвящение окончено, — сдался Блэк. Гермиона заметила, как мужчина заметно посерьёзнел и опрокинул в себя свой стакан. Присутствующие за столом также зашевелились, им явно было некомфортно обсуждать следующую тему. — Гарри, мы хотели бы поговорить с тобой о твоих снах, — начал Артур. Она почувствовала, как рядом напрягся Гарри и неосознанно взяла его за руку. Прошло меньше месяца, с тех пор как Гермиона начала позволять себе касаться Гарри всегда, когда она того хочет, и она не думала, что это ей когда-нибудь надоест. Четыре года жёсткого подавления этой потребности были очень, очень тяжёлыми. — Но вам не следует со мной об этом говорить, не так ли? — заметил Гарри. — Послушай, Дамблдор думает… — Только не надо приукрашивать, Артур, — прервал Сириус. — Мы не знаем что на уме у Дамблдора, потому что он никому даже не думает объяснять свою точку зрения. Всё что нам объяснили: мы ничего не должны тебе рассказывать. — Но вы всё равно решили рассказать, — вклинилась Гермиона. — Как я тебе тогда сказал, — заметил Сириус, подмигнув, — ты меня испортила. Гарри не понимающе посмотрел на неё, и она незаметно кивнула ему, давая понять, что расскажет всё позже. Со стороны Тонкс послышался знакомый мечтательный вздох, когда Гарри кивнул в знак признательности. — То место, которое является тебе во снах… оно очень похоже на то, что Орден уже некоторое время охраняет… там хранится некое оружие, — продолжил Сириус. — Что это за место? — в нетерпении спросила Гермиона. — В Министерстве есть департамент, посвящённый изучению более неоднозначных форм магии, — подхватил Билл. — Департамент Тайн, — сказала Гермиона, получив кивки от собравшихся в комнате взрослых. — Члены Ордена что-то там охраняют, если быть точным, это что-то находится в Зале Пророчеств, — продолжил Сириус. — Пророчеств? — фыркнула Гермиона. — Прорицание самый бесполезный преподаваемый в школе предмет. — В обычных условиях, я бы с тобой согласился, — вклинялся Римус. — Девяносто девять процентов того, что мы знаем о прорицании — та ещё чушь, но вот оставшийся один процент может быть критически важным. И если мы будем притворяться, что это не так, мы сами выроем себе могилу. — Это что-то вроде силы любви? — вклинился Гарри. — Дамблдор говорил, что любовь моей матери защитила меня, а Волан-де-Морт никогда не брал в расчёт подобную магию. — Да, именно, — продолжил Римус. — Кстати, в Департаменте Тайн есть целая комната, посвящённая изучению любви. Гарри тряхнул головой и сделал глубокий вдох. — Что там с пророчествами? — приготовившись спросил он. — Мы не знаем. Дамлдор что-то знает, но считает, что делиться чем-то конкретным небезопасно. — То есть, вы все охраняете какое-то пророчество, но у вас нет ни малейшего представления что это за пророчество или даже о ком оно? — спросил Гарри, он стал явно раздражаться. — Оно о тебе, — нервно вставила Тонкс. — О тебе и ещё об одном парне. Кинг и я прочесали зал пророчеств в поисках чего-нибудь со знакомыми нам всем именами, и вчера я кое-что нашла. — Что оно говорит? — так же нервно спросил её парень. — Понимаешь, пророчества в этом зале те ещё скользкие штуки, — ответил Сириус. — Любой, кто хотя бы дотронется до шара, который хранит пророчество не о нём, сойдёт с ума. — То есть, Волан-де-Морт хочет узнать о чём пророчество, а вы охраняете комнату, чтобы помешать ему. Пророчество, это и есть оружие, — подвёл итог Гарри. — Да. — И Дамблдор не хочет, чтобы я хоть что-нибудь об этом знал? — продолжил Гарри, даже не пытаясь скрыть раздражение в голосе. — Если тебе станет от этого легче, он и нас не хочет в это посвящать, — добавил Билл, попытавшись немного разрядить обстановку. У него не получилось. — Что ж, теперь мы знаем, что это за всякое, что будет по мнению Дамблдора занимать меня в этом году, — уныло пробормотал Гарри, так тихо, чтобы только она могла услышать, но на данный момент Гермиона была слишком в ужасе для любого юмора. Все молчали, явно ожидая от Гарри, что он заговорит… как-нибудь отреагирует… в общем, сделает хоть чего-нибудь. — Ладно, что будем делать дальше? — наконец спросил он. — А это уже тебе решать, — спокойно ответил Римус. — Что? — не понял Гарри. Все глаза повернулись к Сириусу, когда он заговорил: — Мы все решили, что у тебя есть право услышать это пророчество. Мы готовы претворить это право в жизнь. — За спиной у Дамблдора? — За спиной у Дамблдора, — не колеблясь, подтвердил Блэк. — Силами вас пятерых? — продолжил Гарри, всё ещё не веря, что они ему это предлагают. — Восьмерых, если быть точным. Кинг сейчас на посту, а Филиус и Минни пропускают эту встречу, чтобы в случае чего иметь возможность отрицать свою причастность, — ответил Сириус. — Профессор Флитвик? — вклинилась Гермиона, — И… Минни? — Профессор Макгонагалл, — пояснил Римус, наслаждаясь её и Гарри потрясёнными выражениями лиц. — Мы понимаем, что очень много информации за раз. Поэтому, когда будешь готов… — Я хочу знать, — решительно прервал его Гарри. Гермиона не была удивлена. Однако, она была напугана, как никогда в жизни. Лучше бы у них был очень хороший план. — Ты уверен? — спросил Сириус. Гарри посмотрел на неё, ища одобрения. Всеми фибрами души Гермиона хотела спрятаться вместе с ним под мантией-невидимкой, сбежать прочь из этого проклятого дома и ни в коем случае не оборачиваться. Но Гарри никогда не согласится на что-то подобное, а значит, и она тоже. Гермиона постаралась изо всех сил изобразить ободряющую улыбку и кивнула в поддержку его решения. Немедленно в его взгляде она прочла облегчение, и это немного успокоило её нервы. Гарри повернулся к Сириусу. — Да. — Что ж, тогда мы предлагаем следующее…