Квир-теории

Глава двенадцатая ДОЛЕТЕТЬ ДО ЛУНЫ Краткое содержание: Февраль 2002 года, и у фильма Рона «Олимпиец» большие проблемы. Примечание автора: «Олимпиец» основан на реальной книге и ее кинопроизводстве вне истории (фильм на самом деле никогда не был снят по тем самым причинам, которые здесь изложены). Те, кто знаком с гей-литературой семидесятых годов, должны довольно легко распознать источник; я изменил некоторые детали в драматических целях. Часть первая Рон Я был глубоко убежден, что в этой ситуации что-то должно было произойти. Что-то. И очень скоро. Моя картина «Олимпиец» — та самая, которую последние два года жизни я пытался запустить в производство, попала в большую беду. У меня были большие неприятности. У нас с Брайаном были большие неприятности. Конечно, когда я оглядываюсь назад, становится очевидным, что все главные герои моих фильмов — все объекты вожделения, или желания, или романтики, или как бы вы это не назвали — были основаны на «Джеке». Или моей идеализации «Джека», выгуливающего собак хастлера, подростка из пригорода, туриста со Среднего Запада. Да, даже Бобби в первом наброске «Олимпийца» был завязан на «Джеке» — настолько, что сюжет постоянно менялся по мере того, как я писал, все дальше и дальше удаляясь от романа и все больше и больше руководствуясь отношениями между Бобби и Гаем. Впрочем, это никого не волновало. Такого рода «ревизия» является обычным делом в бизнесе. Но переписывания начиная с декабря были все более и более очевидно списаны с Брайана. Джимми дразнил меня по этому поводу, и правильно. Но я думаю, что это улучшило сценарий. Более интересный, более жесткий характер. Более сексуальный характер. И вот в чем загвоздка. Росс Престон. Он был достаточно пуглив уже с тем сценарием, который был раньше. Он взял роль, зная, о чем идет речь, зная, какой у него характер и что ему придется делать в этом фильме, а потом отказался. Теперь он в открытом бунте. Кастинг был тяжелым испытанием с самого начала. Несмотря на то, что обладатель одного из самых громких имен в Голливуде — Джимми Харди — продюсировал и играл главную роль в картине, агенты не хотели посылать своих клиентов читать роль Бобби. Черт возьми, даже мое собственное агентство не хотело посылать своих молодых актеров на читку. Мы с Джимми как бы невзначай беседовали с актерами, которым не терпелось сыграть роль. Гей-актеры. Гетеро-актеры. Би-актеры. Неопределившиеся актеры. Они брали сценарий, и мы больше ничего о них не слышали. Или слышали, что они были в восторге от этой роли. А затем… их агент паниковал. Или жена. Или бойфренд. Или мать. Или кокер-спаниель. Тогда начиналось: «сейчас просто неподходящее время», или «я не могу играть в этом и выставлять себя таким образом», или «если я буду играть в этом, все узнают» — прямо по линии. Когда Росс Престон сказал «Да», это было похоже на чудо. Я не был в восторге от его роли в фильме, но студия была в восторге от него. Он был «горячим» молодым актером — это означало, что он снялся в паре приличных фильмов и одном блокбастере. Конечно, хит был хитом главным образом из-за его спецэффектов и присутствия звездного актерского состава ветеранов-актеров второго плана, которые в основном подхватывали Престона и несли его через фильм, пиная и крича. Но мы начали с больших надежд. Он был хорош собой, мог сниматься в беговых сценах и, похоже, хорошо ладил с Джимми. А потом — потоп. Он начал слабеть. Отступать. Шаг назад, физически и эмоционально от сцены и от проекта. Человек, который играет эту роль, должен иметь мужество — как и сам Джимми. Будьте готовы рисковать. Росс Престон не хотел. Если бы у нас было время, или если бы я заранее знал, как это будет, я бы поехал в Англию и снял там. Британские актеры, похоже, не имеют гребаных зацикленностей на том, чтобы играть геев, как это делают американцы, с их одержимостью имиджем мачо. Но было уже слишком поздно. Слишком поздно, почти, для всего. Сегодня после репетиции Джимми пришел ко мне в кабинет и провел черту: — Послушай, Рон. Я продюсирую эту картину. Играю главную роль в этой картине. И делаю это практически для масштаба, потому что верю в проект. В семидесятые годы, когда Чарли Боуман выбрал книгу, все говорили, что это будет знаковая картина: первая крупная голливудская постановка о героях-геях, в которой они не были психами, извращенцами, самоубийцами или жалкими, ненавидящими себя чудаками. Чарли хотел сделать фильм похожим на классический фильм про друзей — с сексом. И сделать это с его партнером по экрану, Грантом Карсоном. Но Карсон уперся. Студия заартачилась. Черт! Все заартачились! И, следовательно, нет «Олимпийца» в семидесятых. Или восьмидесятых. Или гребаных девяностых! Когда Чарли позволил мне выкупить его сценарий, он сказал: «Надеюсь, вам повезет больше, чем мне, когда я пытался снять этот фильм». Если бы я знал. — Джимми, я ценю то, с чем тебе пришлось столкнуться, чтобы довести проект до такого состояния. — Так вот, когда мы снимали «Свободу», я обещал тебе снять с тобой фильм, в котором мы не пойдем на компромисс. Не стесняясь в выражениях. Я взял на себя обязательство снять здесь несколько сцен, которые, честно говоря, приведут в бешенство моих фанатов. Они пугают меня во многих отношениях. Но это нормально, потому что это часть характера Гая — бросать вызов своей сексуальности, пробуждать ее, как угодно. Он ДОЛЖЕН быть напуган. Он ДОЛЖЕН быть шокированным своим самодовольством. Но ему нужен этот катализатор — он нужен мне как актеру. Я полон решимости играть сцены и играть их правильно. Он сделал паузу, давая мне понять, насколько все это серьезно. Я почувствовал, как на меня накатывает приступ тревоги. — Но… и это БОЛЬШОЕ но… я не думаю, что Росс Престон справится с ролью. И не думаю, что он сможет сыграть этого персонажа. Он не показал ни на репетициях, ни на чтении сцен, ни просто в разговоре, что понимает, ЧТО он должен здесь делать, или что он способен это сделать! И это меня бесит! Потому что я полностью предан делу! Я имею в виду, что показываю свою задницу в этом фильме! И, вероятно, закончу тем, что покажу свой член, и кто бы мог поверить в это, когда я принимал «Оскар»? Только не я! Это то дерьмо, которое обычно приходится делать ДО того, как стать знаменитым! — Ты актер, Джимми. Ты можешь все. Вот почему ты получил «Оскар». — Погладь меня еще немного, Рон, мне это нужно после сегодняшнего, это точно. Если бы я был тем, кто был бы так… естественно доволен своей собственной сексуальностью… кем-то вроде Брайана, например, это было бы намного проще, — Джимми как-то странно посмотрел на меня, — я имею в виду, Брайан — это «пошел на хуй» о себе — его ничто не беспокоит. И у него, конечно, не было бы таких оговорок, как у меня, когда я показываю свой член миру. Черт возьми, он, наверное, покажет его с гордостью! Я начинал чувствовать себя неловко из-за того, в каком направлении шел этот разговор. Джимми несколько раз упоминал Брайана в связи с фильмом на прошлой неделе, и я не был уверен, к чему он клонит. — И он, конечно, мог бы показать Россу, как надо снимать сцену, подобную той, что произошла между Бобби и Гаем в раздевалке. Или той, что в мотеле. Характер Бобби не может иметь никаких колебаний в этих сценах. Никаких. Он должен взять быка за рога, так сказать. Ты понимаешь, что я имею в виду? Росс не сможет этого сделать. Он не знает, с чего начать. Джимми вел меня к чему-то. Я так и знал. Я работал с ним достаточно долго, чтобы знать это. Но… — Ну, — сказал я, пытаясь что-нибудь придумать. Что-нибудь, — а что, если… а что если я приведу Брайана? Например, на репетицию? Как только эти слова слетели с моих губ, мне захотелось взять их обратно. Отдал бы все, чтобы вернуть их. Но было уже слишком поздно. — Брайана? Что именно делать? — он подошел ко мне и присел на мой стол. — Тренировать Росса. Ну, знаешь, как те парни, которых мы наняли тренировать его в беговых сценах? Он мог бы… дать Россу некоторое представление о том, что тот должен делать. Джимми взял меня за плечо, улыбаясь во все тридцать два зуба. Он выглядел совершенно диким. — Ах, ха! Ты имеешь в виду, привести Брайана, чтобы он показал Россу, как трахать меня на камеру? Так ведь? — А почему бы и нет? — спросил я, внезапно почувствовав, что он все время вел меня по этому пути. И я пошел. Теперь Джимми опирался на меня в прямом и переносном смысле. — Характер Бобби основан на Брайане. Ты же знаешь, я это признал. Если он не может продемонстрировать, что такое Бобби, то кто может? Джимми откинулся назад, ухмыляясь. — Ты совсем спятил, ты это знаешь, Рон? Но мне это нравится! Давай сделаем это! — Ты же не серьезно, Джимми. Я имею в виду… — А почему бы и нет? Если Росс не сможет сделать это на репетиции, то он точно не сможет сделать на съемочной площадке. И если не сможет сделать на съемочной площадке — тогда наш фильм пропал, Рон. Это никуда не годится. Нет времени переделывать или откладывать это дело. Я должен начать съемки со Спилбергом в июле в Нью-Йорке. И если мы не закончим с этим делом до того, как… тогда этого не случится. И это разбило бы мне сердце, Рон, но такова реальность. — Я знаю. Знаю! — Видите ли вы заслугу в этом небольшом опыте? Брайан Кинни — «Технический Советник»? Это должно быть примерно так! — Джимми смеялся очень довольный. — Наверное, — я попытался представить, как бы это назвал Брайан. — Как ты думаешь, он это сделает? — Даже не знаю. Он закончил… ну… — я сделал паузу и перевел дыхание, — да, он это сделает. Если я его попрошу, он это сделает. Джимми встал. — Фан-блядь-тастика, Рон! Значит, завтра. Посмотрим, сможет ли Росс Престон, так сказать, выжать педаль до упора, — он дружески похлопал меня по спине. — Так сказать. *** — Вот такое предложение. — И ты действительно хочешь, чтобы я это сделал? — Ну… да. Я сидел за столом в своем кабинете дома. Брайан расхаживал взад-вперед, как пантера в клетке, его зеленые глаза метались туда-сюда. Мне становилось все более и более неуютно. — И это была… твоя идея? Твой «план»? — Гм… вообще-то это была идея Джимми, — соврал я, чувствуя себя настоящим дерьмом. И трусом. — Это была идея Джимми Харди? Джимми? Он думает, что это отличный способ «улучшить» ваш фильм? ЕГО фильм? — Ну, чтобы улучшить работу этого болвана Росса Престона… да. Он остановился: — Да. Замечательно. Конечно. А почему бы и нет? Почему мне пришло в голову, что кто-то может думать иначе? Что ты или Джимми Харди подумаете обо мне по-другому? Я должен обрадоваться быть хоть немного полезным. Что в конце концов я хоть для ЧЕГО-ТО полезен. — Брайан… я… — Нет, ничего не говори. Уверен, что смогу с этим справиться. Для меня большая честь, что ты даешь мне эту работу вместо того, чтобы звать кого-то. Это может быть трудно объяснить на гребаном счете расходов! Я встал и попытался последовать за ним по комнате, но он ускользнул от меня и направился к бассейну. — Брайан… Брайан! Это не имеет к тебе никакого отношения! Он кружил вокруг бассейна, опустив голову: — О, нет? — Нет! Это связано с характером Бобби! Кто лучше покажет Россу, что он должен делать, каким должен быть его персонаж?.. Он перестал кружить. — Чем я? Понятно. Брайан. Джек. Бобби. Какая разница? — он подошел и заглянул мне в лицо, — как ты хочешь, чтоб меня звали, Рон? Что ты хочешь, чтобы это было, а? А? Да пошел ты! — Брайан, все совсем не так, и ты это знаешь! — Нет! Вот в чем дело, не так ли, Рон? В том, что ты никогда не увидишь меня по-другому, я прав, Рон? Я прав? — Я… — Диана… ну, знаешь, маленький «клиент» Джерри как-его-там? Мой собутыльник. На днях она рассказала мне очень интересные вещи. О том, как все в агентстве — твоем агентстве, том самом, на чью большую вечеринку ты меня водил, просто автоматически приняли меня за какого-то проститута, которого ты подцепил в Нью-Йорке. Автоматически. Из-за твоей известной склонности к продажным мальчикам, — он покачал головой, — вот это меня и подвело. Этого я не предвидел. Неудивительно, что за все эти годы у тебя не было никаких «долгосрочных» отношений! И ты заставлял меня — МЕНЯ! — чувствовать себя таким виноватым, потому что ты был так одинок все эти годы, тоскуя по мне. Черт! Какой же я осел, что не понял! Он оттолкнул меня и снова принялся расхаживать взад-вперед, словно в ловушке. — Не знаю, что тебе сказала эта сука, но ты веришь ей, а не мне? Веришь куче агентских сплетен и всякой чуше? — А почему бы и нет? Для меня это имело смысл. — Ты делаешь слишком много поспешных выводов — это твоя гребаная проблема. — О, МОЯ проблема? Да, это моя проблема, — он ухмылялся, но это было горькое выражение, — я-то думал, почему тебе наплевать на мои похождения. Тебе действительно наплевать. И я подумал: ну, он просто реалистично смотрит на это. Реалистично относится к тому, как обстоят дела — не то что кучка лицемерных натуралов, которые должны поклясться в своей верности и так далее, а потом обманывать весь город и, блядь, лгать об этом повсеместно. Но дело было совсем не в этом. Именно таким ты меня и видел. МЕНЯ. — Значит, я ошибся? — НЕТ! Но ты должен был! Ты должен был ошибиться. Ты ожидал от меня большего… — Как тот парень, которого ты бросил? Вот так? Это действительно хорошо сработало для тебя, да? Он подошел к бару, поднял один из табуретов и швырнул его через всю палубу. Тот покатился и остановился у изгороди. — К черту все это! И пошел на хуй! Это Я! Я должен был стать другим. Как-то. А теперь все пошло прахом, Рон. Все испорчено! Он вдруг стал выглядеть измученным. И разоблаченным. Беззащитным. Я хотел подойти к нему, но сдержался. Еще один трусливый поступок. Еще один бессердечный поступок. Я начал задаваться вопросом, Что же случилось со мной за все эти годы, что привело меня сюда. Кто на самом деле пострадал здесь больше? Он опустился в кресло и уставился в небо. Созвездия были на самом деле видны, было так ясно, с легким холодком в воздухе, который напоминал, что в реальном мире была зима. Потом сунул руку в карман и вытащил пачку сигарет и «Зиппо». Он закурил и выпустил колечки дыма, а я стоял и ждал. И вот к чему это привело. Выбор между моим любовником и моим фильмом. — Завтра вечером, Брайан. Днем Джимми переснимает свою последнюю картину, так что вечером они репетируют, — я ждал. Он ничего не сказал, — машина заберет тебя около шести. Встретимся на съемочной площадке в семь. Джимми и Росс должны быть там к тому времени. Я оставил его сидеть у бассейна. Част вторая Брайан вышел на съемочную площадку с намерением спалить все вокруг. Я не видел его и не разговаривал с ним с тех пор, как оставил у бассейна прошлой ночью, и действительно не знал, чего ожидать, когда, точнее если, он появится. Джимми подготовил декорации для сцены в мотеле. У него была камера, готовая к съемке — часть проверки, сможет ли Росс сыграть сцену, которую не смог сыграть ни на одной из репетиций. А это была жизненно важная сцена: та, где Бобби и его тренер Гай впервые занимаются любовью. Ну, не «занимаются любовью», давайте посмотрим правде в глаза — это чистая, яростная сцена траха, почти граничащая с силой. И это ключ к обоим персонажам и их развивающимся отношениям: злой, изолированный и преследуемый спортсмен и его окаменевший, замкнутый и неопытный тренер. Джимми был страстно заинтересован в том, чтобы эта сцена была правильной, я думаю, она пахла «Оскаром номер два» по части Гая. Росс же стремился избежать всего этого, как будто он думал, что если не сможет этого сделать, мы просто изменим ее. Или вообще вырежем. Или же превратим «Олимпийца» в своего рода веселую «песню Брайана». Было уже за семь тридцать, и мы ждали, когда появится наш «технический советник». Я уже начал думать, что он не придет, когда дверь распахнулась и он вошел. Он был одет во все черное, как в дурном сне: обтягивающие черные джинсы, черные сапоги, черная майка и черная кожаная куртка. Изо рта у него свисала сигарета, а выражение лица говорило мне, что он готов прикончить первого, кто встанет у него на пути. Вероятно, он был под кайфом, хотя я не был уверен, что именно он принял. Глаза были прищурены, и он вспотел. Сапоги были на каблуках, и он выглядел невероятно высоким, особенно рядом с уже напуганным Россом Престоном. Один из техников подошел к нему и сказал: «Извините, но на съемочной площадке не курят.» Он сделал очень длинную затяжку и выпустил дым парню в лицо. Изумленный мужчина отступил назад. — Если ты заберешь мою сигарету, тебе лучше быть готовым заменить ее своим членом. А теперь убирайся с моего пути. Он направился туда, где Джимми, Росс и я стояли у макета номера мотеля. Он посмотрел на нас так, словно никогда в жизни никого из нас не видел. Особенно меня. — Где здесь можно выпить? Я указал на свою помощницу Айви. Она принесла бутылку «Эвиана». — Что это за дерьмо? Я сказал — выпить. ВЫПИТЬ? — Минутку. Джимми Харди позвал своего личного помощника, который исчез и вернулся через две минуты с бутылкой «Абсолюта» и передал ее Джимми. — С моими комплиментами, — он протянул бутылку Брайану, и тот сделал большой глоток. Затем вернул ее Джимми, который тоже сделал глоток. Затем Джимми протянул бутылку Россу Престону. — Нет, спасибо, мужик. — Выпей, — Брайан шагнул к нему. — Что? — Росс посмотрел на Брайана как на сумасшедшего. — Я сказал, выпей. — Я не хочу, — Росс отступил, явно нервничая. — Котеночек, — Брайан сделал еще один большой глоток и протянул бутылку Джимми, который тоже выпил. Так оно и должно было быть. Заставить психовать Росса Престона и использовать Джимми, чтобы помочь ему. И Джимми, попав в игру с совершенным актерским чутьем, сразу же вошел в свою роль. И Росс вошел в свою собственную роль, хотя еще не знал об этом. Брайан неторопливо подошел к мотелю и осмотрел его. Потом снял кожаную куртку и бросил ее на кровать: — Хорошо, скажи мне, что делать, где и когда, — он оглядел Росса с ног до головы и фыркнул, — и с кем. Мы все стояли, не зная, что делать дальше. — Я, блядь, жду. Наконец я пошевелился: — Пожалуйста, освободите площадку. Все, кто не репетирует или не работает с минимальным оборудованием, необходимым для выполнения этих дублей, пожалуйста, очистите съемочную площадку. Несколько отставших ушли, а помощник Джимми и прихлебатель, пришедший с Россом, стояли в нерешительности. Джимми подошел к ним, что-то сказал, и они направились к двери. — Ты тоже, — я жестом велел Айви, моей помощнице, тоже уйти. — Ты уверен, Рон? — спросила она. — Это немного странно. — Это идея Джимми. Нам нужно немного уединения, чтобы отрепетировать эти сцены. — Но что здесь делает Брайан? Я не совсем понимаю, что здесь происходит. — Доверься мне. — Я буду в офисе. Позвоните, когда закончите. Она смотрела, как Брайан бродит вокруг, попивает водку и кружит вокруг Росса, как лев вокруг раненой газели. Она бросила на меня взгляд, который говорил: «Ты действительно уверен, Рон? Точно?» И я начал жалеть, что не иду с ней в офис. Но это был мой фильм. Моя обязанность. — Итак, вы, ребята, знаете ситуацию, вы знаете диалог. Брайан, речь идет о… — Я знаю. Я читал сценарий. И знаю этот диалог. — Что ж, хорошо. Окей. Джимми, Росс, почему бы вам не пробежаться по нему пару раз, и мы попробуем снять. Росс поднял руку, как будто он был в классе: — Эм, Рон? Обязательно снимать эти репетиции? Я имею в виду… Джимми шагнул вперед: — Это была моя идея, — он посмотрел прямо на Росса, — я хочу посмотреть, что ты сможешь… что мы сможем сделать в этой сцене. И я хочу посмотреть, как это выглядит на экране. «И сможешь ли ты «вывезти» это, Росс», — осталось невысказанным. Росс понял это, возможно, впервые. Он начал немного ерзать. Установка была довольно простой. Сейчас начало семидесятых, и Гая наняли тренировать Бобби, бегуна олимпийского класса, которого выгнали из всех колледжей, а затем и из всех спортивных клубов на Западе из-за его открытой гомосексуальности. Его избегают другие спортсмены и преследуют практически все. Но у него также есть богатый благодетель, который платит Гаю, чтобы он довел Бобби до Олимпийских игр. Конечно, сам Гай, «закоренелый холостяк», выражаясь тогдашним языком, становится одержимым Бобби, который знакомит его со всем, что тот подавлял в течение последних сорока лет. Кульминация драмы наступает на предолимпийских соревнованиях по легкой атлетике, когда Бобби убит гомофобным спортивным чиновником, который хочет удержать его от «осквернения» святости и «мужественности» спорта. Знаменитая книга, знаменитая история, очень известная концовка. Сцена в мотеле — это «расцвет» Гая и Бобби, и поэтому она жизненно важна для сюжета и персонажей. Вот почему Джимми был обеспокоен. Если бы сцена была недостаточно сильной, она потеряла бы влияние, но если бы она была сделана неправильно, то все, что мы получили бы — много неудобного смеха. Джимми хотел, чтобы сцена заставила людей ахнуть — буквально схватить зрителей за яйца. Честно говоря, Росс не был похож на человека, способного схватить любого зрителя за яйца. Или Джимми лично. Каждый прогон проходил хуже, чем предыдущий. Росс расхохотался. Росс забыл о строчках. Росс не понимал. Наконец, я попросил дубль. Они закончили начальный диалог, и Росс уложил Джимми на кровать. Но потом последовал поцелуй, и Росс отвернулся и скривился. Снова. — Блядь, Росс! Что ты делаешь? — Джимми пришел в ярость. Четыре раза они доходили до этого момента, и каждый раз Росс лажал. Или подставлял его. И они еще даже не дошли до секса. Мы были в полной заднице. — Господи Иисусе, — Брайан шагнул вперед и оттолкнул Росса в сторону, — что за ебаная чертовщина? Я наклонился к оператору и велел ему снимать. К моему удивлению, Брайан запомнил диалог, и они с Джимми прошли через сцену так же гладко, как с Россом. Но когда настал момент для перехода к кровати, Брайан застал Джимми врасплох. Он схватил его за рубашку, оттащил и бросил на кровать так же легко, как бросил кожаную куртку, которая все еще лежала там, сбоку. Они на мгновение замолчали, и я подвинул камеру поближе. Росс наблюдал за ними, хмурясь. Брайан крепко поцеловал Джимми. Потом он отошел от сценария: — Открой рот, или мне придется его открыть? Мой желудок сжался. Я посмотрел на Росса. Он скривился. Но моя съемочная группа была тверда как скала. Все они раньше работали со мной над моими гей-видео-проектами, и они знали, как получить нужные мне кадры, и у них не было проблем с тем, что они снимали. Только у Росса были проблемы. Особенно когда Брайан снял свою черную футболку и начал расстегивать рубашку Джимми. Его тело выглядело невероятно бледным на фоне темного покрывала. Росс повернулся и пошел к задней части съемочной площадки. Надо отдать ему должное, Джимми не промахнулся. Брайан целовал его, раздевал, облизывал, и практически опустился на него по-настоящему, и он не вздрогнул, он не заколебался. Он дал представление, которое заставило меня поверить в это. Но и Брайан тоже. Он крепко держал Джимми на каждом шагу и на каждом повороте, и не возникало сомнений, что он уже делал такое «посвящение» раньше. И я прекрасно это знал. Они сделали еще пару дублей и углов, а потом я подумал, что этого более чем достаточно. Мы уже сняли материал, который поставил бы наш рейтинг под угрозу — я пообещал студии R, а мы быстро направлялись в NC-17. Джимми Харди, возможно, и хотел показать свой член на камеру, но я не был готов к тому, чтобы Брайан показал свой, хотя он был готов это сделать. Брайан натягивал штаны, а Джимми хихикал на кровати, как настоящая девственница без цветов, он был так доволен. Росс подбежал ко мне и ткнул пальцем в грудь: — Ты ждешь, что я это сделаю? Это? Ты в дерьме, если думаешь, что я это сделаю, Рон! — Росс, ты сделаешь гораздо больше, если будешь играть Бобби. — В чем дело, Росси? Не можешь показать это на камеру? — Брайан ухмыльнулся. Тот резко обернулся и посмотрел на Брайана: — Только не так! Я этого не сделаю! Может, ты и можешь, но не я. Брайан подошел, его брюки все еще были расстегнуты. Он просунул руку внутрь и взялся за свой член: — Может быть. Я всегда делаю то, что обещаю сделать. А когда подписываешь контракт за большие деньги трахнуть кого-то на камеру — тебе лучше быть готовым сделать обещаное или не браться за эту гребаную работу! Ты портишь картину — ты и твое отношение! — В моем отношении нет ничего плохого! Я актер и играю роль! Это не значит, что я действительно должен отсосать кому-то, как настоящий педик! Брайан уставился на него сверху вниз. Росс никогда не был так похож на упрямого олимпийского атлета, как сейчас, когда Брайан стоял над ним, загоняя его в угол. — Ты должен быть гребаным топом? Ты хоть знаешь, ЧТО ЭТО такое? Знаешь? — теперь Брайан схватил Росс за переднюю часть его рубашки, и он закружился вокруг. — Это тот, кто берет ситуацию под контроль. Тот, кто трахает, а не трахается. Это тот, кто не отступает, как слабак. Это на тебя похоже? А? Он подтолкнул Росса к кровати. Джимми, заметив их приближение, откатился в сторону и присел на корточки, напряженно наблюдая. Я подал знак, чтобы камера включилась. — Если тебе нужны уроки по этому предмету, я дам тебе несколько уроков прямо здесь. Урок первый: когда видишь, чего хочешь, бери, — он толкнул Росса на кровать и склонился над ним, закинув руки за голову, — урок второй: не принимай «нет» за ответ, — он крепко поцеловал Росса, исследуя его рот языком, пока Росс не начал двигаться вместе с ним. Затем он сделал паузу. Нагнулся, расстегнул джинсы Росса и потянулся к его члену. Росс ахнул и попытался сесть. — В чем дело? Боишься вынуть свой член, Росси? — Брайан толкнул его обратно на кровать. — Забавно, что это так сложно сделать. Это был третий урок. — Убери от меня свои гребаные руки, чертов педик! — А это урок четвертый: не пытайся трахать гомофобных натуралов. Это никогда не окупается. Видишь ли, это должны быть реплики тех парней, с которыми ты БОРЕШЬСЯ в фильме. Тех — плохих парней. Это не ТЫ должен говорить. Если, конечно, ты тоже не гомофобный мудак? Это все! — Брайан повернулся и, нахмурившись, посмотрел на меня. — Боюсь, Росси потерпел неудачу в своей попытке стать топом. Но он все еще может дать выебать свою задницу, если не возражает держать свой большой рот на замке. — Отпусти меня и выпусти отсюда. СЕЙЧАС ЖЕ! — Ладно, иди, — Брайан одной рукой удерживал его на кровати. Росс бился, как загнанный зверь. Брайан взглянул на Джимми, который кивнул ему. Брайан отпустил его и отступил назад. Росс встал и встряхнулся. Он проверил джинсы спереди, убедившись, что они застегнуты на молнию: — Вы заплатите за это, мистер. Я серьезно! — он огляделся, брызгая слюной от разочарования. — Рон, мне следовало бы подумать лучше, прежде чем принимать роль от жалкого педика вроде тебя. Я отвернулся от его тирады. Потому что сам подставил его, а потом позволил Джимми и Брайану играть с ним в их маленькую игру. Мне было жалко, что все вышло из-под контроля. Но Брайан холодно посмотрел на него: — Жалкого? И это ты смеешь называть кого-то жалким? Ты мелкий выскочка! Ты гомофобный ублюдок! — Заткнись, fudgepacker*, я не обязан тебя слушать! — Подойди сюда и скажи это! Хочешь, чтобы пидор надрал тебе задницу? Я тот, кто это сделает. Пожалуйста! Прошу тебя! Иди сюда! Я отпинаю и оттрахаю тебя. Бесплатно! Росс попятился от Брайана, широко раскрыв глаза: — Держись от меня подальше! Джимми! Не подпускай его ко мне! Но Джимми даже не пошевелился, чтобы помочь. — Какой же ты, блядь, ебаный трус. И ты называешь себя актером? Художником? Ты даже не чувак, ты мелкий уебок, — Брайан взял со стула пачку сигарет и зажигалку и закурил. — Я ухожу отсюда, Джимми! К черту все это дерьмо! К черту этот фильм, Рон! И пошел ты! Мне не нужно миритьсяс этим! Джимми пожал плечами: — Думаю, что нет. — Я ухожу! И звоню своему агенту! — он повернулся к Брайану. — А если ты подойдешь ко мне или пойдешь за мной, я звоню в полицию! Я серьезно. — Давай. Зови их, — Брайан глубоко затянулся и выпустил дым из носа, — у нас есть пленка с доказательствами прямо здесь. Это должно быть приятным дополнением к пакету DVD. Росс смотрел на него с неподдельным ужасом, а Джимми хохотал, как осел, задыхаясь. — Я рад, что вы все находите это таким забавным. Как смешно! — лицо Росса было ярко-красным. Он бросился к входной двери и начал дергать ее, забыв, что она заперта. Брайан подошел, отодвинул засов и распахнул дверь: — Всего хорошего, Росси. Росс бросился в темноту. Джимми все еще хихикал, как девчонка. Он сел на кровать и продолжал кивать головой, как будто он был доволен катастрофой, которую мы все только что учинили. — Жаль, что не осталось больше той выпивки. Мне бы не помешало еще. Пойдемте выпьем прямо сейчас! Я не улыбался: — Я думаю, что вы оба уже достаточно выпили. Брайан взял с кровати свою кожаную куртку. Джимми взял его за руку и пожал. — Брайан, ты мой человек. Это был настоящий опыт работы с тобой. Увидимся позже, хорошо? Брайан ничего не ответил. Он повернулся и подошел ко мне, но не смотрел мне в глаза. А потом он заговорил, и его голос полностью изменился: — Я могу уйти? Сейчас же. Просто уйти отсюда? — Да. Конечно, — я поднял трубку, — да, Айви. Пришли машину, чтобы отвезти Мистера Кинни домой? Да. Немедленно, — я повесил трубку, — она будет у входа через пять минут. Не говоря ни слова, он вышел за дверь. Интересно, будет ли он там, когда я вернусь домой? Джимми сидел все это время, не говоря ни слова. Наконец он встал, потянулся и встряхнулся как собака. И он снова ухмыльнулся. Я не мог себе представить, какого черта он улыбается. — Ну, Рон, мы потеряли нашу вторую звезду. Правильно. И я потерял еще больше. Все наебнулось одним махом. — Но, к счастью, это не большая потеря. На самом деле, это, вероятно, лучшее, что могло случиться. — И как ты это себе представляешь, Джимми? После того как я потратил большую часть десятилетия на то, чтобы довести эту штуку до прокатки — и теперь все пошло к черту! И ты говоришь, что это к лучшему? Без обид, но пошел ты на хуй, Джимми. — Рон, этот парень не смог бы сыграть свою роль! Он испортил бы картину! Я не могу играть с… этим! Как может мой персонаж даже притворяться, что влюблен… в него? — Ты актер, Джимми, и твоя работа — притворяться. — Никто так не умеет, даже я, — он фыркнул от собственного остроумия. — Тогда что, Джимми? Мы на первом месте и ты сам сказал, что если мы не начнем стрелять сейчас, тогда нам крышка. Нет времени переделывать! Господи, я даже не мог заставить своего агента посылать клиентов читать роль Бобби из-за сексуальных сцен, а Фредди вложил деньги в эту картину! — я сел в одно из парусиновых кресел. — Так что все. — По-моему, ты напрасно паникуешь. — Напрасно? Нет, я паникую по вполне уважительной причине. — Рон, у нас есть идеальное решение, если ты только согласишься. Фактически это единственное решение. Я на самом деле думал об этом некоторое время, но знал, что сначала мы должны избавиться от Росса. — Ты знаешь кого-то еще, кто хочет эту роль? — я встал. — Ну… кого-то, кто идеально подходит для этой роли. Кто может сделать то, что требует роль. Остальное зависит от тебя, Рон. — От меня? Что ты имеешь в виду? — Брайан, конечно. Он — единственный выбор, — Джимми направился к двери, — это в основном роль «инженю»** — я действую, он реагирует. Он стоит. Я смотрю на него. Он бежит. Я смотрю на него. Он снимает с себя одежду. Он бежит еще немного. Он снова встает. Я смотрю на него. Он трахает меня. Фильм окончен. Нет проблем, — он наклонился и легонько шлепнул меня по щеке, — а теперь… завтра же отвези его в контору и запиши. Я не хочу, чтобы Фредди представлял его интересы. Конфликт интересов. Я позову своего собственного агента, Лью Блэкмор. И ему нужно будет пройти медосмотр для получения страховки. Он ведь чист, правда, Рон? Я имею в виду, для всего? — Да, он чист. — Хорошо. Мы начинаем съемки в понедельник. Позвони тренерам и пусть он приступит к тренировкам по бегу. Те сцены можно снять, когда он будет готов. Но он уже в потрясающей форме, насколько я могу судить, — Джимми улыбнулся своей улыбкой на миллион долларов, — Тесс, берегись, я с нетерпением жду этого фильма. Увидимся завтра, Рон.

*Жаргонное — пассивный гомосексуалист. **Инженю́ — актёрское амплуа, наивная девушка. Реже «инженю» называют исполнителей ролей неопытных, наивных молодых мужчин.