Квир-теории

Глава тридцать первая ПЕСНИ НЕВИННОСТИ Краткое содержание: Нью-Йорк, январь 1988 года. Брайан усваивает первый важный урок в своей жизни — нет пощады никому. Брайан — Поднимай свою задницу! Голос пронзил мою голову сильнее, чем удар. Господи. Мне холодно. Это место на самом деле не квартира, как говорил Мол. Это старый склад. Здесь нет тепла. Просто какие-то перегородки, матрасы и прочий хлам, разбросанный повсюду. Все дети, которые были здесь прошлой ночью, уже ушли. Я оглядываюсь в поисках рюкзака. Он тоже исчез. — Здесь не станет теплее. Вставай и двигайся, если хочешь согреться. — А можно мне еще одно одеяло? — Если хочешь одеяло, надо его ЗАРАБОТАТЬ. Ты еще ничего не сделал, чтобы заработать ДУРЬ! Так что убирайся отсюда! Это Стэн. Думаю он владелец этого прекрасного заведения. Или, по крайней мере, живет здесь. С кучей детей. Я почему-то вспоминаю «Оливера Твиста». — Где мой рюкзак? Стэн пожимает плечами. — Откуда, черт возьми, мне знать? А теперь шевелись! Стэн. Такое лицо увидеть утром первым делом — это пиздец. По-моему, он южанин. Говорит так. Грязные светлые волосы, собранные в хвост. Крысиное лицо. Грязные ногти. Прошлой ночью я задремал и почувствовал тепло и безразличие. А, ладно. Ничто не могло меня побеспокоить. Он дал мне понюхать кое-что. Совсем немного, но этого хватило, чтобы ненадолго уснуть. Теперь я просыпаюсь с этим. Замерзаю. Кто-то спер у меня одеяло. Чертовы воры! Конечно, я сам стащил его с другого пацана, но это не повод отнимать его у меня. Сажусь, и тут начинает действовать фактор рвоты. К счастью, в желудке ничего нет, так что я просто немного срыгиваю. И голова кружится. Наверное, у меня грипп или что-то в этом роде. Не слишком и странно в этом месте, полном жутких микробов. Похоже, у Стэна они почти все в наличии. Думаю, что приезд в Нью-Йорк был большой ошибкой. Тот парень, которого они называют Кротом — да, он и похож на крота, особенно его маленькие глазки-бусинки и приплюснутый нос — сказал, что мы могли бы повеселиться здесь, а я мог бы найти работу. Все происходит в Большом Яблоке, верно? Он нашел меня в снегу после того, как мой старик схватил и буквально вышиб из меня все дерьмо. Отвез к себе. Дал мне немного своего лекарства и перевязал ребра, сказав, что он медик и знает все о том, как лечить людей. Конечно. Правильно. Он меня здорово вылечил. Я понимал, что Крот-подонок. Скорее всего, он ветеран Вьетнама, как и отец Майки. Но теперь он вроде дилера. Я купил у него немного травки, чтобы побаловаться и позволил ему отсосать мне пару раз, когда у меня не хватало денег на косяк. Я не знаю, действительно ли он похож на педика или что-то в этом роде, или просто делал мне одолжение, как он сказал. Да, ты делаешь МНЕ одолжение! К концу поездки на автобусе в Нью-Йорк уже не было такого рвения, как раньше. Меня тошнило. Я хотел вернуться домой, но было уже слишком поздно. Откуда мне взять деньги, чтобы купить билет на автобус домой? Черт возьми, я не собирался звонить родителям. А до Питтса уже далеко, хотя, если бы я пошел пешком… блядь… в середине зимы? Сейчас же январь, черт возьми! А мой бок болит, как сука. Крот сказал, что, похоже, у меня сломаны ребра. Этого только мне и не хватало. Когда дышу, мне кажется, что в меня вонзается нож. Повязка, которую он сделал, немного помогает. Он вроде как знал, в чем тут дело. А теперь его нет. Интересно, вернется ли он за мной? Он сказал, что мы будем приятелями, получим немного денег и будем болтаться здесь, в городе. Но он слинял. А этот парень Стэн… он жуткий. Крот был немного неряшлив, но я его не боялся. От этого Стэна у меня мурашки бегут по коже. — Давай. Люди хотят на тебя посмотреть. — Какие люди? — Заткнись на хрен! — Стэн шлепает меня по голове. — Теперь ты сделаешь то, что я скажу, понял, малыш? — Я голоден. — Ты получишь что-нибудь поесть, когда мы закончим наши дела, понял? — он ждет. — Я спросил, понял? — Хорошо, я понял. — Тогда давай закончим. Стэн наполовину марширует, наполовину тащит меня по улицам. Это гнилой район. Как в худших трущобах Питтсбурга, куда, как я думал, никогда не попаду. Но вот я здесь. Я действительно замерз и обращаюсь к Стэну: — Мне холодно. У меня нет перчаток. Он снова бьет меня. — А зачем, по-твоему, нужны карманы? — Стэн что-то бормочет себе под нос. — Теперь эта сука хочет перчатки! Что дальше? Бриллиантовая диадема? Я не понимаю, о чем он говорит. Мы идем, идем и идем, пока у меня не подкашиваются ноги. Подходим к большому многоквартирному дому. Район лучше, чем тот, в котором живет Стэн, но не намного. Здания покрыты граффити, а в подъезде воняет старым мусором. По углам болтается куча злобных мужиков. Мы поднимаемся на пару лестничных пролетов. На лестнице пахнет мочой. Кошачья моча. Собачья моча. Люди ссут. Мне приходится остановиться, и меня тошнит прямо на лестничной площадке. Что мне делать? Я унижен — никогда раньше не делал ничего подобного. — Пошли. Быстро! Мы идем в квартиру какого-то друга Стэна. Думаю, что друга. Он старый — лет сорока — и очень толстый. Жирные руки. На нем грязный белый халат. Он пожимает мне руку и ощупывает ее. Фу. Кажется, он нервничает. Очень нервничает. Но продолжает облизывать губы. — Сначала о главном. Стэн достает несколько пластиковых пакетов, а парень достает деревянный ящик, весь покрытый причудливой резьбой. Как китайские шкатулки. Драконы. Цветы. Это очень мило. Самая красивая вещь в этой дыре. Внутри у него куча стеклянных пузырьков, какие-то иголки, ватные шарики и прочий хлам. А у Стэна порошок. Я отступаю назад, потому что знаю, что они делают, и это пугает меня до чертиков. Парень разогревает порошок в большой ложке. Он — конченый наркоман. Я злобно смотрю на них. Когда Стэн перетягивает руку парня и уже готов уколоть его, у меня едет крыша. Стэн подходит и бьет меня кулаком в бок, туда, где ребра стянуты повязкой, отчего я, шатаясь, падаю на пол. — Молчи. У меня кружится голова, но Стэн переступает через меня. Я слышу, как они смеются. Толстяк теперь, кажется, в хорошем настроении. Он подходит и протягивает мне руку, помогая подняться. Усаживает в одно из своих грязных кресел. — Могу я предложить вам, джентльмены, освежиться? Приносит мне банку колы. Я глотаю ее так, словно это последнее, что я когда-либо выпью. Это так вкусно. Они со Стэном разговаривают на кухне. Наконец Стэн выходит и садится рядом со мной. — Слушай сюда. Мы скоро уедем, но сначала нужно позаботиться о делах. Ты меня понимаешь? Я отрицательно качаю головой. — Ты такой зеленый? Разве Мол ничего тебе не сказал? Я снова качаю головой. — О чем? — Насчет твоей новой работы. Теперь ты работаешь на Стэна. Понятно? — Делать что? Я не торгую наркотиками. Ни за что! Стэн коротко смеется. — Ты думаешь, я доверю тебе свой дорогой товар? Моих дорогих клиентов? — он делает знак толстяку, который улыбается мне. Меня снова начинает подташнивать. — У тебя простая работа. Ты ЕМУ ОТСАСЫВАЕШЬ. Я забираю наличные. Даю тебе место для ночлега и то, что тебе нужно нюхать. Теперь понятно? Я перевожу взгляд с одного на другого. — Что с ним делать? — А ты как думаешь, идиот? Теперь до меня доходит. Сколько кирпичей должно упасть МНЕ на голову? — Я ни за что не позволю ему отсосать мне — он мерзкий и жуткий! — Ты так думаешь? — спрашивает Стэн. — Посмотри на него! Стэн и парень обмениваются взглядами. Он, кажется, даже не обиделся, что я назвал его мерзким и жутким. Парень знает, что это так, и ему все равно. — Нет, я не позволю ему отсосать тебе, малыш, — теперь и у Стэна жуткий вид. — Нет? Что-то не так. Мне не нравится, к чему все идет. — Черт возьми, нет. ТЫ отсасываешь ЕМУ, а теперь сделай это быстро! — На хуй! Я этого не сделаю! — я встаю и направляюсь к двери. — Черт возьми, ДА, сделаешь. Внезапно Стэн выхватывает нож. Настоящий выкидной нож, как в кино. Например, «Бунтарь без причины» — отличный фильм. Не так, как в этом фильме. Это плохой фильм. Это кажется не реальными. Все это похоже на кино, а на самом деле меня здесь нет. Потому что лезвие Стэна касается моей шеи. Он вдавливает его мне в горло. Как раз достаточно для устрашения. — Сейчас же. — Не смогу. Мне сейчас очень плохо. У меня в животе все переворачивается, как у алкаша. — Ну же, давай. Ты отсасывал Кроту. Он мне все рассказал. Хорошие разговоры у этих парней. — Но я его знал. А этого парня не знаю. — Ну и что? Просто сделай это, — Стэн теряет терпение. Он еще сильнее прижимает лезвие к моей коже, — ты отсасывал Кроту за дурь, верно? Черт… это звучит так… паршиво. Но я это делал. — Ага. — Не отсосешь этому парню сейчас — больше не будешь получать наркотики. Выйди на авеню, попроси какого-нибудь дерьма и выясни, какой ущерб нанесен. — Мне не нужны никакие наркотики. Мне не нужно твое дерьмо! Теперь Стэн убирает нож и кладет его обратно в карман. Он улыбается очень страшной улыбкой. — Ты уверен, да? Не нужно ничего? Давай подождем пару часов и посмотрим, а? Меня охватывает паника. — Меня сейчас вырвет! Стэн хватает меня за шею и тащит по короткому коридору в ванную этого парня. Она крошечная и не очень чистая. Заплесневелая занавеска для душа. Унитаз и раковина грязные на вид. Но я выблевываю свои кишки в унитаз и опускаюсь рядом с ним, весь в поту с трясущимися руками. Теперь я так же нервничаю, как и тот парень. Стэн стоит рядом все это время. Наблюдает за мной. Может быть, он поможет мне подняться? Но он просто прислоняется к дверному косяку, скрестив руки. Меня снова начинает тошнить. Но в желудке ничего нет, а он все вздымается и вздымается, пока мне не начинает казаться, что у меня вот-вот вывалятся внутренности. Наконец это прекращается, и я медленно поднимаюсь на ноги. Спускаю вонючий унитаз. Мою лицо, руки, рот в грязной раковине парня. Вода холодная. Мою шею. Как бы мне хотелось залезть в раковину, умыться, а потом соскользнуть в канализацию. Я поворачиваюсь к Стэну. — Кажется, у меня грипп. Мне нужно в больницу. Отделение неотложной помощи, — мой голос кажется хриплым. — О, тебе нужна больница, да? Тебе нужно к доктору? — он хватает меня за руку и дергает. — Да, тебе нужно повидаться с доктором Стэном, вот что. Потому что то, что с тобой происходит, НЕ ЛЕЧАТ в отделении неотложной помощи! — Что ты имеешь в виду? Теперь я боюсь до смерти. Я отпрянул от Стэна. Ребра болят, но живот болит не меньше. Даже хуже. — Пойдешь к докторам — окажешься в Гробницах. — Что это? — я представляю себе «Индиану Джонса и Храм судьбы». — Клетка. Тюрьма, — Стэн проводит пальцем по моей челюсти, — ты будешь там очень популярен. Я серьезно. Эти красивые глаза… приятный и мягкий, — Стэн просовывает руку под мою кожаную куртку и касается моей груди, — тебя продадут, как самую лучшую пачку сигарет, которую кто-либо когда-либо курил. — Что ты имеешь в виду? Зачем им сажать меня в тюрьму? Меня тошнит… — мой голос прерывается, когда я чувствую, как тошнота снова поднимается вместе с паникой. — Да, ты болен, малыш. Наркотики — зло. Не думал, что так будет? — Стэн улыбается, когда меня снова тошнит в унитаз. — Нет! Не могу думать о том, что он мне говорит. — Блядь, да! Я сижу на полу, прислонившись головой к унитазу и не могу заставить себя встать. — Ты встанешь. Сейчас же. И ты отсосешь этому ублюдку. А когда закончишь, я дам тебе вот это, — Стэн достает блестящий квадратный пакетик, — Стэн хорошо заботится о своих мальчиках. — Что это такое? — Лекарство, парень. Сделаешь работу — получишь. Достаточно, чтобы унять рвоту. Чтобы тебе было хорошо и тепло внутри. Пройдет и боль в боку. Тоже самое, что Крот давал тебе. Заберет ВСЕ твои заботы. Понимаешь, о чем я? — киваю. — Потому что ты видишь там моего приятеля — моего клиента — и судишь его, верно? Ты думаешь: «Ого! Это же наркоман, чувак! Это же пиздец». Да? — я снова киваю. — Но послушай меня, парень — ты тоже наркоман! Может быть, не такой конченый, как он. Не так далеко увязший. Но то же самое. У тебя трясучка, тебе нужно вмазаться, как и ему, — Стэн хватает меня за руку, — только у него есть наличные. А у тебя голяк. Так ты хочешь наркоту? Значит должен это заслужить. Тебе холодно и нужны перчатки? Ты должен их заработать. Хочешь позавтракать? Вот твой билет — прямо здесь. Я встаю, и Стэн толкает меня. — Просто помни: ты делаешь свою работу и получаешь часть пакета. Может быть, четверть. Посмотрим, сколько. Но достаточно, чтобы остановить дрожь. Достаточно, чтобы чувствовать себя горячим и счастливым, верно? А потом мы приготовим тебе что-нибудь поесть. Я снова киваю. — Эй. Я забыл спросить у Крота как тебя зовут, малыш? Клиентам нравится имя. Это кажется более дружелюбным и личным. У меня болит голова. — Джек. Меня зовут Джек. Я иду в гостиную. Парень ждет там, улыбаясь. — Держи, дружище. Познакомься с моим другом — Джеком. Он распахивает свой грязный халат.