Квир-теории

Глава сорок шестая АЛОХА Краткое содержание: Бен и Рон посещают кинофестиваль в Мауи. Рон ожидает, что Брайан поедет с ним. Лос-Анджелес / Мауи, июнь 2002 г. Рон Я вошел, когда Брайан сидел на кровати и разговаривал по телефону. — Я тебе об этом и говорю. Позвони мне, когда он придет, хорошо? Пока. Он слишком быстро повесил трубку. Это всегда вызывает у меня тревогу и паранойю. — Кто это был? — Просто делаю несколько звонков по поводу поездки. — Линдси готова? Я имею в виду, привезти маленького ребенка через всю страну на самолете… — Гасу в сентябре исполнится 2 года, он едва ли крошечный ребенок. На самом деле, он становится настоящим громилой. Но Линдси большая девочка, и вполне справится с поездкой. Я попытался представить ее, но все, что я мог увидеть, была большая, пышная дайка. Но она не могла быть такой, если Брайан когда-то заинтересовался ею. — Ну ладно, — я открыл один из ящиков и начал перебирать вещи. Внезапно я огляделся, — Брайан, я не вижу, чтобы ты собирал вещи. Мы уезжаем завтра утром, а ты еще даже не достал свой чемодан. — Я никуда не еду. Он открыл свой «Филофакс» и делал в нем пометку. — Что, черт возьми, ты имеешь в виду? Все устроено! — Я сказал, что не поеду. Я останусь здесь и буду готовиться к встрече Линдси и Гаса. Мне не нужно лететь на Гавайи только для того, чтобы торопиться обратно. — Но… ведь ВСЕ устроено! — Что ты там устроил, Рон? — он поднял свою гребаную бровь, глядя на меня. — Ну… все! Брайан закрыл «Филофакс» и положил его на тумбочку. — Ну, так не устраивай ничего, потому что я не собираюсь на Мауи. Мне незачем туда ехать, и мне нужно побыть одному до приезда Линдси и до отъезда в Лондон, — он встал и направился к двери. — Куда это ты собрался? — Вниз. Нужно потренироваться. — Тебе не нужно, блядь, тренироваться СЕЙЧАС, когда я с тобой разговариваю! — Я поговорю с тобой, когда ты вернешься с Мауи. Алоха, Рон. Как только он вышел из комнаты, я взял «Филофакс». Но понять что-то было невозможно. Дело в каком-то не поддающемся взлому коде Кинни, с маленькими звездочками, флажками, восклицательными знаками (какого хрена ОНИ означают?), цифрами, буквами — это была ебучая головоломка. Единственными очевидными отметками были даты его поездки в Питтсбург, прибытия и отъезда Линдси, а также дата, когда он уезжал Лондон. Это было постоянным источником разочарования, потому что казалось, что если бы я только мог понять, что означают эти знаки, то внезапно все стало бы ясно. Все? Или ничего. А теперь он не поедет на Мауи. Красная линия, проведенная через эти отметины, была достаточно ясна. Но когда, черт возьми, он это решил? Сегодня? Неделю назад? Пять минут назад? Мне захотелось выбросить «Филофакс» в ближайшее окно. Ну и что теперь? *** Бен — Жаль, что я не еду с тобой, — Майкл продолжал преграждать мне путь, пока я пытался собрать чемодан. — Мне бы тоже хотелось, чтобы ты поехал, Майкл. Но это деловая поездка. Может быть, в следующий раз мы сможем немного развлечься, — я подмигнул ему. — Мне все равно, любая поездка на Гавайи — это не ТОЛЬКО бизнес. — Я ничего не могу поделать, если этот кинофестиваль проходит в таком дьявольски красивом месте. Это просто совпадение. — Конечно. Просто совпадение. Я заметил, что киношники любят заключать крупные сделки в таких местах, как Гавайи и Юг Франции. Но никогда в Питтсбурге. — Это неправда, Майкл. А как насчет кинофестиваля в декабре прошлого года? Тот, на который приезжал Рон? Это было здесь, в Питтсбурге. — Лучше бы этого никогда не было, — Майкл пнул ногой ножку кровати, — это было действительно началом конца, если вы спросите меня. — Послушай, Майкл… — Мне все равно! Я так чувствую, — он вытащил из чемодана одну из моих рубашек и сложил ее, — и ты, вероятно, тоже будешь проводить много времени с Брайаном. Точно так же, как провел с ним больше времени, чем я, когда он был здесь. — Майкл, не веди себя как ребенок, — я вынул рубашку и снова сложил ее как надо, — кроме того, Брайан будет слишком занят своей свадьбой, чтобы проводить со мной много времени. Майкл резко повернул голову. — Не говори этого! Даже в качестве гребаной ШУТКИ! — Ты же знаешь, что я просто шучу, Майкл. — Ну, по-моему, это совсем не смешно. НЕ СМЕШНО! — Майкл, давай не будем делать глупостей. Особенно перед моим отъездом. — Значит, я глупый, да? Это ты все начал, Бен. ТЫ это начал! С твоими проклятыми кинофестивалями и твоими проклятыми киношными друзьями, и всеми твоими разговорами о проклятых свадьбах! Он практически выбежал и захлопнул за собой дверь. Это было ошибкой. Я должен помнить, что никогда нельзя шутить над Брайаном, каким бы безобидным это ни было. Для Майкла нет ничего безобидного в том, что связано с Брайаном. И я уже должен был это понять. Я вышел из спальни, но Майкл уже ушел. Обратно в квартиру, которую он все еще делил с Эмметом. Или, может быть, в магазин, чтобы запечатлеть себя в своих комиксах. Или даже в лофт, чтобы посидеть и посочувствовать Джастину. А теперь я уеду из города, и он все еще будет злиться на меня. Черт. *** Рон Вайлеа* был прекрасен. Погода стояла прекрасная. И комната была прекрасна — именно то, о чем я просил. И я был там один. Всякому, кто спрашивал меня, где Брайан, я отвечал, что он вернулся в Лос-Анджелес, работает. Отчасти это правда. Двое из них искоса посмотрели на меня. Спасибо Фредди Вайнштейну и гребаному большому рту Джерри Бакстера. Он слышал о моем плане и превратил его в лучший «клип» всего кинофестиваля. Этот проклятый Джерри бегал вокруг, намекая и комментируя тот факт, что я был один. Я наконец догнал его — где же еще? В баре отеля. — Эй, Рон! Где же твоя маленькая женушка? Или лучше сказать, крупная женушка, потому что он примерно на три дюйма выше тебя и, вероятно, мог бы согнуть нас обоих пополам. Выбирает тебе цветы? — Пошел ты, Джерри. Почему бы тебе не найти эту чертову Диану, и вы оба можете броситься в вулкан? — Ты был так уверен, что на этой неделе мы устроим небольшой праздник… так где же невеста, Рон? Скажи, ты действительно считаешь разумным нарядить Брайана в белое? — Джерри потешался над своими «остроумными» шутками. — Может, мне стоит спросить об этом Джимми? Я знал, что если задержусь еще хоть на секунду, то схвачу Джерри за полиэстеровую рубашку и швырну о покрытую тиком стену. Я вышел оттуда, чувствуя себя полным дерьмом. Первый, кого я увидел, был Бен Брукнер, стоявший в вестибюле и беседовавший с группой кинокритиков. Он поднял глаза. — Вот этот человек! Все обернулись и посмотрели на меня. Чудесно! — Рон, у этих ребят есть несколько вопросов по поводу» Олимпийца», — кивнул мне Бен, как бы говоря: «Давай, Рон, я пытаюсь помочь тебе. Ты можешь поговорить с этими парнями даже в самый худший день». Это и был один из моих худших дней. Итак, я поговорил с ними. Назначил несколько собеседований. Организовал отправку промо-материалов. Сделал то, что должен был сделать — выложил свою гребаную фотографию. А когда я закончил беседу с критиками, Бен уже стоял рядом и улыбался мне. *** Бен Меня всегда влекло к Рону, но время действовать всегда казалось неподходящим. Потом, когда тест дал положительный результат, я стал еще более осторожным. Но мне показалось, что это один из тех моментов «какого черта». Кто не рисковал, тот ничего не получал, как говорится. У меня был очень хороший номер в очень хорошем отеле. Но по сравнению с роскошным номером Рона он выглядел как чулан для метел в ночлежке. Все было ультра Голливудским: от балкона с видом на пляж до полностью укомплектованного бара, гигантской ванны с джакузи и еще более гигантской кровати. — Черт возьми, Рон, они действительно дали тебе номер для новобрачных! — Да заткнись ты наконец! Давай просто трахнемся и покончим с этим. — Ну, Рон, я всегда знал, что ты романтик, но никогда не знал, насколько. Когда я достал презервативы и другие принадлежности, то услышала, как он что-то бормочет. — Что, Рон? — Я сказал, что, блядь, ненавижу эти штуки. — Ну, боюсь, что они необходимы мне, и всем, кому есть хоть какое-то дело до себя. И, я знаю Брайана, он такой же щепетильный, как и все, так что ты должен привыкнуть к этому упражнению. — Ну да… Это было неплохо. По крайней мере, для двух человек, которые оба мечтали оказаться где-нибудь в другом месте. Но неплохо. После Рон немедленно закурил косяк. — Мне это нужно, чтобы расслабиться. — А это не было достаточным расслаблением? — спросил я, все еще тяжело дыша. — Признаюсь, день был длинный, и я немного устал… — Не обижайся, но… — Действительно. Я все время забываю, с кем меня сравнивают. Рон предложил мне выпить, но я отказался. — Я едва знал, что такое травка, пока не начал жить с Брайаном, — сказал он, — теперь я и дня не могу прожить без кайфа. Это единственное, что работает. Даже успокоительное дерьмо не действует так, как травка. — А ты не пробовал вместо этого бокал вина? Оно, вероятно, сработало бы так же хорошо. — Я обещал маме, что не буду пить, — объяснил он, с трудом затягиваясь косяком. Я громко рассмеялся. — Рон, ты профессор в противоречиях! — Ну, она предупреждала меня насчет выпивки, но никогда ничего не говорила о травке. — И ты никогда не пьешь? — Иногда коктейль, но только на вечеринках. Но я бы, блядь, выпил весь этот бар, если бы думал, что это поможет. — Мне очень жаль, Рон. Правда. — Да, конечно. Он знал, что что-то готовится. Вот почему отказался приехать. — Знаешь, Рон, мне очень неприятно напоминать тебе об этом, но даже если бы он приехал с тобой… он ни за что не согласился бы на твой маленький сценарий. Ты бы выглядела глупо, а Брайан был бы в ярости и оскорблен. Это то, чего ты хотел? — Нет. Но я все-таки не понимаю, почему ты так уверен, что он просто не поплыл бы по течению? Я имею в виду, если это сделает меня счастливым, почему бы и нет? Я не мог поверить, что Рон, проведя так много времени рядом с Брайаном, все еще настолько плохо его понимал. — Почему бы и нет? Потому что это противоречит ВСЕМУ, что я знаю о Брайане. Всему, что ты о нем знаешь! — Кто-то просто решил все испортить. У меня такое чувство. И у меня есть подозрения, кто это. — Рон, послушай меня. Ты сейчас должен быть на самой большой высоте в мире. И я не имею в виду большой косяк Maui Wowie. Все на этом празднике говорят об «Олимпийце». Сарафанное радио уже в лихорадке, а до премьеры еще несколько месяцев. Джимми рассказывает людям, что это лучшее, что он когда-либо делал, лучше, чем «Свобода»… — Хм! — Разве ты не этого хотел, ради Бога? Разве не поэтому вы ввели его в фильм почти против его воли в первую очередь? — Конечно, ты слышишь все великое из уст в уста, а я слышу все сплетни и намеки. — Извини, Рон, но с Брайаном… это просто Брайан! Даже в Питтсбурге только о нем и говорили. Зачем предполагать, что что-то изменится сейчас? А сплетни — это часть Бизнеса. Я слышал свою долю, но большинство из них настолько притянуты за уши, что никто не поверит. В том смысле, что они превращают Брайана в какого-то голубого Уоррена Битти. И, честно говоря, разве это так уж плохо? — Конечно, они говорят не о ТВОЕМ любовнике. Все время слушать это дерьмо и понимать, что чувствуешь по этому поводу! — Рон, я думаю, что когда ты начал встречаться с Брайаном, тебе лучше было отодвинуть свою ревность на задний план — это данность. Все остальное — это просто напрашивание на худшие проблемы. — Я не думал, что это будет беспокоить меня, но чем дольше все продолжается, тем хуже становится! И он, черт возьми, не может делать ВСЕ, ЧТО они говорят! Он физически не мог этого сделать! Здесь действуют законы физики, Бен! — Ты конечно МОЖЕШЬ немного посмеяться над этим. — Но не так уж и много. Скажи мне, что ты слышал? От кого слышал? Я отступил. — Я так не думаю… — Да ладно тебе, Бен. Ты сказал, что это надуманно, — он почти заискивал передо мной. — Ну… слухи, которые я слышал, варьируются от очень возможных до нихуя подобного. — О возможном? — Питер Бриджес. Он может играть «всеамериканского папу» по телевизору, но все знают, что он большая королева и большая шлюха. — Да, а еще он мой хороший друг. — Видишь? — И я знаю, что Брайан его трахнул. — Ох. Хорошо. Тогда двигаемся дальше… Сэр Кеннет Филдинг. Я думаю, это происходит от недостатка воображения. Поскольку сэр Кеннет — один из немногих по-настоящему выдающихся актеров, люди связывают его имя с любым видом гомосексуального секса. Кроме того, у него есть эпизодическая роль в фильме. — И Брайан тоже его трахнул. — Господи, Рон. — Видишь, с чем я имею дело? — Рон шарил вокруг прикроватного столика, пытаясь найти спичку, чтобы снова зажечь косяк. — Блядь! Кто еще? — Эта старлетка, с которой он «встречается»… как ее зовут? — Диана Рис. — Не похоже на Брайана — несмотря ни на что. Верно? Рон безнадежно пожал плечами. — Ладно, наконец самое смешное. И именно поэтому люди повторяют это. Я имею в виду, что миллионы покупают «Уикли Уорлд Ньюс», чтобы прочитать о Бэтбое и Космическом пришельце, так почему бы не распространить нелепые слухи о Брайане и его коллеге? — Ты имеешь в виду Джимми Харди? — Да… Понимаешь, что я имею в виду, говоря об абсурде? Это самый натуральный парень на планете! Верно? Но Рон выглядел еще более подавленным. Он снова предложил мне косяк. На этот раз я взял его. — Бен, я хочу, чтобы ты рассказал мне о том парне в Питтсбурге. Я, блядь, должен знать. — Я не могу этого сделать, Рон. Это было бы неправильно. Несправедливо по отношению к нему, и к тебе. Не говоря уже о несправедливости по отношению к Брайану! — Я должен знать. Этот парень действительно опасен? Для меня? Для нас? Я много думал об этом. Меньше всего мне хотелось давать Рону какие-либо боеприпасы, чтобы использовать их против Джастина. — Он не представляет опасности в том смысле, в каком ты бы это сформулировал, Рон. Есть куча вещей против него. Он симпатичный, но многие парни симпатичны. Он молод и неопытен. Он наивен и доверчив, что только добавляет шансов быть растоптанным кем-то вроде Брайана. У него нет ни денег, ни власти, ни известного имени… — Но? — Но… на его стороне искренность. И упорство. Он предан Брайану, и ему нечего терять. И… — И что? — У них есть общая история. Травматичная история. Это мощная связь. — Что за «травматичная история»? Это такая чушь! Ни у кого нет более «травматичной истории», чем у нас с Брайаном! У меня есть четырнадцать гребаных лет травматичной истории, чтобы иметь дело с этим! И что это мне дает? Я здесь, с ТОБОЙ! — Огромное спасибо, Рон, — я перевернулся и посмотрел ему прямо в лицо, — послушай меня серьезно. На этом все не закончится. Мы говорим о БРАЙАНЕ. Самая большая королева драмы в гребаной вселенной! Самый большой гребаный педик во вселенной! Ты хоть представляешь, что это за смертельная комбинация? Знаю, что ты пытаешься справиться с этим как можно лучше, но это не закончится ни гейской свадьбой, ни обручальными кольцами, ни розами и шампанским! Рон издал стонущий звук. — Я знаю! Это, блядь, самое худшее! — Рон, я понимаю, что ты чувствуешь. Если бы я когда-нибудь верил, что Брайан способен «завязать отношения», я бы попытался сделать это, когда у меня был шанс. Но это явно не должно было случиться никогда. Рон схватил меня за руку. — Что, черт возьми, ты имеешь в виду — что за «твой шанс»? Хорошо. Вот оно. — Брайан и я… мы познакомились на Белой вечеринке в Майами пару лет назад. Это был только один уик-энд. И все. Ничего особенного для Брайана. — А для тебя, Бен? Я должен был быть честным. — Для меня, может быть… даже больше. Но я никогда не думал, что это надолго. Это не в его стиле. — Прекрасно. Отлично. Замечательно нахуй! — его лицо начало краснеть. И не от солнечных ожогов. — Ты и Брайан! — Рон, почему ты не можешь просто радоваться тому, что у тебя есть? Это больше, чем у кого-либо было! Разве ты не можешь удовлетвориться этим? — Убирайся, Бен. СЕЙЧАС ЖЕ! — Рон… — ВОН! Убирайся отсюда к чертовой матери! Я встал с кровати и подобрал одежду. — Алоха, Рон. *Вайлеа — Wailea Beach — это пляж, уютно расположенный у самого берега в виде серпа, с песчаным покрытием и таким же дном, что делает вход в воду весьма удобным. Путь до пляжа, несмотря на его расположение на самом острове, неблизкий — из Гонолулу нужно долететь до Мауи, далее заказать такси или добираться на автобусе.