Квир-теории

Глава сто первая ВЕРНУТЬ ВСЕ ЭТО ДОМОЙ Краткое содержание: Открытие выставки в галерее Джастина. Питтсбург, сентябрь 2002 года. Джастин Часть первая — Не знаю, — говорю я Эммету, — я не знаю, что надеть на завтрашнее открытие галереи. Сегодня вечер вторника, и я уже несколько дней пытаюсь придумать наряд. По крайней мере дважды перебрал всю свою одежду, и теперь роюсь в вещах Брайана. Поскольку я не могу принять решение самостоятельно, вызвал Модное Подкрепление. — Это зависит от того, какой «образ» ты хочешь показать, детка. Эммет перебирает массу свитеров и рубашек, которые Брайан накопил за последние несколько лет. Кажется, мы уже несколько часов копаемся в коробках. Всякий раз, когда Брайан решает, что вещь «вчерашняя», он складывает ее в большую картонную коробку и кладет в свое хранилище в подвале. Он ненавидит выбрасывать вещи. Некоторые выглядят так, как будто их когда-то носили, а на других все еще есть бирки. — Понятия не имею, Эм, — говорю я, — я знаю, что мне нравится носить, и знаю, что хорошо смотрится на мне, но я не знаю, какой «образ» я хочу показать завтра в галерее. Эммет достает из коробки синий кашемировый свитер с глубоким v-образным вырезом. — Теперь за ЭТО стоит умереть. Это может быть очень подходяще для тебя. Это твой цвет, — и он откладывает его в сторону. Другие вещи он складывает в другую кучу. Я сказал, чтобы он взял себе то, что ему понравится. — Я не могу выглядеть слишком твинком, потому что буду самым молодым художником в шоу. Так что моя «нормальная» одежда полностью отбрасывается. Но я и не хочу выглядеть слишком взрослым и скучным. Мама удивляется, почему я не надену костюм и галстук. Я сказал ей, что буду выглядеть так, будто упакован в ящик! — Нет, на Брайане костюм выглядит сексуально, но тебе лучше в чем-то вроде того, в чем ты был в «Вуди» прошлой ночью. Горячий наряд с обтягивающими кожаными брюками. Йоху, детка! — Думаю, что эти брюки будут немного… чрезмерными? Как ты считаешь, Эм? — Может быть, но мы говорим здесь о художниках. Как насчет похожего внешнего вида, но не так много кожи? — Эм отделяет двое черных брюк и прикладывает их ко мне. — Невозможно ошибиться с базовым черным цветом, — он выбирает одни и убирает остальные, — а как насчет тех ботинок, которые были на тебе? — Они великолепны, но они коричневые. — Ну, черный был бы лучше. У Брайана, должно быть, тонны пар черных ботинок. — Да, но они все слишком большие! Размер моих ног и размер ног Брайана даже не близки, к сожалению. — Может, толстые носки? — Ну, не знаю, Эм. Но Эммет все равно ныряет в шкаф и роется в ботинках и туфлях Брайана. Я беру синий кашемировый свитер. В сентябре еще довольно тепло, но свитер легкий, на ощупь мягкий и шелковистый. Вроде кожи Брайана. — Это действительно мило. — Зачем Брайан, покупает вещи, а потом никогда их не носит? — Эмметт выходит с ботинками и ставит их на кровать. — Если он видит что-то, что ему нравится, он покупает по одному в каждом цвете. Иногда притаскивает кучу сумок с одеждой! Но иногда забывает, что у него это уже есть, и тогда он просто покупает новые вещи! — Вот что бывает, когда у тебя больше денег, чем мозгов, — говорит Эм, улыбаясь своей маленькой язвительной улыбкой. — Эммет! — восклицаю я. — Прости, детка. Это просто поговорка, — он ухмыляется, как будто он просто Эммет. Кто он и есть. Как бы. — Ну, и держи свои «поговорки» при себе. Мне не нравится, когда кто-то, даже Эм, делает дешевые выстрелы в Брайана. Особенно сейчас. — Это просто шутка! Не будь таким чувствительным! — Если ты предпочитаешь шутить о покупательских привычках Брайана, чем рассматривать это как его «щедрость», тогда можешь положить свитера обратно, — я тянусь к стопке, которую Эммет оставил для себя, и пытаюсь собрать одежду. — Я же сказал, что просто пошутил! В этот момент раздается звонок домофона. — Эм, ты не мог бы открыть? — Конечно, детка, тебе нужно подумать о важных вещах! Так что выбирай уже что-нибудь! Ты будешь потрясающе выглядеть во всем, что наденешь! Я все еще собираю свитера и складываю их, когда Эммет возвращается. — Компания! Я поднимаю глаза. — И кто же это? Как будто я не мог догадаться. — Уэйд. Он уже поднимается. — Господи, Эм! Он чувствует себя здесь как дома! Разве он НИКОГДА не ходит к Теду, не заходя в лофт — ни до, ни после? — Тед выставил его. Я думаю, что мистер Шмидт обнаружил, что, хотя ему может понравиться идея о том, что молодой твинк, будет держать его насос заряженным, в конце концов, он НЕ Брайан Кинни. Тед, мягко говоря, не победитель. — Я знаю, что Тед не Брайан, Эм! Не многие люди могут угнаться за сексуальными аппетитами Брайана. Кроме МЕНЯ, конечно, — я не самодовольничаю, просто говорю правду! — Я понимаю, что Тед устал, но почему он должен все время отсылать Уэйда СЮДА? Я познакомился с ним только в пятницу, и он здесь каждый гребаный день! Он здесь чаще, чем я! Вчера я пришел домой с занятий, а он сидит на обочине и ждет меня. Как будто мой младший брат. Он хуже, чем Молли! — Детка, ты идеал Уэйда и образец для подражания, — говорит Эммет, — считай это лестью. В этот момент мой собственный сталкер и президент фан-клуба колотит в дверь лофта, так что мы с Эмом прерываем наш разговор. — Привет, Уэйд, — говорю я, открывая дверь. Он буквально заскакивает внутрь. — Что вы делаете? Эммет размахивает прозрачной черной рубашкой, которую он позаимствовал в одной из коробок. — Джастин решает, что надеть завтра на открытие выставки в галерее. Уэйд идет прямо к холодильнику и берет себе банку диетической колы. Затем поднимается по лестнице и садится на кровать — прямо поверх синего кашемирового свитера. — Уэйд, встань, пожалуйста, — говорю я, пытаясь спасти свитер, чтобы он не раздавил его своей задницей. — Упс. Прости. Я боюсь, что Уэйд разольет свою содовую по всей кровати, но я просто спасаю вещи, которые хочу надеть и надеюсь на лучшее со всем остальным. Эммет уже запихивает свои приобретения в одну из старых сумок Брайана фирмы Кауфмана. — У тебя такая классная одежда. И ВСЕ вещи аккуратные! Квартира Теда хорошая, но не такая классная, как ЭТА. Я имею в виду, не говори Теду об этом. Я действительно люблю его и все такое, но у него нет таких вещей, как у тебя, Джастин. — Нам бы и в голову не пришло рассказать об этом Теду, принцесса, — говорит Эм, закатывая глаза за спиной Уэйда. Мне вроде как жаль Уэйда. Он так старается быть «своим парнем». И ему действительно нужен друг. Я знаю, каково это — пытаться вписаться в чужую компанию, потому что я был таким же, два года назад. Но Тед не очень-то помогает. Кажется ему немного неуютно в своих «отношениях» с Уэйдом, если это то, что у них есть. Он не знает, как сделать так, чтобы его собственный маленький мальчик вписался в окружающий мир его друзей и в его жизнь. Тед работает в ночные часы, а Уэйд учится в средней школе (Брайану это ПОНРАВИТСЯ, поверьте мне!) и поэтому Уэйд приходит сюда, когда ему больше некуда идти или после того как Тед трахнул его, а потом хочет пару часов тишины и покоя. — Вот, Уэйд, почему бы тебе не сложить это? — говорю я, давая ему кое-что, чтобы он был занят, — тогда мы можем сложите все обратно в коробки и отнести на склад. — Конечно! И он радостно начинает складывать вещи. Я думаю, что Уэйду нужна работа. Я бы предложил «Торсо», но не думаю, что Эм одобрил бы на свою старую должность Кутюрье Disco Trash твинка. Особенно если этот твинк — Уэйд. Но он идеально подошел бы для «Gap». И складывает вещи он довольно хорошо. Я почти наверняка решил, что надену, поэтому положил остальную одежду в шкаф. Вид всех старых костюмов и брюк Брайана, а также этого запаса обуви и ботинок вызывает у меня чувство пустоты внутри. Я могу представить Брайана в каждом из этих костюмов. Собирающимся на работу. Или наряжающегося для ужина с клиентом. И в этих джинсах и рубашках в «Вавилоне». Или медленно раздевающегося перед сном… Я безумно скучаю и знаю, что он не приедет на открытие. Он предупреждал меня раньше, но я все думал, что он удивит меня, но это не так. Он не сможет. И все будет по-другому, независимо от того, кто еще придет. Эммет принес китайскую еду из «Дин-Хау», так что мы приглашаем Уэйда поесть с нами. Почему нет? Там много еды. И Уэйд на самом деле очень забавный. У него есть много забавных историй о старшей школе. Он ходит в государственную школу, но она очень похожа на Сент-Джеймс. Такие же гомофобные придурки. Такого же рода учителя, которым на все наплевать. Только у Уэйда на самом деле нет такой хорошей подруги, как Дафна, с которой он мог бы общаться и рассказывать о своих проблемах. В этом мне повезло. И, конечно, у Уэйда есть Тед вместо Брайана. Я имею в виду, Тед хороший парень, но он не Брайан. И каким бы Брайан ни был иногда мудаком (ладно, может быть, много раз поначалу), он всегда пытался научить меня быть лучшим гомосексуалистом из всех возможных. Не думаю, что Тед делает так же. Он не пытается быть наставником Уэйду — просто пытается понять, что с ним делать! Мне кажется, что он должен стать гей-наставником и показать гораздо больше, чем просто его квартира и веб-студия! Иногда я ощущаю, что Уэйд гораздо лучше разбирается в людях, чем Тед, и в том, что происходит вокруг него большую часть времени. По-моему, Тед слишком много живет в Интернете и в собственной голове. И думаю, что Эммет немного завидует Уэйду. Просто у меня такое чувство. Я извиняюсь, поднимаюсь в спальню и звоню маме. Хочу убедиться, что у нее есть с кем оставить Молли завтра вечером. Но слышу автоответчик. Оставляю сообщение и собираюсь вернуться, когда слышу разговор Эма и Уэйда. Знаю, что не должен подслушивать, но они говорят о Брайане. Всякий раз, когда я слышу его имя, это мое дело. — Какой он на самом деле, Эм? Как ты думаешь, он будет завтра в галерее на выставке? — Боже милостивый, Уэйд! Ты хочешь «Брайан Кинни» в двадцати пяти словах или меньше? Это невозможно. Но я тебе скажу одну вещь: когда-нибудь, не очень далеко в будущем, мы все будем хвастаться, что знали его, когда-то. Я только надеюсь, что одним из тех людей, которые «знали» его, не окажется Джастином. — Ты имеешь в виду, ты думаешь, что он никогда не вернется сюда? — Не знаю, принцесса. Надеюсь, что он это сделает, ради Джастина. И он все еще звонит ему — иногда. Но Слава вот-вот обрушится на Брайана с огромной силой, и люди, как правило, склонны увлекаться всем этим. Главным центром внимания Брайана всегда был и остается Брайан. И когда все в Голливуде поднимают большой шум из-за него и пытаются залезть к нему в штаны, это ему льстит. И я имею в виду важных людей! Больших звезд! Я просто не верю, что Брайан откажется от ВСЕГО этого. Не в его характере отказываться ОТ ЛЮБОГО искушения. Не тогда, когда он был в Питтсбурге и уж точно НЕ в Ла-Ла-Ленде. — Но он уже давно там! — говорит Уэйд. — Почти год! И он все равно возвращается сюда. Он берет Джастина с собой в разные места и все такое. И он послал ему эту куклу, и другие вещи тоже. Купил ему несколько крутых украшений. — Ему не нужно было этого делать, если он большая шишка в Голливуде. — Я знаю, Уэйд. Ему и не нужно этого делать. Я думаю, он действительно любит детку. То есть, если он кого-то вообще любит. Но он странный персонаж. Трудный характер. Ему трудно показывать свои чувства в лучших обстоятельствах, так как же это сделать, когда он там, а Джастин здесь? — Ну, я не знаю, Эм, бедный Джастин. — Никогда так не говори, Уэйд. Особенно в присутствии Джастина. Потому что он помешан на Брайане. И он не «бедный» Джастин — он очень, очень сильный парень. Я просто ненавижу видеть, как ему больно. Но он выживет. Вероятно, переживет все это лучше, чем Брайан. Брайан — тот, за кого я боюсь. Потому что у него есть проблемы. Реальные проблемы. — Черт возьми, Эм. Я разворачиваюсь, иду в ванную и закрываю дверь. Не хочу, чтобы Эммет и Уэйд знали, что я подслушивал их. Потому что не хочу с ними ссориться. Он прав — я без ума от Брайана. Он называет меня «Питбуль», и это правда. Я питбуль, когда дело доходит до его защиты. Но я также боюсь за него по тем же причинам, что и Эммет. Знаю, что у Брайана слишком много соблазнов, и что он не в состоянии сопротивляться им всем, даже когда очень хочет. И у меня те же сомнения, что и у Эма, только я не могу их показать. Я могу только оставаться сильным и делать свою работу здесь, в Питтсбурге. Ходить в школу. Занимайся искусством. Жить своей жизнью. Ждать своего часа. И ждать своей возможности быть с Брайаном. Чтобы помочь ему. Чтобы показать ему, что я МОГУ пережить все это дерьмо, которого Брайан боится, которое может причинить мне боль, по его мнению. Потому что я не боюсь. Совсем не боюсь того, что со МНОЙ случится. И я надеюсь, что Брайан не заставит ждать слишком долго. И что от него останется что-то, что я смогу собрать снова вместе после того, как все это чертово дело закончится! *** Вхожу в галерею Остина с моим «публичным лицом». Я один из пятнадцати избранных художников для Осеннего шоу, и хочу произвести хорошее впечатление. И хочу быть крутым. Очень крутым. Я неплохо выгляжу. И знаю это. На мне синий кашемировый свитер с v-образным вырезом и пара черных шелковых брюк Брайана, которые Эм быстро подогнал. Они были немного великоваты, и, вероятно, поэтому Брайан их забросил. Наверное, он купил их в один из своих «жирных» дней, когда набрал пять унций и думал, что огромный, как дирижабль! Брайан одержим своим весом больше, чем любая женщина, клянусь! А сегодня я сходил и купил новые черные ботинки в тон брюкам. И еще я надел браслет и ожерелье из ракушек, естественно. Думаю, что выгляжу сексуально, и одновременно, как художник. Несколько человек оборачиваются и смотрят на меня, когда я вхожу. Вижу по крайней мере одного парня, проверяющего меня. Куратор шоу, Джон Гамильтон, подходит ко мне и пожимает руку. Моя работа расположена в действительно хорошем месте, и НЕ рядом с туалетом или едой, как боялся Брайан! Она находится в своей собственной угловой зоне, где мультимедиа может воспроизводиться, ничему не мешая. Но это не темный угол, это прямо напротив двери, так что вы увидите ее в ту же минуту, как войдете. Видео работает, и я слышу, как тихо играет цикл песен. Слышу «Любовь минус ноль/Без ограничений», когда подхожу к работе. — Должен сказать, мистер Тейлор, ваша работа самая удивительная. Мне сказали, что ты учишься в ПИФА? И тем не менее, все эти образы и песни шестидесятых годов для такого молодого художника, интересный выбор. Это неожиданно. — Я пытался сопоставить изображения, чтобы они соответствовали личным и политическим событиям как тогда, так и сегодня. Дело не в различиях. Война. Бедность. Материализм. Ненавидеть. Любовь. Месть. Это одни и те же эмоции, и тогда, и сейчас. И я использовал эти найденные объекты, чтобы проиллюстрировать песни, а видеоклипы, чтобы подчеркнуть темы. — Ну, это, безусловно, сложная работа. И наверняка привлечет много внимания. Здесь много отличных художников, но у вас впечатляющий дебют, должен признать. — Спасибо, мистер Гамильтон. Надеюсь, что и другие думают так же. Он уходит, чтобы поприветствовать других участников, и я думаю, что преодолел первое большое препятствие. Если Джону Гамильтону нравится моя работа, то, вероятно, позже он уделит некоторое внимание и другим моим вещам, вроде тех компьютерных отпечатков, сделанных в стиле Уорхола. То, что я сделал с рисунком Гаса, получилось так хорошо, что я решил сделать целую серию, в которой люди, которых я знаю, будут позировать как знаменитые образы Уорхола. Я использую фотографии Брайана, Линдси, Деб, Вика, Майкла, Эм и Молли, отсканирую их, а затем обработаю с помощью компьютера и распечатаю в разных цветах. Я уже закончил Брайана в роли Лу Рида — сделал это сразу после рисунков Гаса. И сейчас работаю над Линдси в роли Мэрилин Монро, а Эммета — в роли Джеки Кеннеди. В действительности я только начал этот проект, но думаю, что это интересно. По-иному. Может быть, мистер Гамильтон тоже так подумает. Приходит мама с Деб, и они обе пытаются поцеловать меня одновременно. — Привет, Солнышко! Я встретила Дженнифер на входе. Вик и Тим паркуют машину, — Деб щиплет меня за щеки. Больно, — помнишь свою первую художественную выставку? В Центре геев и лесбиянок? Ты проделал долгий путь, детка! — Я помню, Деб. Ну, мам. А ты как думаешь? — Джастин, ты выглядишь просто великолепно. Такой взрослый. И этот свитер великолепен. Это что-то новое? — Одна из вещей Брайана. И штаны тоже. Эммет подшил их для меня. Я тоже думаю, что они хорошо выглядят. — Ты никогда не ошибешься, надев одежду Брайана, дорогой! Он покупает самое лучшее, — говорит Деб. — Кстати, о Брайане… — мама пристально смотрит на меня, — какие-нибудь… сюрпризы на этот раз? Я имею в виду… — она смотрит себе под ноги. — Да, как другие рисунки члена Брайана, которые мы раньше не видели? — Деб хихикает. Но мама выглядит подавленной. — Дебби! Пожалуйста! — О, черт возьми, Джен! Твой сын рисовал обнаженного Брайана через две минуты после того, как познакомился с ним! И сейчас он не собирается останавливаться. Особенно теперь, когда Брайан станет всемирно известным! — Может быть, это еще одна причина быть немного более… осторожным? — мама хмуро смотрит на Деб и на меня. — Не удивлюсь, если Брайан появится здесь сегодня вечером. Что-нибудь слышно об этом, дорогой? — Его не будет, Дебби. Он не может. У него реклама, которую он должен сделать для фильма, и он собирается снова в Лондон, через несколько недель. — Его паспорт наверняка получит тренировку! Может быть, он мог бы сделать небольшую остановку в городе в ближайшем будущем? — Сказал, что попытается, Деб. Но ты же знаешь, как это бывает. — Да, — говорит Дебби, — думаю, да. Но у нас с Виком есть билеты в Голливуд. Это Синтия… она приходила к нам домой, чтобы составить наше расписание. Она куколка, ты знаешь это? — Да, Синтия великолепна. Она только что получила повышение в «Райдер Ассошиэйтс». Сейчас она младший специалист по рекламе. И занимает старый офис Брайана. Я встречаюсь с ней завтра за обедом. Она хотела прийти сегодня, но ведет клиента на ужин — совсем как раньше Брайан! — Ну, ей придется пройти долгий путь, чтобы занять место Брайана, это точно, детка! — Деб продолжает улыбаться. Мне немного неловко видеть, как она гордится мной. — Она делает хорошую работу. Брайан говорит, что она лучшая, а он должен знать. Я веду маму и Деб к столу с закусками. С таким же успехом они могли бы начать с бесплатного шерри, прежде чем смотреть на мои работы. А потом приветствую Вика и Тима у двери, а затем Эммета, Теда и Уэйда прямо за ними. — Это определенно похоже на воссоединение Старой банды, детка! — говорит Эм, крепко обнимая меня. И, конечно, в довершение, Майкл и Бен входят через несколько минут. Я почти ожидаю увидеть Брайана, одетого в черные джинсы, ботинки и черную рубашку без рукавов, входящего в галерею. Но как бы мне ни хотелось увидев это видение, я знаю, что этого не произойдет. Я общаюсь и разговариваю с некоторыми другими художниками, просматривая «конкурс». Есть несколько действительно хороших вещей, но мне больше всего нравятся мои. Очевидно. Не то чтобы я что-то выиграю в моей первой выставке в галерее, которая довольно сомнительна. Но я здесь, и это удивительно. Еще более удивительно, когда думаю о том, что я преодолел за последний год, чтобы вернуться к рисованию. А теперь я сделал следующий шаг вперед. Смотрю через комнату и вижу профессора Минтона, человека, который рекомендовал для шоу мой проект «Найденное искусство», сделанный для его занятий. Он разговаривает с Линдси. Я даже не видел, как она вошла. Оглядываюсь, но не вижу Мелани. Я немного разочарован тем, что Мел нет, но, может быть, она забежит позже. Шоу продлится две с половиной недели до большого вечера закрытия и церемонии награждения. Но я рад, что Линдси приехала. Я часто злюсь на нее и ее отношение, но знаю, что она поощряет меня в этом. Линдси, мама и Брайан — эти трое поддерживали меня, вдохновляли, помогали мне больше всего. Без мамы я бы не начал заниматься рисованием. Без Линдси у меня не хватило бы уверенности показать свою работу людям или поступить в ПИФА. А без Брайана я бы сдался после того, как меня избили. Я бы бросил все это к черту больше года назад. У меня не было бы вдохновения написать некоторые из моих лучших картин. Или работу для этого шоу — «Возвращая все это домой». Я смотрю, как Линдси разговаривает с профессором Минтоном. Они пьют шерри и над чем-то смеются. И я думаю о том ужине, который она устроила в прошлую пятницу, когда познакомила меня с Уэйдом. Может быть, это из-за хереса, или, может быть, я просто чувствую себя немного извращенцем, но у меня есть идея. Я смотрю на Эма, Теда и Уэйда. Они изучают мою работу и тоже потягивают херес из бокалов. Я подхожу и беру Уэйда за руку. — Хочешь немного повеселиться? — А? — удивленно переспрашивает Уэйд. — Подыграй мне. Тед, я одолжу Уэйда на несколько минут. Надеюсь, ты не возражаешь. И я обнимаю Уэйда за талию и веду его туда, где стоит Линдс, теперь уже одна, разглядывая выставку абстракций смешанных с медиа. — Джастин! Вот ты где. И… Уэйд, — Линдси открывает рот, — Уэйд, что ты здесь делаешь? Я крепче обнимаю его. — Разве ты не слышала, Линдс? Мы с Уэйдом — пара. Да ведь мы почти не вылазили из постели с тех самых пор, как ты нас познакомила! В тот вечер мы отправились прямо из «Вуди» в лофт и с тех пор я не выключал синие неоны! Верно, Уэйд? Я щипаю его за задницу, чтобы разбудить. — Ага, точно! — Уэйд энергично кивает. — Все так, как сказал Джастин. С ним… здорово. В постели, я имею в виду. Линдси смотрит на нас. Как будто не уверена, что происходит. Ну же, Уэйд, сохраняй невозмутимое выражение лица. И он сохраняет. — О, черт, — говорю я, понизив голос, чтобы нас не услышала вся галерея, — просто делаю то, что естественно, правда, Линдси? Брайан бы так гордился мной — взломать еще одного твинка и познакомить его с гей-сценой Либерти-Авеню. Сделать его лучшим гомосексуалистом, каким он только может быть! Уэйд был со мной в «Вавилоне» почти каждую ночь! Мы окучиваем парней, танцуем и крутим нашими задницами всю ночь напролет! Он прирожденный гей. — Верно! — соглашается Уэйд. В действительности он был в «Вавилоне» один раз, с Тедом и Эмметом в прошлую субботу вечером. Думаю, что они провели его, используя старую членскую карточку Блейка. — И он просто ОБОЖАЕТ «Е»! У нас самый невероятный секс в задней комнате после пары хитов. Правильно, Уэйд? — Конечно, Джастин. Пара попаданий. И теперь Уэйд нависает надо мной. Его руки блуждают по моему красивому свитеру, и он утыкается носом мне в шею. Теперь он действительно влезает в это дело! Краем глаза я вижу Эммета, который наблюдает за нами и смеется до упаду, в то время как Тед стоит и смотрит с неудобством. У Теда совсем нет чувства юмора. А Линдси выглядит по-настоящему испуганной. Она так на меня смотрит… как будто я Брайан! Это слишком смешно! Но все еще не закончено. — На самом деле, — говорю я, оглядываясь, — сегодня вечером, в честь того, что моя работа попала в шоу, мы с Уэйдом подумали, что поищем горячего парня, чтобы забрать его в лофт. Я имею в виду, как в старые добрые времена. Вишенка для Уэйда в пятницу вечером, сейчас вечер среды, так что я думаю, что он почти готов к трехходовке, — я поворачиваюсь к Уэйду, который строит мне глазки. Он прирожденный притворщик! — Что скажешь, Уэйд? Ты выберешь кого-нибудь, и мы отвезем его домой и по очереди трахнем. — Круто! И действительно кажется, что он в этом замешан! Он очень хорошо подыгрывает. Линдси верит нам абсолютно! Смотрит на меня, а затем на Уэйда с тревогой. Это идеальная расплата за ее раздражающие попытки сватовства. -Джастин… Я… Я не знаю, что сказать, но… но… А потом она поворачивается и топает прочь, качая головой. И вот тогда я раскалываюсь! Я смеюсь так сильно, что Уэйду практически приходится поддерживать меня, потому что я почти согнулся пополам! Понимаю, что при всем напряжении, в котором я находился, мой смех почти граничит с истерикой. Но это также приятно, как большой релиз. — Джастин, ты в порядке? — спрашивает Уэйд. Он обеспокоен, гладит меня по лбу. — Со мной все в порядке, Уэйд. Правда. Я выпрямляюсь и отряхиваюсь. И я разглаживаю кашемировый свитер. — Это просто то, что мне нужно было сделать с Линдси. Чтобы преподать ей урок. И она заслужила это за все то дерьмо, которое навлекла на меня. Пусть немного подумает над ЭТИМ! — Верно! — отвечает Уэйд. Он выпил по меньшей мере два бокала шерри и улыбается мне. — Значит, все в порядке? — Все в порядке. Я провожаю его обратно к Теду и Эммету, которые стоят рядом. Эм все еще хихикает, а Тед все еще выглядит несчастным. Слишком несчастным! Но Уэйд останавливает меня. Он тянет меня за локоть и указывает на высокого парня, стоящего рядом со скульптурой. Это один из двух студентов-художников из Карнеги-Меллона, которые приняли участие в шоу. Он темноволосый и очень симпатичный. — А как насчет НЕГО? — спрашивает Уэйд. Я в замешательстве смотрю на Уэйда. — Как насчет него ЧТО? Уэйд улыбается мне. — Для трехходового! Этот парень действительно горячий! Он был бы ИДЕАЛЕН! Я чувствую, как у меня начинает сильно болеть голова. — Черт, — шепчу я, — Брайан, помоги! Часть вторая Краткое содержание: Джастин встречается с ребятами после открытия галереи, а на следующий день обедает с Синтией. Питтсбург, сентябрь 2002 года. После фиаско с Линдси я веду Уэйда обратно к Теду и пытаюсь снова свести их вместе. Тед смотрит на меня, Уэйд в замешательстве, а Эммет ВСЕ ЕЩЕ смеется, как сумасшедший. Я продолжаю поглядывать на Линдси, но она избегает встречаться со мной взглядом. Подхожу к маме и Деб. Они стоят у моей работы и разговаривают с парой других женщин, восхищающихся моим произведением. Дебби, конечно, рассказывает им, какой я гений. — Эй, Джастин! Вот он, человек часа! Дамы, это художник! И они говорят мне, как сильно им нравится моя работа. Они, оказывается, из Воскресного Клуба миссис Уортинг. Вера Уортинг — подруга моей мамы и мать девочки, которая учится в ПИФА, Гвен Уортинг — она специализируется на танцах. Я до сих пор помню тот неловкий разговор с миссис Уортинг в загородном клубе четвертого июля прошлого года. Это было тогда, когда я привел с собой Брайана, и фейерверк в небе над «Аркадией» НЕ имел НИЧЕГО общего с фейерверком в Большом зале, когда Брайан и мой отец столкнулись лицом к лицу! Очевидно, миссис Уортинг приведет сюда всю свою группу на заключительный вечер в воскресенье, 6 октября. Группа собирается каждое второе воскресенье или что-то в этом роде, и все они говорят об искусстве. Деб взволнована, потому что можно сказать, что эти женщины довольно богаты. — Может быть, они что-нибудь купят, Солнышко! — шепчет она мне. — Эта вещь не продается, Деб. — Но у тебя есть другие вещи, дорогой. И они могут захотеть что-нибудь купить! — Это было бы потрясающе. Но в данный момент я немного занят. — Конечно, дорогой. Сегодня очень напряженная ночь. Не волнуйся, мы с твоей мамой включим умение продавать! — Спасибо. А теперь извините меня, я избегаю Линдси. Я собираюсь уйти, но чувствую руку на свитере. — Деб! Аккуратней! Это кашемировый свитер! Ты его растянешь. — Какого хрена ты избегаешь Линдси? — требует Деб. Пытаюсь отвести взгляд. — О, она пыталась устроить мне свидание. — Свидание? С парнем? — Конечно, с парнем! Какой-то ребенок из ее класса рисования, — говорю я, — вообще-то, Уэйд. Я был в закусочной с Уэйдом пару раз. — Уэйд? Парень, который сегодня здесь? Я думала, он здесь с Тедом! Я киваю. — Так и есть. Но Линдси думает, что мы «пара», и я, возможно, позволил ей так думать, просто чтобы заставить ее оставить меня в покое. Но теперь Уэйд ведет себя… странно по этому поводу. Дебби серьезно смотрит на меня. — Солнышко, ты что, с этим парнем трахаешься? Ты можешь сказать мне, дорогой. — Нет, Деб. Мы всего лишь друзья. Но я позволил Линдси думать… иначе. И теперь она сходит с ума по этому поводу! Сказал несколько вещей в шутку, и теперь она думает, что я «развращаю» Уэйда. Но ей не следовало совать свой нос в мою жизнь, Деб! Как будто она пытается заставить меня изменить Брайану! — Значит, — говорит Дебби, — ты решил ЭТУ проблему, заставив ее думать, что ты изменяешь Брайану, да? И что произойдет, когда Линдси поговорит с Брайаном по телефону и скажет ему, что ты трахаешь этого мальчика? Ты, должно быть, знаешь, что они регулярно созваниваются и говорят о Гасе, не так ли? Я изумленно смотрю на Дебби. — О, черт! Я не думал об этом! Что ж, я просто скажу Брайану правду. Он мне поверит. И он знает, что сделали Линдс и Мел, я уже говорил ему об этом. — Ты с ним общаешься, дорогой? — Дебби вопросительно смотрит на меня. — Да, Деб. Независимо от того, что думают люди, я общаюсь с Брайаном. Много. И он пишет мне по электронной почте. Мы общаемся. Я знаю, что никто в это не верит, но мы ВСЕ ЕЩЕ вместе. И ЭТО ПРАВДА! — Я верю тебе, дорогой. Верю. Но я вижу по ее лицу, что она тоже считает, что Брайан бросил меня. Ну, мне плевать, что все думают! — В любом случае, я ненавижу ссориться с Линдси главным образом потому, что я действительно хочу продолжать встречаться с Гасом. Но она иногда так чертовски злит, Деб. И я понимаю, что в действительности она капризничает из-за ребенка и гормонов, и что она немного ревнует, что я с Брайаном, а ОНА нет, но это не причина, чтобы пытаться свести меня с другими парнями! Деб хмурится. — Подожди, Солнышко! Что ты сказал? О ребенке? — Ребенок Линдси! — вздыхаю я. — Тот, который у нее будет в марте. И вот тогда я понимаю по выражению лица Деб, что она не знала. А если Дебби не знает, значит, никто не знает. Кроме мамы, меня и Брайана. Дерьмо. Теперь я это сделал. — Линдси беременна? — Деб почти кричит, и мне приходится ее утихомирить. — Как? Кто отец ребенка? Когда это произошло? — Как ты думаешь, Деб? Это же очевидно. Будь реалисткой! — О Боже мой! Этот чертов Брайан! — ОНА хотела еще одного ребенка, Деб, — объясняю я, — думаю, и Мел тоже. Линдс не давала Брайану покоя в течение нескольких месяцев, талдыча об этом. И Брайан, наконец, сдался. В Лос-Анджелесе. Я знаю. Я был там. Но, конечно, не в самой комнате. — В КОМНАТЕ! Ты хочешь сказать, что на этот раз они не использовали метод «подрочить в стаканчик»? Какого хрена — нет? Я просто пожимаю плечами и многозначительно смотрю на Деб. — Тебе придется спросить об этом Линдси! И Деб смотрит на Линдси прищурившись. — Прости меня, Солнышко. И марширует к Линдси, которая стоит рядом с профессором Минтоном и потягивает свой маленький бокал шерри. Дебби подходит прямо к ней и берет стакан из ее рук! А потом профессор Минтон убирается ко всем чертям оттуда. Быстро. А Деб и Линдс ведут интенсивную дискуссию. И я ухожу в мужской туалет, чтобы спрятаться. Уэйд находит меня там немного позже, съежившимся в одной из кабинок. В последнее время я часто отсиживаюсь в туалетах, когда выхожу из дома. У меня в руке мобильный телефон, и я заставляю себя НЕ звонить Брайану. Надеясь, что каким-то образом он позвонит МНЕ раньше. Кажется, у меня очередной приступ паники. — Джастин, галерея готовится к закрытию. Мы едем в «Вавилон», чтобы отпраздновать твой успех! Эммет собирается научить меня некоторым танцам! Джастин, ты здесь? Я делаю еще один глубокий вдох и, наконец, выхожу из кабинки. — Я здесь, Уэйд. — Вот ты где! Давай ЖЕ! — Уэйд обнимает меня и целует прямо в губы. Но это довольно невинно. В основном невинно. — Ты едешь в «Вавилон»? Ты ДОЛЖЕН! — Уэйд, пожалуйста, помни, что я НЕ твой парень. Тед твой. Вроде того, хочу добавить я. Кто знает? — Я знаю. Но Эммет говорит, что одна из лучших вещей в том, чтобы быть королевой — это то, что ты можешь обниматься и целоваться со ВСЕМИ! — Уэйд, ты НЕ королева. Ты твинк. Так что НЕ целуй всех подряд! Они просто подумают, что ты шлюха. Эммету это сойдет с рук, а тебе — нет. По крайней мере, пока. Уэйд выглядит удрученным. — Значит ли это, что ты не хочешь меня целовать? — Только как друг, Уэйд. Помнишь, как ревнует Брайан? Когда он вернется в город, он не будет счастлив, если он подумает, что мы трахаемся. Уэйд немного отступает, обдумывая это. — История с Линдси была просто шуткой! Шутка, понял? Так что никаких трехходовок, ладно? — Но что, если Тед, ты и я должны это сделать?.. — Ой! Пожалуйста, Уэйд! Нет! Только не с Тедом. И НИКАКИХ тройников! Никогда. Я пытаюсь стереть из воображения как я занимаюсь сексом с Уэйдом и Тедом! Мне понадобится проволочная щетка и много отбеливателя, чтобы вымыть ЭТО из моего мозга! — Но ведь ты так делал? Втроем? Тед говорит, что вы с Брайаном делали все! Я колеблюсь. — Да, мы делали. Но мне это не понравилось, и мы прекратили. Брайан не хотел, чтобы я чувствовал неудобство, если мне это не нравится. И мне не нравилось. Я действительно чувствую себя комфортно ТОЛЬКО с ОДНИМ человеком, и это Брайан. Правда, Уэйд. Без обид. — О, я не обижаюсь. Думаю, это романтично. И МНЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нравится Тед, но я хотел бы попробовать что-то другое в конце концов. Неужели из-за этого я выгляжу шлюхой? — Нет, Уэйд. Я думаю, что это нормально. Это Я ненормальный для педика. Я всегда хотел только одного парня, даже когда делал это с другими. Был только один человек, о котором я когда-либо думал. Поэтому я просто решил делать это с тем, о ком думал, и забыть об остальных. Но это только я, Уэйд. — Я все еще думаю, что это очень романтично. Но по тому, как Уэйд смотрит на меня, я могу сказать, что он все еще хочет, чтобы я его трахнул. К черту его. Может быть, теперь даже БОЛЬШЕ! Дети так расстраивают! Мы выходим из мужского туалета, и кого я вижу — Линдси, и она смотрит, как мы идем вдвоем, рука Уэйда обнимает меня. Теперь она подумает, что мы трахались в туалете! Отлично! Деб неторопливо подходит ко мне, перекинув куртку через плечо. — Линдси отвезет меня домой. Мы находимся в середине небольшого разговора, и я хочу его продолжить. Заходи в закусочную время от времени, Солнышко. Не будь чужаком. Приходи завтра на ужин — мясной рулет из индейки — особое блюдо. И она уходит, берет Линдси под руку, и они выходят. Наверное, говорят обо МНЕ. И новом ребенке, определенно. И Брайане. Всегда о Брайане. Мама целует меня на прощание, и я говорю, что позвоню ей завтра. Я вижу, как она смотрит на Уэйда. Даже ЕЙ интересно, что происходит между нами! Она выходит сразу после Деб и Линдси. Затем профессор Минтон загоняет меня в угол. Я благодарю его за то, что он взял меня на это шоу. — Удовольствие в том, Джастин, что весь вечер я не слышал ничего, кроме хороших комментариев. Джон Гамильтон лично сказал мне, как ему понравилась твоя работа. Ты знаешь, в 1960-х он был довольно радикальным в кампусе. Думаю это задело его за живое. Вся эта музыка Боба Дилана. — Я этого не знал. Просто… сделал то, что чувствовал. Как только у меня появился диск с этими песнями, все остальное встало на место. Органично. «Органично» — одно из любимых слов профессора Минтона. Всякий раз, когда ему что-то нравится, он говорит, что это «органично». Думаю, это означает, что все течет естественно, что все кажется реальным и непринужденным. И с «Возвращением всего этого домой» — оказывается правдой. — Да, Джастин. Это очень органично! Да, именно так! — профессор похлопывает меня по спине. Я болтаю с ним еще несколько минут, а затем Эммет подхватывает меня и выводит за дверь. Тед и Уэйд уже уехали в «Вавилон». Я открываю джип, и мы садимся. — Счастлив, детка? — спрашивает Эм. — Ты произвел большое впечатление. И ВЫГЛЯДИШЬ потрясающе. Ты не должен носить НИЧЕГО, кроме этого свитера, каждый день. Это может быть твоей торговой маркой! Я смеюсь. — Многие художники носят только черное. Может быть, ношение синих кашемировых свитеров может стать моей «причудой»? — Могло быть и хуже. И я ВСЕ еще не могу прийти в себя из-за той маленькой «сцены», которую ты устроил Линдси, бредовой Лесбиянке. Не думаю, что она сможет закрыть рот всю ночь. И это послужит ей на пользу. Линдси Питерсон слишком любит пытаться управлять жизнями других людей. Когда у тебя возникают проблемы, достаточно запустить ее! — Я знаю, Эм. Но теперь я боюсь, что она позвонит Брайану и расскажет о моей предполагаемой «внеклассной работе» с Уэйдом! Я сидел в туалете, пытаясь решить, стоит ли звонить ему, чтобы все объяснить, но, думаю, это может подождать до позднего вечера. Я ввязываюсь в реальные проблемы всякий раз, когда пытаюсь быть «умным»! Мне следовало бы уже это знать! И я еду в «Вавилон». В ту минуту, когда я вхожу, понимаю, как редко на самом деле я бывал здесь без Брайан. И я чувствую, что теряю половину себя. Многие люди приветствуют меня, даже те, кого я не знаю. — Кто все эти парни, Эм? Они ведут себя так, будто знают меня. Эммет усмехается. — Детка! Разве ты не знаешь, что ты знаменит? — Хм? В смысле? — Джастин, милый, ты знаменитость в Гейском мире Питтса! — объясняет Эммет. — Ты был ею в течение целой вечности, но ты этого не осознавал. Во-первых, ты стал тем твинком, который поймал Брайана Кинни, жеребца Либерти-Авеню. А потом он пошел на твой выпускной, и тебя избили! А потом на него напал в прессе этот идиот — Бельвезер за то, что он «развратил» тебя, и вы оба послали его на большой пидорский хуй. Потом ты был тем, кого Брайан «бросил», чтобы отправиться в Голливуд, чтобы стать большой кинозвездой. ПОТОМ ты стал тем, от кого он не мог удержаться! Тем, к кому он все время возвращался! Тем, кого он взял с собой в Англию. ТЫ как икона твинков на этой улице. ВСЕ знают, кто ты. И все, что ты делаешь, представляет интерес. — Черт, Эм. Неужели все так плохо? Я замечаю, что некоторые парни наблюдают за мной и показывают пальцем. — Плохо, детка? Это большая честь! Моя дурная слава в «Дрочи на работе» — ничто по сравнению с ТВОЕЙ историей! Наслаждайся этим! Эммет любит свою «славу» и все эти атрибуты, типа раздачи автографов, особенно на членах парней! — Но Брайан ненавидит сплетни и не хочет, чтобы люди говорили о нас! — Брайан? Ненавидит сплетни? «Дива Кинни»? Тогда он должен был стать монахом, а не педиком, особенно таким ЗНАМЕНИТЫМ педиком! Эммет откидывает голову назад. Заиграла песня группы «Сестры Следж». — «Мы-семья». Мы ВСЕ должны танцевать под Национальный Гимн Геев! Эм хватает меня за руку. — Нет, спасибо, Эм. Брайан НЕНАВИДИТ эту песню. Он говорит, что то, что он трахает парней, не делает его частью любой большой семьи. Особенно какого-то «Сестринства»! — объясняю я. — И кроме того, каждый раз, когда я слышу эту песню, все, о чем я могу думать — это Джин Хэкман в «Птичьей клетке»! Этого достаточно, чтобы вызвать у кого угодно кошмары, педика или натурала! Эммет фыркает. Он ОБОЖАЕТ эту песню! — Скажи «Диве» ЕЩЕ РАЗ подумать, детка! Эммет роняет мою руку и вместо этого он хватает за руку Уэйда. — Пойдем, принцесса. Ты ведь не возражаешь против этой песни, правда? — Думаю, что нет. Я не очень хорошо ее знаю — пока! — говорит Уэйд. Он готов танцевать. — Тогда тетушка Эм НАУЧИТ тебя. Кто сможет лучше? И они уходят, оставив нас с Тедом стоять у бара. Тед отводит взгляд. Мы не особо общались друг с другом после инцидента в закусочной, когда я его ударил. А теперь эта история с Уэйдом. Я решаю все прояснить. — Меня не интересует Уэйд, Тед. Поверь мне. Мы всего лишь друзья. Тед тяжело вздыхает. — Я знаю, Джастин. Но когда я вижу его с тобой — с кем-то его возраста, кем-то, кто ему очевидно, нравится… Я понимаю, что у меня с ним нечто временное. Не с могу поддерживать отношения долго. Он просто… ребенок. Как бы сильно он мне ни нравился, я знаю, что это ненадолго. — Разве ты не можешь наслаждаться тем, что есть, Тед? Уэйд веселится. Ты ему очень нравишься. И… ты был у него первым. Это очень важно, Тед. С кем бы он ни был, ты всегда будешь рядом, — говорю Теду, думая о том, кто сказал мне это целую жизнь назад. Всегда думаю о нем, — он никогда не забудет тебя и, надеюсь, после этого вы все равно останетесь друзьями. Даже сейчас, когда я говорю это, понимаю, как пусто это должно звучать, и как подавленный Тед думает о конце своего романа, когда он еще даже не начался! Может быть, поэтому Тед такой неудачник в любви. — Я знаю, Джастин. И если бы Брайан был здесь, я бы с удовольствием извинился перед ним и забрал обратно все эти стервозные слова, что я говорил о нем… и о тебе. О вас двоих. Потому что я ревновал. И теперь понимаю, что должен был чувствовать Брайан. Как по-новому все может показаться с молодым любовником. Ты больше не чувствуешь себя измученным. Ты видишь мир ЕГО глазами, и все это кажется прекрасным. Неудивительно, что Брайан тогда казался таким счастливым! И как я ненавидел видеть его счастливым. Это казалось несправедливым, что у Брайана есть деньги, привлекательная внешность, сексуальная привлекательность и возможность быть счастливым с красивым молодым парнем. А теперь я знаю, каково это. Почему он это сделал, и почему он не мог остановиться. И знаю, насколько плохо я буду себя чувствовать, когда все закончится. Тед допивает пиво одним глотком. Я внимательно слушаю Теда. Это самое большее, что он когда-либо доверял мне. И мне немного неловко думать, что Тед считает меня красивым. Не знаю, что сказать. — Был ли Брайан действительно счастлив? Я имею в виду… сначала? Я думал, он всегда пытался избавиться от меня! И вы все всегда смеялись над ним и над тем, чтобы он бросил меня! — Я помню. Но он этого не сделал. Он не мог. Он встречался с тобой и очень долго притворялся, что это не так. Особенно перед Майклом. Но мы все поняли и никогда не позволяли ему забыть об этом. Он говорил что-то вроде: «Мне не нужен гребаный твинк, висящий у меня на шее!» А потом появлялся ты, улыбался, и все его лицо менялось. Он БЫЛ счастлив. Это было безошибочно понятно всем, кроме Брайана. Он попался на крючок с первого же раза. Точно так же, как я сейчас с Уэйдом. — Я не знаю, что сказать, Тед. Правда не знаю. — Нечего говорить, Джастин. Ты все еще здесь. Вы двое все еще вместе. И, вероятно, так будет всегда. И все равно, будет ли Брайан в Тинбукту или на первой полосе «Нью-Йорк Таймс», держась за руки с Томом Крузом! Я знаю, что он вернется СЮДА, будет сидеть в ЭТОМ баре, а его чертова рука будет обнимаь ТЕБЯ! Это гребаная СУДЬБА! — Может быть, ты и Уэйд… Тед горько смеется. — Нет, Джастин. Уэйд — это не ты. И я не Брайан. Очевидно! И Уэйд не такой, как и Блейк тоже. Я любил Блейка, но он был так покалечен. Так встревожен. Из-за этого он был обречен. Но Уэйд еще ребенок, правда. И у него объем внимания, как у ребенка. И я должен признать тот факт, что я всего лишь его начало. Он еще слишком молод, чтобы знать, чего хочет. ТЫ точно знал, чего хочешь, как только нашел это, Джастин, даже в семнадцать лет. И ты никогда не отпустишь его. Но это ТЫ, а не Уэйд. — Но если ты дашь Уэйду немного времени, он может перерасти в отношения. Если ты будешь терпелив с ним, то может быть… Но Тед качает головой. — Уэйд весь блестящий и новый, такой же, как и ты. С таким энтузиазмом! Он изматывает меня, уже тем, что я слушаю, как он болтает, не говоря уже о том, чтобы пытаться удовлетворить его в постели! Боже! — теперь Тед грустно улыбается. — Но это не настоящие отношения. Я старше, чем Брайан, а Уэйд моложе тебя. У нас нет ничего общего, и нам не о чем говорить вне постели. И ему больше нравится ходить к тебе, чем ко мне. Тусоваться с тобой и Эмом. Поверьте мне, я был, строго говоря, его второй выбор, и думаю, ты это знаешь. Теперь моя очередь вздохнуть. — Мне так жаль, Тед. — Это не твоя вина, Джастин. Ты ничего не можешь поделать, если Уэйд боготворит тебя. Это просто «История Теда Шмидта, Том 120» или что-то в этом роде. Я постараюсь наслаждаться им, пока могу, и надеяться на лучшее. Тед пристально смотрит на Уэйда. Уэйд и Эм смеются, танцуя. Эммет пытается научить его Электрическому скольжению или Суете, или одному из тех старых танцев, которые Эм знает. И теперь мне так плохо. Потому что именно я их познакомил. По правде говоря, я бросил Уэйда в тот вечер в «Вуди», а потом они с Тедом переспали, так что я несу ответственность за этот беспорядок. Но мне и в голову не приходило, что Тед в него влюбится! Наверное, я никогда не понимал, насколько одинок был Тед. Никогда не подумаешь, что парень, который управляет порно-сайтом, одинок! Но вот он. Держу пари, никто не понимал, насколько одинок и несчастен Брайан. Кроме меня. Кто видел, что поздно ночью он пьет и смотрит в пространство? Говорит мне убираться к чертовой матери, глазами умоляя остаться. Вот тогда-то я и выучил «язык Кинни». Я должен был. Но я не думаю, что Уэйд изучает языки. Особенно «язык Теда». Или же он не очень заинтересован в том, чтобы тратить время на обучение. И я думаю обо всем, чему научился прямо в этом клубе. На танцполе. И на Либерти-Авеню. Все, чему я научился за последние два года с тех пор, как Брайан подобрал меня под фонарем рядом с этим клубом. И сколько еще мне нужно узнать, прежде чем я смогу по-настоящему понять эту жизнь. Или Брайана. Потому что для меня это одно и то же. *** Я прибываю ровно в половине двенадцатого в «Райдер Ассошиэйтс» и жду в шикарной комнате, которая больше похожа на шикарный гостиничный номер, чем на зону ожидания. Там ожидают несколько очень хорошо одетых людей, и я рад, что немного принарядился. На мне одна из шелковых рубашек Брайана и старый пиджак от Armani, который Брайан оставил дома. Для Брайана «старый» означает двухлетней давности, но Armani по-прежнему великолепен. Брюки от костюма мне, конечно, не подходят, но пиджак сносный и сам по себе действительно красивый. На мне также черные шелковые брюки, в которых я был вчера вечером в галерее, и новые черные ботинки. Мне придется попросить Эммета помочь мне перешить несколько штанов Брайана, если мы сможем найти те, которые подойдут к моей заднице! Синтия выходит минут через пятнадцать. Она выглядит очень по-деловому в бордовом костюме и на каблуках. Светлые волосы подняты, и она кажется очень серьезной. — Джастин! Не хотите ли взглянуть на мой кабинет? — Определенно! До этого я был в офисе Брайана всего три раза, и всегда, когда привозил что-то, что он забыл дома. Брайан не хотел, чтобы я там слишком долго околачивался. «Достаточно плохо, что твоя мать вторгается в мое рабочее пространство — мне не нужно, чтобы ты думал, что можешь заглядывать, когда захочешь!» — сказал он мне. Но дал свой номер и сказал, чтобы я звонил, когда мне будет нужно. Я помню, как впервые заговорил с Синтией. Это было сразу после того, как я переехал в лофт в тот первый раз. Брайан все еще страдал от последствий как сотрясения мозга, так и от удара моего отца, и забыл обезболивающие таблетки, которые выписал доктор. Я позвонил и сказал Синтии, что привезу их. Пропустив обеденный перерыв в Сент-Джеймсе, я поехал на автобусе в офис Брайана. Синтия встретила меня в дверях. Она буквально таращилась на меня. Теперь я знаю, что она не могла поверить, что с Брайаном кто-то живет, и хотела хорошенько рассмотреть меня. И когда увидела меня в моей гребаной школьной форме, выглядящего так, будто мне четырнадцать, я, должно быть, показался ей порно-эротическим сном какого-то грязного старого педика! Неудивительно, что она так пялилась! Но в то время я был невежественен. Совершенно невежественный! И теперь этот самый офис принадлежит ей. У нее есть собственный помощник, сидящий за ее старым столом. И первое, что я вижу, когда она провожает меня в свой кабинет, — это одна из моих акварелей, висящая за столом. На самом деле это мы с Брайаном трахаемся под синими огнями, но это абстракция, так что в основном это выглядит как множество интересных темных пятен, подсвеченных синим. Тогда я только учился рисовать акварелью, и это была одна из первых работ, которые я закончил. Интересно, Синтия вообще знает, что это должно быть? Я немного сомневаюсь в этом. — Где ты это взяла? — спрашивая я, пораженный, увидев ее на стене. — Это я написал! Я не знал, что у Брайана есть какие-либо мои работы в офисе, не говоря уже о том, чтобы висеть у него на стене. И я улыбаюсь, думая о том, что Тед сказал вчера вечером о том, что Брайан был тогда счастлив. Потому что в то время, когда я ее рисовал, он все еще яростно отрицал, что у нас вообще были отношения. Но в то же время он принес часть меня в свой офис. Должно быть, сидел за этим столом и смотрел на эту акварель, на которой мы трахаемся, каждый день, и смеялся про себя над этим! — Я знаю, Джастин. Она висела на стене вон там, — она указывает на другой конец комнаты, — я унаследовала ее, она мне понравилась, поэтому я решил оставить ее себе. Если когда-нибудь она окажется ценной, Брайану придется подать на меня в суд, чтобы вернуть ее! А потом она смеется. Синтия кажется счастливой, и очевидно, что у нее действительно все хорошо в «Райдере». В офисе вся новая мебель, и она сделала его намного уютнее, чем очень современный офис Брайана. Сомневаюсь, что у Брайана на столе были бы фотографии его кошек — если бы у него были кошки. Синтия ведет меня на обед в небольшое итальянское заведение недалеко от офиса. Она знает, как сильно я люблю итальянскую кухню. Заказывает домашний салат, а я заказываю фирменное блюдо дня, а потом мы сидим, с минуту смотрим друг на друга, прежде чем разразиться смехом. Мы оба прошли долгий, долгий путь — благодаря Брайану! — Итак, как поживает этот Мужчина? — начинает она. — Готовится к большой рекламе фильма. Он прислал мне по факсу расписание телевизионных съемок — оно довольно плотное. Все главные шоу. Я бы испугался до усрачки! Но думаю, Брайана это не смущает. — НИЧТО не смущает Брайана! По крайней мере, ему нравится, когда люди так думают. Хотя мы знаем лучше, не так ли? — Может быть, — отвечаю я. Мне действительно нравится Синтия. У нас обоих одна и та же навязчивая идея — Брайан! — Пришли мне копию, пожалуйста, — говорит она, — я я хочу подарить ее своей матери. Ей НРАВИТСЯ слушать о Брайане! Она и дамы в ее парикмахерской будут сходить с ума после того, как Брайан поднимется по лестнице славы! Я смеюсь. — Забавно, МОЕЙ маме нравится ничего о нем не слышать! — Я уверена, что это неправда, Джастин. Твоя мать просто… мать. Может быть, она защищает тебя, ведь ты через многое прошел. И Брайан такой… Брайан! Синтия много знает о ситуации между Брайаном и моей мамой из-за нападения. Она видела Брайана каждый день в течение этого времени и является одной из немногих людей, которые знают, как он тогда по-настоящему страдал. — Я знаю. И они с Брайаном теперь ладят гораздо лучше, чем раньше, когда он бывает в городе. Трудно добиться от них взаимопонимания, когда его так долго нет. — Это, должно быть, тяжело для тебя? — Я пытаюсь примирить их, и это работает какое-то время. Но потом… всякое случается! — говорю я, когда начинают приносить еду. — Мама так боится, что Брайан «причинит мне боль», что иногда ОНА делает мне еще больнее. Но давай перейдем к чему-нибудь поинтереснее — например, к этому блюду с антипасто! А я проголодался. Действительно проголодался. Мы с Синтией набрасываемся на еду, и она очень вкусная. Как только я перестаю ощущать голод, задаю Синтии вопрос, который мне до смерти хотелось задать ей с тех пор, как она упомянула об этом в «Вуди» в ночь Промо-вечеринки. — Итак, что за история с Кипом? — А, Кип Томас. Синтия делает глубокий вдох и начинает свой рассказ. О том, что, когда Брайана отстранили от работы, она из кожи вон вылезла, выкапывая грязь на Кипа. И что на самом деле нашла. О том, что, когда он учился в колледже, он обвинил профессора в сексуальных домогательствах, не получив желаемую оценку. И что профессор, как и Брайан, был отстранен от работы и чуть не потерял ее. Но в конце концов обвинения были сняты, и Кип получил более высокую оценку. Университет, по сути, капитулировал, и профессор остался с черной меткой в своем послужном списке. А Кип получил то, что хотел, и ему это сошло с рук. — Боже, Синтия. Неудивительно, что Кип думал, что ему сойдет с рук это дерьмо и с Брайаном! — Определенно. И я как раз собрала кучу грязи на этого маленького ублюдка, когда он внезапно отозвал иск. Так что я прекратила свою маленькую слежку за Нэнси Дрю. Но сохранила целую папку со всей информацией — на случай, если Томас снова поднимет свою уродливую голову. — Потрясающе, Синтия. И я почти чувствую скользкие руки Кипа на своем члене. Я вздрагиваю. И Синтия замечает это. Синтия замечает все. Неудивительно, что Брайан не мог работать без нее в «Райдере»! — Но есть еще кое-что, Джастин. Кое-что довольно интересное. Кип Томас уехал из Питтсбурга в Филадельфию и устроился там на какую-то работу. Но он, должно быть, поддерживал связь с кем-то в «Райдере» — или же у него все еще было много связей в городе. Потому что, когда ты пострадал в прошлом году, он вернулся в город и встретился с Марти Райдером. Теперь я чувствую себя немного больным. Потому что смотрю Синтии в глаза и знаю, что будет дальше. — Томас утверждал, что ЕГО шантажировали, чтобы ОН отказался от иска против Брайана. Его шантажировал какой-то несовершеннолетний ребенок, который соблазнил его, а затем пригрозил вызвать полицию и арестовать его, если он не снимет обвинения. И когда он точно узнал, КЕМ был этот ребенок… Мне нужно продолжать, Джастин? Я опускаю взгляд на свою тарелку с пенне и сосисками. Что я должен был сказать? Синтия знает — знает уже больше года! ОНА и Марти Райдер знали! И они никогда не говорили об этом Брайану. — Почему ты не сказала ему, Синтия? Я имею в виду… Брайан в то время ничего об этом не знал. Я не хотел, чтобы он знал, что я сделал. Очевидно. Я никогда ничего ему не говорил, пока мы не поехали в Англию летом. Вот тогда я, наконец, признался, что сделал. Но никогда раньше. Но ты могла бы сказать ему об этом задолго до этого! — Я понимаю это, Джастин. И я не сказала ему, потому что не думала, что это то, что ему нужно знать. Синтия ест салат со всевозможной итальянской зеленью, кусочками салями и другими вкусностями. Она тычет в него вилкой и передвигает зелень, размышляя. — К тому времени я проработала у Брайана более пяти лет и знала, когда он говорит правду о чем-то, а когда… немного преувеличивает. И когда он сказал, что не знает причины, по которой Кип Томас прекратил судебный процесс, я ему поверила. И Марти Райдер тоже. — Брайан не врал! Он действительно этого не делал! — Я понимаю это, Джастин. Думаю, и Марти, и я инстинктивно понимаем, когда Брайан говорит правду. Поэтому, когда Кип пришел и заныл о «заговоре», организованном Брайаном, я вытащила свое маленькое досье на Нэнси Дрю. И Томас юркнул обратно в свою нору. Но я не думала, что Брайану нужно знать, кто на самом деле организовал «шантаж» — или как он это сделал. Потому что я знала причину, по которой это было сделано. Из-за настоящей любви. И что когда ты почувствуешь, что пришло время сказать, Джастин, ты скажешь ему по-своему. — Боже, Синтия. Я не знаю, что сказать. — не нужно ничего говорить, Джастин. Я была той, кто видел Брайана каждое утро в течение того времени, когда ты еще был в больнице. Ты вышел из комы, но никто понятия не имел, сможешь ли ты когда-нибудь снова нормально функционировать. Я часто наблюдала, как Брайан изо дня в день пытается взять себя в руки, почти не спит и почти не ест, а потом идет и делает блестящую работу. Ослепляет какого-нибудь клиента своим обаянием и красноречием. Вот почему меня не удивляет, что он хороший актер. Он «играл» всю свою жизнь! — И он все еще играет, — шепчу я больше себе, чем кому-либо другому. И я понятия не имел, в каком плохом состоянии был Брайан тогда. По словам его так называемых друзей, это был «обычный бизнес» — наркотики, выпивка, трах. Я даже не понимал, через что он прошел, до гораздо более позднего времени. Может быть, даже сейчас я все еще не понимаю степени его боли — и того эффекта, который она все еще оказывает на него. На нас. — Тогда Брайан полностью отключался на пару часов — или даже на пару дней, — она откладывает вилку для салата и делает глоток Шабли, — вот тогда Кип Томас предпринял свою маленькую попытку переворота. И у меня закипела кровь при мысли о том, как он мог выдумать такую мерзкую историю о таком невинном мальчике, как тот, с которым встречался Брайан. Тот, кто был в больнице в ту самую минуту, — Синтия смотрит на меня и приподнимает одну бровь. Интересно, от кого она ЭТОМУ научилась? — Итак, мы с Марти Райдером решили, что в то время не было причин беспокоить Брайана этой информацией. Но я подумала, что это может быть важно для тебя, Джастин. По крайней мере, теперь ты захочешь узнать всю историю целиком. — Я рад, что ты мне рассказала, — говорю я. И я правда рад этому. Потому что иногда я впадаю в депрессию, думая, что люди настроены против Брайана. Против МЕНЯ и Брайана. И приятно знать, что у него есть кто-то вроде Синтии и даже Марти Райдер, кто заботится о нем и что-то для него делает. Даже когда он этого не знает. И хорошо, что я это знаю. Что я знаю все о Брайане и его жизни. И Синтия — хороший источник этой информации. Но есть еще одна вещь, которая меня интересует. — Синтия, кто подарил Брайану браслет? — Что? Браслет? Ты имеешь в виду тот, с ракушками? — Да, тот самый. Ты знаешь, кто дал ему его? Синтия просто смотрит на меня через стол. — Джастин, я думала, ТЫ дал ему его. Ты хочешь сказать, что не делал этого? — Э-э-э. Он был в нем в ту ночь, когда я его встретил. В ту же ночь родился Гас. Я… Я думал, он носил его уже много лет. Он почти никогда его не снимает. И я хотел знать… есть ли в этом какой-то смысл. — Почему бы тебе не спросить Брайана? — говорит она. Но она уже знает ответ — ты не задаешь Брайану подобных вопросов. Это может привести к тому, что ему придется объясняться или показывать, что у него есть эмоциональная или сентиментальная сторона. — Глупый вопрос, — добавляет она. — Значит, в этом вообще нет какого-то глубокого смысла? О котором ты могла бы знать? Я разочарован. Я всегда думал, что это был какой-то ключ к жизни Брайана. Какой-то человек, о котором я никогда не догадывался. Какое-то событие, о котором я не имею ни малейшего представления. — В самом деле, Джастин, я думала, что ТЫ подарил его ему. Я заметила его на Брайане примерно в то время, когда поняла, что ты в фокусе. Я думаю, он мог бы купить его, когда был в Провинстауне в августе того года. Но у него определенно не было какого-то большого романа с кем-то, кто мог бы сделать такой подарок. Я бы заметила что-нибудь в том, как он себя вел. Точно так же, как я сразу заметила, когда ты вошел в его жизнь, еще до того, как узнала твое имя. Так что, может быть, это просто совпадение, что он надел его в ту ночь, потому что Брайан никогда не носит украшений. Ты же знаешь, что он ненавидит даже часы! Но этот забавный браслет! — Синтия морщит нос, глядя на меня. — Боюсь, я не могу дать ответ, который ты ищешь. — Все в порядке, Синтия. Это была всего лишь мысль. — За исключением, — добавляет она, — Брайан, вопреки всем ожиданиям, суеверен, как любой пещерный человек! Если бы он думал, что то, что на нем надето, принесло ему две невероятные удачи в одну и ту же ночь — он мог бы продолжать носить это. На всякий случай, если он был прав! Знаешь, ты мог бы попробовать спросить его. Я имею в виду… если не ТЫ, Джастин, то кто мог бы? Я смеюсь. — Может быть, некоторые вещи лучше оставить в тайне. И даже спустя два года Брайан все еще остается огромной загадкой, которую я еще не устал пытаться разгадать. Часть третья Краткое содержание: Джастин находит Уэйда, ожидающего его у лофта. Питтсбург, сентябрь 2002 года. Мы с Синтией отлично пообедали. Долгий обед. Паста действительно превосходна, а канноли на десерт — одни из лучших, которые я когда-либо ел, после тех, что готовит Вик, конечно. Когда мы заканчиваем, Синтия предлагает делать это регулярно. — На этот раз я угощала тебя, Джастин. В следующий раз — все твое! — Это свидание! — говорю я. — Подожди, пока я не скажу маме, что у меня свидание с девушкой. С женщиной! Я останавливаю джип перед лофтом и вижу Уэйда, который сидит на крыльце и ждет меня. — Привет, Джастин! — Привет, Уэйд, — говорю я, вылезая из джипа, — давно здесь сидишь? Он колеблется. — Некоторое время. Я думал, ты вернешься раньше. — Я встречался с Синтией. Я открываю дверь и направляюсь к лифту. Уэйд плетется прямо за мной. — Синтия? — озадаченно переспрашивает он.- Кто это? — Блондинка с промо-вечеринки? Я встретил ее в центре города, и она пригласила меня на ланч. — О, — говорит Уэйд, сразу же направляясь к холодильнику, как обычно, и роясь внутри. Но с моими занятиями и открытием выставки в галерее я был слишком занят, чтобы делать покупки, так что он абсолютно пустой. Могу сказать, что он разочарован, на самом деле Уэйд ест, как гребаный водитель грузовика, и я не несу ответственности за то, чтобы он был накормлен! Пусть Тед время от времени выводит его на прогулку. Или пусть идет домой и ужинает там! — Ты не возражаешь, если я переоденусь? — мне нужно было переодеться к обеду. — Конечно. Я подумал, что ты сегодня очень хорошо выглядишь. Я имею в виду, ты всегда хорошо выглядишь, но сегодня особенно! — Спасибо. Вообще-то это одежда Брайана, но на мне она смотрится неплохо, — говорю я, подходя к подиуму. Уэйд следует за мной и плюхается на кровать, сбрасывая туфли. — Эта куртка — Armani. — Ты уверен? — Она классная, правда? Может быть, Уэйд все-таки не будет работать в «Торсо», если он даже не узнает Армани! — Да, он крупный итальянский дизайнер. У Брайана куча таких вещей. И у него идеальное тело для этих итальянских костюмов — длинное и худощавое. И я представляю себе это тело. Длинное и худое. Все время представляю. В костюме, и без него. — Но на тебе тоже отлично смотрятся. Даже если ты не… — Уэйд останавливается. Он загнал себя в угол. — Не такой высокий, — смеюсь я, — я не идеальная модель для Armani, как Брайан. Слишком маленького роста. Но куртка мне все равно идет. — Так и есть! — соглашается Уэйд. Он согласится со всем, что я скажу. Это немного раздражает. Но потом я думаю о другом очень раздражающем твинке, который, должно быть, серьезно испытывал терпение кого-то еще более вспыльчивого, чем я иногда бываю в последнее время! И все же… Брайан держал меня рядом. Это удивляет, когда я действительно думаю об этом. Как это случилось? Как мы с Брайаном вообще оказались на первом месте, не говоря уже о последнем? Почему он не убил меня миллион раз, как я хочу убить бедного Уэйда, когда он действует мне на нервы? И я догадываюсь почему… Я не влюблен в Уэйда. А Брайан, должно быть, был. С самого начала. По крайней мере, немного. Это единственное объяснение, которое имеет хоть какой-то смысл. Или я просто ХОЧУ иметь хоть какой-то смысл! Пока думаю об этом, я раздеваюсь, убираю куртку и брюки, откладываю шелковую рубашку в химчистку. И, даже не задумываясь, снимаю свои темно-синие трусы и бросаю их в корзину для белья. Уэйд лежит на кровати и все время наблюдает за мной. В последнее время он так прочно обосновался в лофте, что я даже не задумываюсь, что он ЗДЕСЬ. Но когда я отворачиваюсь от шкафа, я вижу, что Уэйд голый и медленно гладит свой член, я удивляюсь, насколько хорошо он оснащен для ребенка. Я имею в виду, не так, как Брайан, конечно! Но Тед, должно быть, доволен. Более чем доволен! И прежде чем успеваю что-то ему сказать, Уэйд встает, обнимает меня и начинает целовать, ощупывая все мое тело. Так вот: ЭТА проблема — преуменьшение года! Самая большая трудность заключается в том, что я весь день просидел с Синтией, разговаривая о Брайане. А говорить о Брайане — значит думать о Брайане. И мысли о Брайане означают, что я так же возбужден, как и он. Не помогает и то, что я весь день ношу одежду Брайана и нахожусь в лофте, у его кровати, практически окутанный его запахом, его ощущениями и всем остальным! Черт! Я так возбужден большую часть времени, что готов кричать! Поэтому, когда Уэйд берет мой член и трет его так медленно и мучительно, мое тело готово к этому. Когда он прижимается ко мне и начинает целовать меня, вниз по шее, вниз по груди, вокруг сосков, мой собственный член встает прямо, призывая к вниманию! Это мой разум, сердце и душа должны нажать на чертовы тормоза! Но я не могу думать. Я не могу остановиться. Уэйд тянет меня на кровать, прямо на себя, и обхватывает ногами, простонав: — Трахни меня, Джастин! Трахни меня СЕЙЧАС ЖЕ! — Прекрати, Уэйд! Я серьезно! Я вырываюсь, пытаясь сбросить его, но Уэйд чертовски силен! Он держит одну руку на моем члене, а другую на моей шее, и он… он так сильно прижимается ко мне. Не то чтобы это было оправданием! Нисколько. — Джастин, я знаю, что ты этого хочешь! Я знаю это! Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ты это СДЕЛАЛ! Да, мой член определенно хочет этого! Это остальная часть меня пытается бежать в другую сторону! К сожалению, Уэйд крепко держится за мой член! Затем он убирает руку и трется своим членом о мой, создавая двойное трение, заставляя меня покрыться потом. В лофте вдруг становится жарко и душно. — Уэйд, — шепчу я. У меня так пересохло в горле, — я не хочу тебя трахать. Я не люблю тебя! ТЕД любит тебя, так почему бы тебе не поехать к нему? — Тед занят, — говорит Уэйд, задыхаясь, его лицо рядом с моим, — он всегда занят своим дурацким сайтом! И все эти жуткие парни. Они всегда говорят мне гадости, когда Тед в другой комнате! И я все равно не хочу трахаться на той вшивой кровати в студии. На ней повсюду «всякая гадость»! Блядь! Я знал, что Тед не был лучшим парнем в мире, но на самом деле! Можно было надеяться, он подумает о том, что происходит в этих постелях, и немного пощадит чувства бедного Уэйда! Теперь я начинаю еще больше жалеть Уэйда. Или я бы так и сделал, если бы его член в данный момент не был прижат к моему. И если бы он не прижимался ртом к моему кольцу в соске! Это чувствуется… тоже очень хорошо! Господи! — Я знаю, что студия отвратительна, и Теду нужно уделять тебе больше времени, но я не решение твоих проблем, Уэйд! Ты должен сказать Теду, что чувствуешь, и заставить его относиться к тебе правильно, или же сказать ему, что ты бросишь его! Господи, послушайте МЕНЯ, я говорю какому-то твинку, что он должен поставить своему парню ультиматум! После того, как я был готов взять любой маленький кусочек, которым Брайан кормил меня так чертовски долго, и никогда ничего не просил взамен, потому что я боялся потерять его! А теперь я даю Уэйду совет, как обращаться с ЕГО парнем! И именно когда мы оба голые и практически кончаем друг на друга! Брайан посмеялся бы над этим. А может, и нет. Уэйд перестает прижиматься ко мне и на мгновение задумывается. — Но если я брошу Теда… что я тогда буду делать? — скулит он. Я пользуюсь паузой Уэйда, чтобы немного стряхнуть его с себя. Я сажусь, и Уэйд стоит на коленях передо мной на кровати, серьезно глядя на меня. — Найди себе нового парня, Уэйд! — говорю я. — Вокруг полно парней. Вчера вечером в «Вавилоне» были парни, которые приглашали тебя на танец. Вокруг много привязанностей. Знаешь, ты ведь не совсем тролль. Черт! Послушайте меня! Мне кажется, я уже слышал этот разговор раньше — с другой стороны! Но Уэйд крепко сжимает мой член одной рукой, и его собственная рука теперь движется вверх и вниз по его собственному члену. Я думаю, что ручная работа — это одна из тех вещей, которые он научился делать довольно хорошо, но то ли от Теда, то ли от веб-сайта, то ли сам по себе, я не знаю. Но он хорош. Он очень хорош. И очень двусмысленный. Но я не горю желанием расспрашивать его о его технике прямо сейчас, потому что… — Уэйд, я думаю, нам лучше остановиться. Пока что-нибудь не случилось… — Я… думаю, что уже слишком поздно… Джастин! И Уэйд прав. Уже слишком поздно. Я даже не прикасался к ЕГО члену, но мне это и не нужно. Через несколько секунд после того, как он начинает кончать, я тоже кончаю, пока мы оба не извергаемся друг на друга и чистое одеяло, которое только что вернулось из химчистки. Ну, естественно! Уэйд опускается на подушки и вздыхает. Он практически мурлычет. — Твою мать! Джастин! Это было здорово! Почему бы мне не отсосать тебе, а потом ты сможешь сделать это со мной? Ладно? — он протягивает руку, чтобы притянуть меня к себе. А я — я вот-вот взорвусь, и не оргазмически! — Убирайся отсюда к чертовой матери! СЕЙЧАС ЖЕ! — я спрыгиваю с кровати и топаю в ванную, хватая два полотенца. Возвращаюсь и бросаю одно в Уэйда. — Вытирайся! Одевайся и убирайся! Я вытираюсь. Мне хочется пнуть Уэйда! И себя! Но главным образом себя! Он смотрит на меня с искренним недоумением. — Что случилось? — Ты что, совсем спятил? Теперь я кричу, а он тупо смотрит на меня. — Разве тебе не было хорошо? Разве это не ЗДОРОВО? Ты точно сбросил тонну. Как будто ты ее копил! Я так зол на нас обоих, что больше не могу думать. — Прости, но разве я не сказал, чтобы ты убирался отсюда к чертовой матери? Я имел в виду ВЧЕРА! И Уэйд медленно встает с кровати и начинает собирать свою одежду. — Могу… я воспользоваться ванной? — Будь моим ебаным гостем! И Уэйд практически бежит в ванную и хлопает дверью, как какая-нибудь девочка-подросток в ситкоме. Я снова падаю на кровать и обхватываю голову руками. Не могу поверить в то, чему я только что позволил случиться! Мне удавалось отбиваться от гребаных Роуэна и Хьюи все лето, не говоря уже о том скинхеде в клубе той ночью, когда Брайан спас меня, как какой-то Супер Герой. И всех те парней, которые приставали ко мне после того, как Брайан уехал из города в декабре прошлого года, и некоторые из них были довольно агрессивны. После всего ЭТОГО, после того, как я сопротивлялся каждому гребаному наступлению, за одним ужасным исключением в июне прошлого года в Лос-Анджелесе, я получаю удар — из всех людей — от Уэйда! Невежественного твинка! Что я скажу Брайану? Он, вероятно, скажет мне, что если я хочу Уэйда, я могу отвалить и оставить его себе! Я чувствую себя самым большим идиотом в мире! Знаю, что Брайан никогда, никогда не просил меня быть ему верным, но я никогда не хотел быть ни с кем другим. Не хотел быть. А теперь вот это. Особенно когда я думаю о том, что это я сам позволил этому случиться. И даже наслаждался этим. Это самое худшее из всего. Я заканчиваю вытираться полотенцем. Затем достаю пару чистых трусов и надеваю их, затем достаю брюки-карго и футболку. Дерьмо. Я пахну спермой, и я чувствую Уэйда по всему телу, как сыпь! Мне нужно принять душ и быстро! Я иду в ванную, а Уэйд сидит на закрытом сиденье унитаза и плачет. — Прости, — хнычет он. Теперь я чувствую себя настоящим дерьмом. — Уэйд, приведи себя в порядок и оденься. Я отвезу тебя домой. В любом случае, уже почти время ужина, я уверен, что твоя мама будет гадать, что с тобой случилось. — Ей на это наплевать! Всем насрать! И Теду, и тебе! И он снова начинает плакать! Почему это происходит со МНОЙ? — Уэйд, сходи, выпей чего-нибудь и успокойся. Я собираюсь принять душ. Если ты тоже хочешь, можешь принять его после того, как я закончу, хорошо? Он кивает. — Все в порядке. Дай мне пять минут. Уэйд встает и с трагическим видом выходит. Он все еще голый, и его бледное, неуклюжее тело и бледный, опавший член выглядят очень удрученными. Я не хотел быть такой сукой, но он не имел, блядь, никакого права предполагать, что я хочу участвовать в его маленьком сеансе дрочки! Уверен, что он надеялся, что, как только все пойдет хорошо, я просто поплыву по течению. Но ни за что, черт возьми! Особенно в постели Брайана! Я принимаю душ и чувствую себя немного лучше. Уэйд идет за мной. Он все еще плачет. Похоже, в Уэйде больше воды, чем в большинстве драматических принцесс. Неужели я был так же жалок? Удивительно. Наверное, так оно и было. И снова я думаю о том, почему Брайан терпел меня, мои истерики и травмы. Было ли это просто потому, что я был удобным трахом, или это действительно было что-то большее? Надеюсь, что в то время это было большее. И я думаю об этом, пока одеваюсь. Наконец Уэйд выходит. Его глаза покраснели, и он не смотрит мне в лицо. Он собирает свои вещи, пока я включаю свет. Уже начинает темнеть. Осень действительно наступила. Закрываю за нами дверь лофта и включаю сигнализацию. Затем мы спускаемся по лестнице. Мне нужна прогулка, а Уэйд просто следует за мной, как обычно. Мы ничего не говорим, пока не садимся в джип. Я отъезжаю от тротуара и направляюсь в сторону Беличьего холма, где живет Уэйд. Я еду, а Уэйд все еще шмыгает носом и вытирает его рукавом. На светофоре я лезу на заднее сиденье и достаю коробку с очень большими салфетками, которые Брайан всегда держит в джипе среди прочего. Он всегда готов. — Вот. Если я высажу тебя у дома в таком виде, твоя мать будет подвергать тебя перекрестному допросу, пока ты все не расскажешь. Ты же не хочешь ЭТОГО, правда, Уэйд? — Думаю, нет. — Тогда вытри лицо. Он еще несколько раз шмыгает носом и громко сморкается. — Джастин? Значит ли это, что я больше не могу приходить к тебе? Я вздыхаю. — Было бы неплохо, если бы ты некоторое время не приходил. Учитывая то, что только что произошло. И Уэйд снова начал шмыгать носом. Громче. — Этого я и боялся! Ты прогоняешь меня навсегда! Мне очень жаль! Это не было похоже на настоящий секс или что-то в этом роде! — Тогда что же это было по-твоему? Да, что это БЫЛО? Был ли это «секс», когда я сделал с Крисом Хоббсом эту ручную работу? Что я сказал Дафне? «Это не любовь, это просто трах!» Так вот как я на самом деле это видел? И Крис тоже так это видел? Так вот почему он избил меня? И то, что я сделал с Уэйдом — что это было? Это «считается»? В его сознании или в моем? И что бы сказал Брайан? Я могу только представить! — Мне очень жаль, Джастин. Я просто был так расстроен. Тед говорит, что любит меня, но он так странно относится ко всему! Как будто нарочно пытается оттолкнуть меня! Даже если я ЗНАЮ, что он действительно любит меня! Зачем ему это делать? — Уэйд, поговори с Тедом о том, что ты чувствуешь. Он хороший парень, он поймет. Просто скажи ему, что тебя беспокоит. Будь честен с ним. Но думать, что ты можешь прийти ко мне и использовать меня в качестве своего рода притворного парня — это просто неправильно! Разве ты этого не видишь? — Наверное. Если только ты не можешь быть моим настоящим, настоящим парнем. Я имею в виду, до Бр… пока Брайан не вернется. Уэйд боится даже произнести имя Брайана! — Нет. Это было бы несправедливо по отношению к тебе. И Брайану. Я НЕ твой парень и не собираюсь быть твоим приятелем по траху. — Почему нет? Разве ты не занимаешься этим с Эмметом? Он все время спит у тебя дома! — Нет, я не занимаюсь ЭТИМ с Эмметом! Это было бы похоже… например, как делать это с моей сестрой! И когда Майкл жил в лофте, я тоже никогда не делал ЭТОГО с НИМ! Это было бы все равно, что трахаться с моим братом! И это просто отвратительно! — я содрогаюсь, думая о сексе с любым из парней. Это слишком ужасно. — Но я не твоя сестра и не твой брат, Джастин. Так что, может быть… — НЕТ! Выкинь это из головы, Уэйд! Пожалуйста! Это была просто ошибка, ясно? Дело не в том, что ты не мил или даже не хорош в постели. Дело в том, что я люблю Брайана! И я хочу делать это только с НИМ! И теперь я чувствую, что предал его. — Я… не подумал об этом. И ты больше не хочешь, чтобы я приходил… никогда? — шмыг-шмыг! — Во всяком случае, некоторое время. Возможно, так будет лучше. Ты можешь позвонить мне и поговорить по телефону, но НЕ приходи просто так. И не позволяй Теду отталкивать тебя. Хорошо? Уэйд ничего не говорит. — Все в порядке? Скажи «да», Уэйд. — Хорошо. Его голос тихий и печальный. И снова я чувствую себя дерьмом. Я завожу джип на подъездную дорожку к дому Андерсонов. Это хороший дом в районе, мало чем отличающемся от того, в котором вырос я, средний класс, безопасный и полностью американский. Такое место, где вы можете легко почувствовать себя изолированным и вырасти, веря, что вы единственный педик во всем мире. Именно так я себя и чувствовал. И как сейчас чувствует себя Уэйд, я предполагаю. — Ты можешь позвонить мне завтра, — говорю я, — если я не буду слишком занят, сможешь приехать на эти выходные. Эммет приезжает в субботу, и мы готовим ужин. Мы пригласим Теда, и ты сможешь поговорить с ним, хорошо? — Может быть, — раздраженно говорит Уэйд. Теперь, когда он на своей территории, его голос звучит угрюмо. Он сидит в джипе и не делает ни малейшего движения, чтобы выйти. — До свидания, Уэйд. Он сидит. Я выхожу и открываю дверь с его стороны. Уэйд начинает выбираться из джипа, а затем заглядывает мне через плечо. — О-о-о! — говорит он. Я оборачиваюсь. Мать Уэйда вышла из парадной двери и находится на полпути к подъездной дорожке, и я никак не могу уйти отсюда, не дав понять, что убегаю. Именно это я и хочу сделать! — Здравствуйте, вы, должно быть, Джастин, — миссис Андерсон улыбается и пожимает мне руку. Должно быть, Уэйд упоминал обо мне, — не хотите ли, мальчики, зайти внутрь? Ужин почти готов. Я уверена, что Уэйд хотел бы, чтобы ты остался и поел с нами, Джастин. Разве ты не хотел бы? — Конечно! — весело говорит он. Ни за что, думаю я. — Я очень поздно пообедал в центре города, миссис Андерсон, но спасибо, что спросили. — Уэйд, почему бы тебе не пойти в дом и не вымыть руки? — говорит она. И он неохотно уходит, оглядываясь на нас, когда идет по дорожке. — Это твой джип, Джастин? И, насколько я понимаю, у тебя есть своя собственная квартира в городе? — Гм, да, есть. Угол Тремонт и Фуллер. Господи, наверное, он часто упоминал обо мне. Она снова улыбается. — Сколько тебе лет? Почему здесь третья степень допроса? К чему она клонит? — Мне девятнадцать, — говорю я, — я учусь на втором курсе Питтсбургского института изящных искусств. — Да, Уэйд сказал нам, — отвечает она, кивая, — он все время говорит о тебе. Он хочет поступить в институт в следующем году. — Возможно, — говорю я. И я не шучу. Уэйд показал мне несколько своих рисунков, и они хороши. Но ему нужно поработать над перспективой. — Ему нужно будет собрать портфолио своих лучших работ. Если он это сделает, он выстрелит, — и я краснею, когда говорю» выстрелит», чувствую себя таким виноватым, разговаривая с матерью Уэйда после того, что мы только что сделали. Но миссис Андерсон, похоже, этого не замечает. Она просто продолжает смотреть на меня и улыбаться. Снова киваю. Она смотрит на джип. Она, наверное, думает, что я богат. Или что моя семья действительно богата. Я чертовски хорошо знаю, что Уэйд не рассказывал своей матери о Брайане! Это выдало бы всю игру сразу! — Я могу помочь ему с этим. Я имею в виду его портфолио. Неужели я только что вызвался это сделать? — Это было бы чудесно, дорогой. Уверена, что Уэйд был бы признателен, — миссис Андерсон наклоняется ближе ко мне и смотрит прямо мне в лицо, — я хочу, чтобы ты знал, что я ценю то, что ты… друг Уэйда. У него были некоторые трудности в школе из-за… некоторых вещей. Мистер Андерсон юрист, и он хотел бы, чтобы Уэйд тоже изучал юриспруденцию. Но я не думаю, что Уэйд заинтересован. — Не могу сказать, я никогда не слышал, чтобы он упоминал закон. Только искусство. И еще кое-что, — бормочу я. Эта женщина заставляет меня нервничать. Она протягивает руку и сжимает мою. — Я рада, что ты рядом с Уэйдом. В его возрасте ему нужен… друг. И я рада, что это ты, Джастин. Я знаю, что ты будешь ему хорошим другом. И ты не позволишь ему попасть в какие-либо… неприятности, верно? И тут меня осенило. Почему я был таким тупым? Мать Уэйда точно знает, что он гей. И не только это, она думает, что я его парень! И она не возражает. Она дает мне знать, что все в порядке. Одна вещь, которую я усвоил с моей собственной матерью, живя и работая с Дебби, заключается в том, что мама всегда знает раньше, чем ты думаешь. Это как Гейское Правило Номер один! А Уэйд все еще ничего не понимает! Срань господня! — Нет, никаких проблем, миссис Андерсон. Если бы она только знала о Теде! И его сайт! Боже мой! — Надеюсь, мы еще увидимся, Джастин. Может быть, ты мог бы прийти на ужин на следующей неделе? И познакомиться с отцом Уэйда и его сестрами? Это было бы так мило. Это могло бы помочь мистеру Андерсону встретиться с другом Уэйда. Если ты понимаешь, что я имею в виду? — Гм, да, я понимаю, что вы имеете в виду, миссис Андерсон. И я проверю свое расписание. Скажите Уэйду, чтобы он позвонил мне. Мне пора! Пиздец! Все, что мне нужно — это встретиться с папой и остальными членами семьи! Я сажусь в джип так быстро, как только могу, и уезжаю, махая рукой. Мать Уэйда весело машет в ответ. Я планировал пойти в закусочную и принять предложение Деб насчет мясного рулета из индейки на ужин. Но теперь я просто хочу вернуться в лофт и отключиться от полного пиздеца! И молиться, чтобы Брайан позвонил мне пораньше! Он позвонил очень поздно вчера вечером, и в основном я рассказывал ему об открытии, а затем отключился, я был так измотан. Но сейчас мне НУЖНО поговорить с ним о стольких вещах. Слишком много всего! Конечно, большую часть вечера я хожу по лофту, пытаясь выпустить пар. Звоню Эммету, чтобы он приехал, но слышу его автоответчик. Я даже пытаюсь позвонить Дафне, но ее соседка по комнате говорит, что она в библиотеке, за учебой. Именно это и я должен делать. Поэтому некоторое время занимаюсь, потом смотрю телевизор, потом немного прибираюсь в лофте, а потом ложусь в постель. Еще нет и одиннадцати. Кто знает, когда, черт возьми, Брайан позвонит? Поэтому я делаю глубокий вдох и звоню ему сам. Я поклялся никогда не звонить ему, если только это не срочно. Не хочу, чтобы Брайан думал, что я не справляюсь с делами. Или что я проверяю его. Не хочу превращаться в Рона. Но мне НУЖНО с ним поговорить. Сейчас же. — ЧТО?! Это Брайан придумал такое приветствие! — Привет, — неуверенно говорю я. — Привет, — его голос сразу смягчается, и я немного расслабляюсь, — что случилось? Сколько сейчас времени? — Около одиннадцати. Извини, что я чуть не задремал во время разговора прошлой ночью, но я так устал. — Мне очень жаль. Я знаю, что было уже поздно, но мы были на одной из тех благотворительных сделок. Для наземных мин. На самом деле против наземных мин. Ты знаешь, что я имею в виду. Джимми и Тесс пошли, и Рон не собирался пропускать эту чертову штуку, потому что Маккартни спел песню с Брайаном Уилсоном. Рон и Джимми были в музыкальном раю 1960-х годов! — Ты не сказал мне об этом вчера вечером. — Я хотел услышать, как прошло ТВОЕ открытие. Это было важнее, Джастин. — Да, я думаю, это было очень важно, — отвечаю я, улыбаясь. Брайан считает, что это было важно. Он действительно так считает! и это по сравнению с каким-то большим голливудским событием! — В эти выходные приедет куча людей из ПИФА. И подруга мамы, миссис Уортинг, помнишь ее по загородному клубу? Она приведет свой художественный клуб. Все богатые старушки. Дебби говорит, что они все что-нибудь купят, и я заработаю кучу денег! — А почему бы и нет? Это то, что делают художники. У тебя есть много вещей, которые понравились бы этим женщинам. А как насчет серии рисунков моего члена? Уверен, что они с удовольствием купят их! — Конечно! И кстати о твоем члене, Брайан, сегодня я обедал с Синтией. Наступает короткое молчание. — Надеюсь, упоминание члена и Синтии в одном предложении должно быть шуткой? И я на это надеюсь! — Не совсем так. Я видел акварель с синими лампочками, висящую в ее кабинете. ТВОЙ старый офис, Брайан, — я смеюсь, — уверен, что она понятия не имеет, что это НАША фотография, блядь! — О, так вот в чем дело? Мы, блядь? Наконец-то художник все проясняет! — Ты же знаешь, что это так! Засранец! Но он только хихикает. — Где ты, Брайан? — В бильярдной. Я прочитал несколько журналов о лодках. Пытаюсь втиснуть в себя достаточно информации, чтобы говорить как настоящий владелец лодки. — Рон знает, что ты купил лодку? — Я сказал ему. Но не думаю, что он уже обработал информацию. Он просто пожал плечами. Мы… не вдавались в подробности. Думаю, в конце концов мне придется отвести его туда. Но я хочу, чтобы это было место только для меня, так долго, как смогу. Эта лодка больше, чем «Колин», и в ней есть маленький камбуз, стол и сиденья, как в закусочной. И большая задняя палуба. И летучий мостик сверху. И настоящий душ! Тебе понравится, Джастин. Я попрошу покрасить ее в белый и синий. — Правда? Мне понравится? — говорю я, радуясь, что это имеет для него значение. — Если у меня когда-нибудь будет возможность увидеть ее. — Конечно будет. В любом случае, зачем мы оба все это делаем, если дело не в том, чтобы делать все вместе? Когда у тебя каникулы на День благодарения? И Рождество? Ты мне не прислал этой информации пока. — Я… хотел сначала убедиться… во всем. О том, если бы ты… Я имею в виду, если ты все еще хочешь… Теперь, когда я готов сказать ему… я не могу заставить себя. — Хочу ли я? Конечно, я все еще хочу! Джастин, что там происходит? — теперь Брайан молчит. — Что-то случилось. Я слышу это по твоему голосу. — Я… не знаю, что сказать… как тебе это сказать?.. Теперь я действительно чувствую себя дерьмово. — Что? — спрашивает он. В голосе Брайана звучит какая-то странная нотка. — Просто скажи, и покончим с этим… — Брайан, я такой идиот! И мне очень жаль! Я не хотел, чтобы это случилось! Но это произошло! — Джастин? — у него такой странный голос. Хриплый и тяжелый одновременно. — Просто скажи. Я пойму, если ты захочешь прекратить все это. Это дерьмо с отношениями на расстоянии. Знаю, тебе тяжело. В конце концов, я не должен был ожидать, что ты проведешь всю свою гребаную жизнь, сидя на заднице и ожидая меня, — теперь у него просто усталый голос, — я просто обманывал себя. — Нет! Дело не в этом! Я… я совершил ошибку, Брайан! Я хочу, чтобы ТЫ сказал МНЕ, что все в порядке! Пожалуйста! Я не хочу сдаваться! Скажи, что не хочешь! Пожалуйста. — Тогда расскажи мне, что случилось. Просто расскажи мне все. И я рассказываю ему. Каждую глупую, нелепую деталь. Как Уэйд схватил меня. Терся о меня. Дрочил мне. И я… соглашался с этим. Не останавливал его. Испортил гребаное чистое одеяло! Уэйд рыдал, как девчонка. Все! Включая мать Уэйда, практически пригласившую меня в семью! И Брайан молчит довольно долго. Мне хочется закричать, чтобы он что-нибудь сказал! Что угодно! Я боюсь того, о чем он думает. До смерти боюсь, что он меня возненавидит. Но потом он взрывается от смеха! И смеется так сильно, что задыхается! Ну что ж! Я фыркаю. — Рад, что тебе так чертовски смешно! Я был очень расстроен, Брайан! — говорю я, мое лицо краснеет. — Я был с ним так добр… а теперь ЕЩЕ и ЭТО! — Ты был гребаным маленьким СВЯТЫМ, Джастин! Я не могу поверить, что ты до сих пор выдерживал столько искушений и сопротивлялся им. И что ты одержим ЭТИМ. И это забавно! Ты был ослеплен маленьким Уэйдом, Солнышко, и твой член взял верх. Большое, блядь, дело! ЭТО забавно. ТАК И ЕСТЬ! Ты был возбужден — большое преступление! Я думаю, ты больше злишься на себя, чем на что-либо другое. — Так и есть. Я злюсь на себя. — Значит, теперь ты чист, как слякоть, да? Добро пожаловать в клуб! Я представляю, как Брайан качает головой и смеется, сидя в том домике у бассейна или лежа на раскладной кровати. — Знаешь, что я всегда говорил о том, чтобы удовлетворить твои потребности? Думаю, что Уэйд уже довольно хорошо понимает эту концепцию! Лучше, чем ТЫ, Солнышко! — Я не хочу участвовать в сеансах дрочки с Уэйдом! — протестую я. — Ты знаешь, чего я хочу, Брайан. То же самое, чего и всегда хотел. Единственное. Я серьезно. Надеюсь, он это понимает. — Я знаю, что ты не хочешь Уэйда. Прости, что я смеялся. Просто я подумал, что, может быть, ты больше не хочешь МЕНЯ, и я… — я слышу, как он вздыхает, — послушай, почему бы нам не поговорить об этом завтра, хорошо? Я позвоню тебе с лодки. — Правда? Ты собираешься остаться там? На все выходные? Я думаю о нас с Брайаном, лежащих вместе на задней палубе «Коллин» на острове. — До утра воскресенья. Хочу посмотреть, что произойдет. Будут ли какие-то серьезные взрывы. Но не думаю. Я… немного сглаживаю путь. С Роном. Он прочищает горло, когда произносит имя Рона. И я ненавижу то, как это звучит — сглаживание пути. Могу только представить, что это значит. Но не сомневаюсь ни в чем. Как я могу сомневаться? — Так что не выбрасывай свою футболку Первого помощника. Слышишь меня? Мне пора идти. Правда. — Я слышу тебя, Брайан. Пока. — Пока, — говорит он, — и… я люблю тебя, помнишь? Он сказал это. ПЕРВЫЙ! По гребаному телефону. — Помню, я… я тоже тебя люблю. И он отключается. И тут я вспоминаю все остальное, что собирался ему рассказать. О Кипе Томасе, Линдси и ее затее с Уэйдом — так много всего. Но ничто не кажется важным сейчас. Совсем не важным. И я сплю без каких-либо перерывов впервые за несколько недель. Вообще без проблем. Просто сны. Сладкие, блаженные сны.