— Да вы издеваетесь! — крик возмущения заполнил полупустой дом, эхом отозвавшись из глубин.
Секунда, и бутылка, стоявшая рядом, полетела прямо в Элайджу. Не достигнув цели, звонко ударилась о стену, оставляя на ней тёмный мокрый след. Запах цитрусов и ячменя распространился по столовой. Звук разбитого стекла и треск от удара о каменную стену будто вторил бурлящим внутри эмоциям новообращённого гибрида.
Проследив за полётом любимого виски Никлауса, вампир, развернувшись, спокойным голосом произнёс:
— Успокойся, — сдержанность Элайджи поражала, несмотря на всё произошедшее ранее.
— Успокойся?! — разозлившись ещё сильнее, закричала она. — Как мне успокоиться?! — шаг в сторону вампира, и, вот, Хейли уже буквально дышала ему в лицо своей яростью. — Приходишь и говоришь, что в городе появилась семья
возможной дочери Клауса. Не имея ни малейшего понятия, — голос содрогнулся, и к ярости добавился страх, — можно ли вообще успокоиться, имея столько проблем с ведьмами, оборотнями и, чёрт тебя дери Элайджа, к ним ещё и добавился вопрос: «Есть ли у самого могущественного первородного гибрида дети, кроме Хоуп?» — волчица отстранилась и, уже обращаясь к самой себе, с отчаянием прошептала, — что же будет с моей маленькой девочкой, если всё э́то окажется правдой?
— Твоя истерика не к месту, дорогуша, — голос Клауса из-за спины заставил их повернуться; гибрид был напряжён, Элайджа, знавший своего брата, лучше чем он сам, с лёгкостью понимал его состояние. Эл даже не успел заметить появление брата. Последний на вампирской скорости оказался рядом с мини-баром, очередная двойная порция виски оказалась в гранёном стакане. — Особенно, если из-за этого страдают мои запасы алкоголя, — осматривая тёмный след на стене и жидкость на полу, изрёк он.
Хейли попыталась, из-за вновь вернувшегося возмущения, высказать всё, что думала об этом, но гибрид опередил её, продолжая свой монолог и смотря ей прямо в глаза. От тьмы, что плескалась в его глазах, она поняла, что её ярость ничто, по сравнению с ним.
— Слабо верится, что такая разношёрстная семейка имеет общую кровную связь. Вероятнее всего, Джулия собрала их вокруг себя, сделав семьёй. Поэтому не вижу смысла так паниковать, да и особой угрозы они не представляют, напоминают нас в молодости, — последние слова были направлены уже в сторону Элайджи, старший Майклсон на это лишь ухмыльнулся, тем самым соглашаясь с братом. Он и сам заметил некое сходство между их семьями, что же история любит повторяться, меняются лишь персонажи и детали. Оставалось надеется, что обе истории имеют счастливый конец, а не гибель для обеих.
— Ты настолько погрузился в ситуацию с Джулией, что забыл о Гуррерах, новоиспеченном шабаше, больше похожем на сборище малолеток, и самое главное, — о нет, Хейли не упустит возможности упрекнуть Ника, не в этот раз. Голос так и сочился упрёком. — Ты забыл о нашей общей дочери, которая растёт с рождения без нас, вдали, — бинго, глаза Ника сузились в опасной манере, а брови нахмурились, стоит ей выделить последнее слово. Были рычаги давления, которые действовали безотказно. На этот раз он сам напросился. Ей нужно было быть с дочерью. Материнский инстинкт и необузданная сила гибрида — незнакомая, непостижимая — душили всю её сущность, требуя физического нахождения с объектом своих мыслей. Будет ли Клаус рядом, уже не имело для неё значения. Он потерялся в проблемах, которые создавались на пустом месте, а также утянул вслед за собой Элайджу. Джулия, сама не ведая этого, отняла у неё две опоры, переключив всё их внимание на себя.
Хейли, погрузившись в свои мысли, не заметила, как своими резкими словами пробила стену «спокойствия», которая удерживала Клауса, итак находившегося в последнее время на грани от необузданной ярости, кипевшей в нём. То, что последовало дальше, было настолько же логично для неё, как и желание оказаться рядом с Хоуп.
Миг, и спина ударилась о стену, тело пронзила боль. Рука гибрида сжала шею, перекрывая поток воздуха. В глазах мужчина бурлила неконтролируемая ярость.
— Не смей упрекать меня в том, что я не делаю ничего для Хоуп, — мужчина был в бешенстве. Страх сковал тело, отсутствие кислорода лишь ухудшало состояние. Она забыла с кем имела дело. Рассудок помутнел, перед глазами всё поплыло. Смутно понимала, что изо всех сил сжимала душившую руку — ноль эффекта. Не та категория сил. Послышался голос Элайджи, пытавшегося образумить брата, и, поняв, что это бесполезно, старший Майклсон уже сам силой нажал на руку брата, и отстранил его. Хейли упала, отчаянно вдыхая кислород. Хрипя, сделала попытку встать. Элайджа появился рядом, желая помочь, но его оттолкнули, Ник опустился на корточки перед ней, его зелёные глаза снова стали спокойными, и лишь тьма внутри напоминала о вспышке ярости. Голос источал холод, до Хейли с трудом доходил смысл сказанных им слов, но кое-что она все же разобрала в этих словах. Настолько ясно, что повторять подобное не собирается никогда.
— Хоуп — самое ценное, что у меня есть, и я не позволю тебе или кому-либо ещё через неё управлять мною, шантажировать и упрекать! Не порть наши отношения, дорогуша, — с этими словами гибрид удалился, оставляя их двоих снова вместе. Атмосфера раннего возмущения, сменилась давящей тишиной и страхом. Никлаус находился в опасной близости к пропасти своих неконтролируемых эмоций, и семья прекрасно знала последствия этого «безумия».
POV Марка
Безумно было надеется на благополучный исход. Возможно ли вообразить, что из всей кучки предателей именно я окажусь в такой ситуации? В ситуации, казавшейся безвыходной. Смерть буквально дышала мне в затылок, выжидая своего часа. Будь я немного рассудительнее и не в плену эмоций понял бы, что все предыдущие действия стали дорогой
, ведущей к моей кончине.
Проклинать ли мне свою непутёвую мать за вседозволенность в воспитании сестры? Отца, который не уследил за Габриэлем и семьёй? Может Калеба и его мать, связанную тёмным прошлым с Вагнерами? Любовь моей сестры и сломанную, так и не начавшись, семейную жизнь?
Бурлящая злость во мне и то, что произошло и происходит
сейчас со мной, — полностью моя и только моя вина.
Дай мне Вселенная второй шанс, смог ли я переписать историю своей жизни? «
Поздно,» — только это и крутиться в уме. Слишком поздно менять дорогу: спасения нет. От всех этих пессимистических мыслей заболела голова, да и тело было не в лучшем состоянии. Майклсоны оставили меня в подвале, в глубине этого огромного дома. Прикованный цепями к стене, мои руки не могли двинуться и на дюйм, ноги же свободно болтались. Вначале я пытался стоять, но потом усталость взяла своё. Конечности онемели от позы и пронзающего холода. В подвальном помещении было темно. Да и свет, пробивающийся через маленькое окошко, не мог согреть и сделать светлее это место. Подвал пустовал, не считая ещё двух пар цепей по обе стороны от моей стены и стола, еле державшегося на своих четырех ножках. Ржавые цепи свисали, застывшие во времени. Ждать своей смерти в виде Джулии, в таком уязвимом положении, в таком месте казалось наихудшим концом, поза, которая не позволит мне попытаться защититься, когда, одержимая местью, она разорвёт меня на части. Хотя, если с ней будет Габриэль, то брат лично вырвет мне хребет и засунет обратно через рот. Он так желал получить её расположение, что грозился всей семье лично свернуть шеи, попытайся мы хоть раз опозорить его, сделать что-то Вагнерам, и не дай Бог, помешать ему стать гибридом! Что же, с первыми двумя задачами мы провалились по полной. Он явно не ожидал двойного бунта, и три попытки убийства!
Казалось куда уж хуже? Но удача явно разочаровалась во мне, решив повеселиться на славу и оставив на растерзание психов. Через час после снятия блока, пришла Мая. Имя этой ведьмы навсегда останется в моём сознании. То, что держала в руках пожилая женщина, насторожило всего меня. Средних размеров чемодан, похожий на медицинский портфель для хранения инструментов, из чёрной кожи, немного потрёпанный, но сохранивший свой статный вид и блеск. Будь у меня внутри волк, а точнее вторая ипостась, уверен он выл бы от ужаса, пронзившего нас в тот момент. Одержимый блеск в глазах старухи не внушал доверия. Интуиция не подвела меня, то, что началось потом, было хуже смерти. Оказывается есть вещи ужаснее всемогущего гибрида.
Запятнанный кровью с макушки до пят, моё тело буквально висело, не в состоянии удерживать свой вес, ноги дрожали, а руки больше не ощущались. Серый пол подвала, стал липким из-за образовавшейся лужи крови подо мной. Перед глазами темнело, солнце давно село, погрузив это место во тьму. Хотелось закрыть глаза и умереть, моё тело превратилось в пульсирующую рану, импульсы боли оглушали сознание. Звуки вокруг меня утонули в моей собственной боли, зрение не подчинялось и лишь одно ощущение осталось. Запахи. Кровь, моя собственная кровь преобладала в букете этих зловоний. Аконит, вербена, немного жасмина и бадьяна. Воск, никогда не думал, что у него есть запах. Сейчас знаю, что есть. Десятки свеч, горевших буквально минуты назад, исчезли со взмахом руки ведьмы, но запах невозможно было скрыть. Исчезли и узоры на моём теле, на стенах написанные
моей кровью надписи на незнакомом языке. В один миг, весь ужас, творившийся здесь, просто исчез, будто мне всё это привиделось.
Чёрт, я же всё помню.
Она была навеселе: это отражалось в блеске её глаз, полуулыбке и взгляде, бросаемом на меня. Стоило ей зайти, двери беззвучно закрылись за ней, и меня охватил страх. Что ей понадобилось? Блок снят, и теперь проводить ритуалы не имеет смысла, цель достигнута. Может Майклсоны послали её ещё за чем-то? Ответ не заставил себя долго ждать: бросив чемоданчик на стол, из-за чего тот издал жалобный треск, от тяжести своего груза, ведьма подошла ближе, её хищные черты лица обострились и стали жёстче. Тонкие губы из полуулыбки, растянулись в зловещий оскал, а длинный указательный палец лёг поверх них. Жест «
Тихо», и сердце готово выпрыгнуть из груди. Взмах руки, и наступила полная тишина, будто мы находимся в вакууме. Осознание того, что она скрыла звуки в подвале означало только одно: Майклсоны не знают и не помогут. Никто не поможет! От страха, я резко вскинулся, пытаясь уйти от неё подальше. Стена сзади, цепи на руках и мой крик полного ужаса от происходящего.
— Нынешние юноши слишком нежны, — она смерила меня презрительным взглядом, но глаза её выражали полное удовлетворение от ситуации. — Что же приступим, милок, у нас не так много времени, — подойдя к чемодану, она вытащила небольшой кинжал с волнистым лезвием. Рукоять, выполненная из тёмного дерева, приблизилась, и стало понятно, что на ней вырезан узор. Два изгиба, в виде волны с символом, похожим на два серпа сложенные крест на крест. Не это удивляло, а то, на чём были изображены они, чёткий вырезанный череп был основой рисунка. Мой полный недоумения взгляд, обращённый на этот кинжал, заставил ведьму говорить, хотя, думаю, она сама с радостью хотела поделиться с кем-то своими мотивами: — Понимаешь ли, милок, наши дороги вечные, ты знаешь их как братьев Майклснов, не осознают важности того заклинивания поиска, которое наложено на вас. Оно невероятно, такая магия не встречалась мне за всю мою жизнь, поверь, а она у меня была долгой, — крутя кинжал в руках, старуха начала ходить по подвалу. — Мой род издревле занимается именно тёмной магией, в кругах ведьм её зовут «
сторонней», и то заклинание поиска, что стоит на тебе — именно из этой категории магии, но вот что забавно… — пара шагов, и вот она буквально коснулась моей щеки своим острым носом, и я почувствовал её дыхание на себе, — я перерыла всё, что было в гримуарах моего рода, и не нашла ни одного упоминания или чего-то немного даже похожего на это заклинание, хоть что-то, — шаг назад, взгляд полный возмущения, — а ведь мой род собирал знания более пятисот лет!
— Не понимаю, причем тут я? — мой вопрос вернул её из раздумий и возмущения, в котором она пребывала. Выражение лица изменилось, карие глаза блеснули зловещим блеском.
— Ох, милок-милок, — дряблая, сухая рука провела по моей щеке, — к сожалению моё любопытство не унять, пока я не докопаюсь до корня этой магии, и не внесу в свой гримуар. А поскольку ты мой единственный экземпляр, на котором есть это заклинание, тебе придётся немного
потерпеть, — от того как она выделила последнее слово, по телу прошла дрожь необъяснимого страха. — Есть один непростой в исполнении ритуал, не хотела к нему прибегать, ведь на это уйдет огромная часть моих сил, но что не сделаешь из любопытства, — засмеявшись от собственных слов, Мая прошла в центр комнаты. Секунды в застывшей позе с раскинутыми руками, она произнесла что-то на непонятном наречии. Появились свечи, чёрные с узорами по всей длине. Их было много: разной толщины, размера, — но каждая мной увиденная свеча была уникальна — ни одна не повторяла узора рядом стоящей. Было в них что-то странное, сначала незаметное, непонятное, но стоит присмотреться, и ты понимаешь в чём подвох. Фитиля нет. Огонь, что горит на свечах, висит в воздухе в сантиметре от него, но воск плавится, чёрными каплями стекая на пол. Не застывает, нет. Повинуясь некой неизведанной силе, расплавленный воск отделился от свечи в середину комнаты. Соединяясь каждый с друг другом они образовали круг с символом в виде креста, а линии вокруг него стали похожи на песочные часы. Свет от огней отбрасывал тени, создавая давящую таинственную атмосферу. Моим глазам открылась магия, прежде которую я не видел. Таинство происходящего настолько меня поглотило, что я не заметил, как Мая, приблизившись ко мне, резким движением руки, в которой был кинжал, разорвала мою рубашку. Вскрикнув больше от удивления, чем от страха, а вытаращился на неё.
— Для ритуала жертва должна быть нагой, — жертва? Она сказала
жертва? Не успев дать мне осознать свои слова, старуха начала кромсать мою одежду, постепенно раздевая меня. Из-за висячей позы и онемевших конечностей я не мог дать отпор, и вот через минуты, казавшиеся мне вечностью, я стоял перед ней в чём мать родила, не имея возможности даже прикрыть свой член. Жар от стыда заставил меня покраснеть. Быть, вот таким образом раздетым старой ведьмой, являясь ещё и, в придачу, девственником могло заставить постыдится любого. Всё происходящее казалось безумием. Если мне казалось, что это предел для меня самого то, то, что началось после, может стать успешной частью в фильме ужасов, таких любимых моей сестрой.
Мая рассмотрев меня с ног до головы, удовлетворённо хмыкнула. Не смея из-за стыда смотреть ей в лицо, я просто опустил голову, внутри крича от ужаса. Когда холодное лезвие волнистого кинжала коснулось моей обнаженной груди, я оцепенел. Когда лезвие двинулось вниз до самого паха, разрезая мою грудь, а кровь окрасила всё в красный, я закричал.
Мой крик полный боли, испугал и меня самого, но не эту больную тварь. Она не остановилась, о нет! Лезвие всё резало и резало меня, не глубоко, но так, чтобы кровь не могла остановиться. Моя собственная кровь, как вторая кожа, покрыла моё тело, где-то уже багровое и засохшее, а где-то ярко-алое, от новых порезов. Кинжал, которым меня резали, был тот самый. Боль от такого лезвия была в два раза сильнее, а раны похожие на волны кровоточили больше, чем от обычных. Она делала это так, будто всю жизнь провела за этим делом. Чёткие движения, сосредоточенный взгляд, поглощённый процессом. Эта стерва искромсала меня повсюду, куда смогли достать её хилые и тонкие ручонки. Слёзы, крики, даже отвратительная и унизительная для меня мольба прекратить весь этот кошмар не смогли хоть на секунду замедлить её. Она не слушала и продолжала рисовать странные спирали на стенах моей кровью. Она всё подходила и подходила за новой порцией крови, пока вся комната не покрылась багровыми надписями.
Сейчас комната пропахла ею, а на стенах не осталось места.
Несмотря на то, что я потерял много крови, я не умирал. Ведьма, только ей известным способом, удерживала меня. Регенерация оборотня помогала, хоть и немного. Ведь обращения, так и не прошёл. Будь я обращённым оборотнем, смог бы не оказаться во власти больной старухи.
Зловещая аура тёмной магии окутала всё помещения, уже физически давя на меня. Круг на полу двигался, надписи на стенах мелко дрожали, или же мой больной от боли мозг воображал это сам. Мая не просто ведьма, и явно не одаренная, как Калеб, - нет. В ней было что-то похуже, тёмное и гнусное. Вот она заходит в круг, одна её рука была направлена в сторону меня, будто приглашая к ней. Голова поворачивается в мою сторону, под странным углом, в карих глазах пылал огонь, зажегшегося от охватившего её восторга магии. Тело, некогда хрупкой на вид старухи, стало наполняться мощью. Она снова заговорила:
— Возможно, ты не переживешь это, — хах, так просто говорит мне о моей же смерти, так просто изрезала меня из чистого любопытства! Неужели нет конца этим монстрам, в моей жизни.
Конец POV Марка
Мальчишка затих, не издавая больше ни звука
. Тело, и так державшееся на моей силе, обмякло. Похоже он потерял сознание. Что же, так будет лучше. Проснётся, когда всё закончиться, если, конечно, проснётся.
Осталось совсем немного. Скоро я закончу и выясню, что это за «
сторонняя» магия.
Заклятье, ставшее для кучки оборотней проклятьем, не давало мне покоя. С того самого момента, когда он сказал, что оно с рождения. Такая магия редка, и уникальна. Не каждая ведьма, и даже шабаш может его наложить.
Активирован ген оборотня или нет — не важно. Оно работает безупречно. Тот, кто его поставил, с легкостью может определить местоположение членов этой стаи. Если же это шабаш, то я должна знать, что за род в те века имел такое могущество. Осталось что-то от их магии и силы. Будь у меня их источник, род Бёрк вновь возродился бы из пепла забвения!
Такое проклятье, а это было именно оно, я встречала впервые. Мальчишка сказал, что оно наложено на них уже больше трёхсот лет. Невероятно, магия, что держится так долго, должна иметь сильнейший источник силы, не похожий ни на что до селе известное ведьмам!
Потерять часть силы на некоторое время за информацию об этом, для меня, равный обмен. Ритаул «
Лабиринт крови» опасен даже для такой опытной ведьмы как я. Магия переносит тебя в прошлое, показывая то, что ты хочешь узнать, но и плата огромна, речь может идти о жизнях, если перейти грань дозволенного. Но я не в силах противостоять собственному желанию власти и силы. Источник такой магии, подарит мне бессмертие. Ах, это стоит того.
Проведя кинжалом по внутренней стороне ладони и отдав свою кровь, я начала читать заклинание.
***
— Почему ты просто их не обратишь? — спросил Джош, заходя вслед за Марселем.
Убежище старого короля было больше похоже на студию бедного художника. Понять, что здесь создавалось новое сообщество вампиров, было просто невозможно. Хотя называть нескольких вампиров сообществом было поспешно. Дело продвигалось не быстрее черепахи. Такими темпами они вернут город только через столетия. Он, конечно, никуда не спешит, но всё-таки.
Иногда ему казалось, что Марсель ждал, пока Майклсоны и ведьмы с оборотнями перебьют друг друга. Такая тактика нравилась ему больше, чем бой насмерть с врагом сильнее себя.
Жизнь его к такому не готовила. Да и он сам не знал, чего хотел от всего этого.
Весь его привычный мир перевернулся с ног на голову. Он и сам не понял, как оказался рядом с Марселем, сражаясь вместе с ним за какой-то кусок земли.
— Нет, нельзя, — привычно садясь на диван, ответил вампир.– Мне нужны те, кто всем сердцем готовы принять ту сущность, которую я им дам. Те, кто будут нуждаться в доме, те, кто захотят создать его. Они должны верить в это, хотеть и сражаться за свой новый дом. Мне нужно не просто сборище вампиров, мне нужна семья вампиров.
Джош на это только вздохнул, садясь рядом. Война только начиналась, а он уже хотел сдаться.
***
Прошло уже две недели с того момента, как он узнал правду. Столько всего произошло за все эти месяцы. Начиная с Гуреров, до пропажи кола из белого дуба. И вот, когда я думал, что всё скоро встанет на свои места, я узнаю о Джулии. Тайна о дочери, о которой он и помыслить не мог, поставила его в ситуацию, где он впервые не мог понять, как поступить. И, наконец, он понял, как устал за всё это время.
— Клаус? — гибрид вздрогнул, услышав голос из-за спины. Он не заметил чужого присутствия.
Не оборачиваясь, лишь по знакомому запаху, он узнал, кто это был.
Камилла.
Говорить с ней не было никакого желания. Он слишком устал от всего
.
— Клаус я пришла сказать… — «
что сожалею о смерти твоей дочери,» — мысленно закончил он за неё. Не сложно догадаться, когда каждый второй говорит тебе эту фразу.
Все эти три месяца она пыталась поговорить с ним.
Сначала он был в ярости и не хотел никого видеть. Дальше была проблема колец и решение вопроса с Гурерами: они с Элайджей готовились уничтожить эту жалкую стаю.
А сейчас… сейчас у него были дела поважнее, чем разговоры с ней. Встретиться со старшей дочерью, и уничтожить Гуреров.
Ками наконец-то хотела сказать, что держала все эти месяцы в себе, но не успела. Гибрид исчез, оставив её на балконе одну.
***
Дом Гуреров, несмотря на размеры, был мал для такого количества оборотней, которые сейчас здесь проживали.
Это выводило Франческу из себя. Куда не повернись — везде оборотни. Хотелось вышвырнуть всех из дома, но страх перед Никлаусом был слишком велик. Новые оборотни и их навыки заставляли, хоть немного, но чувствовать себя в безопасности. Они появились именно тогда, когда нужны были больше всего. Ситуация с новоприбывшими оборотнями, буквально вопила о необычности и грядущих проблемах, но сейчас закрыть на это глаза, казалось ей правильным решением. С появлением Майклсонов у неё не осталось вариантов, кроме как принимать ситуацию и подстраиваться.
Франческа понимала, что они скрываются, но решать проблемы, которые могут возникнуть из-за них, не собиралась. В конце концов для неё новички были пушечным мясом с дополнительными навыками в бою.
Убийство первородного гибрида заботило её в первую очередь, если с его семьёй, хоть и таких же Первородных, но вампиров, ситуация была немного понятна, то с Клаусом дела обстояли сложнее. Хотя не стоило забывать о ведьмах. Воскресшие жертвы жатвы неплохо сгруппировались, создав некое подобие нового шабаша. Талантливые юные ведьмы были не менее опасны. Особенно та, что раньше не проявляла лидерских задатков.
— Какого чёрта, творит Давина? — Франческа пыталась контролировать голос, видят предки пыталась, но возмущение так и рвалось наружу. Вызванная не поведением неконтролируемой Клэр, а тем что гостиная дома, казавшаяся тогда просторной, сейчас занята кучкой новоприбывших оборотней. Может для устрашения ведьм, во время их визита это и выглядело эффектно, но граничащая с паникой нервозность дошла до своего предела. Уж очень далеко она зашла, в попытке противостоять Никлаусу, так далеко, что и сами члены семьи Майклсонов не доходили в желании выйти из-под контроля своего братца-гибрида. Каждый шаг на пути к власти в этом проклятом городе увеличивал расстояние к её собственному спасению.
— Мне нет дела до неё, — юная ведьма, стоявшая сейчас перед ней, настолько спокойно всё это произнесла, что Франческе хотелось разорвать её на части.
Несмотря на свой юный возраст, она стала главной в шабаше. Подчинив практически всех ведьм, кроме нескольких. Таких как Давина.
Это было странно.
Очередная тайна без ответа, которая могла подождать.
— Она ведьма, так что соизволь держать её под контролем.
Эстер на это только скривилась. Не хотелось подчиняться, тем более слушать панически напуганную волчицу, прыгнувшую выше головы, но приходилось играть свою роль. Роль — юной ведьмы, среди кучки таких же ей подобных малолеток.
Глава клана Гуреров окинула комнату тяжёлым взглядом. Здесь даже яблоку негде было упасть, настолько здесь было тесно.
Это стало последней каплей.
— Вон! Все! — закричала она, вставая со своего места.
— Истеричка, — себе под нос пробубнила брюнетка, стоявшая у входа; наступившая тишина всем четко позволила услышать её реплику в адрес главы.
Франческа перевела свой взгляд на неё. Карие глаза, опасно пожелтели.
— Что ты сказала? — прорычала она.
Брюнетка побледнела, но через секунду взяла себя в руки и, мило улыбнувшись, ответила.
— За этот только день, это уже одиннадцатый раз, как вы кричите и выгоняете нас. Такое поведение напоминает поведение истерички.
— Да как ты смеешь… — быстро приближаясь к брюнетке, закричала Франческа.
Через минуту дорогу ей преградили оборотни, а перед ними встала беременная Агата.
— Я прошу прощения за такое нахальное поведение, — миролюбиво произнесла она.
Нахамившая волчица на это лишь фыркнула, этим показав, что и капли не сожалеет о сказанном.
Через час криков и оскорблений Франческа всё же их отпустила.
— Какое право она имеет так с нами обращаться? — возмутилась та самая брюнетка, из-за которой всё и началось. Сейчас они были в парке, что находился неподалеку от дома.
— Агата сама позволила ей с нами так обращаться, когда согласилась служить ей, — выделив последние слова, язвительно произнёс Арнольд. Остальные дружно закивали в знак согласия.
Беременная женщина сжала руки в кулаки. Этот волк всё больше и больше начал мешать ей, а теперь он ещё и пытался настроить всех против неё. Он глубоко ошибался, если думал, что это сойдёт ему с рук.
— Не неси чушь. Анжелика не должна была называть её «истеричкой».
— А как её ещё называть, если она ведёт себя как
истеричка? — недоуменно спросил парень, стоявший рядом.
— Даже если она так себя ведёт, это не причина оскорблять её при всех, — настаивала она, и в конце концов решила всё-таки им кое-что напомнить. — Или вы хотите остаться на улице, снова в бегах от Джулии?
Оборотни синхронно, как будто репетировали это не раз, вздрогнули.
— Ты права, — произнесла Анжелика.
А вот Агата с нескрываемой победой в глазах посмотрела на Арнольда.
Через несколько минут все решили, что им нужно вернуться в дом и лишний раз не светиться на улице без веской на то причины.
Агата, уставшая от дома — его тесноты, — предпочла прогуляться по парку. Беременность плохо сказывалась на самочувствии, а обстановка дома только ухудшала её состояние. Кроме того ей нужно было подумать. Решить, что делать дальше. Оставаться здесь и служить семье Гуреров не было смысла. Нужно было двигаться дальше. Она была уверена — блок защитит от поиска, но риск того, что их поймают всё же был. Да и роды не за горами. Скоро ребёнок появится на свет. Волчица обняла руками круглый живот. Агата должна решить все проблемы до родов, создать для малыша Пита хоть какие-то условия жизни. А убить монстра, отнявшего у неё мужа и отца своего ребенка, она ещё успеет.
— Ты напряжена, — волчица даже не заметила, как рядом с ней появилась девушка. Та самая ведьма, с которой спорила Франческа.
— Немного, — коротко ответила она, осторожно начав разглядывать собеседника.
— У тебя будет мальчик, — Кэсси, преградив ей дорогу, положила руки на её живот. Агата отпрянула назад: шестое чувство подсказывало, что на взгляд хрупкая девушка - опасна.
— Я знаю, — ей всё это не нравилось. Ведьма что-то хотела, и это пугало. С ними шутки плохи.
Эстер, заметив реакцию на свои действия, поняла, что испугала женщину. Добродушно улыбнувшись, она как бы невзначай спросила:
— Вы такая сильная стая. Нужно много тренироваться, чтобы достичь такого уровня.
— Мы все с детства ходим в спортивные секции, — не придав важности словам, ответила волчица, присев на одну из скамеек. — С немного более углубленным изучением, чем обычные.
Небо было пасмурное, и свет был каким-то тусклым. Создавалось мрачное ощущение.
— В вашем городе так развит спорт? — сделав на лице удивление, спросила шатенка, садясь рядом.
Агата напряглась. Спорт в их городе развит не был. Он был обязательным для каждого ребёнка-оборотня. С ними занимались не простые учителя, а самые настоящие гибриды. Их тренировали и давали базовые навыки, и лишь тех, кто хотел или отличался способностями, учили всему. Например, как её старшего брата, который сейчас служил ей.
Волчица скривилась:
«
Она готовила для себя гибридов».
— Мне пора, — не обращая внимания на попытки Эстер остановить её, она поднялась и направилась в сторону дома Гуреров.
— Не получилось, хотя она явно вспомнила что-то, — появившись рядом с матерью, произнес Винсент.
— Это только начало.
***
— Какие гости! — улыбаясь, заявил вампир.
— Я тоже рад тебя видеть Марсель, — Клаус, поднявшись с дивана, подошёл к старому другу.
— Что же привело тебя ко мне? — без улыбки спросил он и уже иронично добавил. — Пришёл втянуть меня в игры по уничтожению Гуреров?
Майклсон скривился от ненавистной ему фамилии.
Он пришёл поговорить, но совсем о другом.
— Как ни странно, но нет, — театрально подняв руки, заверил он.
Марсель уже сидел на диване, и гибрид вальяжно устроился в кресле перед ним.
Вампир ждал, когда он начнёт, а Клаус размышлял, с чего начать. Подумав о чём-то, он начал говорить:
— Проблемы — это неотъемлемая часть семьи Майклсон, особенно от меня. За последние две недели, я узнал несколько вещей, которые перевернули мой мир… — Марсель напрягся, когда Клаус так говорит, с ухмылкой и неким блеском в глазах, — жди беды. — Не смотря на разногласия, ты единственный, кому я могу выговориться. Включая Элайджу… — закончить первородному не дал темнокожий мужчина, зашедший так не вовремя.
— Похоже я вам помешал, дружище, — произнес Джо, пожимая руку Марселя.
Клаус хотел уже сказать, что он не вовремя, но промолчал.
Вместо этого он встал и уже у выхода быстро произнёс:
— Приходи сегодня вечером, поговорим.
Марсель кивнул, хотя Майклсон и не видел этого.
***
— Нужно сестрёнку показать психотерапевту. Кажется, у нашего гибрида поехала крыша, — задумчиво произнёс юноша, одновременно открывая деревянные ящики.
Сейчас Эйдон находился в порту, точнее на складе порта. Найти статую оказалось труднее, чем он думал. Гибриды, отправленные вместе с ним, рыскали на противоположной стороне склада, всё же их помощь была кстати. Поиски продвигались быстрее, чем если бы он был здесь один.
— Как она вообще себе это представляет? — возмутился он в пустоту. — Как мне найти статую, во всём этом огромном складе. Даже её ищейки не понимают, как искать!
Проклиная сестру и мир, парень ещё несколько часов открывал длинные деревянные ящики, которых оказалось довольно-таки много.
— Хорошо хоть сказала, что искать. М-да, такими темпами я закончу к следующему месяцу, — сев на один из ящиков, он достал телефон. Хотелось поиграть в скачанную игру, но нельзя.
Покопавшись в вызовах, он быстро нашёл контакт с именем «
Старуха». Клик, и вот на экране фотка спящей Джу. Не знающей, что её снимают.
— Нашёл? — голос был уставший.
— Вот так вот сразу? Без «О, здравствуй, мой обожаемый, дорогой и божественный брат!» — возмутился он, не обращая внимания на настрой сестры.
— Давай без игр, Эйдон.
— Что случилось? — серьезность сестрёнки в разговоре напугала его. Если она не ответила на его реплику, то значит случилось что-то ужасное.
— Ничего, — сухо ответили на том конце. — Когда найдёшь статую позвони, а пока не мешай.
Звонок отключился.
Несколько секунд парень смотрел на потухший экран.
— Нужно найти эту статую, а потом поехать в Новый Орлеан. Не нравится мне это, — встав с деревянной полки, он продолжил поиски.
***
— Ты ребёнок, который метит выше головы, — лежа на кровати, произнёс вампир.
Давина сидела у стола, что-то быстро переписывая из гримуара.
— Любое слово «
этого ребёнка», ты выполнишь, как послушная собачонка, — мило произнесла ведьма.
Майкл на вампирской скорости оказался за спиной Клэр. Его лицо так и пылало яростью.
— Следи за языком, ведьма, — зашипел он.
— Ты тоже, — не поворачиваясь, ответила она.
Челюсть напряглась.
«
Убью тебя, маленькая тварь, при первой же возможности».
***
В маленьком баре, построенном в 90-х и находившемся недалеко от Французского квартала, негде было яблоку упасть, настолько он был забит пьяными туристами и подростками. Столики были заняты, а поток новоприбывших гостей не останавливался, поэтому им приходилось стоять с напитками, тесно прижимаясь друг к другу, ожидая, когда освободится очередной столик.
Джош сидел в самом дальнем углу в городом одиночестве. С помощью внушения он с лёгкостью избавлялся от любых назойливых типов; беседа, что он вёл в новом чате знакомств, настолько заинтересовала его, что он не заметил очередного человека, решившего прервать его одиночество.
Когда же он понял, что он уже не один, поднял взгляд от экрана на незнакомку.
Рыжеволосая девушка с интересом разглядывала его. Джош мысленно фыркнул.
Приподнявшись с места, он уже собирался внушить ей поискать компанию на вечер в другом месте, как рыжеволосая незнакомка ухмыльнулась; слова, прозвучавшие за этим, заставили его напрячься:
— Не получится. Ты слишком молод, чтобы внушить мне, — насмешливая улыбка и милый тон настораживали. Голубые глаза горели азартом и насмешкой.
Только новых проблем не хватало.
— Кто ты? — только и смог выдавить из себя Джош.
Девушка отвечать не спешила, сначала она сделала несколько глотков вина, которое Джош заметил не сразу. После нескольких минут молчания, она всё-таки произнесла:
— Турист.
Брови вампира изумленно приподнялись.
— Знаю, довольно сложно поверить в это. Но об этом городе ходит много слухов. Например, то, что здесь правят вампиры. Решила увидеть это собственными глазами.
Парень рассмеялся. Напряжённость исчезла. Девушка больше не казалось такой уж опасной. Да и искренний тон и взгляд внушали доверие. Искры в её глазах, мелодичный голос, наполненный весельем, напоминали ему его давнюю подругу.
Наверное, она немного старше него.
— Это старая информация, — заметив вопрос в глазах девушки, он продолжил. — Вампиры и правда правили городом, но потом пришли Майклсоны и отобрали власть.
— Майклсоны? Одна семья против целого квартала вампиров? — тёмная бровь взметнулась в насмешке.
— Не просто семья, а семья первородных. Они сильны, коварны, и у них огромный опыт в сфере интриг и переворотов, — Джош скривился, вспомнилось, как он сам был лишь марионеткой в их играх.
— Всё это до безобразия комично звучит. Вампиры забрали власть у вампиров. Как вас ещё ведьмы и оборотни не подняли на смех, — с той же насмешливой улыбкой спросила рыжеволосая, уже почти опустошив бокал.
— Они вампиры. Но город захватил Никлаус, — девушка начала нравиться Джошу. Давине она тоже понравится. Да и Марсель будет рад, если он уговорит вступить её в сообщество. Но сначала нужно её узнать получше.
— Не вижу разницы? Чем он отличается от своей семейки? — пожав плечами, спросила рыжая.
— Он гибрид.
Услышав слова парня, Армель поменялась в лице. Это не укрылось от Джоша.
Он уже хотел сказать что-то, как незнакомка, оказавшись в нескольких дюймах от его лица, произнесла:
— Расскажи мне всё о Никлаусе.
Глаза молодого парня стали стеклянными, он, находясь под внушением, начал рассказ с самого начала.
***
— Работай быстрее, иначе таких встреч будет больше, — прошептала эта ненормальная в пустоту.
Стефан с каждым разом убеждался, что ведьма не в своем уме.
Он был всё ещё скован магией. После того как он пришёл в себя, понял, что незнакомка ушла. Это его огорчило: нет, она ему не нравилась, но хоть отвлекала внимание полоумной от него.
Кэтсия задумчиво стояла и смотрела на дверь, потом начала что-то бубнить и вскоре говорить странные вещи.
— Уже проснулся? — заметив его пробуждение, она подошла и погладила по щеке. Хотелось отстраниться, но магия не позволяла. — Что не нравится? Знаешь, а ты мне пока что не нужен, — состроив печальное лицо, заявила она. Был бы у него контроль над телом, точно бы вздрогнул от её слов.
— Не волнуйся, я тебя не убью, — успокоила его Кэтсия. — Ты будешь моим запасным планом, если эта шавка всё провалит.
Продолжение следует…
