Вслед за лисьими лапками

Сюэ Ян чувствовал, что становится странным. Он обращал внимание на вещи, которые раньше ускользали от глаз. Стал более разборчив и более придирчив ко многому. А когда Сяо Синчэнь появлялся с утра на пороге домика с двумя тарелками, что-то внутри лиса начинало медленно скрести когтями по стеночкам. Большой и грозный зверь, который долгие годы только и делал, что кидался и рычал на каждого, теперь присмирел. Сюэ Ян потягивался на кровати и возился, ползая из стороны в сторону. Сяо Синчэнь причитал, чтобы он не маялся дурью, и если проснулся, то нужно вставать окончательно. В конце концов, им бы следовало сходить на речку и постирать одежду с бельем. От одной мысли, что им предстоит выходить на мороз, когда лис уже пригрелся в своем гнездышке, ужасно огорчало. В такие моменты почему-то хотелось капризничать, что ранее за собой Сюэ Ян не замечал. Обычно, в первые дни знакомства он игнорировал заклинателя. Потом он начал прислушиваться, но на просьбы встать старался избегать физического контакта. Ради этого приходилось переступить через себя и быстро одеться, пока к нему не подошли. Теперь же этих мыслей и вовсе не было на горизонте. Сюэ Ян прослеживал взглядом за Сяо Синчэнем из своего укрытия, внимательно наблюдал за тем, что тот делает. А когда мужчина вздыхал и приближался к нему, чтобы поднять собственными силами, Сюэ Ян играючи убегал и прятался. В последнее время он любил оборачиваться лисой и юрко сновать между чужих ног, постоянно прикусывая зубами полы от одежд. Сяо Синчэнь ругал его, потому что он мог порвать одеяние, но Сюэ Яну было весело. Он радостно размахивал хвостиками, его ушки вставали торчком, а из лисьей пасти то и дело вылетало странноватое стрекотание с придыхами. С первого раза понять трудно, но Сяо Синчэнь разобрал, что так Сюэ Ян смеется. Было весьма забавно, поэтому и на его лице расцветала улыбка. Теперь же, стоило мужчине как обычно зайти в комнату, как в голову к Сюэ Яну закралась мысль. А что если не убегать в этот раз, а просто схватить его и повалить на постель? Это весело? Определенно. Сяо Синчэнь будет зол и начнет ругаться? Конечно, начнет. Поэтому Сюэ Ян решил действовать. Кто бы знал, что когда план осуществится, то вместо гневной тирады и причитания на всех сутрах, он получит притихшего и слегка кашляющего от неожиданности мужчину. Сяо Синчэнь стал выглядеть нездорово. Его руки затряслись, а сам он покраснел, поэтому Сюэ Ян его выпустил. Возможно, Сюэ Ян перестарался и сделал что-то не так. Поэтому он понаблюдал за мужчиной, чтобы убедиться, что с тем ничего серьезного не стряслось. Сяо Синчэнь пришел в себя спустя пару минут, а Сюэ Ян заметил, что все это время его собственные уши подозрительно разъехались в разные стороны, в то время как хвосты из радостного состояния и постоянной активности стали подрагивать, как будто им нравилась такая реакция. Сам же Сюэ Ян так же отметил, что внутри живота происходят разные движения, но он списал это на голод, потому что он проснулся и не завтракал. Хотя когда за трапезой лис перевел взгляд на мужчину перед собой и проследил за тем, как тот кладет рис в рот и облизывает губы, кончики пальцев начало покалывать. Странно. Очень странно. Сюэ Ян за собой раньше никогда подобного не замечал, поэтому он не мог точно сказать, что это. Если бы он переболел подобным раньше, он хотя бы был предупрежден и знал последствия. Но здесь, в отличие от той же горячки, он чувствовал себя странно не всегда. Это было приходящее и уходящее явление. То его начнет колбасить, то отпустит. То снова схватит, то полегчает. В связи с этим, он стал более задумчив, и это не укрылось от внимания Сяо Синчэня. Мужчина высказал желание спуститься в город, чтобы кое-что прикупить. Сюэ Ян еще удивился, откуда у того деньги. А Сяо Синчэнь лишь странно улыбнулся и ответил, что иногда нужно быть экономным. Что это значило, Сюэ Ян не понял. Он не видел, как мужчине кто-то давал монеты, а Сюэ Ян находился с ним практически сутки на пролет. Единственное время, когда они были порознь – это утренние часы. Сяо Синчэнь просыпался рано. Он оставлял Сюэ Яна спать, а сам выходил на улицу и что-то делал неподалеку. Не могло же все быть так, что он смог раздобыть деньги за эти промежутки времени? Или могло? Сюэ Ян опять принялся думать и анализировать, пока его оставили сидеть в одиночестве на краю старого и почти разрушенного забора. Дом, которому принадлежало строение, был таким же затхлым и ветхим. Казалось, что если начнется ураган, то он сорвет все доски, поднимет их высоко-высоко в небо и унесет за тысячи ли. Сейчас было время обеда, поэтому на улице скапливалось не так много народа. В основном все спешили с полей зайти в дома. Отогреться и поесть вместе с семьей, прежде чем снова отправиться на работу. Сюэ Ян увидел вдалеке несколько бегущих девушек. Одна из них заметила его и махнула рукой. Сюэ Ян точно так же поднял ладонь в ответ. – Развлекаешься? Сюэ Ян стиснул челюсть и пошатнулся. Он едва не навернулся с края забора, на который взгромоздился несколько минут назад. Его глаза выпучились, а шерсть поднялась дыбом, стоило только узреть Хуан-Хуан во всей красе. Немыслимо. Обычно она никогда не выходила к людям. И уж тем более никогда не заходила на территорию деревни. Что ей тут вообще понадобилось? Сюэ Яну пришлось быстро взять себя в руки, чтобы той лишний раз не было за что его поддеть. Старая лиса одарила его презрительным взглядом. Сейчас она стояла перед ним и выглядела как обычная молодая девушка, которую он мог бы встретить, где угодно, среди людей. Однако ее одежда, осанка и глаза выдавали в ней чересчур нечеловеческую сущность. Сюэ Ян еще больше ощетинился и напрягся. – Что ты здесь делаешь? – Я-то? – спросила Хуан-Хуан. – Что ты здесь делаешь? – В смысле? – Что-ты-здесь-делаешь, – по словам повторила она. Ее глаза впились в его фигуру, и от этого у Сюэ Яна мороз прошелся по коже. – Сижу. – О-о-оо, нет. Что ты здесь делаешь, дружок? Сюэ Ян фыркнул, закатывая глаза. – Какая разница? Давно ли ты стала интересоваться моими перемещениями? А даже если и стала, то уж за столько лет должна была заметить, как часто я нахожусь в людских деревнях. Это для тебя открытие? Совсем не ожидал, что ты настолько из ума выжила. Годы берут свое. Тебе бы на источник какой сходить. Лисица хмыкнула. Ее губы растянулись в улыбке. – Не думай, что я не вижу того, что происходит. – Прости? Она сошла с места и подошла к парню, продолжая гипнотизировать взглядом. За те несколько секунд, что Сюэ Ян смотрел на нее, она ни разу не моргнула. – Кто этот мужчина? – Здесь много мужчин. – Не прикидывайся дурачком. Я спрашиваю еще раз, – с нажимом повторила она. – Кто этот мужчина, с которым ты вечно ошиваешься рядом? Сюэ Ян отодвинулся от нее и отвернулся, прикрывая глаза. – Отвали, а? Я не обязан тебе ничего докладывать. Кто ты мне? – Я – твоя семья, тупица беспросветный. – Вот только не начинай, – отмахнулся лис. – Одна кровь, одна кровь. – Начинаешь здесь ты. Поверить не могу, что ты решил повторить судьбу своей убогой мамаши. – Мать мою не трогай. – Да уж. Куда мне до нее, – усмехнулась лисица. – Чтобы быть такой недалекой еще стоит как следует постараться. Она думала, что нашла свое счастье. Она думала, что их встреча была предрешена судьбой. Думала, что это что-то магическое, раз он не реагировал на ее человеческий облик, как все остальные. Ее самая великая ошибка в мире то, что она испытала жалость к нему в их первый день! – Что? – Одна… Одна слабая крупица жалости, и к чему это ее привело?! – Ты знала мою маму? – Конечно, я ее знала! – рявкнула Хуан-Хуан. – Такой редкостной стервы на всем белом свете не сыскать! Всю жизнь она думала только о себе! Потом начала думать об этом оборванце, которого сама же завела в лес, но не смогла убить! Потом сбежала вместе с ним! Она бросила нас, свою настоящую семью, и ради чего? Ради нескольких крупиц времени, что даны людям? Вздор! Чушь! Променять свое сердце и вот так беспечно пожертвовать его выбор человеку! Недостойно. Отвратительно. Она поступила ужасно. Ее должны быть сожрать заживо, как только он ее бросил вместе с тобой на руках! А ее не сожрали! И почему?! Сюэ Ян не знал, что и сказать. Он и подумать не мог, что эта старая сумасшедшая была знакома с его матерью. – Ты… ты правда ее знала? – Ты глухой или тебе последние мозги вышибло? – Но… почему ты мне не сказала, что знала ее? – Как я могла ее не знать? – Деревней хули-цзин очень много, – возмутился Сюэ Ян. – Как я должен был догадаться, что ты жила вместе с нами? Я был ребенком и ничего не помнил. Ваши же лисьи рожи вообще похожи друг на друга, так что извини, но я не мог тебя запомнить. – Тупица, – огрызнулась Хуан-Хуан. – Я знала ее, потому что мы с ней одной крови. Все хули-цзин в этих местах знают друг друга, даже если они живут порознь. Раньше, когда наших деревней было больше, мы знали куда большее число таких же, как мы. Мы могли передавать новости в места, которые находились за горами и морями. Это сейчас человеческий род нас истребил и оставил в несчастном количестве. Это из-за них мы утратили такую крепкую связь. Все хули-цзин неотрывно связаны друг с другом. Я не могла ее не знать. А уж тот факт, что это буквально единственная в своем роде лиса-хранительница, которая связала свою судьбу с человеком – делал эту убогую крайне популярной. – Так вот почему другие на охоте смотрели на нее косо? – Твою мать ненавидели. – Было бы за что. – Она совершила преступление. – Такое ли глобальное? – усмехнулся Сюэ Ян. – Если ты так зла, и говоришь о ней и моем отце столько гадостей, так чего ж ни ее, ни меня никто не убил? – Это хотели сделать! – Но ведь не сделали. – Она должна была- – Ори сколько влезет! – рявкнул парень. – Она осталась жива. И я и она. Никого из нас никогда не трогали. И как бы сильно ты ее не ненавидела, ее пощадили. Значит ничего сверхплохого не произошло. Человек и человек. Какая теперь разница, когда столько лет прошло? Она умерла, и он тоже, так что можешь радоваться от души. Чего ты вообще сюда явилась? Отчитать меня за то, что я нашел друга? – Друга? Сюэ Ян кивнул. – О к… О каком друге ты говоришь? – поперхнулась лисица. – О даочжане, с которым ты меня видела. Хуан-Хуан удивленно похлопала глазами, после чего обошла Сюэ Яна со всех сторон, проверяя говорит ли он искренне, или пытается ее обмануть. – Он твой друг? – Именно. – Да что ты? – Да. – Хах… – слабо усмехнулась она. – Так ли много друзей сажают своих близких на цепь, как уличных псов? Сюэ Ян дернулся. – Это… Это… Ну, просто… – Это показатель того, насколько люди бессердечны к нам. Неужели ты ничего не понял? – Что ты хочешь сказать? – Очнись, – протянула лисица. – Кому нужна твоя дружба? Кому нужно твое хорошее отношение? Я много знаю, я много прожила и поверь. Людям мы не нужны. Люди не такие как мы. Они не смогут нас принять. Никогда такого не было. Мне казалось это очень простая истина. Неужели, ты настолько тупой? – Я не тупой. Просто… Синчэнь, он… Он хороший. – Да? Хороший? И этот хороший держит тебя на цепи, чтобы ты не сорвался и не поубивал тут всех и вся? Это ты называешь показателем хорошего человека? – Он считает, что убивать людей плохо. – Конечно, он так считает. Он же человек. Он не хочет, чтобы убивали ему подобных. – Он справедливо рассуждает. Не всегда, но временами на него снисходит озарение. – Ты позволил мужчине посадить тебя на привязь, да еще сидишь и радуешься? – Я не позволял. Ты не знаешь ситуации. – Ты ослеп. – Я прекрасно вижу. Хуан-Хуан подняла руку и стукнула его двумя пальцами по лбу, в точку меж бровей. – Твоя душа ослепла, а не глаза. Ты перестал понимать, что хорошо, а что плохо. Понимаешь, чем это закончится? Неужели ты думаешь, что ты ему нужен? Ты просто никчемный уродец, который не сможет ужиться ни среди людей, ни среди духов. Тебе нет места в обоих мирах, а ты тщетно пытаешься найти привязанность хоть к кому-то. Побежал под крыло к первому, кто стал по-доброму разговаривать с тобой? Что такое? Надоело одиночество? Понимаю. Никто его не любит. Но реальность такова, что ты ему не нужен. Как только он получит то, что хочет, он уйдет и оставит тебя одного. – … – Скверная картина, правда? Но ты ведь так долго наблюдал за людьми. Я позволяла тебе это делать, потому что видела в твоих глазах хоть какое-то просветление. А теперь его нет. У тебя не так много шансов, чтобы повернуть обратно, потому что иначе, знай… Все закончится очень плохо. Твой благоверный бросит тебя. Но не переживай. Люди все такие. В один момент они обещают тебе богатство и сердце, а потом просто забирают свои слова назад. Когда становится слишком трудно, когда они находят мизерную частичку счастья где-то еще, они сразу начинают сомневаться во всем. Они уже не видят вас двоих вместе, они видят только себя и свое будущее. – …Синчэнь говорил, что каждый индивидуален. – В чем-то всегда есть схожесть, А-Ян, взгляди на нас с тобой. У нас одни понятия, и одна вера. Мы не видим мир так, как видят его они. Для них все это… непостоянно. Что угодно они стремятся изменить и построить по новому. Но без разрушений в прошлом, у них ничего не получится. Поэтому они и делают одну и ту же ошибку. Снова и снова. Снова и снова. Они пляшут на чужих костях, потому что они эгоисты. Их души пусты. В них нет ничего ценного. Сколько бы я ни унижала тебя, я все равно никогда не откажусь от своих слов. Как бы сильно не ненавидела, но я обещала. Сюэ Ян не хотел на нее смотреть. Он сжал губы и терпеливо ждал, когда исповедь закончиться. – Ты должен уйти от него. Не позволяй затмить свой разум. Потому что мы оба знаем, что случиться тогда. И ты прекрасно понимаешь, к чему это приведет. Испытывать такую боль предстоит до конца жизни. И твоя убогая мать ее испытала. Для нас с тобой обратной дороги нет, как она есть у людей. Это ты понимаешь? – Понимаю. Хуан-Хуан отошла от него и развернулась, чтобы обратно уйти в лес, напоследок произнося: – Тогда думай, что ты делаешь.

***

Когда Сяо Синчэнь вернулся обратно, к тому месту, где он оставил Сюэ Яна, на ушках у того скопилось по двум шапочкам снега. Тот медленно падал с неба и пушистыми хлопьями оседал на всем, до чего мог коснуться. Сюэ Ян встрепенулся и поежился, разминая затекшие конечности. Сяо Синчэнь подошел ближе и протянул одну руку вперед. Без слов, наклоняясь, чтобы рассмотреть вещицу, Сюэ Ян принюхался несколько раз. Внутри мгновенно стало так радостно, что все нехорошие мысли улетучились. Сяо Синчэнь принес ему несколько конфеток. Даже не пытаясь скрыть свой восторг, Сюэ Ян улыбнулся и принялся раскрывать угощение, избавляя его от оберток бумаги. Он закинул все три штучки в рот, облизываясь и простанывая от наслаждения. Вмиг стало так хорошо, что Сюэ Ян даже начал раскачивать себя вперед и назад. Сяо Синчэнь посмеялся с такой реакции. – Я рад, что тебе понравилось. В следующий раз, постараюсь принести побольше. – А будет следующий раз? – Сюэ Ян запихал все за одну щеку, отчего она смешно оттопырилась, чтобы спросить. – Будет, – кивнул мужчина. – Если будешь и дальше таким унылым, мне придется ходить за ними каждый день. – У-ууу, тогда я буду очень расстроен. Может быть я даже себе руку гвоздями пробью. – Что?! Это еще зачем?! – Вряд ли мне удасться заплакать без боли, чтобы ты мне поверил. Сяо Синчэнь покачал головой. – Ужас какой, перестань так говорить, – сказал он. – Тебе не надо причинять себе физическую боль. Я ведь был так рад, когда твоя рука восстановилась. Сюэ Ян тихо хмыкнул и скосил глаза на место, где около полугода назад красовалась открытая и пропитанная ядом рана. Сейчас с кожей все было хорошо. Всего небольшой рубец белого цвета, который чуть сильнее выделялся на солнце. А так рука зажила идеально. Наверное, если бы Сюэ Ян с самого начала не пренебрегал уходом, то можно было и без шрама обойтись, но Сюэ Ян признавать свою вину в этом не хотел. После слов Сяо Синчэня на него накатил очередной приступ безумия, и он наклонился вперед, одним движением утыкаясь носом в грудную клетку заклинателя и обхватывая того руками поперек живота. Сяо Синчэнь поражено ойкнул. Он потыкал Сюэ Яна в предплечья, но тот не среагировал. Пришлось смиренно выдохнуть и опустить обе руки ему на плечи. – Это зачем? – Чтоб не убежал. – А-аа, – улыбнулся мужчина. Сяо Синчэнь потрепал его между ушек, отчего Сюэ Яну захотелось прижаться к нему еще сильнее. Что он и сделал. Вот только по неведомой причине, Сяо Синчэню снова стало нехорошо, и он попытался увернуться и отойти в сторону. – Синчэ-э-энь, мне холодно. – Конечно, тебе холодно, глупенький. Ты же сидел тут полчаса на одном месте. Ты примерз уже наверное. – Неправда. – Почем тебе знать? Пока не встанешь, нам это неизвестно. – Ты просто хочешь, чтобы я тебя отпустил. – Кхм… Ну… – В ближайшие пять минут я этого делать не собираюсь. Сяо Синчэню пришлось смириться. И он расслабился. Стоять так и правда было довольно тепло. Когда прошло больше пятнадцати минут, а Сюэ Ян все еще пребывал в той же стойке, умудрившись задремать, Сяо Синчэнь поднял руку и погладил одно из ушек, которое податливо опустилось набок. – Когда ты выкопаешь мой меч? – М-мм? – Ты все слышал. – М-м-ммм… – Сюэ Ян застонал, начиная потягиваться и отцепляясь от него. – Сейчас земля промерзла, она как кирпичи… Сойдет снег и раскопаю. – Вот как? – Кстати, я надеюсь, ты бросил свою затею идти на реку в такую стужу? Сюэ Ян спрыгнул с забора и принялся отряхиваться от снега, который снова успел осесть на нем. – Но нам же нужно постирать вещи. – Синчэнь, Бога ради… – Ты можешь сидеть рядом, я и сам со всем управлюсь. – Сидеть где, прости? В снегу? Сяо Синчэнь посмеялся, прикрывая рот ладонью. – Тогда стоять? – Все в том же сугробе? Этот разговор не заканчивался вплоть до дверей домика, куда Сюэ Яну пришлось заталкивать мужчину силой. Хуан-Хуан, которая украдкой наблюдала этот процесс из леса, обреченно закрыла глаза и покачала головой. Она ошиблась в своих догадках. Ей казалось, что еще можно что-то исправить, но теперь. Этого лиса было не спасти. Все, что неминуемо должно было случиться – оставалось вопросом времени.