Вслед за лисьими лапками

Сяо Синчэнь понимал, что беды не миновать. Хотя бы по своему опыту, он мог судить, что тот, кого только что обидели, опьяненный чувствами злости и жаждой отмщения, никогда так просто не закроет рот. Более того, когда он притащил на свою сторону столь великую свору заступников, момент, когда разразится драка можно было оттянуть лишь на жалкие крохи времени. Сюэ Ян рядом с ним ни за что бы не покаялся в том, что сделал. Сяо Синчэнь мог понять его мотивы, он мог понять и то, что Сюэ Ян в какой-то степени действительно поступал правильно. Разумеется правильно, если отбросить хоть какую-то мораль. В ином случае, подобное поведение все же было недопустимым. Учитывая то, что ни Сюэ Ян не будет идти на поводу у этих людей, ни эти люди, которые жили в страхе вот уже последние несколько десятилетней, не пойдут на уступки. Тем самым Сяо Синчэнь обнаружил, что стоит на перепутье. По одну его сторону был тот, кто не был безразличен его сердцу, и кого он всем нутром желал защитить, а по другую сторону стояло мирное население, на которое он так же не мог обрушить свой гнев и направить вострие меча. Сяо Синчэнь оказался в весьма затруднительном положении. Они так и стояли друг напротив друга. Поза каждого человека была напряжена до предела, но все-таки увидев Сюэ Яна воочию, который теперь больше не прятался и не убегал, являя свой настоящий облик, деревенский народ не мог не подивиться тем, что чувствовал. – Значит, это и есть настоящий хули-цзин? – Потомок дьявольской крови, да? Со всех сторон до заклинателя долетали шепотки, которые со временем перестали стесняться чего-то и говорили в полный голос, не боясь задеть своими словами невиданное существо. Напротив, им казалось, что чем слаще лились из их уст оскорбления, тем больше грехов со своей души они отпускали. Сюэ Ян для них был козлом отпущения, который доставлял неприятности и насильно отбирал жизни у хороших людей. Разумеется, ставить во внимание то, что Сюэ Ян приходил лишь за теми, кто чинил беспорядки, они не стали. Когда перед тобой стоит выбор, в том, что и ты можешь нет-нет но и попасть под критерии отбора, тут конечно же взыграет человеческая гордость. А еще страх за собственную жизнь. Немудрено, что рано или поздно, но до этих мужчин начало доходить, что как только они не трогают женщин, их жизнь начинает налаживаться. Вот только зная то, что каждый из них любил пригубить чашку, другую, вопрос стоял уже за то, чтобы контролировать себя в подобном состоянии. А этого ни один мужчина не мог себе позволить. Рассудив в таком ключе, они поняли, что если вдруг решат отдохнуть, а потом в порыве гнева их благоверная попадет им под руку, когти опасного духа вцепятся в их душу и разорвут тело на части. Но ведь при этом они ничуть не чувствовали себя виноватыми. Что взять с того, кто решил выпить и расслабиться? И что взять с обычной бабы, у которой настроение может меняться по пять раз на дню? Они могли терпеть подобные выбросы в обычное время, но ведь терпение не бывает безграничным. А лучший способ наконец урезонить и поставить жену на место, как нельзя кстати приходился на физическую силу. Ведь девушкам отнюдь нельзя было тягаться по выдержке со здоровым мужским духом. Поэтому сильный побеждает слабого. А если учесть, что Сюэ Ян был сильнее их, огребать за собственные ошибки они не хотели. Поэтому принятое решение избавиться от противника, было принято коллегиально. Иными словами – все были за то, чтобы избавиться от Сюэ Яна. Сюэ Ян же был другого мнения и так просто давать себя в обиду больше не желал. Хоть он и оставался стоять сейчас позади Сяо Синчэня, это было лишь из-за того, что сам мужчина предпочел отодвинуть его туда. Кажется, Сяо Синчэню было так намного спокойнее. Он посчитал, что прежде чем Сюэ Ян кинется в атаку, на пути у него будет стоять он сам, а уж Сяо Синчэню лис не захочет доставлять неудобств. В конце концов, пыл Сюэ Яна будет приостановлен и может быть его даже удасться удержать от ненужных действий. Покуда все эти мысли прокручивались в голове Сяо Синчэня, староста деревни вышел вперед, держа в руках подобие факела. Сюэ Ян перевел взгляд на пылающую кочерыжку в его руках, но более никак не отреагировал. Мужчина слабо откашлялся. – Уважаемый даочжан, ранее, придя в нашу деревню, вы говорили, будто бы до вас донеслись слухи о нечистой твари, которая не дает нам спокойной жизни. Сяо Синчэнь утвердительно кивнул. В свете тусклого оранжевого освещения его глаза с белым бельмом вместо зрачка выглядели настолько странно и жутко, что некоторые из собравшихся смели только несколько секунд открыто посмотреть на мужчину. После чего они предпочли отвернуться в противоположную сторону. – Я в самом деле слышал много рассказов и слухов, о том, что в этих краях пропадают люди. Когда я пришел, чтобы лично убедиться в случившемся, до меня донесли более точную информацию. В вашей деревне из года в год пропадали только мужчины. Женщины оставались неприкосновенны для злого духа. – Все верно, – подтвердил староста. – Но далее, вы остались жить здесь на более длительный срок, во время которого, вы сказали что нашли причину наших страхов и опасений. Вы сказали, что все это время держите нечисть при себе, не давая ей навредить остальным. Так что же входит, все это время нас терроризировал этот дух хули-цзин? Сюэ Ян оскалился, смотря ему прямо в глаза. Сяо Синчэнь мягко махнул рукой у него перед носом, чтобы он прекратил. Сюэ Ян замолчал. – Дело в том, что… – Какая к черту разница, что говорил вам этот даочжан?! – возмутился генерал. – Я едва не лишился жизни! И все это сделала эта тварь! Он говорил мне, что я оставил без денег честную продавщицу, тогда как она сама отдала мне товар в подарок! Я еще мог бы понять, соверши я действительно непростительное преступление, но принять подарок и оказаться на волосок от смерти? Да где же это видано? Помыслы этой твари и ее собственные суждения о том, где хорошо, а где плохо, крайне расплывчаты! Таким образом, если оставить эту ситуацию так как есть, не ровен час, что при воспитании ваших собственных детей вы будете считаться извергами, которые заслужат смерти прямо на месте! – Да! – согласилась толпа. – Это верно! – Так тебя заботит только то, что я отыгрался не за слишком сильное преступление?! – выплюнул Сюэ Ян. – То есть ты не отрицаешь, что ты мог бы совершить более подлый поступок?! – Ты перевираешь мои слова! Где ты вообще научился человеческой речи?! – ляпнул мужчина, а сам отступил на пол шага назад. – Я всего лишь привел пример, а ты сразу накинулся на меня с обвинениями. Так выходит, ты все принимаешь за чистую монету, а люди так не устроены. Мы горазды сочинять и говорить, кто во что горазд. Так что по твоему, каждое наше слово стоит воспринимать всерьез и назначать нам за него наказание? – Тот, чье сердце чисто и тот, кто не жаждет делать плохих поступков, никогда не станет на публику кичиться о том, что он убил буйвола! – прорычал Сюэ Ян. Сяо Синчэнь многозначительно кивнул головой, считая что подобные слова не лишены здравого смысла. Это не укрылось от молодого генерала, отчего мужчина рассвирепел еще сильнее. – Достопочтенный даочжан, а что вы делали здесь вдвоем в такое время? Неужто и вас смогли околдовать его чары, из-за чего теперь вы пребываете в беспамятстве? Сяо Синчэнь мягко улыбнулся на такой выпад. – Где именно мне быть ночью, не должно вас так сильно беспокоить, – спокойно выдал он. – А что касается моего рассудка, я нахожусь в полном здравии. Сюэ Ян просто хотел донести до вас, что только убийца может подробно расписывать то, как он убивает и издевается над своей жертвой. Честному человеку подобное проворачивать ни к чему. – Так, вы настолько сдружились с этой тварью, что даже зовете его по имени? – изумился какой-то мужчина из топлы. – Если у кого-то есть имя, почему я должен это игнорировать? – Потому что хули-цзин изначально всего лишь дьявольские отродья! И ладно, если бы он был просто один из них, так он в открытую нападал на нашу деревню и лишал людей жизни! Отчего же вам, как достопочтенному даосу, разбрасываться собственной добротой и вставать на его сторону? – Я всего лишь назвал его по имени. Разве это означает, что я встал на его сторону? Сюэ Ян позади него удивился. – Ты не на моей стороне? Сяо Синчэнь закрыл глаза, тяжело вздыхая. – Как я могу быть не на твоей стороне? – Ага! – обрадовался молодой генерал. – Значит, вы точно в сговоре! – Молодой даочжан, как же вы теперь истолкуете ваши слова? – спросил его староста. – Вы в отрытую сказали, что защищаете интересы нечистой твари, а не добрых людей. Может ли быть так, что настолько долгое провождение наедине вместе с этим духом, затуманило ваш разум? Нам стоит опасаться и вас? – Мои слова очень просто ложатся на слух, если вы на самом деле будете слушать то, что я говорю, – протянул Сяо Синчэнь. – Я сказал, что я на его стороне, потому что я тоже не вижу взаимосвязи с тем, что его деяния как-то плохи. Да, Сюэ Ян имеет очень странную позицию по тяжести наказаний, но его помыслы и сердце на правильном пути, поэтому я не вижу в них злого умысла. Более того, на вашем месте, я бы прислушался к нему. На протяжении всех лет, он карает лишь мужчин и не делает никаких шагов в сторону ваших женщин. О чем-то это должно говорить. – Он просто хочет истребить нас, а всех наших жен забрать к себе в наложницы! – Наших детей они сварят вместе с другими духами в котле! – А на наших костях они будут только танцевать и веселиться от души! – Да где же это видано, чтобы люди шли на поводу у злых духов?! – Где это видано, чтобы человек прислушивался к нечисти?! – Даочжан, ваше сердце полностью утратило былое величие, а ваши слова полностью пропитались грязью! Разве вы не должны быть тем, кто истребляет подобных тварей? А что же получается сейчас? Вы еще и встаете на одну с ними сторону!? А что же будет дальше? Вы напустите на нас лютых мертвецов, если мы задержимся на работе!? – Или если я слишком сильно стану шлепать своего сына за его проделки, вы накажете демонам забрать и мою душу!? – Почему бы для начала не задаться вопросом, что вы бьете своего собственного ребенка? – … – … – … Сяо Синчэнь не понял, отчего они разом замолчали. – Этот даочжан точно поехал крышей. – Он сказал не бить детей? А как им еще растолковать, где они правы, а где не правы? – Меня вот тоже в детстве постоянно хлыстали, зато я вырос и понял, как устроен мир. – Тебя видимо в детстве вообще мало били, – прорычал Сюэ Ян. – Или наоборот ударили башкой об пол настолько сильно, что повредили большую часть мозга. Иначе почему тогда ты дорос до своим лет и несешь подобный бред во всеуслышание? Мужчина до такой степени рассердился за подобный выпад в свою сторону, что покраснел до корней волос. Он поднял с земли большой земляной камень, что скатался из грязи и лежал возле его ног, и со всего размаху запустил им в голову лиса. Сюэ Ян увернулся, но в ответ быстро повторил и ответил с утроенной силой. Таким образом, когда грязевой комок прилетел мужчине в лицо, он не только не пошатнулся от силы удара, но и вовсе повалился с ног, хватаясь обеими руками за свое лицо. Толпа тотчас расступилась вокруг него, а от мужчины на земле послышались стоны боли. Сяо Синчэнь хотел закатить глаза к небу, но разве это бы разрешило их ситуацию. Вести диалог дальше не было никакого смысла. Это с самого начала было провальной затеей. Он не понаслышке знал, что тот, кто пришел к тебе на порог с топором в руках, вряд ли после сладострастных речей сложит оружие и уберется восвояси. С куда большей вероятностью, этот человек не успокоится, покуда не снесет этим же топором вашу голову и заберет ее с собой в качестве трофея. После того, как Сюэ Ян всего лишь ответил агрессией на агрессию, толпа мужчин взбунтовалась. От них начались слышаться все больше и больше гневных речей. Поток брани захлестнул тишину ночи так сильно, что у Сяо Синчэня от этого крика начало звенеть в ушах. Он еще сильнее заслонил Сюэ Яна собой, пытаясь из последних сил вразумить людей: – Послушайте, почему вы не замечаете того факта, что ваш друг первым напал на него? – Да разве ж это нападение!? Все равно, что ребенок пытался бы приструнить взрослого! Ему бы от этого удара было не горячо, не холодно! – Так по вашему, если мне не больно, значит надо продолжать издеваться?! – выкрикнул Сюэ Ян. – Вы в открытую говорите, что пока противник недостаточно силен он может продолжать наступать, а я в ответ просто должен стоять и сносить все его выпады?! – Да какие выпады?! Этот старик бы даже ранить тебя не сумел! А ты с одного удара чуть не лишил его жизни! Постыдись! Разве может злой дух вообще понять принципы жизни? Ты просто отброс, которого необходимо поставить на место! А еще лучше это убить тебя! – Постойте, постойте, – Сяо Синчэнь напряг голос, чтобы его было лучше слышно. – В этом же нет никакого смысла. Не думаете ли вы, что е- – Нет мы не думаем, даочжан! Судя по вашим речам, мы все здесь тупые головешки, которые не способны нормально соображать! – Верно! Вы ведь о нас такого мнения! – Разве я это говорил? – Вы этого не говорили, зато вы так подумали! – Вот именно! – Откуда вам знать, что кроется у меня в мыслях? – Ваши помыслы давно сошли с праведного пути, раз вы опустились до такого позора, что теперь якшаетесь со злыми духами! – Не ровен час он околдовал вас до такой степени, что вы и отдаться ему совсем не против! От такого тона Сяо Синчэнь решил замолчать. Уж очень не хотелось ему отвечать на подобные слова. Если он опуститься до их уровня, вот тогда он точно упадет в бездну. Вот только бездна эта будет лишь в его собственных глазах. Не услышав более никаких возражений, разгоряченная толпа, решила воплотить свои задумки в жизнь, поэтому кинулась в атаку. Конечно же, мужчины прекрасно знали, что им не тягаться по силе с заклинателями. Выйди они друг против друга в равном бою и были бы полностью разгромлены с позором. То же самое касалось и нечисти. Уж только прославленные заклинатели, тренировавшие свои тела, могли составить им конкуренцию. Обычным людям подобной силы никогда не сыскать в собственных дряблых мышцах. Но сейчас они были не один на один, они гораздо сильнее превосходили по численности. Поэтому они решили, что против двоих сумеют выйти победителями. Они взяли с собой в бой обычные палки, кое-кто просто шел вперед размахивая кулаками, у кого-то дома завалялась дубинка побольше, которая как нельзя кстати очень пригодилась сейчас. Они наступали целой оравой, однако даже это в первые минуты драки не возымело успеха. Сяо Синчэнь даже будучи полностью слепым человеком был куда умелее, всех собравшихся вместе взятых. И потому, ловко подпрыгнув в воздух и вытащив меч Шуанхуа из ножен, он одним движением смог откинуть первую волну людей назад. Мужчины попадали с ног на землю, путаясь в конечностях друг друга. Сюэ Ян держался позади, потому что хоть даочжан и не выказывал никаких слов против, все-таки одной рукой он сложил печать, которой приказывал лису стоять на месте и не рыпаться. Сюэ Ян был на него обижен. Вообще-то он хотел помочь. Ему тоже было не совсем весело стоять и наблюдать за тем, как дорогого ему человека могут покалечить. Пусть Сяо Синчэнь превосходно владел техниками ближнего боя, пусть у него при себе был его непобедимый меч, как-никак а зрения этот мужчина был лишен основательно. В темноте, да еще и в таком галдеже, слух рано или поздно был способен дать трещину в обороне. Когда же это случилось, и Сюэ Ян узрел картину, как на Сяо Синчэня сзади наваливается мужчина, он резко вырвался из оков и метнулся вперед. Приведя себя в полную боевую готовность, одним махом он откинул обидчика на добрую ли вперед. Теперь этот особо смелый просто орал и болтался в воздухе. Сюэ Яну было все равно, где и как он приземлится. И уж тем более его не волновало выживет ли этот тупица после падения. Скорее всего у него сердце разорвется от страха прямо во время полета. В любой случае, Сюэ Ян сосредоточился на опасностях, которые были прямо у него перед носом. Сяо Синчэнь все еще был заклинателем. А это означало, что как бы сильно он ни пытался сохранить Сюэ Яна в целости и сохранности, он так же не мог себе позволить покалечить людей. Он понимал, что сейчас ими руководит страх. Они боялись за свою жизнь, боялись за будущее. И единственным верным решением, которое они приняли – это сплотится вместе и пойти во всей этой мощью на врага. Сяо Синчэнь не мог допустить себе ранить их, поэтому раз за разом он отталкивал этих людей от себя и раз за разом, они становились от этого только свирепее. Прознав, что от подобной защиты меч совсем не наносит им вреда, они и вовсе слетели с катушек. Громогласный крик простых крестьян настолько громко разнесся по всей лесной опушке, что Сюэ Ян зажмурился, закрывая глаза и уши. А когда он вновь распахнул веки, то подумал, что все это сон.

***

Огонь не так сильно страшит тебя, когда он появляется на фитиле свечи. И даже тогда огонь не страшен, когда его пламя спокойно потрескивает в печи и разожженном костре. Сюэ Ян такого маленького огня не боялся. Он мог спокойно смотреть за тем, как язычки пламени танцуют меж собой, после чего поднимаются все и выше, покуда окончательно не растворяться в холодном воздухе. Но огонь вводил его в ступор тогда, когда он покидал пределы допустимого. В первый раз, Сюэ Ян мог задыхаться от черного пепла и гнилого дыма, который простирался по всей округе. Он залетал ему в глаза и горло, он сдавливал все внутри, не давая маленького лисенку дышать. Сюэ Ян то и дело протирал глазки, в которых постоянно маячили слезы, пытаясь избавить от всего, что окружало его по сторонам. После этого огонь, как большая птица, заслонил собой все вокруг, но Сюэ Ян уже успел выбраться из сарая и убежать. В третий раз, огонь застал его тогда, когда он думал, что вот-вот погибнет. Небеса давали ему уже который по счету шанс уберечь свою жизнь от опасности. И поскольку Сюэ Ян был ребенком, который в то время пережил из-за пожара слишком большой стресс – огня он боялся. Как только он открыл глаза и увидел позади Сяо Синчэня уже начинающую разрастаться по всей округе стену из пламени, все его тело оцепенело от ужаса. Зрачок сузился до предела, руки затряслись, все тело пробила дрожь, на лбу выступил холодный пот, хотя казалось бы что температура в этом месте поднялась на несколько градусов. Сяо Синчэнь тоже почувствовал, как становится жарко. Сквозь беспроглядную тьму он узрел, как становиться все ярче, вот только в отличие от дневного света, который отдавал по его глазам холодным свечением, это свечение было теплое. Кто-то из мужчин побросали свои факелы и лампы на землю. Поскольку в этих местах дождя не было последние пару недель, то земля и трава оставались сухими. Ничего не мешало огню перекидываться и распространяться со страшной скоростью. Он сумел добраться до леса за несколько секунд. Таким образом, поднявшись на деревья, огонь образовал большую стену, при видя которой Сюэ Ян побелел как полотно. Сяо Синчэнь мгновенно растолкал всех вокруг, чтобы добраться до него. Он схватил Сюэ Яна за плечи и как следует встряхнул, чтобы тот хоть немного пришел в себя. Немногие из мужчин, заметив, что пожар набирает обороты кинулись возвращаться в деревню, чтобы спасти добро и семьи. Сяо Синчэнь, же прекрасно понимал состояние Сюэ Яна, не мог поступить иначе. Проведя рукой по его щеке, он четко выдохнул: – Уходи. Скорее уходи. Убегай так далеко, как только сможешь. Сюэ Ян слабо понимал, что происходит. От страха, который засел в его душе еще с детства, ему с трудом удавалось услышать эти слова. Теперь человек перед ним был какой-то смутной картинкой, зрение не хотело фокусироваться. Сяо Синчэню пришлось как следует толкнуть его в спину, только тогда наконец Сюэ Ян смог совладать с собой. Не оглядываясь назад, его ноги понесли его вперед настолько быстро, насколько только могли себе позволить. Сяо Синчэнь тяжело дыша слушал, как постепенно отдаляются от него его шаги. Его губы тронула легкая улыбка. – Какое извращение… Меня сейчас стошнит, – протянул рядом сгнусавый голос. Лишь немногие из мужчин решили остаться здесь и покончить начатое. В подобной заварухе, когда теперь их со всех сторон окружало пламя, не многие смогли заметить пропажу своей цели. Зато молодой генерал, который старался не выпускать этих двоих из виду, застал очень двусмысленную сцену, которая теперь не хотела его покидать. Сяо Синчэнь выпрямился и развернулся в его направлении. Он поднял меч и принял боевую позицию. – Ни к чему так храбриться, даочжан. Ты все равно сегодня умрешь здесь. Отправил своего любовничка подальше, чтобы он не видел, как ты будешь корчиться в муках? – Отчего молодой господин так уверен в своих словах? – Подумай сам, ты – достопочтенный даос, приверженец праведного пути. Не в твоих понятиях причинять зло людям, максимум, что ты можешь сделать, так это продолжать держаться на расстоянии. Но людей осознанно ты ранить не будешь. В добавок ко всему, ты слеп, огонь, который нас окружает, лишь еще больше заставит твой слух отвлечься, а стало быть, у меня все больше и больше шансов прикончить тебя. Я никому не прощаю покушения на свою жизнь. – Раз этот молодой господин настолько уверен в своих навыках, значит это и в самом деле моя последняя ночь. – Вот именно. Не грустно ли, что ты в нее остался совсем один? – Я поступил правильно. Сюэ Ян все равно ничего не сможет сделать, продолжая находиться тут. Пусть лучше спасется хотя бы один из нас. – Вот как? И почему? Сяо Синчэнь отвел меч назад, но Шуанхуа сейчас и правда был для него бесполезен. Меч настроенный на то, чтобы распознавать нечистую энергию, против людей был обычной палкой. Следовательно направлять и вести Сяо Синчэня на противника он не мог. Против людей даочжан никогда ранее не сражался, да и ранить невинных не стремился, следовательно, его положение в самом деле было прескверное. Но терять лицо, да и шансы на победу, будучи окруженным целой толпой, с таким хорошим предводителем, он все равно не хотел. Не так его растили, чтобы он просто сдавался без боя. Молодой генерал ему усмехнулся. – Не скажешь? Вместе ответа Сяо Синчэнь сделал выпад вперед, стремясь нанести удар по противнику.