драбблы

по минратоусу идет генерал вестницы: и поступь его тверда, и взгляд его прям, и челюсти его мужественны, и реальность трещит под его пятой, и не знает он ни страха, ни упрека. в жилах его течет лириум, оседает в почках и костях, выходит с мочой и потом - последний вестница слизывает ночью с величайшей нежностью - а днем каллен смотрит так, что всем становится холодно. в жилах его течет лириум, оседает в артериях и мышцах; каллен ночью рассказывает тревелян, как он бросит все, как уйдет, как они будут жить вместе в тишине и любви - вестница соглашается и целует его в жилку на виске - а днем он закусывает губы и раздраженно кричит на гонцов. в жилах его течет лириум, оседает в ногтях, лопается в глазных капиллярах; ночью каллен кричит во сне - вестница с нежностью закрывает его рот рукою - а днем кусает губы так, что те постоянно кровоточат. в жилах его уже не течет лириум: нечему оседать в его венах и почках, нечему лопать капилляры и нечему сводить его челюсти, нечему заставлять реальность трещать, нечему выходить с потом, нечему делать его твердым и бесстрашным; ночью каллен кричит, ночью каллен плачет, ночью он ноет, что не хочет, что он сильнее, ночью он кидается с мечом на нее, ночью он преклоняет колени перед вестницей и смотрит на нее так, что в пору бы бояться, потому взгляд его безумен и не поймешь - то ли набросится, то ли будет целовать пальцы ног. в этом моменте, когда горит огонек под ложкой, и сконцентрирована вся любовь и нежность вестницы. вся ее любовь и все желание - в том, как протыкает она его вену и пускает по кровотоку лириум. в том, как шевелятся глазные яблоки под его веками. в том, как дрожащие до этого, мокрые руки хватают ее за бедра и заваливают прямо на шкуру льва. в жилах каллена течет лириум, и идет он по проклятому городу минратоусу, и поступь его тверда, и взгляд его прям, и реальность трещит под его пятой, и не знает он ни страха, ни упрека.