Странные мы

Бакуго лежал, раскинув руки в разные стороны, в квартире своего возлюбленного. Сам возлюбленный лежал на нём и усердно пытался прятать слёзы, но с каждой секундой выходило всё хуже и хуже. Одна, вторая, третья слезинка падали на светловолосую макушку. Айзава плачет. Из-за него. Холодный отстранённый мужчина, самый строгий преподаватель UA, плачет из-за своего непутёвого ученика. Бакуго стало противно от самого себя. Да, ему больно и обидно от предательства любимого учителя. Но насколько было больно Айзаве, который ради любимого ученика предал его же. Катсуки чувствовал на себе вес тела Шоты. Бакуго гладили по непослушным волосам, окропляя их слезами. — Айзава, — глухим голосом произнёс Катсуки — это ты прости меня. Из-за меня ты бросил работу. Ради моей мечты… — Мяу. Бакуго запнулся на полуслове. Он хотел повернуть голову в сторону кота, но крепкие руки не дали этого сделать. А кот забрался на спину Шоты и сел вылизывать лапку. Катсуки рассмешила такая картина и он громко засмеялся. Айзава поднял голову и взглянул прямо в глаза напротив. — Катсуки, ты милашка — Шота опустил голову и сжал Бакуго в объятиях аж до хруста костей. — Отпустите… — прохрипел Катсуки. Такое ощущение, будто в тиски жали. — Нет, — Шота сжал руки ещё сильнее — Я больше никогда и никуда тебя не отпущу. Не брошу одного. Прости, Бакуго. И разжал руки. Катсуки судорожно вдыхал воздух. — Может мы лучше на кровати обниматься будем? — Бакуго попытался сострить в привычной манере, но не получилось. Айзава встал сам и поднял на руки Катсуки. До этого момента Бакуго не видел лица Шоты с такого интересного и прекрасного ракурса. Глаза парня непроизвольно расширились. А Айзава ухмыльнулся и чмокнул Катсуки в уголок губ. — Это так, для разминки — сказал улыбающийся Шота. Было видно, что один малюсенький поцелуй доставил ему горы удовольствия. Айзава пошёл к кровати. А Бакуго хотелось ещё ласки от этих губ и рук. Простых прикосновений стало мало. Он попытался дотянуться до этих желанных губ Шоты, но они оказались слишком высоко. Вдруг руки, держащие Катсуки, опустились. Доли секунды полёта и приземление на мягкий матрас. Бакуго охнул и раскинул руки в разные стороны. Шота стоял и смотрел на своего взрывного мальчика, наслаждаясь при этом чувством собственичества и доминирования. Это как наркотик, только в сотни раз хуже. — Шота, мне холодно — жалобным голоском протянул Катсуки, демонстративно поёжившись -… без тебя. Иди ко мне. — Милашка Катсуки — Айзава дважды просить не пришлось. Шота лёг рядом с Бакуго. Они лежали лицом к лицу и наслаждались близостью после долгой разлуки. Им хорошо вдвоём. Лучше, чем по одиночке. От счастья и нежности они почти одновременно уснули. Одиннадцать утра, такая рань!