Поддаться любви или здравому смыслу?

Риндо растерян. Настолько, что просто не знает, что с собой делать. Поначалу ещё как-то удавалось списывать это на крепкую привязанность, просто братскую любовь, какое-то детское восхищение, игнорировать в конце-концов. По крайней мере, пока осознание не стукнуло по голове, когда Хайтани младший в который раз уже слишком долго наблюдал за губами собственного брата, пока тот говорит, ловя себя на мысли, что хочет поцеловать его. С того момента Риндо старался держаться как можно дальше от длинноволосого, как можно меньше смотреть на него и вообще не прикасаться. Лучше от этого не становилось, он лишь больше тосковал по старшему, почти скулить готовый, когда не видел его по целому дню, а то и больше, оставаясь на ночь в каком-нибудь отеле, заявляя, что уйдёт гулять с друзьями. Но сегодняшним вечером все немного иначе. Он снова планировал остаться в отеле, надеясь, что его наконец-то отпустит. И напился. Напился почти до бессвязной и неразборчивой речи, а потом припёрся в таком состоянии домой, полный желания увидеть брата. –Ра~ан! -тянет тот с порога, на ходу стягивая с ног кроссовки, да проходя в глубь дома с полной бутылкой виски в руках. И где только взял её… Честно? Ран очень испугался перемен в отношении младшего. Они были вместе буквально каждую секунду. Старшему казалось, что это абсолютно нормально и брат не чувствует себя неправильно. Возможно, Ран это понимал, но не хотел признавать. Не хотелось, чтоб его маленький комочек счастья начал стесняться, а то и ненавидеть. А это вполне реально звучит, в совокупности с издёвками, содержание которых было примерно: «о, подсосок старшенького». После таких слов обидчики в лучшем случае месяц не могли рот открыть, и конечно, не без помощи Рана. Пришлось купить пару книг про подростков. Ран правда переживал, что это отдаление будет не чем-то из разряда «ну побешусь в переходном возрасте месяцок и в прежнее русло», поэтому хотел сделать всё возможное, чтобы не отдалить младшего от себя ещё сильнее. Где-то вычитал, что "трудным подросткам" нужна свобода и никакого ограничения действий — лишь поэтому Ран отпускал его ночевать одним, чёрт знает где-, не стоит давить на них разговорами, не ругать, не становиться раздражителем. Через силу Ран перестал инициировать общение и контакт с младшим, после прочтения книги, ещё больше шугаясь этого периода. Уже почти отчаявшись, парень размышляет о том, почему его так волнует состояние брата. Как он выяснил из книг — обычно братья и сёстры в дурных отношениях с самого детства. У них же всё иначе. От мыслей оторвал голос, по которому так сильно скучал длинноволосый. Моментально стало спокойнее, словно сердце полили тёплой водой. В этом тумане счастья непонятные нотки в голосе младшего не показались Рану странными. — Да? -нежным, ещё не сломанным голосом откликнулся парень, высовываясь из их спальни. От Риндо буквально несло алкоголем за километр, по крайней мере, для трезвого человека точно. Только чудом не шатаясь, младший подходит к брату и наконец-то обнимает его за талию, пряча лицо в изгибе чужой шеи. У него ещё не было скачка в росте, он довольно ощутимо ниже Рана. –Давай выпьем? -очевидно, что блондину и так уже хватит, но останавливаться он явно не собирался. Вопрос только в том: с Раном или где-то вне дома, зависит всецело от ответа старшего. Он скучал по брату, однозначно. Просто до безумия. Сейчас это проявляется в том, как отчаянно длинноволосого прижимает к себе парень, полной грудью вдыхая такой любимый запах. Правда, страшно. Вдруг Ран поймёт, что Риндо не только, как оказалось, гей, но ещё и влюбился в своего же брата? Ран терпеть не мог запах алкоголя и всего, что хоть немного связано с спиртом, поэтому, только высунув нос из комнаты, тот моментально почувствовал, насколько же сильно разит от всего вокруг. Хочется в первую очередь заткнуть нос и узнать, какого чёрта происходит. Внезапно до Рана доходит, что в одной из книг было упомянуто употребление подростками алкоголя. Странно, Ран что в 14 не переносил, что сейчас наизнанку при одном запахе выворачивает. Так, про алкоголь он читал... А что делать?- Резкий ступор. Уже даже алкоголь не так впивается в рецепторы -постепенно привык-. Все мысли заняты попытками успокоиться и не паниковать, попытаться просто найти выход из ситуации. Отталкивать брата точно нельзя -да и не хочется, если лишний раз не блефовать-, подростковая душа очень ранима, как писалось в книгах. – А... Да, давай.-парень сам не понял, что заставило его согласиться. Было непривычно говорить с братом, ведь последнее время они буквально и словом не обменивались. Запах спирта всё ещё раздражал нос, но объятия оказались настолько необходимыми и желанными, что это отошло на второй план. Всё прояснится завтра, а сейчас Ран счастлив даже просто поговорить с младшим. Ответ уже дали, стоило бы отпустить братца и пойти на кухню, чтоб налить им обоим, но почему-то объятия все ещё не разорваны. Наоборот, младший прижимает его ещё ближе, где-то на две минуты, прежде чем все же отпустить. – Я соображу нам что-нибудь, сейчас... -кивает парень, отстраняясь, и по пути на кухню немного неловко зачёсывая чёлку назад. Уже на кухне блондин разливает из бутылки по стаканам виски, а после достаёт из своего рюкзака какие-то чипсы, сухарики и прочие вредности. Все это размещается на барной стойке, сам младший же садится на один из стульев. В голове целая каша: стоит ли рассказывать брату о таком? Какой будет его реакция? А если Ран его, Риндо, больше никогда не захочет видеть? От таких мыслей снова накрывало отчаяние, особо не выражающееся на мальчишеском лице. Мысли спутались, сбивая друг друга и мешая просто сконцентрироваться банально на дороге. Ран не удивлён, что у четырнадцатилетнего в руках появилась бутылка. Человек хочет - человек получает. Деньги им обоим регулярно кидали на карты родители и в немалых суммах, поэтому тут и думать не надо. – Риндо, может, на сегодня тебе хватит..?-осторожно спрашивает старший, заправляя волосы за уши с двух сторон. – Ты не подумай, я не буду ругаться, просто если переборщить, то тебе может стать плохо.-максимально мягко отговаривает он брата, пытаясь говорить вполголоса -так звучит спокойнее-, но так, чтоб было разборчиво для пьяного человека. – Могу я... -вдруг начинает младший, одной рукой придерживаюсь за барную стойку, а другой опять зачёсывая чёлку назад. – Чёрт... -вздыхает тяжело, уводя взгляд в совсем другую сторону. –Ран, я гей. Мне нравится парень. -он и сам не особо улавливает момент, когда заговорил вот так с места в карьер. – Нет.. Не просто нравится.. Эм.. - и всё. Сдулся, не зная, как продолжить. Хочется куда-нибудь уйти, а ещё кого-нибудь убить, чтобы хоть как-то выпустить эти эмоции. – Я влюбился в парня. Да. Так точнее, пусть и не совсем правильно. Не просто влюбился, а поуши влюблён, уже очень давно. Так ещё и в кого? В родного, блять, брата. Да кому скажешь — за больного извращенца примут. Ран заметно напрягся. Вопросов появилось ещё больше, а ответы так и не пришли на ум. Нет, не в ориентации суть. Риндо... Влюбился? На этих словах сердце будто пропустило удар ребристым ножом. Риндо больше не -его-? И по ране крупной солью. Ран не хотел показывать, что он сейчас чувствует. Да и сам не понимал, почему его это так ранило. – Ох, Риндо, это нормально. Надеюсь, что у вас всё взаимно.- дрожь в голосе скрыть было сложнее, чем эмоции на лице, но старшему всё же удалось, хоть и не идеально. Ран пьёт. Залпом всё содержимое стакана. Противно, горько, скуловоротно, зато отвлекает от душевной комы. На словах о взаимности Риндо особенно мрачнеет. Вряд ли брат, если уж и окажется вдруг геем, посмотрит на него в таком ключе. – Не думаю, что это взаимно. -младший Хайтани горько усмехается, глядя куда-то перед собой. Ран пьёт залпом, да и выглядит очень расстроенным. Может ли быть это из-за того... Нет, точно нет. Это просто невозможно. –Не думаю, что ему нравятся парни... Следующим залпом пьёт уже блондин, уже даже не морщась, — слишком много выпил до этого — а затем разливает по стаканам снова. -А тебе? - этот вопрос звучит так легко, пусть и дался невероятно сложно. – Нравится кто-нибудь? -взволнованно спрашивает Рин. Придя в себя после мерзких ощущений, старший понимает, что тело становится немного ватным. Неудивительно для человека, который пьёт первый раз. Хочется сказать всё. Всё, что он чувствует и чувствовал на протяжении последних лет двух. – Никто не нравится.- Нет. Ран не может своими руками разорвать их связь. Не может с неуважением отнестись к чувствам брата. Ещё стакан. Третий. Несёт уже нехило, но на ногах стоять твёрдо ещё можно. Однако вот пытаться мыслить трезво уже провал. – У меня есть чувства к одному человеку.- неосознанно начинает Ран, специально избегая гендерной принадлежности. – Но он любит другого.- натянув улыбку, завершил длинноволосый. Хоть так. Хоть и не напрямую. Он всё же может излить душу, не опасаясь за их общение и успокаиваясь - Риндо его не возненавидит. «У меня есть чувства к одному человеку.» — звучит как гром среди ясного неба. Риндо был готов остаться просто младшим братом, тихо вздыхая и любуясь братом где-то издалека. – Да..? - у него совсем не получается скрыть обиду в голосе. Слишком уж пьян. –И кто это? Расскажешь? – Не могу...-тянет Ран, старательно делая вид, что ему сейчас не четвертуют сердце. – Но ты его знаешь.-это пока что всё, что осмелился сказать старший. Слишком тяжело. Младший вздыхает тяжело, прикрывая глаза и стараясь держать себя в руках. До нездорового хотелось избавиться от этого человека прямо сейчас. Не важно: взаимны чувства брата или нет. Накатывала невероятная злость от одной только мысли, что кто-то может стать для брата более значимым. – Ран...- вздыхает парень, поднимаясь со своего места. Снова выпивает залпом, для храбрости, прежде чем подойти к старшему почти вплотную. Длинноволосый вопросительно взглянул на брата, не понимая теперь ещё и его действий. Перед глазами лёгкая дымка, а ноги словно на облаке. Непонятно и прикалывает пока что. Жаль, обстановка не соответствует в пункте "прикалывает". Младший забирает и стакан Рана, выпивая содержимое, да стакан слишком резко как-то ставя на стойку. Дальше все происходит как-то само собой: горячие ладони, одна на талии Рана, вторая на шее, чуть сбоку. Резко приблизился сам, накрывая чужие губы поцелуем. Настолько неуверенным, что это даже и "поцелуем" назвать сложно. В силу собственной неопытности, ещё и паники, Хайтани младший всего лишь прижался своими губами к чужим, не делая ничего больше, кроме как прижимая брата к себе ещё ближе. Гореть ему в аду за это, но пусть сам дьявол сосёт — сил держать себя в руках больше нет. Старший сразу понял, к чему идёт дело. Хорошо. Если Риндо хочет видеть в нём не взаимного возлюбленного - пусть. Ради того, чтобы ему стало легче, Ран согласен быть кем и чем угодно. Угнетает, конечно, но сейчас это ему самому на руку. Можно же один раз побыть ужасным братом? Парень не отстраняется, зарываясь пальцами одной руки в чужие волосы, вторую же уложил на спину, притягивая ближе к себе. Это его первый поцелуй - если не считать помидоры -, поэтому дыхание спирает от волнения. В какой-то момент Ран поймал себя на мысли, что хочет углубить поцелуй. Хочет больше Риндо. Хочет всего, без остатка. И оттолкнул. Скорее не младшего, а себя, ударяясь спиной о стену. Он не хочет пользоваться пьяным состоянием брата. Не хочет быть для него закрытым маской другого человека. Уже ничего не хочет. Риндо кажется, что внутри что-то внезапно сузилось до одной точки, а затем внезапно взорвалось целой новой вселенной, когда руки брата опустились на спину и спрятались в волосах. Внезапно стало как-то невыносимо жарко и просто отвратительно мало. Риндо даже готов признаться, что он мерзотно жадный. Он даже не думает отступать сейчас, в отличие от Рана. Наоборот, подходит ещё ближе, опираясь ладонями по бокам от талии старшего и приближаясь к чужому лицу, оставляя между ними от силы сантиметра два. – Я могу снова тебя поцеловать..? - шепчет, совсем тихо, не в состоянии отвести измученный от безответности и влюблённый взгляд от Рана. Ему кажется, что тот уже и так понял, кто причина беспокойного сердца Риндо. – Риндо...-впервые Ран не хочет отвечать отказом. Раньше просто не мог, смотря на просящие о чём-то глаза младшего, сейчас не хочет. – Не стоит. Думаю, у тебя не всё потеряно с тем человеком, я могу помочь чем угодно, но не стать для тебя кем-то другим.- аут. Ран проиграл колоде козырей без короля. –Я лучше нее, Ран. Я... Я помогу забыть о ней... - под конец он всё-таки снова сдувается, выдавая на лице всю горечь от того, что сердцу брата дорог кто-то другой, не Риндо. Накрывает чужую щеку ладонью, мягко прося смотреть на него. Только на него , пожалуйста. – "О ней"..? О ком ты?-на секунду пьяная черепная коробка старшего забыла о "небольшой" недосказанности, из-за чего он фактически выдал сам себя. Риндо даже слышать не хочет, да и не может, ничего сейчас. Ладони мелко дрожат от волнения, ему кажется, что он вот вот заплачет. – О нём? Без разницы вообще. - выходит более нервно, чем планировалось. – Я лучше их всех, Ран! - голос немного дрожит, в глазах страх на грани отчаяния — « Не оставляй меня, прошу.» — и, кажется, те блестят больше, как перед теми самыми слезами. – Я люблю тебя, Ран. - выдыхает судорожно, сам не понимая, как вообще сказал это. Но как только осознание того, что именно он сказал брату, ударило по голове, блондин словно трезвеет. А ещё бледнеет. Тут же отстраняясь и выставляя ладони чуть перед собой, на уровне груди. У брата есть любимый человек и это не ты, Риндо, сдавайся. – В плане... - язык заплетается, мысли путаются, к лицу приливает жар, а щеки стыдливо краснеют. Да как он вообще посмел сказать такое Брату? – Я имею в виду, что... - паника накатывает постепенно, с каждой секундой все большей и большей волной. Риндо хотелось бы, чтобы она прямо сейчас его смыла и унесла как можно дальше, боясь даже поднять взгляд на Рана. У одного паника, а вот второго шок ударяет по голове. Риндо... что? Старший бы подумал, что в пьяном бреду брат признаётся не ему, а тому, кому по-настоящему хочет. Нет. Назвал по имени, да ещё и так... Отчаянно? Впервые Рану довелось увидеть настолько искренние эмоции. – Риндо...-в банальной растерянности шепчет Ран, потихоньку приходя в себя. Алкоголь всё ещё не давал совладать мыслями полностью. – Риндо, подойди, пожалуйста.-голос резко становится спокойным. Как и душевное состояние, к слову. Напрягало лишь то, что Ран читал о подростковых экспериментах в плане чувств и интереса к партнёру. Он не хочет быть временным. Не хочет быть подопытным кроликом. Узнай Риндо о всех этих книжках — точно бы сжёг их к чёртовой матери, чтобы старший больше никогда не смог себе ничего надумать из-за них. Однако, Хайтани младший по прежнему практически идеально слушается Рана. Подходит ближе, но паника никуда не делась. –Извини, я знаю, что мы братья, но... - он все ещё мнётся, абсолютно по-детски боясь реакции своего предмета воздыхания на такое признание. – Я пойму, если ты больше не захочешь видеться и все такое... Это нормальная реакция. «Но ты ведь не нормальный» — ужасно хочется добавить, но пока удаётся держать себя в руках. Рану не нужны больше недопонимания. Без попыток распинаться и объяснять, он просто прижимает младшего к себе, нетерпеливо притягивая ближе за талию. И целует. Наконец-то. Кажется, сейчас достаточно невесомого соприкосновения губами, вместо сотен слов. Такое приятное и необъяснимое чувство. Алкоголь даёт о себе знать, не давая сфокусировать взгляд, но это мелочи. Младший снова теряется на какое-то время, но жар и какой-то тугой узел где-то внизу не позволяет оставаться в стороне. Риндо крайне неумело отвечает на поцелуй, отдавая брату и второй. Чуть прохладные ладони забираются под кофту Рана, мягко оглаживая талию и слегка сжимая после. Очкастый прижимает длинноволосого к себе. Дыхание самую малость сбивается, алкоголь новой волной туманит разум и младший попросту не знает, как правильно выплеснуть все эти желания и эмоции. – Я люблю тебя. - неловко шепчет прямо в поцелуй, после очень неуверенно углубляя его. Ран не торопится, на заранее обдумывая действия. Расслабленность есть, и всё же оставлять здравый рассудок никогда не помешает. Страшно от неопытности, нет чёткого понимания, что надо сейчас делать. Но успокаивает и расслабляет то, что это всё сейчас происходит с единственным человеком, к которому Ран когда-либо испытывал подобные чувства. Из-за плохого освещения - только уличный фонарь и лунный свет просачивались сквозь окно- приходилось больше полагаться на тактильные ощущения, нежели зрительные. Действия младшего, несомненно, возбуждали и совсем не по-детски, но Ран и подумать не мог, кᴀк он отреагирует на простое признание в любви. Позволив Риндо углубить поцелуй, одной рукой провёл от плеча до шеи, чуть сжимая ту у челюсти, заставляя приоткрыть рот сильнее. После перетащил инициативу в свои руки, делая поцелуй всё более откровенным. Свободной рукой парень медленно расправляется с каждой пуговицей на лёгкой рубашке младшего, специально не торопясь, боясь спугнуть. Нехотя разорвав поцелуй, перевёл внимание на уже обнажённую шею и ключицы, целуя, оставляя яркие засосы и зализывая после.