Отпусти свое сердце в свободный полет

      Такемичи нервничал. Разом пересохшие губы покрылись коркой. Так и хотелось ее содрать, но вот-вот из терминала должен выйти он, тот самый таинственный человек, который помог Наото и ему. Напряженным взглядом он смотрел в зал, по которому сновали туда-сюда безликие люди, но не находил монаха.       Лея стояла справа. Казалась умиротворенной и спокойной, легкая улыбка играла на устах, а глаза светились мягким светом. И только чуть прикушенная губа выдавала волнение перед встречей. Акайо широко улыбался, вся его поза излучала уверенность и оптимизм. Хоть Фасяня он никогда и не встречал, но, как сам говорил Такемичи, жаждал познакомиться с ним и вызвать на спарринг. Старик, в свое время, был гениальнейшим и сильнейшим бойцом, пока не посвятил себя обучению других. Хотя Лея утверждает, что силы монаха только растут год за годом.       И вот Лея радостно вскрикнула, глазки засветились, а губки растянулись в счастливой улыбке. Перед проходной показался старик в золотой монашеской одежде. «Не изменился! Все такой же, как и через двенадцать лет!» — удивился Такемичи. Удивился и почему-то ужаснулся… «Разве… такое вообще возможно? Он что, не стареет?». Позади него шли двое парней, возраст примерно такой же, как и у них самих, шестнадцать, максимум двадцать лет. Оба высокие, рост под метр восемьдесят, телосложение очень изящное. Чем-то напоминают пантер: такие же грациозные, таящие в себе скрытую опасность. «В этом ученики Фасяня очень похожи,» — невольно подумал Такемичи, кинув беглый взгляд на Лею, будто сравнивая. У шатена стрижка каре и выразительные глаза цвета гречишного меда, он широко улыбался и что-то безостановочно говорил. Но выделялся больше второй: абсолютно белые волосы заплетены в толстую косу до пояса. Яркие, голубые глаза безумно красивы, но увы… они светились ледяным холодом. От его случайно брошенного взгляда Такемичи словно приморозило к полу. Но, стоило парню посмотреть на Лею, как лед мгновенно растаял, а на губах заиграла робкая улыбка.  — Оооо, так эти ребятки теперь наше пополнение для клана Субару? До сих пор удивляюсь, почему Фасянь решил отдать их нам? Кто из них кто? — по-деловому вопросил Акайо.  — Мммм… шатен — Вэй, с ним легко иметь дело, открытый и разговорчивый паренек. Беленький Соул. Ты не смотри, что он держится отстраненно. На самом деле он робкий и добрый человек, его просто часто неправильно понимают, — развела руками девушка, — И никто вам их не отдавал. Ребята же не вещи вам. Им предоставили после последнего турнира выбор. Просто так получилось, что они выбрали японскую якудзу.  — А потом уже ты подсказала, к какому клану пристроиться, — с довольной улыбкой поддакнул Акайо, — Что у них с контролем?  — Фасянь говорит, что он очень хороший. НО… рядом с сильным противником могут и сорваться. Сам понимаешь, активированные тени — это… сложно, — поморщилась девушка. Такемичи в последнее время все чаще и чаще слышал про так называемые тени, но до сих пор не мог понять, что же это такое. Лея на его вопросы каждый раз морщилась и говорила, что это раскрывающийся или уже раскрытый потенциал человека, некие особые таланты в кипе с особым психологическим состоянием наподобие аффекта. Например, такой талант может проявляться в боевых искусствах, и его жизненно необходимо развивать у носителя, иначе… иначе носителю ничего хорошего в жизни не светит. Иногда носители умудряются развивать такие таланты сами, но большинству необходима помощь. Да и век у таких людей часто короток и сулит одни несчастья, зачастую скрытые в собственной же черепной коробке. «Их сила, талант и благословение, в основном, исходят из тяжелейшей психологической травмы. Но не у всех,» — вспоминал Такемичи слова Леи. Собственные таланты сломают психику, и жизнь превратятся в проклятие. Она не уточняла, что конкретно имеет в виду, но когда Лея говорила об этом, то на лице ее застыла словно восковая маска. Не хотелось ее расспрашивать подробнее. И Такемичи решил не докапываться… пока что. Но ее описание теней отозвалось в сердце болезненным уколом какого-то смутного понимания и до боли знакомого ощущения.  — Да уж… и тем не менее именно тебе драться с ними в показательном, — покачал головой Акайо, — Не нравится мне эта перспектива.  — Показательные в этот раз созданы специально, чтобы продемонстрировать новую силу клана Субару и показать деду мой потенциал. Но даже если я проиграю — ничего страшного не случится. Фасянь, в случае чего, остановит бой. Трупа ему здесь не надо, в особенности моего. По крайней мере, я на это очень надеюсь, — Такемичи удивленно смотрел на ребят.  — Ты что, в показательных будешь драться с теми, кто себя не контролирует? Я правильно понимаю? И все-таки, что за тени? — в ужасе воскликнул он.  — Нет, они себя контролируют. Но мы все трое очень хорошие бойцы, однако неопытные, поэтому что-то может пойти не так, — выдохнула Лея, сверкнув глазами, — Не переживай и не смей этого пиздануть Манджиро. Он и так волнуется.  — Что, боишься, что он приедет и тебя в Токио утащит? — ехидно вопросил Акайо, — А силенок-то и ловкости хватит? Ведь придется украсть тебя и у Фасяня, и у этих двоих молодцев. И я постесняюсь в данном случае даже назвать себя.  — Удивишься, но у него может хватить и того и другого. В нем главное качество "наглость" превалирует над всем остальным, — рассмеялась девушка и заметила, как ее учитель и соученики выходят из турникетов, — А насчет того, с кем он столкнется… как думаешь, на чьей стороне буду я в случае чего? И опять же повторюсь, Фасяню лишние трупы не нужны. А я хоть и не тень, но меня он любит и ценит, равно как и мое относительное душевное равновесие перед турниром и после.  — А я-то как его ценю, сестренка! — приобнял парень девушку за плечи, — Субару поставят еще одну меточку на паспорте «Сильнейших» благодаря вам троим.  — Разве не мерзко их так использовать? — прорычал Такемичи, резко поворачиваясь к Акайо.  — И Лея и ребятки сами согласились. А чем большую силу мы покажем — тем больше жертв в дальнейшем избежим, — кратко пояснил Акайо. — Нельзя недооценивать красивые и мощные демонстрации силы. Тем более, что наша Лея, как ни крути, часть семьи и обязана выполнять свой долг. Богатство, власть и сила — это тебе не только бонусы, но и огромная ответственность и за себя и за тысячи, а то и миллионы, в нашем случае, людей.  — Миллионы-то откуда взяли? — удивился Такемичи грубоватым голосом. Если сначала он и побаивался немного Акайо по понятным причинам, то быстро понял, что парень — далеко не гопник, и общаться с ним лучше просто и по-дружески.  — Потому что она принцесса семьи Нисикава, — коротко выдохнул Акайо, который поговорил бы с несмышленышем обо всем этом где-то в другом месте, но явно не здесь.       Лея же радостно взвизгнула и без всякого смущения повисла сначала на шее у учителя, на тут же смутившемся Соуле и чмокнувшем ее в щечку Вэе.  — Эту девчонку ничего не учит. Никакого почтения и уважения к учителю и старшим, — довольно посетовал старик с широкой улыбкой, обращаясь к Акайо и Такемичи. Оба склонились в поклоне, приветствуя уважаемого наставника и покровителя в соответствии с традициями. Парни выпрямились, старик удовлетворенно поцокал языком. А Лея подошла ближе, чуть не волоча за собой отринувших всяческие попытки сопротивления парней.  — Отличительная черта нашей Леи — она почтение выражает в специфической манере задушить, — засмеялся Акайо.  — Полагаю, ты Акайо Субару, где твой брат?  — Он вечером прибудет. Правда, ненадолго. В Токио много дел, сами понимаете.  — Понятно, а ты, — перевел взгляд своих золотых глаз Фасянь на замершего Такемичи. Парню мгновенно поплохело, словно внутренности выворачивались наизнанку, страшно, до безумия страшно. Ладошки вспотели, невозможно пошевелиться. Такемичи ощущал себя едва живой бабочкой, пришпиленной иголкой к полу под взглядом жестокого лепидоптеролога,  — Ханагаки Такемичи, — мужчина долго смотрел на него и полуприкрыл глаза, — Лея рассказывала, что ты очень хотел со мной встречи. Теперь я вижу почему. Судьба, Время, — сделал он акцент на последнем слове, а парнишка вздрогнул всем телом, — Такая интересная штука. Мне всегда было интересно, а есть ли Судьба, и возможно ли ее перебороть через Время… что ж, на твоем примере и посмотрим. Но почему ты пришел ко мне, хотел встречи… полагаю, что мы встречались раньше уже, разве что в будущем, — шептал старик Такемичи в ухо, — Что ж, — уже громко сказал он, — Я определенно не смогу ответить на все твои вопросы, но мы точно пообщаемся… уже после соревнований. Сейчас я должен сосредоточиться на своих учениках.       Такемичи, как в замедленной съемке, видел удивленное лицо Леи. Фасянь решительно отправился вперед. Ребята медленно проходили рядом с ним, одаривая парня недоуменными взглядами… и почему-то на секунду вместо лиц Вэя и Соула он увидел озверившиеся оскалы диких животных. Неприятный озноб прошел по всему телу. Эти двое… как будто не были людьми, словно волки, одевшие шкуры невинных овец они идеально маскировались в отаре с позволения пастуха-Фасяня. Неужели… Лея такая же? Нет, девушка широко улыбалась и держалась за руку учителя. Словно ребенок, который по своей доброте наивно полагает, что в мире нет зла. Есть только добро, вырядившиеся в маскарадные костюмы, и вдруг вспомнил ее излишне наивные, но добрые слова: «Нет, Такемичи, в этом мире нет зла: есть только счастливые и несчастные. Если ты счастлив — разве будешь намеренно причинять кому-то боль, насиловать и убивать? Нет, никогда, тебе этого просто не нужно. Тебе хорошо в своем счастье. А с несчастными что-то в какой-то момент пошло не так. Я думаю, что они просто пытаются заделать дырочки в своем сердце хоть чем-то, но просто не знают чем. Возможно они считают, что если им причинили боль — то и свою пустоту можно заделать чужой болью… Но… здесь метод клин клином не будет работать никогда. Он… причиняет еще только больше боли и страданий». Эти слова тогда почему-то намертво въелись в его память… и он вспоминал, вспоминал, вспоминал, прокручивал и перекручивал их так и сяк всю дорогу до киотской резиденции Рана Нисикава… «Зла нет. Есть только счастливые и несчастные с дырой вместо сердца и чья душа окрасилась в цвета вечной боли и скорби…» Откуда у нее такое понимание? Учение Фасяня или же… даже если и да. Лея понимала и чувствовала, о чем говорила. Это было заметно. Но почему… эти ее слова так сильно настораживали Такемичи? Он не понимал. Или… он просто не помнил?

***

 — Кенчин, помоги, пока Манджиро не проснулся! — прошипела Эма, спрыгнула с ветки яблони, которая росла во дворике Сано, и вытерла рукавом выступившие капельки пота со лба.  — Очередной квест от Леи? — улыбнулся он, — Это хорошо, а то Майки совсем заскучал. Что нужно делать?  — Вот, возьми коробку и привяжи вооон к той ветке на самом верху, а я пока подсказки по двору распихаю. Лея даже карту сделала, представляешь?  — Вполне. Главное, не на школьном дворе, как в прошлый раз. Майки все деревья облазил, прежде чем нашел коробочку, получив воспитательного пенделя от каждого учителя, — вспомнил Дракен с улыбкой.  — Зато счастья полные штаны были, — усмехнулась Эма, — Все-таки хорошо Лея придумала, знала, что Манджиро скучать будет… вот и на каждый день послания приготовила. Обычно просто записочку, но Манджиро каждый раз так рад ее получить.  — И не говори. Если честно, не ожидал от нее такой заботы. Прикрепил! А у тебя как?  — Почти!  — А что в коробке кстати?  — Не ска-жу! А то будет как с шоколадкой, Манджиро тебя через минуту расколол, бесхитростный ты мой! Готово! Вот, держи послание и буди наше наглое чудовище, а я посмотрю за представлением!  — Есть, мэм! — наклонился и скромно чмокнул девушку в щечку. Она зарделась словно маков цвет.       Майки не будился. Чудовище возлежало, укутанное одеялкой, и не желало двигаться ни при каких посторонних воздействиях. Оно громогласно ворчало, посылало всех и вся на хуй, грозилось утопить в унитазе по соседству с плавающим говном и все крепче цеплялось за мир грез, грозясь перегрызть Дракену лапки и глотку. Безобразие продолжалось минут пятнадцать, а у Кенчика уже дергался глаз. Он шумно вздохнул, поднося самодельный конвертик к закрытым глазам Манджиро и, совсем не по-дракеновски, скорее от безысходности, прожужжал:  — Ути-пуси, ути-пуси, а что это у меня есть такое интересное? — пошуршал конвертиком.  — Дракен, отвали, спать хочу! Настроение говеное, отвянь. Никуда я не пойду! Мне похуй, что там у тебя есть!  — Да ладно? Нууу… тогда ты не против, если я это заберу себе и не отдам? — ухмыльнулся парень.  — Да отвали уже! Забирай, что хочешь! — пробормотал он. — Мне такой охуенный сон снился, а тыыы…  — Какое громкое заявление! Жаль, значит придется расстроить Лею! А она так ради тебя старалась! — Воззвал Дракен к всему тому, от чего болело нежное сердце друга, и притворно-грустно покачал головой. Из одеялки высунулась рука и голова, голова открыла один глаз. Глаз смотрел с укоризной.  — Дай! — протянуло тельце руки, — Дай!  — Ты же сказал забирать себе? — с улыбкой усмехнулся Дракен, внося заметку, что такое простое слово «Лея» являлось сродни магическому. Одно упоминание — и Майки чуть не подскакивает на кровати. Волшебное имя придает ему азарт, живость и способно брать на себя все функции будильника, а заодно и биты, избравшей своей целью чужую задницу. У Майки открылся второй глаз, он с все возрастающим возмущением взирал на своего зама.  — Кенчиииик… — зловеще раздалось с кровати, — Я ведь сейчас встану, — а оно и надо было, — надеру тебе зад и все равно отберу! — а вот это уже лишнее.  — Ладно, ладно! Держи, — и кинул Майки конвертик.       Манджиро с нежностью оглядел аккуратно сложенную бумагу, понюхал, жадно вбирая ноздрями ее запах: запах солнца, пшеничного поля, имбиря и специй, улыбнулся, представляя любимую, маленькую заразу рядом. Прошло почти две недели, как она уехала. Манджиро понимал, что будет скучать, но не ожидал, что настолько сильно и мучительно. Но эти конвертики, а иногда и сюрпризы со сладостями, скрашивали его одиночество. Никакие сообщения, никакие звонки и даже видеозвонки не могли восполнить ее отсутствие рядом… но вот это… каждый раз, получая маленький сюрприз, он был рад ему как ребенок рождественскому подарку. Жаль, до него самого не дошло придумать что-то настолько же романтичное и приятное. Правда, он иногда звонил Такемучи и просил купить девушке что-то этакое. Но это все равно было несколько не то.       Свой первый конвертик Манджиро получил сразу после отъезда Леи. Прямо на его столе красовалось большое зеленое перо с воткнутой в кончик запиской «Привет, любимый! Я знаю, что мы хоть и недавно расстались, но я уверена, что прямо сейчас скучаю и больше всего хочу быть рядом с тобой. «Хотел бы я знать, зачем звезды светятся. Наверно, затем, чтобы рано или поздно каждый мог вновь отыскать свою» — это цитата из Маленького принца. И знаешь, я смогла отыскать свою звезду, самую яркую на всем небосводе. Люблю тебя. Скучаю. Твоя Лея». Манджиро расплылся в улыбке, а потом стало грустно. Он был уверен, что эта записка первая и последняя. Он вызубрил ее назубок, выкрал у Мицуя «Маленького принца» и весь день носил конвертик с собой. Станет грустно — достанет и почитает. И становилось как-то легче. Но… на следующий день он обнаружил записочку в ванной, потом — под дверью, а потом нашел целую карту и искал сюрприз по всему школьному двору под недоуменные взгляды однокашников и Дракена, по пятам следовавшего за парнем и отпугивающего излишне любопытных персон. Тот шоколад был самым вкусным в его жизни, и плевать, что ел он его, читая письмо, на дереве и под истеричные вопли преподавателей, — Манджиро было безумно приятно, что его девушка так о нем позаботилась. Он не чувствовал себя брошенным и покинутым, он чувствовал себя любимым и счастливым. Правда, счастливым с оттенком грусти. Но все-таки.       Естественно, Манджиро быстро вычислил Лееных помощников, так тщательно и втихую распихивающих сюрпризы и записочки. Их гнусные морды, принадлежащие Кенчику и Эме, расплывались в улыбках каждый раз, когда понимали, что Майки свою записочку-таки нашел и прочитал. Хотя… ни Эма, ни падла Дракен особо не скрывались. Но вот их склад с письмами отыскать Майки не смог, ну и к лучшему, наверное.       И сейчас Манджиро снова с радостью смотрел на листочек бумаги. Почерк у Леи был не ахти, но по небольшой карте его двора он сразу понял, что ожидается квест с сокровищем. Теперь его любимая игра. Радостно подскочил на кровати и пулей пронесся мимо опешившего Дракена. От только что проснувшегося Майки такой прыти парень явно не ожидал.       Во дворе, как и ожидалось, сидела Эма. Она активно делала вид, что не имеет с происходящим ничего общего. Так… болтает ножками и смотрит на пробегающие в вышине облачка. Ничего особенного. Сестренку выдавал хитрющий блеск в глазах и радостное ожидание. «Интересно, что там такое в этот раз?». Первую подсказку он нашел под камешком у крыльца, вторую — у колонны, третью — в мини домике Арми, четвертую — у персикового дерева, а пятую — под яблоней. Она гласила: «Посмотри наверх».       В самом верху между веточками болталась коробочка. И как он ее сразу не заметил? Буквально за несколько секунд парень вскарабкался наверх и достал свой вожделенный приз. Не заморачиваясь, просто спрыгнул на землю, и с радостным предвкушением раскрыл коробочку.       А там… что-то вроде печенек. Только больших. Они очень нелепо разрисованы шоколадными изображениями его самого. Рисунки можно было назвать даже уродливыми, но счастью не было предела. Для Манджиро печенюшки были самыми и самыми красивыми на свете. Записочка гласила: «Я в Киото немного научилась печь дораяки, вроде начинка и тесто должны быть правильными. Насчет художеств… нууу… я старалась. А вообще… это абстракционизм))) На деле — просто руки из задницы растут. Люблю тебя». Манджиро всерьез задумался, печеньки становились для него все аппетитнее с каждой минутой, но вот кушать их было жалко. Хотелось и сожрать все в один присест и сохранить… Но думалось недолго, и первая печенька, сверкая нелепой шоколадной улыбкой, отправилась по правильному адресу и захрустела на зубах… «Вкуснотища, но несколько штучек точно оставлю на память, » — думал он, и мир заиграл прекрасными красками.

***

М: Привет! Твои дораяки — объедение! (*¯︶¯*) Я хочу, чтобы ты иногда мне их готовила. В фартучке. С рюшечками и цветочками. Л: Я рада, что тебе понравилось＼(＾▽＾)／ Я старалась. А почему именно в фартучке? ヽ(ー_ー)ノ М: Милая, в одном лишь фартучке. А я бы смотрел и наслаждался 〜☆ ☆⌒ Л: То-то ты будешь просто за этим спокойно наблюдать ≧(◕ ‿‿ ◕)≦ М: Ну знаешь, моя любимая девушка готовит мою любимую еду. В одном лишь фартучке ╰(*´︶`*)╯♡ (*˘︶˘*). Хотя да, все закончится примерно на том моменте, как ты зайдешь на кухню (˘⌣˘)♡(˘⌣˘) Но потом… можно продолжить вместе… готовить… дораяки. Ну, ты понимаешь (◡‿◡ ♡) Л: Вот и я о том же)) Иначе я почувствую себя некрасивой и несексуальной. В смысле, что без дораяки я несексуальна (⌒_⌒;) М: Ты сексуальна даже в мешке из-под картошки٩(◕‿◕)۶ Л: Мммм… значит картошка да? Я планировала как-нибудь обмазать грудь бобовой пастой и пригласить тебя на дегустацию (◡‿◡ *) Но видимо, придется обмазываться пюрешкой ╰(▔∀▔)╯ М:..... Л: И что же ты представил?))) М: Твои соски в бобовой пасте… (•) (•)ԅ(‾⌣‾ԅ) И как я ♡ (⌒▽⌒)♡ Бля! Л: Да, ты бля! Воистину и приятно познакомится, раз ты открыл свою истинную сущность, мой милый извращенец ＼(￣▽￣)／ М: От извращенки слышу))) Лучше сменим тему. А то воображение в последнее время… шалит. Как там у тебя? Уже послезавтра? Нервничаешь? Л: Да. В основной части я уверена, но вот показательный бой может быть крайне жестким. М: Ты же вроде с самого детства этих ребят знаешь, в чем проблема? Л: В том и проблема, что я их знаю… мммм… это сложно. Грубо говоря, у них есть небольшие такие проблемы с контролем, — Лея вздохнула. Она никак не могла признаться Манджиро, что банально побаивается своих однокашников. Да что там побаивается, Лея видела, на что они способны при потере контроля. А с ней… они вполне могут его потерять далеко и надолго. Четыре дня назад было проверено на собственной несчастной шкурке, которой внезапно очень захотелось приключений. Разнимал их Фасянь, а настолько круглых глаз, полных священного ужаса, как у Такемучи, девушка не видела никогда. Благо он Манджиро ничего не растрепал. Знает, что рот откроет — ему пизда. Лея пригрозила отдать парня Хару на эксперименты. Шантаж и угрозы — наше все. М: Такемучи говорил, что бой контролирует Фасянь, так что все должно быть в порядке, — кроме того, что Фасянь не всегда считает смертельные ранения в бою существенной проблемой, а так… ну конечно… Л: Да, ты прав, я просто нервничаю слишком сильно (｡T ω T｡) — девушка поняла, что не хочет просто об этом говорить и даже думать. А то мало ли, что в блондинистую бошку ее парня взбредет. М: Солнышко мое, представь, что я рядом и обнимаю тебя крепко-крепко. Всегда себе это представляй (♡ﾟ▽ﾟ♡). Я вот тоже это делаю, даже на собраниях, но чаще на уроках… прям сижу и представляю тебя рядом. (￣ε￣＠) Как-то раз настолько довоображался, что чуть Па не поцеловал, ты бы видела, с какой нереальной скоростью он от меня на другой конец класса отскочил! Потом весь день подойти боялся.ヽ(>∀<☆)ノ Это было так весело! Весь день развлекался! Ты у меня самая красивая, самая нежная и сильная. Ты обязательно всех ушатаешь и набьешь этим падлам морды! А недобьешь — я приеду и уебу их всех! (ﾒ￣▽￣)︻┳═一 Q(｀⌒´Q) Кстати, я анонс показательного боя читал. Почему у обоих твоих визави фамилия Субару? Л: Бедный Па! Такое потрясение пережить, удивительно, что у него ПТСР нет теперь, ну или аллергии на тебя, мой поцелуйный монстр ♡ (*¯ ³¯*)♡. А насчет Субару все очень просто. И Вэй, и Соул изначально сироты без фамилий. Им недавно предоставили выбор, куда они дальше хотели бы пойти по жизни. Вариантов было множество. Они почему-то выбрали японскую якудзу, а так как с Субару тусуюсь я, то они были отданы именно в этот клан. Естественно, что клан не отказал таким хорошим бойцам, да и авторитет Фасяня в определенных кругах нерушим, и разрешил им даже свою фамилию. Как-то так (((￣□)_／ И даже поставил ребят под непосредственное кураторство Кибы и Акайо. Манджиро… у меня навязчивое желание тебя покусать. (⁄ ⁄•⁄ω⁄•⁄ ⁄) Хочу тебя кусать. Грызь-грызь))) М: Ого! Как интересно-то? Твой учитель, получается, убийц взращивает? (￢_￢;) И давай не будем про навязчивые желания… а то я не только покусать тебя хочу. Шейку особенно, она такая вкусная. Так, скоро уже увидимся, так что давай остановимся, родная))) Иначе я украду Кенчика у Эмы и буду кусать его. Встретимся — обкусаешь всего меня) А я — тебя) Но даже не надейся, что этим все ограничится (─‿‿─)♡ Л: Бууу… зануда))) Нет, конечно. Каждый выбор делает сам. Большая часть вообще в монастырях остаются. (￣ー￣) А вообще… подавляющее большинство учеников Фасяня — сложные и трудные ребята. Но с сильным потенциалом. И… еще не придя в монастырь, уже убивали… по разным причинам. В основном потому, что контроль слетел с катушек. Либо его вообще не было. А причина этому — жестокое поведение взрослых, утрата близких и прочее дерьмо, которое имеет тенденцию происходить по жизни, а справляться с этим детишки не умеют. И если для обычных детей все заканчивается истериками и психологическими проблемами, то если дети талантливы в определенной стезе — то жди беды и апокалипсиса локальных масштабов, — Манджиро несколько раз перечитал написанное. Ему все это не понравилось. М: Я тебя в любом случае любить буду и помогать прятать трупы. 〜☆ ☆⌒ Но все-таки… надеюсь, ты не из таких? Л: Нет, милый. Я никого не убивала и, надеюсь, не придется. Я попала на обучение к Фасяню потому, что ежедневно в течение месяца находила по несколько способов проникновения в закрытый и охраняемый монастырь и в край его заебала. У меня особо талантов нет, только упорство и трудолюбие… ну и мозги. Хотя насчет последнего я сомневаюсь. Хотя возможно мозги и есть, но в нем вечная тусовка тараканов, поэтому и польза от него стремится в минус бесконечность.└(＾＾)┐ ┌(＾＾)┘ ＼(￣▽￣)＼ ／(￣▽￣)／ М: Я вот тоже ＼(〇_ｏ)／ Лея, малыш, ты ведь, в случае чего сразу выйдешь из поединка? Не будешь продолжать? Если почувствуешь, что больше не можешь? — Лея боялась сказать правду. Но именно такие ситуации часто придавали ей сил двигаться вперед. Л: Постараюсь) Манджиро, а ты как день провел? — Манджиро понял, что Лея явно считает, что сболтнула лишнего. Перенервничала наверное, поэтому… сказала больше, чем надо. Он так и не смог задать вопрос, а являются ли ее противники убийцами. Смысла не было, он и так знал ответ, иначе девушка бы не психовала. А, чтобы он ни сказал, Лея выйдет и будет драться. Она… именно такая. Его Лея. Он любит ее и за это… но почему же так больно и тревожно? Им же не надо драться до смерти. На сердце стало тяжело. Бросить что ли завтра все к хуям собачьим и поехать в Киото, всего три часа на поезде, попросит встретить Такемучи… а его-то точно пустят на арену. Сделает вид, будто так и надо — и дело в кармане. Оттуда Лея его точно не прогонит. Но сначала он навестит могилу Шина. М: Все как всегда. Даже скучно. Жаль, трансляции твоих матчей не будет. Вместо этого какой-то футбол. И зачем он нужен? (╯︵╰,). Благо мы с Хару договорились, он со своей крутой техникой будет на показательных, как-то через интернет будет транслировать матч. Пару дней назад приехал, кучу всего установил на ноутбук и подключил к телику. Мы рядом покрутились, но только поняли, какие кнопки нажимать, чтобы все это дело включить и выключить (o˘◡˘o) — Ох уж этот Хару, везде без мыла влезет да пролезет! Да Манджиро с ума сходить будет после первой же минуты. Наверное. Л: Да ничего страшного))) Такемучи сказал, что будет тебе фотки присылать (o´▽`o) ну… основной части матчей. А Хару какашка (x(x_(x_x(O_o)x_x)_x)x). Зеленая, вонючая, вездесущая какашка) М: Буду этого ждать. Лея, отзвонись мне, как все закончится. Иначе я возьму байк и сам приеду. Я серьезно. Чтобы ты ни говорила, — и Лея знала, что так оно и будет. Л: Родной, мне уже пора. Вечером созвонимся? (；･ω･)ア М: Конечно) В наше обычное время я тебе позвоню по скайпу. Неудобный он, зараза. Надеюсь, хоть в этот раз изображение будет, я так сильно соскучился… Л: По моим соскам (˘▽˘)っ М: И по ним тоже, маленькая извращенка)) Я тебя безумно люблю. Л: Я тебя люблю больше｡*: ☆(・ω・人・ω・)｡: М: Не, я (´• ω •`) ♡ (´ε｀) Л: Бля, мы как те самые ебанутые розово-сопельные парочки (ノ_<。) Мя щас блеванет. М: Мне они тоже раньше не нравились, а при взгляде на такие хотелось бежать подальше ヾ(￣O￣)ツ Но знаешь, что самое ужасное? Л: Ну? М: Я начинаю их понимать. Точнее, я уже их понимаю и мне похуй ♡ (⌒▽⌒)♡ Мы, моя пикачуха, теперь среди них (─‿‿─)♡ И я этому только рад! Так что смирись. Л: Все, мы дошли до ручки… окончательно и бесповоротно. (╮°-°)╮┳━━┳ (╯°□°)╯ ┻━━┻ М: Зато вместе, сладкая моя ♡＼(￣▽￣)／♡

***

      В этот же день. Исправительная школа-интернат.       Баджи сидел на диване и с интересом разглядывал скромную обстановку комнаты, куда его привели. Каждую деталь буквально сканировал взглядом. Лишь бы избавиться от нервозного состояния, в котором пребывал. Руки мелко дрожали. Сидящий напротив него Киба был совершенно спокоен. Он достал из пакета термос и несколько небольших коробочек для бенто. Аппетитные запахи наполнили помещение.  — Постарайся не нервничать, — сказал он, — через пятнадцать минут приведут твоего друга. А пока я объясню тебе некоторые моменты, — Баджи нервно кивнул, — Спокойнее главное. Эти ребятки прекрасно чувствуют, когда ты слаб и неплохо умеют на этом играть, словно животные ощущают чужой… страх.  — Спасибо, что помогаешь мне.  — Я помогаю, прежде всего, Лее. Эта ситуация не может ее не коснуться, — тон Кибы был абсолютно спокоен. Его голос укачивал и обволакивал своим спокойствием. Чем больше парень говорил, тем лучше Баджи себя чувствовал.  — Да, я понимаю, — уже увереннее сказал он.  — Хорошо. Смотри, ребята здесь не получают самых элементарных вещей, на самом деле. Многие как загнанные зверьки постоянно находятся в мире, который им враждебен, куда ни плюнь. Твоя задача попробовать поместить Казутору в состояние, в которой он почувствует себя в безопасности. На моей практике помогает что-то самое элементарное: приготовленная дома еда, теплые воспоминания совместные, что-то такое… и ни в коем случае не пытайся сразу перейти к делу. Времени у вас достаточно. Тем более я договорился, что сюда ты можешь ходить часто, но не чаще раза в неделю. Комендант милостливо предоставит вам свой кабинет, и никто не будет мешать. Звони заранее, чтобы назначить встречу. Лучше за день, не надо ставить в неудобное положение помогающих тебе людей, понял?  — Да, это естественно, — Баджи серьезно смотрел на Кибу и с ужасом начинал осознавать, насколько велико влияние семьи Леи.  — Дальше. Я читал личное дело Казуторы с заключениями психиатров. Тебе будет сложно, парниша никому не доверяет, у него навязчивые мысли, связанные с Майки, и он даже пару раз не стеснялся их транслировать в кабинете у врача.  — Какие мысли?  — Если кратко, то он считает, что Майки — причина всех его бед и, соответственно… Психика странная вещь не так ли? Парнишка убил брата Манджиро, и тем не менее… это доказывает косвенно, что Казутора потерял всякое критическое мышление, и с его психикой…хмм… не слишком все хорошо. Думаю, ты понимаешь, что он может хотеть сделать. Но психиатр-психотерапевт, которая его вела два года назад считает, что этим он пытается маскировать свою вину, которая чуть ли его не убивает изнутри. Достаточно типичная ситуация у подростков, если честно. В любом случае, кукушечку у мальчика рвет. Мое мнение — ему требуется профессиональная помощь, особенно после колонии. Но вряд ли он будет ее дожидаться. Тем более, что его родителей интересуют только они сами, а поддержки у него нет. Скорее всего, Казутора, как мне кажется, сразу снова пойдет себе шишки набивать на улицу, попадет в хуевую компанию и снова начнет свершать преступления. Только если Шиничиро он убил по дурости и из-за страха, то в этот раз все будет вполне осознанно. И это тоже вполне стандартная ситуация для подростков его типа, прошедших через колонию. Они редко уходят из плохого окружения и остаются там, пока либо не получат пулю в лоб, либо до пожизненного или даже казни. Каждому свое, но в любом случае, участь не завидная. Постарайся сам стать для него «безопасным местом», если так хочешь помочь, но не напирай — иначе сделаешь только хуже. Вообще меньше говори — больше слушай. Я так понял, что мальчик легко внушаемый. Может и получится что-то сделать у тебя. Но честно — хуй знает. Будь готов к худшему варианту развития событий, — покачал головой Киба.  — Ран примерно тоже самое сказал…  — Старший Хайтани, к сожалению, прекрасно знает, о чем говорит, — скрипнула тяжелая дверь. Двое охранников ввели щупленького на вид парнишку, он растерянно оглядывал помещение, искренне не понимая, зачем его сюда привели. Баджи привстал, недоверчиво глядя на друга. Он не верил, что наконец-то они встретились. Взгляды ребят пересеклись. Баджи с облегчением улыбнулся, показывая клычки. Казутора выдавил из себя смешок:  — А ты что здесь делаешь?  — Вот… покушать тебе принес, — нервно хихикнул Баджи и кивнул на еду.  — Одна лапша на двоих?  — Лапша там тоже есть, — пожал парень плечами.       В это время Киба придирчиво осматривал Казутору, удовлетворено кивнул.  — Снимайте наручники и на выход, — скомандовал он охранникам, тем поклонились и принялись выполнять поручения.  — Баджи, я буду за дверью. Общайтесь.  — Спасибо.  — Лее расскажешь, как только вернется из Киото. Не раньше и не позже. Это обязательное условие.  — Но она…  — Да, Лея точно расскажет ему. Пусть он учится жить с тем, что у его друзей может быть другая точка зрения даже по таким серьезным вопросам. Тем более вины мальчика никто и не отрицает, особенно Лея. Я тут гения зла точно не наблюдаю, равно как и прирожденного убийцу.  — А ты кто? — удивился Казутора.  — Невольный доброжелатель, — охранники молча удалились, — Наслаждайся временной свободой и помни, что это привелегия для тебя, выстраданная потом и кровью Баджи и его подруги. В переносном смысле, конечно. Иди общайся и спокойно сиди на кресле или где хочешь, никто тебе ничего не скажет.  — Я… правда могу? Это же кабинет коменданта…  — Можешь-можешь, — ухмыльнулся Киба и ободряюще кивнул Баджи, выходя за дверь.  — Такое мягкое, — с восторгом запрыгнул парень в кресло, улыбаясь, — У нас такого нет. Даже матрасы и подушки жесткие как моя чертова жизнь. Еще и супчик, с мясом, — улыбнулся от уха до уха Казутора, — нападая и жадно поглощая еду. Баджи с умилением взирал на друга, но и с опаской. Слишком уж напряжен был парень, когда вошел сюда, слишком потеряно выглядел и это… настораживало. Еду он как будто глотал не прожевывая. Глаза жадно блестели, Киба определенно знал, что делать.  — Вас что, не кормят?  — Кормят, только еда практически безвкусная. А мясо как резина или вообще подошва и воняет примерно также, — чавкая промямлил парень, — Ой, да тут даже десертик в коробочке! — Глаза парня блестели от нескрываемого счастья. Ко мне родители уже года два не приходят… им запретили. Как приходили — поносили друг друга. В последний раз пришли вместе — устроили драку. Знаешь, могли бы хотя бы звонить или посылки передавать… но… я наверное слишком многого от них хочу. Тем более мать согласилась, чтобы я после освобождения у нее жил, — Баджи было откровенно жаль Казутору. Его реакции не были нормальными, и он даже не представлял, чтобы мама его вот так бросила. Даже в такой ситуации. Кейске воспитывался в ее любви, может она и была иногда чересчур строгой, но определенно его любила. Накосячит — да, отругает, даже тапком по морде может съездить, она у Баджи взрывная и эмоциональная женщина, — но потом и пригололубит, и согреет. А тут… Киба прав, тепла Казутора дома не получит и пойдет искать его на улицах. А из друзей нормальных у него только Кейске и есть. Все остальные целиком и полностью поддерживают Майки. Лея еще сомневается… хотя нет, она скорее сочувствует Казуторе, но в случае чего, Баджи не сомневался, что она примет сторону Манджиро. А с другой стороны именно она и помогла уговорить Кибу на всю эту авантюру.  — Столько времени не виделись, а кажется, что почти и не изменился, — ухмыльнулся Баджи, чтобы хоть как-то начать разговор.  — Я тоже не чувствую в себе изменений, разве что сильнее стал. Делать тут особо нечего — знай себе качайся в свободное от уроков время, — Казу закончил кушать и с наслаждением развалился на кресле, — Ты мне лучше расскажи, как ты сюда попал, и кто тот чувак со скучным голосом? Он ведь все это устроил? Сдружился с сынком коменданта?  — Нет, кузен близкой подруги. Она его попросила помочь. Как видишь, у него есть связи.  — Ну да, определенно есть. Не зря охранники тряслись как осиновые листики перед ним. Будто главу мафиози повстречали, — Баджи передернуло от шутки друга, тот будто в воду смотрит, — И что за Лея?  — Моя хорошая подруга, — развел руками Кейске, не очень-то желая вдаваться в подробности, которые неизменно приведут к Майки.  — Красивая? — ухмыльнулся Казу.  — Очень.  — Твоя или этого паренька девица?  — Не, для меня как мелкая нерадивая сестренка, а для Кибы — кузина…  — Я смотрю ты обзавелся «кузинами»… может придет меня навестить? Я хоть полюбуюсь на настоящую девушку. Приставать не буду, честно. А то тут девах нема, разве что раздатчица в столовке. Но она… как бы сказать. Ее зачали еще во времена динозавров, — закатил глаза парень, — Все приятное из жизни убрали: из еды вкус, из постели мягкость, книжки все заумные какие-то, ни одного комикса, девчонок, чтобы радовали глаз, нет, даже мини зоопарк увезли… а там такие котики мягкие были и собачки веселые, хвостиками виляли и мячик приносили. Единственная отдушина.  — А почему забрали тогда?  — Местный живодер постарался, дрянь ебучая. Пока кураторы не видели — котенка придушил и собачку зарезал. Ублюдок, от половины наших до сих пор в ебало гребет лопатой. Очень уж зверики хорошие были, всем отдушина и радость.  — Выйдешь, я тебя со своим замом познакомлю. Отличный парень, у его родителей зоомагазин, зверушек продают, — улыбнулся Баджи, радуясь, что любовь к животным у Казу не пропала. А зверики… они такие… делают людей добрее. По крайней мере, так Чифую говорил.  — Ого! У вас теперь у всех замы есть?  — Дааа… за это время еще два отряда присоединилось. Сейчас в Тосве около ста человек. Выросли! — с гордостью проговорил Баджи, выпятив грудь.  — Вот как… — криво улыбнулся Казу, — Как у них дела? — Баджи сразу понял, о ком он.  — Ну, — бодренько начал он, — Па все также регулярно заваливает тесты, и маман его пиздит булкой. Мицуя с каждым разом все лучше шьет форму и, представляешь, состоит председателем в клубе домоводства. Он один — а вокруг штук тридцать девчуль бегает. И все такие «Мицуя-сама», «Мицуя-сама, вам чаю принести?», «Мицуя-сама, а как готовить карри?» и так далее.  — Очень похоже на него… на Мицуя, — легонько улыбнулся Казу. «А ведь он действительно скучает, » — пронеслось в голове у Баджи.  — Помнишь его сестренок?  — Еще бы не помнить. Те еще занозы!  — Они стали огромными просто и красавицы, что заглядение. Мицуя в честь этого уже пару поганых веников готовит, чтобы ухажеров отваживать. Вот только недавно какой-то пиздюк Мане в любви признался, так его зам в красках рассказывал, как наш «спокойный» Мицуя парнишку по всему двору гонял, — Казу смеялся, — Дракен… не поверишь, с нашей Эмочкой встречается.  — Знал, что так и будет!  — А я недавно расстался со своей… как-то так  — Неудачник!  — Кто бы говорил.  — Послушай… а они все… меня ненавидят? — тихо пролепетал Казутора и опустил глаза. Баджи всерьез задумался.  — Если честно, я не знаю этого. Но… я точно знаю… что я тебя не ненавижу, — выдохнул парень.  — А ты ненавидишь Майки? Ты ему враг?  — Нет. Я ему друг. Но и тебе… я продолжаю им быть, — честные и решительные глаза Кейске смотрели прямо в сердце Казу. Он знал, парень был искренен. Иначе… зачем это все… и Казу почувствовал его доброту и поддержку. Расслабился, испугался и снова закрылся. От страха заполз в непробиваемую раковину, чтобы снова начать ненавидеть.  — А расскажи мне что-нибудь веселое. Про себя и… про ребят. Не хочу больше о таких вещах говорить, — промямлил он, — И о Майки тем более. Я… его ненавижу. Он мне жизнь сломал. Все из-за него. Из-за него я здесь, — зло протороторил парень, по несколько раз повторяя одно и тоже, как будто убеждал в этом самого себя. А Баджи даже и не знал, что ответить. Нет, не правильно, сказать хотелось многое, но интуитивно Кейске понимал, что делать этого не следует. Пока не следует. Еле сдержался. Но он понимал одно, лучше ничего не говорить, а просто перевести тему. Пока что. А дальше — он постарается. Прорвется. Как-нибудь.

***

      На кладбище было тихо, слишком тихо, как будто даже самые шумные и веселые проявления самой весны замолкли и погрузились в абсолютное молчание и траур: не прожужжит ни пролетающая мимо мошка, ни ветерок не заберется в дупло осинки и не начнет оттуда свистеть, даже птицы смолкли и как будто заинтересовано смотрели за двумя мальчиками, удивленно озирающимися, но упорно топающими между могил.  — Жутко как-то, — нарушил тишину озирающийся Дракен, — Слышишь, даже птицы не поют.  — Не нагнетай, Кенчик, — лучезарно улыбнулся Майки, — прекрасное утро, солнышко светит во всю, красота! Посмотри, даже капельки росы словно радуга.  — Твое чересчур бодрое настроение в пять часов утра на кладбище — тоже часть этой жути, — недовольно пробубнил Дракен, — И чего мы так рано к Шиничиро поперлись? Я вообще не помню, чтобы ты когда-нибудь настолько рано вставал, да еще и сам, еще и за мной заехал и растолкал! — парень до сих пор не мог отойти от шока, когда около четырех утра имел удовольствие лицезреть улыбающуюся рожу друга рядом со своей кроватью.  — Хочу поговорить с ним немного… потом может быть поздно, — свернули парни к могиле, — Манджиро грустно улыбнулся постаменту и погладил холодный, мокрый от росы и чуть шершавый камень. «Для Шиничиро уже никогда не будет поздно, » — подумал Дракен и покачал головой. Но ничего не сказал, видя, как Майки любовно проводит пальцами по выпуклым иероглифам, обозначающим имя брата. «Не заросло. Не вылечилось. А возможно ли это вообще, вылечить рану Манджиро от потери Шиничиро? Но такое ощущение, будто боль Майки уже не настолько остра как раньше. Или так только кажется? Нет, не думаю,» — и Дракен отошел подальше, дав возможность братьям «пообщаться» наедине.       Тем временем кладбище как будто начало оживать. Тут и там раздавались веселые трели птиц. А недавно царившая жуть улетучилась без следа, как будто ее и не было, как будто в воротах кладбища Дракен не чувствовал леденящий душу ужас, а сердце не уходило в пятки. Страх развеялся как туман, и он почувствовал удивительное умиротворение, наблюдая за белобрысой макушкой Майки. И о чем только он думает? В чем сомневается настолько сильно, что встал РАНО утром и притащил его сюда? Странный, он вообще спал? Даже волосы в полном порядке…       Внезапно Майки встал и жестом подозвал Дракена к себе. Парень развалистой походкой остановился рядом с другом:  — Ты только тихо! Посмотри, — прошептал Манджиро и указал на трех крупных, черных как смоль птиц. Они сидели рядом с могилой и умными, черными глазками наблюдали… за Манджиро? Не сводили с него взгляда. Громко и оглушительно каркнули, Дракен аж подпрыгнул от неожиданности. А вороны продолжили свои наблюдения за тестовый объектом «Майки». Будто за обезьянкой в лаборатории.  — Ничего себе! Может они ручные? Это ведь вороны?  — Вороны-вороны. Только они точно дикие, просто здесь водятся. Считай кладбище — это их вольготная территория.  — Ты их нешуточно заинтересовал, — покачал головой Дракен.  — Лея как-то рассказывала, что по легенде вороны приносят вести от умерших, послания к близким людям. Представляешь?  — Легенда — это сказка, считай. А эти просто хотят на цирк посмотреть с твоим участием, — улыбнулся Дракен, — Мне кажется, мы для них кто-то вроде обезьянок. Смотри, какие глазки умные, как будто все понимают.  — А они и понимают, — раздался бархатный голос сзади. Оба парня подскочили на месте и обернулись. Тучный монах в красной тунике улыбался доброй и нежной улыбкой, — Вороны — самые умные птицы на планете. Мистические и магические. И… они прочно связаны с миром мертвых. Уже не в первый раз кто-то приходит сюда задать вопрос любимому — а благодаря им получает ответ. Правда, не этим троим. Они держатся всегда вместе и к людям так близко не подлетают.  — Правда? — с раскрытым ртом внимал Майки. Монах подмигнул птичкам, они вспорхнули в вышину.  — Все же нет, — протянул Дракен, — Смысл уповать на мистических птичек?  — Кто знает, — с улыбкой протянул монах.  — Это Бору-сан, Дракен. Заведует храмом при кладбище, — представил мужчину Майки и тепло улыбнулся монаху, — Мы с ним иногда разговариваем, когда я прихожу. Бору-сан, вы так рано сегодня.  — Прекрасное утро, Манджиро. Ты никогда так рано не приходишь, но я почему-то не удивлен видеть тебя здесь в это время. Как дедушка и Эма?  — Неплохо, впрочем как и всегда, — отмахнулся парень. Рядом запел ворон, люди повернули головы и увидели, как все трое сидят на могиле Шиничиро, и застыли на месте. Вороны роняли из клювьев цветы: голубенькие незабудки, ароматные бутоны шиповника и желтой розы. Когда все цветы были сложены на могилу, все три ворона вспорхнули на вершину камня. Один из них «стрельнул» глазом-бусинкой в Манджиро и оглушительно каркнул, приводя мужчин в чувство.  — Они что, с какой-то могилы цветы украли? — пролепетал Дракен, — Зачем нам принесли?  — Не нам, а Шиничиро, — удивленно, но уверенно сказал Майки.  — Нет… вороны — птицы-проводники между мирами, — спокойно проговорил монах, — сомневаюсь, что ты просто так настолько рано сюда пришел, Манджиро, правильно?  — Не понимаю…  — На языке цветов незабудки означают чистую и истинную любовь, желтая роза — верную дружбу, а цветок шиповника говорит о излечении сердца и душевных ран, — Мне кажется, вороны принесли тебе ответ на твой вопрос. А как трактовать теперь его — на твое усмотрение, — один из воронов громко крикнул, словно подтверждая слова монаха. Дракен внимательно наблюдал за монахом и Майки, не зная, что вообще сейчас сказать или даже думать. Перед ним как будто произошло чудо, и связано оно, как всегда, именно с Майки. Он, блять, центр всего в этой жизни. Удивительно. Манджиро долго разглядывал воронов, они отвечали ему тем же. Но парень ни на йоту не боялся мистических проделок птиц. Даже больше, он как будто успокоился и даже улыбнулся.  — Вы ведь здесь все захоронения знаете? Скажите, а ведь это цветы с одной могилы? Они как будто чем-то похожи…  — Заметил значит… да, с одной. Но они впервые оттуда что-то таскают, хотя рядом любят ошиваться.  — Покажете?  — Показать не могу, только рассказать. — хитро подмигнул мужчина, — Дела у меня… а могила совсем свежая, и на ней всегда много цветов, в том числе и очень необычных. Та женщина… любила цветы и красоту, — кротко улыбнулся монах.

***

 — Ну и какого хера мы ломанулись на могилу какого-то совершенно левого человека? Может объяснишь? — раздраженно пробасил Дракен, практически бегом несясь по кладбищу за Майки, — Невежливо как-то, не считаешь?  — Всего лишь хочу отблагодарить за цветы, Кенчик. Что ж это ты такой невежливый получается? — Дракен скривился, невежливым в их дуэте всегда был Манджиро. Без исключений. Майки буквально мчался по тропинке с огромной лыбой во все лицо. С самого утра с ним произошло что-то настолько волшебное и удивительное, что его сердце так и трепетало в предчувствии еще больших чудес. Птички в чем-то даже дали Майки ответ на вопрос. Да только не на совсем тот, что надо. «Значит любовь, дружба… то-то мне становится лучше с появлением Леи. Дружба итак была, но это… наверное и есть ключ для избавления от него. И больше тьма не будет разъедать мое сердце? Друзья и Лея… я стану счастливым, если буду с ними. Мои мысли о том, чтобы убежать, оставить самое дорогое… наверное ошибочны. Я… надеюсь, что они ошибочны. Я так хочу быть с ними, безумно хочу быть счастлив и купаться в их тепле как в теплом океане и дальше. И я хочу сделать счастливыми и их, прежде всего мою родную девочку. Хочу помочь. Интересно, смогу ли я получить ответ на свой второй вопрос…»  — А вон и наши друзья… на той могиле каркают. Тебе они до сих пор не кажутся ненормальными?  — Что ты, обычные птички. Не обижай моих приятелей — иначе на голову тебе насрут!  — Уже приятели… Майки — это ненормально для птиц так себя вести!  — Ненормальность — понятие растижимое и прекрасно пересекающееся с нормальностью, Кенчик. Смотри на жизнь проще! Или… неужели птичек испугался? — Дракен выругался вслед заметно ускорившемуся другу.

***

 — А вот и пришли, — присел на корточки Манджиро.  — Когда монах сказал, что цветы здесь всегда, я представлял пару букетов — и все. А тут целый сад, — хохотнул парень, — даже имени не разглядеть. Оба парня с трудом откопали гравировку с именем и застыли на месте. Манджиро очень нежно улыбнулся, откопав откуда-то фотографию двух рыжих красавиц — одна совсем взрослая, вторая — еще ребенок. Очень легкоузнаваемый и любимый им ребенок. Его Лея и ее мама, которая как будто специально привела его к себе. Не без помощи Шиничиро. Чертова мистика… но ему определенно нравилось такое волшебство.  — Знаешь, раньше рыжих женщин с зелеными глазами считали могущественными ведьмами, — задумался Дракен.  — Предлагаешь на Лею инквизицию натравить? Она сегодня отдыхает, поди и не подозревает ни о чем. Эти двое… так похожи. А Ольга так сильно обнимает дочку, сразу видно, что любит. Ни ты, ни я своих матерей не знаем. Задумывался, какого это? Когда тебя обнимает мама?  — Раньше, да. Каждый раз, когда видел детей с матерьми. Потом перестал. В этом не было смысла, а у меня появились вы все.  — Понял. Хотел бы я… познакомится с Лееной мамой.  — Не знаю, что тут только что произошло — но она определенно хотела увидеть тебя, — Дракен не верил, что говорит подобное, — И, судя по всему, ты ей нравишься. — Спасибо. Знаешь… я очень беспокоюсь за Лею. Она вчера была сама не своя. Пыталась это скрыть, но ей было страшно. Я уверен в этом, — неожиданно признался Майки.  — А теперь мы подходим к настоящей причине, по которой ты разбудил меня в четыре утра. Тебе не кажется, что ее состояние естественно перед такими большими соревнованиями?  — Нет, Кенчик, что-то не так. Вроде обычный разговор был — но что-то не так, — устало выдохнул Майки.  — А Такемучи не звонил?  — Звонил поздно ночью. Он не сказал ничего конкретного. Лея каждый день тренировалась с Фасянем этим и его ребятами. Вели они себя нормально вплоть до одного эпизода несколько дней назад. Такемучи сам не уверен, что это было. Ему никто ничего не сказал, но вот Акайо был вполне в курсе.  — Так что произошло?  — Одного из них как будто переклинило. Прямо таки со звериной силой на Лею нападать начал во время тренировки, как будто разум выключился полностью. И ощущения были просто отвратительные от него. Но Лея его быстро достаточно успокоила, вмешательство учителя было, но по минимуму. Но все равно…  — Хочешь поехать в Киото? Она же просила не приезжать.  — Знаю, и я, кажется, начинаю понимать причину. Ее противники в бою могут слететь с катушек. Она переживает за мою реакцию, не хочет беспокоить лишний раз.  — Мне кажется, ты надумываешь. Мало ли что в мозгу у человека за две недели один раз переклинило. Сам понимаешь, пыл схватки и все такое... И тебя останавливало только нежелание Леи?  — Да, я думал, что должен его уважать… — Дракен отчего-то был рад слышать от Майки эти слова. Но еще больше был счастлив, что друг советуется с ним по личным вещам. Манджиро становился все более и более открытым, и Кен больше не ощущал от него щемящее чувство одиночества, преследующее Манджиро ранее. Одиночество сменилось мягким и нежным теплом… Удивительно, но это делало Майки как будто еще харизматичнее и теплее. По ощущениям он даже начинал больше походить на Шиничиро. Становиться более целостным.  — Ты правильно думал, я считаю. Но и она должна уважать и твое желание быть с ней. Зная Лею, она как никто хочет твоей поддержки, но боится, что ты сам можешь сорваться и помешать бою. А учитывая статус этой бойни… мальчики показывают силу Субару, прежде всего. И драться Лея будет ради них.  — Я должен буду стоять и не вмешиваться, пока Фасянь его не остановит. А для Леи постараюсь быть моральной поддержкой.  — И ты к этому готов?  — Да, в случае чего набью морды этим двоим после.  — Опять скажу, ты очень повзрослел, — улыбнулся Дракен, — и сейчас я даже рад этому.