***
Дождь оглушительно барабанил по сырой земле и камням. Капли отталкивались от песка с пронзительным звуком и, отрикошетив, попадали по коже. Словно лезвия бесчисленных бритв. Оставляли синяки. Я лежу и тщетно пытаюсь прийти в себя, одолеть сознанием жестокую реальность, когда сверху не вода падает на меня, а капли соленых слез, тягучей крови и ранящего кожу свинца. Больно. Кричу от отчаяния — но не могу перекричать дождь. Плачу, задыхаюсь, пытаюсь встать и отогнать подступающий сон. И снова падаю. Снова и и снова. Моя бесконечность закручивается в спираль времени. У нее нет конца. Но я не хочу сдаваться. Снова лежу, нету сил плакать… сон одолевает все сильнее. Рядом каркает ворон, мой хранитель и страж из другого мира, не дает уснуть. И я снова вижу белые цветы в его клюве. «Родная» — вспоминаю я. И вижу лицо Манджиро, искаженное отчаянием, страхом и болью. «Нет, пожалуйста, я не хочу, чтобы тебе было настолько сильно больно. Манджиро, все в порядке. Я просто… Просто что? Я все еще жива!» Судорожно глотаю воздух пополам со свинцом и кровью и, наконец, просыпаюсь. Подскакиваю на кровати, прижимая к себе одеяло. Судорожно хватаю ртом воздух, стараясь отдышаться, сердце будто бьется в голове, безжалостно давя камерами на виски, пронизывая их острой болью. Минуты тянутся за минутами. Паника постепенно спадает и сходит на нет. Я обнимаю ноги руками и утыкаюсь носом в коленки. Кажется, переборщила я с лекарствами, что такая адская жуть снится. Сознание проясняется… вчера Манджиро явно переодевал меня сам, напялив свои шорты на завязочках и кофту, для меня сопоставимую с размерами палатки. Улыбаюсь… так тепло, его запах, источающий спокойствие и уют. Не могу надышаться. Недоуменно оглядываю комнату. Нет, мне кажется, я все-таки умерла и очутилась в параллельной реальности: такого порядка здесь не было со времен динозавров, не иначе. Одни выложенные аккуратной стопочкой Манджировские тетрадки чего стоят! Мдааа… а я даже и не проснулась, когда у Майки случился внезапный приступ прогрессирующего чистоплюйства. Надо поспорить, через сколько часов начнется захламление и через сколько дней здесь воцарится такой родной и привычный моему сердцу хаос. И все-таки… а где все? Спустила лапки на пол и побежала в направлении кухни, тем более желудок призывно урчал, настойчиво напоминая о своем существовании в этом мире и потребности жрать. Естественно, что заморачиваться с тем, чтобы хотя бы пригладить волосы, я не стала. Тихонечко приоткрыла дверь в основную часть дома. Доносились голоса. Много голосов парней, среди которых я явственно услышала возущенные вскрики Баджи и что-то полувизгливое в исполнении Улыбашки — главной нашей какашки. Хммм… интересно, а где же дед? После такого-то урагана все-таки уехал на свой семинар? Ну да похуй. Я раскрыла настежь дверь и улыбнулась всем, кто на меня обернулся. Мигом поймала улыбки Баджика и Чуфую из гостиной и радостно потяпала к ним. — И из какого логова ты выползла, чудовище? — фыркнул Кейске. — Она не просто чудовище, Баджи, она существо неизвестного рода! — засмеялся Чифую, — А, судя по виду, оно пришло разрушить этот бренный мир одной своей неземной красотой. Даже у меня кровь в жилах стынет от ужаса! — Не смешно, идиоток куски! — досадливо фыркнула я, — Я только встала и жрать хочу! Вот прям возьму и схарчу обоих прямо здесь и сейчас! АММММММ! ГРРРРР! — Ой, страшно-страшно, оно на нас нападает! — заржал Баджи пуще прежнего. — Это что за визги на весь дом? — перед нами укоризненно возвышалась фигура Дракена, — Ты чего не спишь, мелкая? Хотя похуй, на собрании тебе в любом случае надо присутствовать. Странно, что ты с Майки разминулась, он тебя как раз будить шел. — Опоздал, мое уже сюда выползло, — легко улыбнулся Манджиро. Мне кажется, или эти гады все-таки повадились воровать мои шутеюшки? — Такое все по-домашнему встрепанное, милое, уютное и со следами подушки на лице, — поцеловал он меня в эти следы, — Я вижу, хорошо себя чувствуешь. Пойдем поговорим, — я кивнула, — Кенчик, мы минут через двадцать-тридцать будем. Я введу ее в курс дел. — Понятно, значит через час, — тихо буркнул Кенчик нам вслед. Не иначе как в него вселился древний дух великого дельфийского оракула.***
— А где Эма с дедулей? — спросила я, когда мы вошли в комнату. Манджиро уселся в кресло и притянул меня к себе, положив на колени и нежно обняв. — У деда семинар на другом конце города. Его не отменили из-за тайфуна даже притом, что еще один идет, и еще покруче вчерашнего. А у Эмы там же парочка подружек, заодно с ними увидится. Разве она не говорила? — Говорила, просто я думала, что вообще все должны отменить… тем более если еще круче ураган ожидается. — Так, перво-наперво… — парень достал из кармашка цепочку с маленьким железным бутыльком, — носи вот это всегда на себе, — аккуратно убрал волосы и застегнул застежку, — стекло должно выдержать что угодно. Станет плохо — пшикнешь в рот. Я позже покажу, как туда лекарство вливать. — Это ты сделал? Для меня? — восторженно повернулась я к его лицу. Манджиро улыбнулся и поцеловал меня в носик. Я действительно была в восторге от такой трогательной заботы и нежности. И зачем женщинам все эти бриллианты и феррари от мужиков, когда для счастья достаточно вот такого вот… С другой стороны, вещи можно купить за деньги, а вот такое отношение никогда. Бесценно. Любимо и дорого. Хочется вечно ластится о Майки, и чтобы он всегда улыбался искренней и нежной улыбкой. — Да, еще я утром разговаривал с твоим папой и Фасянем. Ты сама должна после вчерашнего понимать… в общем, на выставку ты поедешь только на закрытие. Насколько я знаю, ты основные моменты по организации уже согласовала. Вся остальная нагрузка пойдет на твоих братьев… Да и организаторы у тебя опытные. Всегда с твоей мамой работали. — Но ведь… — Лея! Никакого «но ведь»! Что бы было, если б дети опоздали или вообще перепугались и ни до кого не добежали? Таких ситуаций может быть блядский миллион! Мы все перепугались до смерти. Я чуть сам не сдох на месте, когда тебя увидел! Малыш, я обещаю, что буду тебя брать на все сходки и прочее… но пожалуйста, потерпи немного. Я не хочу тебя потерять из-за того, что ты вовремя не выпила лекарство. — Мама… — Вот чего бы не хотела твоя мама — это твоей ранней смерти, — жестко сказал парень, — а тем более из-за ее картин. Она их точно не для этого писала. У тебя итак есть своя коллекция, которая хранится у отца и в музеях, а с коллекционерами у тебя отношения прекрасные. Ты всегда сможешь их посмотреть, — со вздохом крепко обнял он меня. А я даже не знала, что чувствовать… точнее не понимала, что чувствую. С одной стороны я очень была рада заботе Манджиро и папы, а с другой — хотелось в последний раз сделать что-то ради маминого наследия. Но с другой стороны, мама всегда говорила, что дороже меня у нее нет ничего и никого. Ей нравилось писать, она любила это дело, но главным делом всегда была я. Любимый ребенок. Естественная золотая тень тому самое верное подтверждение… Я знала, что Манджиро прав, и просто кивнула, понурив голову. — Ты прав, — тихо сказала я, — Что еще? — Манджиро шумно выдохнул, видимо от радости, что может не задействовать еще процентов восемьдесят заранее приготовленной речи. — Пока тебе не станет лучше, Стрекозу я запер в гараже. — Цепи повесил? — пошутила я. — Опа! А ты догадливая, милая, — широко улыбнулся парень, — Я же знаю твои таланты по части обращения с отмычками. Шучу, я просто надеюсь на твое благоразумие, — Он же понимает, что надеяться на то, чего нет? — Дракен даже твою Стрекозу немного подкрасил, краска облупилась немного. — Хорошо, принято, — еще больше понурила я голову. — Из дома выходишь всегда с кем-то. Даже в магазин. Лучше со мной. Но у меня есть хорошая новость, Фасянь считает, что адаптация идет в более ускоренном темпе, чем он думал. Поэтому, скорее всего, сейчас проходит пик, и дальше все пойдет к улучшению. — Сжать зубы и перетерпеть? — Именно это он и сказал. Не расстраивайся, любимая. Меньше, чем через недельку каникулы, буду тебя на море возить купаться, часто будем гулять, кушать вкусняшки. Я тебя просто забалую всяким разным! — Хочу аттракционы! Такие, чтоб ВАУ! — Ну там крепления хорошие, поэтому одобрено! Можно будет Кенчика с Эмой взять с собой. — Сенджу. Она обожает. — Хорошо. — А фестиваль такояки? — Это у меня вообще первым номером в списке! Там еще и дораяки офигенные! — Что за список? — Список развлечений на лето. — Первым номером «набивать мордасы гопарям»? — Нууу… оно скорее номером три. В Тосве и без этого проблем сейчас хватает. А еще, чего греха таить, очень многие на каникулы валят из Токио. Наши ребята не исключение. Поэтому на первом месте — проводить время с тобой… по разному, — блаженно улыбнулся Манджиро. — Прости… то, что вчера случилось, нехило по тебе шибануло? — и лицо парня стало очень серьезным. — Если честно… в какой-то степени я считаю себя последней сволочью. Но не могу об этом не думать. Я бы предпочел, чтобы и в случае друга Па и в случае этих детей ты… просто не заметила происходящего и прошла мимо. Моральный урод, да? Разочарована? — я печально покачала головой. — Знаешь, если бы мы поменялись местами… то я думала бы точно также. Наверное, это естественно. Если мне дадут выбор между близким человеком и незнакомцем? Я выберу близкого. Однозначно. Каждый может бить себя пяткой в грудь и орать о высших моральных ценностях, особенно когда не встает особо с дивана. Но я вот предпочту считать себя низшим человечишкой с гнусной душонкой, лишь бы мои близкие были целы. Разочарован? — Ни капли, — положил мою голову к себе на грудь, и ладонью начал ласкать щеку, невесомо целуя лоб, — скорее совсем наоборот. Наверное сложно это в себе признать? — Мне нет. Я прекрасно осознаю, что я всего лишь человек. Я могу лишь стараться жить по каким-то идеалам. Другое дело, идеалы, я считаю, можно сделать своими лишь поняв и осмыслив их. Я вот полностью ни одну доктрину принять не могу, не получается. Либо с сердцем не состыковывается, либо с разумом, — пожала я плечами. — Охооо… и что же будешь делать? — улыбнулся парень. — Как что? Неужели непонятно? Создавать собственную религию конечно! Я уже и название придумала «Церковь летуче-дымчатого боевого колена Леи — повелительницы хаоса», сокращенно ЦЛДБКЛПХ, — Манджиро от хохота чуть не свалился с кресла вместе со мной. — Ненормальная. Совсем не звучит. — Я уже придумала, что моим первым и единственным жрецом будешь ты, — Майки страшно вытаращил глаза. — И каковы мои должностные обязанности? — хихикал совсем по-детски Манджиро. — Ну каааак… — повернулась я к нему и начала водить пальчиком по ключице, — массаж… — Эротический, — с готовностью уточнил парень. — Кормление и себя и меня вкусным. — Мммм… а я до сих пор не пробовал… бобовую пасту с твоей груди, — шептал он мне в губы. Я поерзала на его коленях, закинув ногу за его бедро. — Мне нравится направление твоих мыслей… Ублажать меня… ну ты знаешь, — провела языком по его губе. Он схватил меня за ягодицы и сжал, впиваясь поцелуем в губы, — Мне кажется, мы о чем-то забыли… — Хочу, чтобы ночью ты была сверху, — прикусил за сосок через кофту и лизнул в губы… — да, о чем-то мы забыли. Блять! Собрание. А мне надо рассказать, что случилось вчера, — я только собралась слезть с него, как сильные пальцы впились мне в ягодицы, — Оставайся так. — Но ты же… конфуз не случится? — кокетливо спросила я. — Он случится прямо сейчас, если ты слезешь. — Да ладно? — Я наброшусь на тебя, — сексуально шептал он мне в ухо, — Сдеру эти чертовы штаны, и собрание придется вести Дракену от и до под громкие звуки наших стонов и криков. — Не вижу логики, ну да ладно. Знаешь, я люблю ощущать твой член между ног, — зашептала я, — Это так… будоражит. — Так, слезай действительно и садись рядом. — А что так, любовь моя? — хлопнула я глазками, подмечая сумасшедшее желание в глазах любимого. Мной давно подмечено, что для его возбуждения многого не надо. Достаточно иногда в ушко подуть… — Итак… начнем с убитого. Сразу скажу, что это был Осанай. Далее… Манджиро рассказал мне все о событиях вчерашнего дня… И это «все» мне дико не нравилось, хотя вроде как формально мы и победили Мебиус. И я наконец вспомнила арестованного в полицейской машине. Вспомнила, где его видела, а главное… что он именно творил в это время. Дрожь отвращения прошла по всему телу. Майки посчитал его туповатым и подленьким типом, но я с ним не согласилась. В нем было что-то еще… что-то тут не так.***
Мы уже битый час обсуждали ситуацию с Мебиусом. Точнее, мы с Манджиро тупо сидели и пили чай, слушая перепалки между командирами. Понятно, что тихо-мирно закончится история аж двумя убийствами просто не могла и, насколько я понимала Майки, он просто давал ребятам высказаться и сбросить пар. Он, на самом деле, частенько шел на подобные уловки, интуитивно понимая, что людям нужно дать, чтобы ими лучше управлять. Я в такие моменты считала его читером, ведь обычно таким вещам учатся специально, и, чаще всего, в стенах специальных университетов. Не перейти границы не давало присутствие Дракена и в нужный момент направленный на балагуров взгляд Манджиро. Даже и говорить ничего не надо, чтобы человек заткнулся и молча какое-то время обливался потом. Холодным. А штаны порой грозили намокнуть. Не действовало это только на меня в виду частого присутствия Фасяня в моей жизни, и частично на Дракена, ибо привык. Но не всегда. — Может к делу уже, а? — жалобно прошептала я Манджиро, — Мне кажется, это уже никогда не закончится. Они по пятому кругу пошли. — Согласен, — кивнул парень. И уже громче, — Вопрос сейчас в том, — все разом заткнулись, — считать ли Мебиус расформированным и не представляющим угрозы? Из допроса капитанов мы выяснили, что заместителем командующего был Шуджи Ханма. Но он перед провокацией поссорился с Осанаем настолько, что его группы даже не было на складе. — Так значит, Мебиус расформирован, — развел руками Улыбашка, — Еще же один капитан тоже с Осанаем рассорился. Другой — Осаная прикончил и в тюрьме, двое других — да они связать двух слов не могут, какие они командиры! Смех да только! Оставшихся мебиусовцев некому вести! — А если Ханма и Кисаки вышли из банды — то смысл им туда возвращаться? Подчиненные Осаная разбежались как трусливые крысы, как только того побили. Не мужики — а сыкливое гавно, — в словах Баджи был резон. Но что-то именно для меня не сходилось. — А почему тот парень убил Осаная? Я так и не поняла. — Он сам признался, что его ненавидел, — вставил Майки, — Возможно, что-то вообще личное. — Прекрасная возможность угодить за решетку — убить командира. Особенно, когда полиция итак рядом. Слишком уж появление сирен совпало с моментом убийства. — Ты ищешь смысл там, где его нет, Лея. Тот парень реальный псих без царя в голове. Джун вроде… обмазывался кровью Осаная и ржал как сумасшедший. Хотя почему «как» он и есть сумасшедший, — спокойно проговорил Дракен. — Я видела его в машине полиции… когда к складу подъезжала. А еще я его вынесла прямо над Йоко, когда он резать ее пытался. Он конечно ебанько, но умное и хитрожопое ебанько. Мне Майки рассказал, как он вел себя на допросе. Был дружелюбным, специально шел на контакт… — Да ты просто опять выделываться пытаешься. Думаешь, самая умная, а? — скучающе протянул Санзу. Мдааа… несчастный, блять, случай. Есть у меня подозрение, на самом деле, с чем это его поведение связано. Началось как раз после того, когда мы его с Сенджу на прогулке встретили. Семейная сцена получилась прям на весь парк, даже бедные белочки попрятались по дуплам. Пойти поиграть по его же правилам что ли? Показать свое превосходство? Не, не люблю я этой хурмы. Майки недоуменно поднял бровь. И это было нехорошо. Манджиро эта ситуация заебала, а значит кому-то будет больно. И точно не мне. — Санзу… ты… это… прежде, чем мне вякать тут своими мозгами поучись пользоваться. А то, как бы это помягче сказать, хромает соображалка-то, — Санзу закусил губу, придумывая нечто оскорбительное, — Я про то, что если его эпизодические действия и напоминают какое-то сумасшествие маньяка, то если взять все вместе… Например, на парковке я специально оставила его в сознании и тоже задала вопрос. Он очень быстро на него ответил и очень четко. Был напуган, но при этом в нем… работал инстинкт самосохранения. Он быстро определил во мне более сильного, чем он, человека, который способен причинить боль. Стал бы психованный маньяк, которым он предстает перед нами при убийстве Осаная так себя вести? Скорее, он бы набросился и на меня, тем более на ремне у него был нож. Далее на складе он ОХОТНО говорил, ЗАРАНЕЕ сказал, что ненавидит Осаная, чтобы был мотив прямо перед нами. А куда, Майки, вы шли, когда сказали капитанам валить? — К Осанаю… — судя по напряженному лицу Манджиро начинал понимать, к чему я веду, — Думаешь, это была спланировано? — Но он же проскочил мимо вас и сразу полез на Осаная. И сразу же раздались звуки сирен. Ну не может быть таких совпадений. При чем ладно единожды, так у них раз за разом совпадения их блядские. — Чтобы не дать нам допросить Осаная… он что-то знал. А Джун, получается, в курсе, кто наш кукловод и по каким-то своим причинам его покрывает, — повернулся ко мне Мицуя. — Бинго! Но это все лишь предположения. Я только на середине собрания смогла вывести эту гипотезу, поэтому… не уверена. — Но похоже на правду, — задумался Майки, — К Джуну нас даже если и пустят, он нам нихуя не скажет. Если даже сесть согласился… — Непонятны и мотивы… зачем все это устраивать? — прогромыхал Баджи. Я же с беспокойством посмотрела на Майки, вспоминая слова Рана «Майки многим нужен. На Тосву тоже облизываются». Но так ли это? — Пока думаем. На сегодня закончили, — встал со своего места Манджиро, — Санзу, есть разговор, — и показал ему на внутренний двор. — Охо! Кто-то наконец огребет, — злорадно проговорил им вслед Чифую. — Давно пора, — буркнул Баджи, — Леечка, ты сегодня и впрямь как чудовище из сказки. Майковские шмотки, на голове черте что. — Сказал обладатель потрясающего вороньего гнезда на башке. Тебе туда птички-то не срут? — Пойдем на кухню, разговор есть, — кивнул он мне. Я попрощалась с ребятами и пошла вслед за другом. — Чай? — он кивнул. — Я вот, что хотел спросить, Джун ведь несовершеннолетний? — Без понятия… на взгляд он вообще какой-то безликий человек без возраста. Ему что 14, что 30 дать можно. Почему спрашиваешь? — А потому, что несовершеннолетних еще до суда отправляют в колонию, где сейчас Казутора, — моя челюсть стукнулась о пол. — Неее… черт… бляяя… ну не может это быть совпадением! — Вот и я про то же. — Мне тут Хайтани нашептали, что Майки очень многим интересен. А вот Казуторой его будет вывести из равновесия очень легко. — Прямо как шариком кеглю… Ума не приложу, что делать. — Я попробую договориться с Кибой и повыбивать дурь из Джуна. — Если он уже не успел Казуторе что-то впарить. — Только тебе придется меня сопровождать. Из-за травмы Майки меня одну из дома не выпускает. — Слышал уже. Он уже даже тебя не охомутал, а на поводок посадил! Хотя я его понимаю… выздоравливай лучше, потом все решим. Главное, что может вывести Майки сейчас из равновесия — это ты. — Цыц! Делай, что я сказала. Как все прояснится с датами, и возможно ли все устроить сейчас — я напишу.***
Манджиро стоял, прислонившись к дому, и пристально смотрел прямо в глаза Санзу. От этого взгляда парню было неловко. Понятно, что лидер зол на него из-за мелкой шлюшки, но разве он что-то неправильно сказал? — В чем твоя проблема с Леей? — Она не чтит ни Тосву, ни тебя как положено. Кто она вообще такая, чтобы вести себя так нагло и самоуверенно? Якшается с Хайтани, Брахманом. Да ей нельзя доверять. Сука — она и есть сука, — выплюнул он последние слова и мигом получил в морду, отлетев на пару метров вперед и приземлившись на задницу. — Она моя женщина и важный для Тосвы человек. Подобного отношения я к ней не потерплю, — медленно приблизился Майки к замершему Санзу, взял за ворот и встал на корточки, — Исправляй свое отношение. Считай, что сегодня было «по-хорошему», — Манджиро с удовлетворением наблюдал, как кровь медленной струйкой стекает по подбородку парня, пачкая маску, — Увижу сам, услышу от нее или кого-то еще что-то подобное… Хоть одно не то слово или действие… поверь, будет «по-плохому». В этом случае советую в ногах у нее ползать, чтобы Лея сама тебе по роже надавала. По поводу ее и Тосвы объективно, что пользы она сейчас приносит больше, чем ты. Если ты не понял, она вторая по силе после меня. Лея умеет здраво мыслить, и она умна. И это далеко не все… Санзу, подумай, если на чаше весов были ваши способности и умения, кто бы выиграл? — Санзу вздрогнул, как от пощечины. — Она как ведьма тебя к себе приворожила. Точно! Чертова ведьма! — и получил пощечину прямо в лицо. Сломанный нос обожгло новой порцией крови, внутри что-то противно хрустнуло. — Ты меня не так понял? Разъяснить подробнее? — улыбался Манджиро… От такой улыбки хотелось сбежать на край света. Король казался грозным и страшным, внушающим трепет и уважение. — Прости, я больше не буду! — словно ребенок залепетал Санзу. — До октября я отстраняю тебя от должности зама Муто, — между делом сказал Манджиро, — как наказание. Ему нового зама на это время назначать запрещается. Это и его вина, что он не уследил за тобой и позволил оскорблять товарища в настолько отвратительной манере. Нэээ… я тут кстати вспомнил. Одно время ты называл меня своим королем… — Да, ты продолжаешь им быть, — кивнул Санзу, зажимая нос. — Так подумай теперь о том, — Манджиро встал и бросил взгляд на Санзу, — кем является твоя королева. И кого ты должен защищать помимо Тосвы и меня.***
За окном выл ветер, холодные капли дождя барабанили по стеклам, грозясь расколоть их на тысячи осколков. Дома было тепло, в комнате горел ночничок над диванчиком, освещая страницы книжки. Лея лежала на животе и периодически прихлебывала чаек. Пижамный топ задрался, обнажая спинку и такую вкусную родинку. Татуировка ворона на шее тоже считалась завидным лакомством для Манджиро. Короткие шорты плотно облегали аппетитную попку, идеальную для неторопливого пожевывания и кусания. Да и всю Лею периодически так и хотелось скушать. Манджиро поймал себя на том, как жадно разглядывал девушку и мысленно ласкает каждую ее частичку. Улыбнулся. Ему никогда не бывает много. — Ты чо? Давай уроки делай! А-то я тут себя скоро начну ощущать дораяки перед твоим голодным взором, — засмеялась она, чувствуя раздевающие взгляды. От них одних в животе возникла сладостная нега. — А я уже сделал, — тихой поступью приблизился он к ней и прикоснулся обеими ладонями к спине, нагло забираясь под ткань топа. — Да ладно! — хихикнула она, подставляя спинку под нежные ласки и убирая книжку, — А если проверю? — То ты меня накажешь? — прошелся он влажными поцелуями от копчика до холки. Снял футболку, прикусил ее шею, через ткань сминая, массажируя ловкими пальцами грудь. — И как же ты хочешь быть наказаанныым? — придыхая, спросила она. Манджиро оттянул пальцами сосок и сжал. Больно. Сладостно больно. — Ну даже не знаю, — потерся он членом о ее попу. Запустил руку под шорты и нажал на клитор. Она тихо вскрикнула, — Кроме нас сегодня никого дома нет. Давай не сдерживаться. Хочу громко кричать с тобой от удовольствия, — громко рыкнул он, чуть не прокусывая кожу шеи. — Мне нравится этот вид наказания, — застонала она, когда его палец начал активно теребить ее клитор, — Что ты со мной делаешь, паршивец? — Я обожаю смотреть, как ты сходишь с ума от удовольствия, — он резко стянул ее шорты, перевернул на спину и жадно поцеловал, вцепившись рукой в ягодицу, — Моя, только моя… — шептал он, расцеловывал ключицы. Поднял края топика, языком обводя ореол соска, покусывая его. Лея прижималась бедрами к его пояснице, подмахивая движением его пальцев. Его губы переместились на пупок, вылизывая его, словно мороженое. Он встретился с ней взглядом. — Полижи, — поднес он к девушке пальцы. Лея озорно улыбнулась, обводя языком каждый из них, с нескрываемым удовольствием облизывала, брала в рот и сосала. Не прерывала зрительный контакт, наблюдая, как его и без того черные глаза превращались в еще более темные, наполненные похотью и страстью, — Блять, что ты со мной делаешь женщина? — А что я делаю? — кокетливо спросила девушка. — С ума сводишь! — Вот чья бы корова мычала, а твоя бы точно молчала, — он как будто оценивающе посмотрел на девушку, больно сжал грудь, выбив из ее груди громкий стон. Внезапно Манджиро отстранился, шумно выдохнул и, словно обезумевший, начал покрывать ее шею беспорядочными поцелуями. Не сдерживаясь, он кусал кожу Леи, тут же зализывая языком красные полумесяцы укусов. Лея зарылась пальцами в шелковые волосы, оттягивая их. Губы встретились в жаждущем, диком поцелуе. Лея застонала сквозь губы, Манджиро старался словно поглотить ее, сделать каждую ее клеточку своей, переполнить страстью и желанием. По телам разливалось жгучее тепло, и каждая частичка трепетала, заполнялась, переполнялась друг другом. Манджиро исследовал ее тело губами, руками, покрывая поцелуями. Лея выгибалась ему навстречу, закинув ноги за его спину, терлась лобком о его член, размазывая смазку. Он обхватил левый сосок пальцами, покусывая правый. Лея застонала, зарываясь пальцами в его волосы все сильнее. Они задыхалась от нехватки воздуха, легких как будто не хватало. Синхронные стоны раздавались в стенах спальни, смешиваясь со звуками ураганного ветра. Он резко ввёл в Лею палец. Она громко и протяжно застонала. Отодвинул ноги в стороны, и она почувствовала, как он нежно и мягко обводит круги вокруг клитора языком. Он ввел два пальца в нее, и начал нежно толкаться, не сильно сжимая грудь в такт и поигрывая с соском. — Манджи, — двигала она бедрами, подмахивая его движениям. Манджиро не закрывал глаз, наслаждаясь ее реакциями. Толчки ускорялись, язык все сильнее теребил клитор, девушка была на грани, когда он отстранился, навалился на нее сверху и впился губами в ее рот, вбирая ее в себя. — Малышка, — тихий шепот, — так тебя люблю, — затуманенный взор, нежная улыбка… невесомый поцелуй… и резкий толчок до самого основания. Блаженная наполненность и улыбка. Поцелуй. — Люблю, безумно люблю. — Я счастлив как идиот с тобой, — начал он медленно двигаться, — но знаешь, — сбивчиво продолжал он, — я с ума, блять, схожу от беспокойства, — резко вошел и начал наращивать темп, — Хочу посадить на цепь и запереть, чтобы ни во что не лезла. Была только моей. Не отдавать тебя даже друзьям, родственникам… Только моя девочка… — вбивался он уже в нее со всей силы, она закричала от удовольствия. — Но меня не посадишь… — Нет, только не тебя… люблю, — вколачивался он в нее в диком темпе, совсем не жалея. И это было охуенно. Они громко стонали, рвано кричали друг другу в губы, сливаясь в поцелуях. Манджиро ускорял и замедлял темп, менял угол входа, и рычал, стараясь войти как можно глубже. Лея ему вторила. Было мало. Друг друга было мало: нестерпимо, невероятно мало. Манджиро выпрямился, схватил Лею за ноги, положил себе на плечи, руки опустил ей на талию, сжимая. С еще большей силой и скоростью стал втрахивать Лею в диван, откидывая голову назад от наслаждения. Стоны вырывались при каждом толчке. Скорость и сила стали бешеными. Лея сжималась вокруг его члена, заставляя Манджи рычать, стонать еще громче. Он оставил руку на талии, а второй сжал грудь, нещадно двигаясь в ней. — Лея, — шепнул он, почувствовав, как девушка сотрясается в оргазме. До боли сжал ее грудь и в несколько прерывистых толчков кончил, падая на нее. Робкий поцелуй в щечку, «чух-чух-чух» в ушко. Лея засмеялась и запустила пальчики в его волосы. — В ежика играем? — Да, знаешь какие они миленькие? Нам как-то Шиничиро притаранил полудохлого ежа. Месяц его с Эмой выхаживали. — Успешно? — Дааа… потом он к нам возвращался и ночью топал. Ежики… они неожиданно громко топают. Но милые, — Манджиро положил голову в ложбинку между ее грудей, а бесстыдные руки начали мять аппетитные окружности и играться с сосками. — Я как-то ежиху с ежатами видела. Милота такая… у мелких колючки не совсем колючки, они позже отвердевают. Гладили их даже с разрешения мамки и за вкусняшки. Манджи? — Тебе тяжело? — поднял он с моей груди моську, продолжая выкрутасы с ее грудью. — Не в этом дело. Это у тебя антистресс такой? Мять чужие сиськи? — Как это чужие? — надула щечки моська, словно ей флажочек в обед не положили, — Они моиииииии, — и ехидно смотря на Лею, с нескрываемым наслаждением начал сосать сосок, — А вообще, с одной стороны да, оно меня успокаивает. Но больше знаешь, возбуждает. — Меня тоже… возбуждает, — буркнула Лея. — Ну так на это и расчет, — победно улыбнулся он, кладя ее руку на возбужденный член. — Неутомимый, — направила она его член в себя. — Непобедимый, — поцеловал он ее и толкнулся. — Непобедимый? И как мне это проверить? — Ты не будешь этого проверять! И я тоже! — резкий и сильный толчок и тихий стон. — Почему это? — Потому что мы друг друга любим, дура.