***
— Ты такой… сексуальный в этом, — воскликнула девушка и поцеловала Манджиро, — Тебе так идет желтый цвет, и этот зигзагообразный хвостик… мммм, — обняла она его, — Так и хочется по заднице отшлепать. Манджиро еще раз глянул в зеркало, на прилипшую к нему любимую девушку и вздохнул. Не Тосва будет править миром, а покемоны и дурь. Хотя… дурь во все века была на вершине эволюционной цепочки. — Признавайся, — ехидно сказал он, — Ты это подарила ради сексуальных утех? — Как ты можешь осквернять священный образ пикачу сексуальными утехами? Вообще в этом обычно спят или по дому ходят. — Все-таки ты сделала из меня пикачу… — обнял он Лею в ответ. — Ну ты особо и не против. — Летом кигуруми не очень удобен. Слишком жарко, а вот в другие сезоны просто прелесть. Главное, в уголке где-нибудь не уснуть случайно. — Ты и так это регулярно делаешь. Правда насчет «случайно» я сильно сомневаюсь, хитрюга. — Может все-таки поедешь со мной и парнями на покатушки? — Нет, буду Эме с Сенджу помогать. Не хочу на них одних все сваливать, а ты езжай, развлекись как следует. Удивлена кстати, что ты Сенджу и Санзу в итоге пригласил. Думала, они слишком уж сильно у тебя с Шиничиро ассоциируются. А с близкими отношениями с Санзу ты не должен пропалиться перед Муто. Наш Санзу же шпионит за ним вроде как. Или уже нет? — Так и есть. Я тебе попозже расскажу, солнце. Меня сейчас слишком беспокоишь ты. Ведь ты не едешь из-за Такемучи? Он как с ребятами приехал, ты сразу сбледнула. — Не обращай на это внимание, родной. Все это всего лишь бредни моего в край запутавшегося мозга. Рано или поздно я разберусь с этим. Но вот сейчас пока не удается, — Манджиро скрестил руки на груди, впиваясь ногтями в кожу через костюм. Лея выглядела до того уставшей и потерянной сейчас, что хотелось наплевать на все наставления Фасяня и рассказать ей все. Но точно это лучше сделать либо самому Такемучи, либо без его присутствия рядом в принципе. А до этого Лее придется мучаться… да и после наверняка. Парень крепко обнял девушку, поглаживая по волосам. — Ты у меня такая сильная, девочка моя. Безумно мне дорога и важна. Поэтому не сдавайся. Я всегда тебя буду поддерживать, как и ты меня, — и шутливо продолжил, — И не убивай Такемучи, пока все не прояснится хотя бы. Он мой друг. Он твой друг, хоть ты пока и забыла об этом. — Нуу… разве что на мяско, если голодная буду. На фаршик для котлеток, — пошутила Лея. — Малыш, ну с Такемучи нечего взять, разве что суповой набор. Только посмотри, чем он питается: одни чипсы, конфеты и газировка. Твоему животику будет плохо! — хрюкал от смеха Майки, — Давай я тебе какого-нибудь вегетарианца найду, вот там все самое полезное. — Суповой набор «Веселый вегетарианец» еще хуже Такемучи, плюс недостаток основных элементов. Нее… здесь травануться даже легче. — Ну давай Дракена схомячим! — Все наши голодные пути неизменно возвращаются к бедному Дракену… — Все потому что мы… — Контуженные пельмешки! — радостно воскликнула Лея. Майки покачал головой, улыбаясь. Идеальная для него девушка желает схавать его друзей и называет его пикачу или контуженным пельменем. И почему это кажется таким милым? — Зато счастливые, правда? — еще крепче обнял девушку Манджиро, заметив про себя, что Лея уже их обоих записала в еду. Правда, контуженную. Лея неуверенно кивнула, ад в голове только еще больше разрастался, захватывая новые нейроны. И выхода, если честно, Лея пока не видела. Будто отчаянно цеплялась хоть за какие-то здравые мысли, а тренировки, медитации, но лишь оттягивая что-то неизбежное и ужасное.***
Манджиро стоял на пирсе и вслушивался в мягкий шелест волн. Волосы щекотали щеки, а ветер окутывал теплым запахом соли и водорослей. Давно ему не было так спокойно одному. Раньше он успокаивался только рядом с Леей, но теперь его душа и сама обрела это давно потерянное чувство, уже гораздо реже сгорая от злости, или впадая в тяжелую апатию, когда для него замирал весь мир и погружался в личную тьму, пронизанную дикими криками боли и голосом импульса. Но теперь импульс замолчал, он медленно словно сливался с парнем, и даже ветер чувствуется совсем по другому, гораздо сильнее и острее. И хочется сделать что-то из разряда «прыгать по лужам», но только не одному. Его маленького провокатора в компанию будет вполне достаточно. И при воспоминании о маленьком провокаторе сразу стало тревожно и беспокойно. — Выглядишь довольным, — пробасил Дракен, вставая рядом с парнем. — А я и доволен, Дракен. Почти. — Может скажешь, зачем Санзу и Сенджу пригласил? — Ммммм… скажем так, хочу оказать им небольшую услугу. А заодно постараться кое-что исправить. — Они друг друга ненавидят. — Скорее, они друг перед другом испытывают чувство вины и злятся, поэтому и не общаются. И я этому причина. В детстве Санзу всегда очень трепетно относился к сестренке, хоть и ссорился с ней. И тот же Санзу сейчас очень одинок. Отдает Тосве всего себя, часто себе же во вред… разве это правильно? — Манджиро тяжело вздохнул, как никогда понимая, что черный импульс не является оправданием его действий. Ни тогда, когда он еще был ребенком, ни сейчас. Но он может попытаться исправить хоть что-то из того, что натворил. И перестать относится к Санзу как к персональной собачке ради них обоих. Хватит. Преданность, основанная на страхе, не настоящая. От нее Манджи теперь хочется блевануть, а шрамы на лице Санзу, его маска будто кричат парню о его же вине, неспособности себя контролировать и слабости. И Майки искренне начал хотеть подарить Санзу свободу от своего же влияния и отпустить на все четыре стороны. Если вернется, то пусть вернется свободным. — Я в шоке, не знал, что они сиблинги. Я немало удивлен, что ты озаботился подобным. Или идея Леи? — Нет, я сговорился с Эмой. Эма с Сенджу сдружились, поэтому… я решил, что предоставить сиблингам шанс наладить отношения в добровольно-принудительном порядке будет неплохо. Дальше уж пусть сами решают. — Где Майки, которого я знаю? Я тебя не узнаю… — покачал головой Кенчик. — Разве все настолько плохо? — Нет, наоборот. Ты сильно вырос за очень короткое время. Да и выглядишь более расслабленно. Просто удивлен. — Кенчик, мне папа Леи звонил поздравить. И еще… завтра с утра за нами двумя машина приедет, — выдохнул парень и резко перевел тему. — Поздравить, небось, тоже хочет. Вы с ним хорошо общались, — Манджиро кивнул. — И все же его голос был каким-то не таким. Что-то неправильно, не могу понять что. — Может из-за ветра? Он исказил звук? — резонно заметил Дракен. — Возможно, но… у меня хуевые ощущения. Что-то случилось. Лее только пока не говори. — Будешь беспокоится один — она тебя потом выпорет, — широко улыбнулся Дракен. — Знаю. Но не надо пока рассказывать. Ей и так немалых трудов стоит терпеть Такемучи и сдерживаться. Я попрошу его все ей рассказать. По хуй на Фасяня сейчас. Он не прав. И нужно убедиться, чтобы завтра до десяти утра у нас уже никого не было. В двенадцать приедет Ран. Не надо перед Сенджу и остальными Лееным происхождением воздух сотрясать. — Понял. Я займусь этим, — Майки кивнул и вновь устремил взгляд в море.***
Ребята вернулись часа четыре назад: веселые, взмыленные и донельзя довольные. Я посидела с ними, сколько реально могла. Ненависть и злость к Такемучи сносили крышу, перед глазами темнело, а в голове раз за разом появлялся образ искалеченной мамы, ее крики и огонь… везде огонь, к которому летят пули. А я словно оцепенела и не могу двинуть и пальцем. Словно статуя, которая все видит, все слышит, но ничего не может сделать. А этот чертов Такемучи какого-то хера рядом. Крышу срывало вновь и вновь, и я даже старалась не смотреть парню в глаза, лишь бы не увеличить агрессию до тех высот, когда я не могла бы ее контролировать. Но, блять, Такемучи, чтобы тебе всю жизнь заниматься пассивной некрофилией с трупом невинно убиенного слона! Ты знаешь ситуацию, ты знаешь, какие у меня проблемы, Майки тебе все объяснил. Да даже Фасянь тебе все объяснил! Должен был сказать пока меня вообще не трогать, а тем более не смотреть в глаза. Но, блять, нет! Слабоумие и отвага — наше все, родное. На протяжении всего вечера ты, резиновое изделие номер два , постоянно ко мне специально подходил и предлагал разобраться, смотря, мать его, мне прямо в глаза и провоцируя еще больше видений и эмоций. Я прикрывала глаза, успокаивая агрессию, и сквозь зубы напоминала о том, что ему сказал Фасянь. Такемучи решительно кивал и уходил. Либо убегала я. Я вроде как только успокаивалась — как перед моим взором снова появлялось ОНО в виде тебя, галета ты драная опоссумом в ночи. У меня даже промелькнула мысль, что Такемучи решил самоубиться и выбрал изощренный метод сделать это через меня. В общем, либо Такемучи не понимал, что ему говорят, либо желал превратиться в подстилку хламидиозного кролика в стадии обострения, то бишь в очень нехорошего человека. Ты ничем не можешь помочь мне разобраться в моих проблемах, разве что я тебя реально прирежу. Кстати уверена на все сто, что мне реально станет лучше на какое-то время, но это же неверный метод, не? Так харе с регулярностью в пятнадцать минут меня на него провоцировать! Ты же не открываешь клетку льва в зоопарке, предварительно налепляя себе на задницу свежее мяско с кошачьей мятой? Ты ж не тупой? Или тупой? Я прям кожей ощущала, как трещит мое самообладание, и как манят острые предметы. Так в руки и просятся для последующего выпускания кишок… Брррр… Бесишь, реально бесишь, безмозглый ты кретин! Только вот с основной проблемой, почему мой мозг переглючивает, все равно придется разбираться, даже если я тебя прирежу. Минут десять назад, после очередной атаки на мой ебнутый мозг в исполнении Такемучи я посмотрела на Манджиро. Он весело обсуждал с ребятами мотоциклы и Тосву. Глянула на увлеченно болтающих девочек и просочилась во внутренний двор понимая, что меня вряд ли хватятся. Ну и слава яйцам. Внимания не хотелось от слова "совсем", скорее уж забиться в уголок и спать. Лишь бы никто не трогал. Сбегала за биди, села на деревянные половицы и закурила, с наслаждением вдыхая дым. Я уже немного успокоилась, но видения так и маячили перед глазами. Они словно затухали, повинуясь моей воле. Кажется, чему-то я все-таки за это время научилась… Месяц огромным серпом нависал над землей, а вот звезд практически не было видно. Веселый смех, раздающийся из дома, перекрывал нестройное пение цикад. Как будто все в это мире помогало мне успокоиться и наконец прийти в состояние шаткого равновесия… И только тут я поняла, насколько за сегодня вымоталась борьбой с самой собой. Усталость обрушилась лавиной, похоронив меня под собой. Пожалуй, немного вздремну, пару минуточек… Затушила сигаретку. Оперлась головой о деревянную колонну и мгновенно уснула крепким и здоровым сном.***
Эма уже в который раз смотрела, как Сенджу и Санзу умело игнорируют друг друга. При этом у Санзу иногда была такая рожа, будто он сестре был готов в горло вцепиться и не отпускать. Эма не могла понять таких отношений между сиблингами. Сенджу не желала рассказывать, в чем дело но, как поняла Эма, причина была настолько постыдная или болезненная, что Сенджу и не хотела, чтобы о ней упоминали. Может, если часто будут встречаться, то само все сложится? Нельзя же их заставлять, тем более не понимая причины. Иначе только хуже будет. Или наоборот? Поссорятся как следует, сбросят пар и поговорят? Может связать их в отдельной комнате, придурков, и оставить? Жаль, Манджиро против, а без него девушка не управится. Но как же раздражает! Придурки. Такемучи видел, как за Леей закрылась дверь. Вряд ли она собиралась возвращаться. Может это знак действовать или оставить все как есть? Но совесть требовала рассказать про аварию, чувство самосохранения было с ней категорически не согласно и вопило ДРАПАТЬ от ненормальной и подальше! И в качестве весомого аргумента подкидывало взгляд девушки, от которого явственно подкашивались ноги и выступал холодный пот. В общем, он нарушил все правила, которые дал ему Фасянь, а в итоге сейчас сделал хуже и ей и себе самому. Но у парня появилась гениальная идея, а что если попробовать видеочат? И ему безопасно, и ей должно быть легче смотреть на него через призму экрана. Изображение же вроде искажается, поэтому… Парень хлопнул себя по лбу и удивился, как раньше он до такого не додумался. Осталось рассказать Майки. У Манджиро было прекрасное настроение. Сначала рядом были все, включая деда и Арми, крутившегося под ногами, чтобы урвать кусочек вкусного***
Проснулась я уже утром в кровати в кольце любимых рук. Манджи уткнулся носом в мою грудь, обхватив меня руками и ногами, лежа на боку. «Дабы мое не сбежало» — называл он эту позу. Твикс мой любимый, с палочкой-выручалочкой. — Проснулась? — буркнуло где-то районе сисек. — Да… только вот как засыпала не помню совсем. — Какашка ты моя, выбрала самый неприметный уголочек, мы тебя с Санзу по всему двору искали! Кричали-кричали! Ты даже не отзывалась, в итоге тебя обнаружила Эма. Спала настолько крепко, что вообще ничего не слышала. — Прости, я действительно не поняла, как так получилось. Думала минуток пять подремлю. — Нет, я рад, что ты наконец-то так крепко спала… просто… перепугался до чертиков. Мало ли ты убежала. Тебя могли похитить. Тебе могло стать совсем плохо, и ты сбежала творить херню и пинать маленьких котят. — Манджи, ну серьезно, кому надо меня похищать? Да меня вернут на следующий день с доплатой! И я лучше людей резать буду, чем пинать котяток! Я не настолько жестокая. — Кстати, я только что придумал, как заработать деньжат! — широко улыбнулся Майки, — Ай, ты чего пинаешься? — Соскучилась, — крепко прижалась к парню. — Это странно, но я тоже. Вчера почти не общались, мне это не понравилось. Я бы хотел, чтобы ты всегда рядом была. — Ну… тебе так хорошо и весело было. Я очень была счастлива за тебя, честно… только вот… — Что только вот? — Не хотела мешать. Ну знаешь, меня колбасит, и я не хотела, чтобы ты со мной носится как с тухлым яйцом в кармане. И я бы хотела, чтобы тебе было хорошо и комфортно. Тем более в такой обстановке ты давно с ребятами не общался, — Майки нахмурился. — Дура, вот вроде такая умная, но реально дура. Во-первых, я тебя люблю, поэтому я хочу ухаживать за тобой, тем более, если что-то не так. Это не значит «носиться со тобой как с тухлым яйцом». Или же я в похожие моменты для тебя тоже яйцо тухлое? Во-вторых, комфортнее всего мне, когда рядом есть ты. Даже если я хочу побыть один, то я хочу, чтобы рядом со мной была ты. Тем более ты ощущаешь такие моменты, и умудряешься делать их, как бы сказать… ты не разговариваешь, просто рядом… и мне опять же от этого комфортно и хорошо. — Конечно не яйцо… просто со мной в последнее время все не так, и я начинаю бояться, что это уже никогда не закончится. И я боюсь, что тебя это все заебет и… — всхипнула я. — Малыш, конечно закончится, тебе обязательно станет легче. Ты не прибьешь Такемучи. И меня таким ты тем более не заебешь. Я тебе как-нибудь полный список того, что творил предоставлю. Ну знаешь, когда колпак ехал у меня... когда буду готов. Твои истерики с нытьем по сравнению с этим детский лепет, малыш. И я не горжусь своими "деяниями", — нервно заржал Манджиро, — Но знаешь... я хочу верить, что мы оба наконец станем сильнее и научимся правильно использовать тени. Все хорошо. Я раньше тоже думал, что ад в моей голове бесконечен… но мне становится значительно лучше. Тень даже ощущается теперь по-другому. — Я за тебя рада, пикачухина ты моя любимая, — улыбнулась я, зарываясь в объятия парня. Он нежно погладил меня по голове и чмокнул в макушку, улыбаясь от счастья. — Просто ты рядом — это счастье. Не сдавайся, родная. Я хочу, чтобы ты и дальше меня поддерживала. И хочу поддерживать тебя. Хочу что-то для тебя делать, заботится. Сейчас у тебя, как его, во… восприятие немного «поломано» и ты видишь мир как в разбитом зеркале, но скоро все пройдет. Обязательно пройдет, — я с нежностью смотрела на Манджиро, думая, что в прошлой жизни наверняка спасла мир от Апокалипсиса, ведь этот самый лучший на свете мужчина достался именно мне. — Спасибо, Манджиро, — положила я голову ему на грудь, — Ты… мне очень дорог, родной. Спасибо за все. Действительно… спасибо. — Глупышка, — ласково потрепал он меня по щеке, — Кстати о пикачу. Сегодня за нами твой отец заедет. Хочет поговорить, не знаешь, в чем дело? — Понятия не имею. Странно, что он именно тебе звонил, а не мне. — Мне он показался обеспокоенным… — Да ладно? Что-то действительно ненормально, если так. Папа может чувствовать вот такие эмоции, но показывает их крайне редко. Считает проявлением слабости. Все-таки бизнесмен очень высокого уровня. А там те еще акулы плавают. — Согласен, время еще есть, давай еще поспим, — зевнул Манджиро. Лея с готовностью приняла соблазнительное предложение. А остальное потом. Еще успеем.***
VIP зал одного из лучших французских ресторанов дышал легкостью и чистотой. Он был словно пропитан весной и свежими ветрами, обласкан ласковыми морскими волнами. В нем было изящно все: начиная с элегантного столика кончая тяжелыми на вид хрустальными люстрами и массивными стульями с резными подлокотниками. Манджиро и Лея попивали молочные коктейли, напротив них сидел Ран, вращая в руке фужер с коньяком. Тяжелая тишина опустилась над всеми тремя. Ран ощущал себя беспомощным как и восемнадцать лет назад, когда потерял лучшего друга и любовь всей своей жизни. Сейчас он думал, что теряет дочь. По собственной глупости. Из-за собственной ошибки. И сделать ничего нельзя. Жизнь дочери перевешивает семья, обязательства перед Субару и многочисленными подчиненными. У этих людей тоже есть семьи, и выступать в открытую против отца сейчас сродни самоубийству. Ран поднял взгляд на Лею и столкнулся с полными сочувствия глазами. Она все понимает и все прощает… прямо как Ольга. И от этого стало еще хуже. Он хотел прокричать: устрой мне истерику, разбей к херам собачьим все роскошное убранство ресторана о мою голову. Только не смотри на меня так. Не смей на меня так смотреть! Я ведь тебя бросаю. Опять бросаю… Но Лея не отвела взгляд. Ей было страшно, руки дрожали, но папу ей было жаль. Ему опять пришлось сделать очень непростой выбор. Лее было очень больно, но она искренне его прощала и понимала. Майки пил коктейль, пытаясь хоть как-то отвлечься от звона в ушах и страшного ощущения, будто внутри все оборвалось, перестало существовать. Он сильно сжал холодную как лед, подрагивающую, руку Леи понимая, что у них нет выбора, не стало. Поднималась злость на Рана за то, что они вставили этот чертов пункт в чертов договор, обрекая любимую на… а на что собственно? Жизнь, как минимум, с двумя садистами, которые в рамках ее обучения вольны сделать с ней все, что пожелают? Лея себя в обиду не даст, но до какого предела будет простираться ее воля? Неизвестно, когда они увидятся, Манджиро не на шутку боялся, что больше никогда не увидит свою девочку. Никогда не сможет ее коснуться и не услышит ее смех. Лея крепче стиснула руку Манджиро. Она отставила от себя коктейль, еще пристальнее всматриваясь в лицо отца. Внутри становилось пусто. И только горячая рука Майки позволяла думать, что не все еще потеряно. Она должна бороться не только за себя, но и ради него. И все-таки… чтобы Лея не говорила, деда она боялась. Наслышана… Он уже «воспитал» себе тень, напрочь поломав Аки психику. Неужели тоже самое ждет и ее? Ей хотелось заплакать, крикнуть «Не хочу! Помогите!», но с деда станется перестрелять всех ее близких в погоне за ценной золотой тенью. Ей все время твердили о ценности ее тени, но Лея до сих пор не понимала, а чем конкретно она ценна? Что в ней такого особенного? По ее впечатлениям — просто такой же срыв нервной системы, как и у другой тени. Все тот же контролируемый или неконтролируемый психоз по своей сути. Только эмоции другие, да контроль не теряется никогда. Но того же можно и с любой другой тенью добиться? Так в чем же сыр-бор? Фасянь говорил, что Лея поймет, когда сможет полностью с тенью взаимодействовать. Или не поймет вовсе, так как тень была с ней с трех лет, для нее состояние золото естественно так же, как и дышать… Странный договор… Выполнение договора означает, что ее близких не убьют, да и дед не сможет ее прикончить, равно как и использовать слишком экстремальные методы. Единственное, что радует, если она научится пользоваться тенью — то будет вольная валить на все четыре стороны. Если добрый дедушка к этому моменту ее не сломает конечно, не сделает из нее своего раба, как из Аки… А дед всегда умел ломать людей. Лея уткнулась носом в плечо Манджиро, крепче сжимая его руку. "Страшно. А вдруг не справлюсь? Он больше и сильнее? Беспринципнее и безжалостнее" Майки успокаивающе погладил ее по волосам, целуя в макушку, поддерживая, придавая сил. — Неужели ничего нельзя сделать, Ран? Она же ваша дочка? — Нет. Что-что, а отец держит обещания. Если Лея ночью или утром не будет у него — он волен наносить вред ее окружению. И он будет это делать без всякого зазрения совести. У Леи ценная золотая тень, поэтому могу утверждать, что он может начать и с нас. — С семьи, в смысле? — удивился Манджиро. — Чему ты так удивляешься? Тени — ценный ресурс. Это одна из причин, по которой Фасянь тебе сказал показывать свою тень только в крайнем случае, — выдохнул Ран, — А естественная золотая тень вообще бесценна. Только вот отец не понимает ее главных аспектов, через насилие она никогда не подчинится ему. Но в этом и наша надежда, да, Лея? — Думаю, что ты прав. Мне будет несладко, Манджи… но я должна справиться, — тихо сказала девушка не очень-то веря в то, что она говорит. — Лея, мы сами сейчас будем активно искать способ тебя вернуть. Я тебе обещаю, что мы попытаемся. Не перечь ему, не высказывай своего мнения, даже в глаза не смотри! Отвечай только, когда спросят! — Майки ехидно хмыкнул. Эти правила не для Леи точно писаны. Иногда Манджиро поражало, насколько Ран не знает свою собственную дочь, да даже сыновей, если об этом говорить откровенно. — Вы издеваетесь? — Нет, за каждое из этих мелких действий можно получить пиздюлей, — засмеялась девушка, — Да пшел этот хер лысый с его правилами! — взбунтовалась она, — Я человек, а не тварь дражащая по таким правилам жить! Боже, папа, неужели ты не понимаешь, этот список говорит о его ущербности и ничтожности. Он может быть каким угодно сильным и влиятельным, но нет, я не намерена его бояться и пресмыкаться перед ним! — Лея, не дури! Его ущербность и ничтожность не помешает прострелить тебе ногу как Кибе. — Знаешь что, папа! Это вы дурите перед ним! Серьезно! Лишь подкидываете червяков и удобрение в чересчур раздутое эго, за которым прячется опарыш. Он рассоривает кланы между собой, умело манипулируя и вовремя применяя силу. Все об этом знают. Все это видят. А вы до сих пор договориться не можете и надавать ему пизды! Да он сам со своей тенью не в ладах, иначе в нем бы преобладали совсем другие чувства и качества. Но никак не ненависть и бесконечная жажда власти. Твой отец, папа, он КАТАСТРОФИЧЕСКИ несчастный человек с вечным перепуганным анусом. Хоспади! Везде же враги! Вот честно, мне этого человека жаль. На пару минут за столом воцарилась тишина. Манджиро сидел с открытым ртом, сведя брови вместе. Ран разом осушил бокал. А Лея со злостью и вызовом смотрела на отца. — В какой-то степени я даже рад, что у тебя сохранился боевой настрой даже в твоей ситуации, но, как говорит молодежь «фильтруй базар», только что ты наговорила примерно на сотню ударов плетью. В поместье деда это наказание практикуется для всех: от высших "чинов" якудзы и членов семьи до слуг. — Малыш, пойдем уже… тебе собраться надо, — тихо проговорил Майки и шепнул девушке на ушко и стараясь сделать так, чтобы отец и дочь во время прощания не наговорили лишнего, — Да и я хочу побыть с тобой хоть немного. Хорошо? — Лея всхлипнула и кивнула. — Ран… я сейчас готов вскочить на байк и скрыться вместе с ней. Скрываться столько… сколько нужно… — Манджиро, Лея обязательно вернется к тебе. Считай, что ей просто придется ненадолго уехать. К сожалению, одной. Но это закалит ее характер. Я уже купил новый ноутбук со спутниковым интернетом, где бы она ни была — она сможет с тобой связаться. Ее будет поддерживать Фасянь. Лея и благодаря тебе и учителю не будет одна. Просто поддержи ее. По факту выбора у нас нет, кроме как отдать ее на какое-то время. Она золотая тень, и так просто не сломается. Не ее натура. Только послушай, что она только что наговорила. Мятежница… прямо как мать. К тому же ты всегда можешь позвонить мне или ее братьям. У нас и в клане Субару есть хорошие тренировочные полигоны, может тебе они будут интересны, да и Соул с Вэем наконец вернулись. Мы тебя всегда рады видеть, мальчики тоже. Займись сейчас собственным самосовершенствованием. А Лея… Лее наверняка будет тяжело… но калечить или убивать ее точно не будут. — Обнадеживающе, — скептически фыркнул парень, его сердце обливалось кровью.***
Взлетно-посадочные огни аэропорта. Огромные самолеты, переполненные пассажирами, взлетают в ночные небеса, словно направляются к звездам. Я всегда любила самолеты, могла почти весь перелет смотреть в окошко и наслаждаться небесами и облаками, проплывающими внизу городами и… мечтать, мечтать, мечтать, бесконечно мечтать. Да, самолеты всегда ассоциировались у меня с мечтой, но не сейчас. Все произошло слишком резко, слишком внезапно, быстрые сборы, скомканное прощание с дедулей и Эмой и… дрожащие пальцы Манджиро, обхватившие трубку, в которой говорят, что ждут нас у дома. Совершенно растерянный взгляд. Его шепот «Не уходи», «Я не могу», «Прости, малыш, я знаю». Мой небольшой частный самолет стоял в стороне от основных посадок. Мы с Манджиро не отлипали друг от друга больше часа, пока шла погрузка. Рев двигателей, мой испуганный взгляд. Хочется кричать, и я почти кричу «Не отпускай меня!», «Пожалуйста, не отпускай!». И я знаю, он так и ждет моей просьбы, готовый украсть меня в любую секунду и увезти хоть на край земли. Но я не могу так поступить. Сглатываю подступивший к горлу ком, стараясь улыбнуться. Хочу, чтобы ему стало легче. Ведь этот человек стал для меня целым миром, в который я безнадежно, до боли влюбилась. — Ты ведь дождешься меня, Манджиро? — не выдерживаю и слезы катятся по щекам. Манджиро сцеловывает каждую слезинку, все крепче прижимая меня к себе, будто желая, чтобы мы слились, и нам не пришлось расставаться. Ведь за это время мы каким-то непостижимым образом стали частью друг друга. — Какой глупый вопрос, — нервно улыбнулся он, — Ты для меня единственная, любимая и драгоценная. Я уже пиздец как скучаю, твоя Стрекоза тоже… да и ребята. Не успела ни с кем попрощаться. И да, конечно я тебя буду ждать, а еще больше я буду ждать твоего звонка, где ты требуешь забрать тебя из сраного Киото, чтобы вернуться в наш дом. В нашу комнату и нашу постельку… вот скажи, как мне теперь без тебя спать? — Ну мы обменялись толстовками и футболками друг друга… Хорошо, что безразмерные носим, да? — Дурочка, пообещай, что ты вернешься. Что я тебя не потеряю. — Куда я от тебя денусь, дуралей? — жадный поцелуй, мы словно старались съесть друг друга, поглотить и увезти с собой. — Оджо-сама, — подбежал черноволосый мужчина, — все готово. Вам надо зайти на борт, Манджиро-сама мы доставим домой в целости и сохранности. — Спасибо, Ямасита. Я с ужасом посмотрела на Манджиро, и снова чуть не расплакалась. — Ррродной, не только мне много всего предстоит. Давай достойно пройдем через все испытания и снова встретим друг друга. А пока будем поддерживать друг друга по телефону и видеозвонкам, — протянула я мизинчик. Манджиро улыбнулся и схватил мизинчик в замок своим пальцем. — Хорошее обещание. Я тебе обо всем буду рассказывать. Я люблю тебя. — Люблю… очень люблю. Последние слова… Последние обещания... Последний поцелуй... И последние объятия... И тихие слезы. Я ревела в три ручья, наблюдая за одинокой фигуркой Манджиро из маленького окошка. Он махал мне рукой, снова говоря «Прощай». Нет, не «прощай», это было «до встречи». Сквозь слезы я смотрела на огни аэропорта и Токио вдали. Хотелось не просто реветь, а выть белугой, лишь бы оказаться в его руках. Мамочка, пожалуйста, помоги мне, придай мне силы, чтобы мы встретились вновь. Прошу, лишь бы у него было все хорошо. Лишь бы он сохранил самого себя, сохранил свою искреннюю улыбку, своих друзей и Тосву. Боже, мамочка, я так люблю его. Если ему так нужно — то пусть мое сердце, моя душа всегда будет с ним… любить и поддерживать, гладить по волосам и прижимать к груди. Пусть он чувствует мое тепло и поддержку всегда, чтобы ни случилось. Если Бог есть, то пусть он хранит его, оберегает и благословит. Я не верю в Бога… Но сейчас хочу поверить как никогда.***
Он растерянно стоял и смотрел, как самолет выруливает на взлетную полосу, мелькая разноцветными огоньками. По сравнению с огромными боингами он казался совсем игрушечным, маленьким и нелепым. Словно слепленный из Лего. Первым порывом было сорваться и бежать за самолетиком, вторым тоже, и только большая рука Ямаситы, опустившаяся на плечо Манджиро, дала вернуться к реальности. Он не может полететь за ней. Только ждать. Если бы не обещание, которое они дали друг другу, то… оно поддерживает, это обещание, в нем есть тепло и чувство. Оно словно живое пламя раздувает в нем огонь. Ради нее и ради себя. Ее запах все еще обволакивал его, он жадно впитывал его кожей и носом, борясь с желанием заплакать. Нет, Лея вернется, обязательно вернется. Как бы ни было тяжело — она вернется. И Манджиро тоже постарается, чтобы его девочка гордилась им. Они обещали. Они обещали друг другу. К тому же… он не один, с ним семья и друзья. А Лея… Лея там, где у нее не будет никого… Поэтому ему нужно, ему необходимо стать сильнее. Тосве необходимо стать влиятельнее, чтобы не допускать подобных выродков как ее дед к власти… А пока… он будет стараться, обязательно будет. И Лея будет… И все будет хорошо. Они смогут пойти в школу и каждый день кушать бенто. Он будет жаловаться, что Лея опять все пересолила, а Лея со смехом запихивать в него еду. Учитель будет ругать их за разговоры, и они вместе будут драить класс в наказание. Лея ответственная, не то, что он. А Майки ее конечно не сможет оставить без помощи. Они будут спать в обнимку, бесконечно болтать и заниматься любовью круглые сутки. Его девочка вернется, и все будет хорошо. Обязательно.***
— Спасибо, Ямасита-сан, — с широкой улыбкой помахал Манджиро мужчине на прощание. — Да не за что, Манджиро-сама. Вы за Лею не переживайте, она сильная и волевая девочка с остренькими зубками. Она себя не позволит дать в обиду. Хоть Нисикава-сама и следует бояться, она для него ценный ресурс. Ценному ресурсу он умереть не даст. — Вам не кажется отвратительным, что он свою внучку воспринимает как ресурс? — Он всех так воспринимает, — печально выдохнул мужчина, — Спокойной ночи. Манджиро вошел в дом, на кухне в полном молчании сидели дедушка с Арми, Дракен и Эма. На лицах отпечаталось беспокойство. — Манджиро, что произошло? Где Лея? Я ничего не поняла. — Ей пришлось уехать в Киото к деду, — лицо Дракена исказилось от ужаса, — но она обязательно вернется. — У нее не было выбора? — тихо спросил Дракен. — Ни малейшей возможности выбора. Ей его не дали. Дедуля подошел к внуку и ласково потрепал по щеке, усадив на диван. — Ничего, внучек, разлука только усиливает настоящие чувства. А у вас они самые настоящие. Потерпите немного — и все будет хорошо. А семья — это святое. Лея уладит все свои дела — и вернется к тебе. — Как будто только в этом проблема, — тихо размышлял Кенчик, рассуждая, в каком виде вернут им Лею. Почему-то ему упорно представлялся либо фарш, либо колбасная нарезка. Совсем, блять, не смешно! — Спасибо, дед, — встал Манджиро, — Я никогда не говорил, но я благодарен судьбе, что именно ты мой дедуля, — робко улыбнулся парень, — Я спать. Не хочу ничего сейчас обсуждать. Давайте завтра. Или послезавтра. Или когда-нибудь потом. Майки вошел в комнату, во всех уголках которой так и витал призрак Леи. Бардак в ее фирменном стиле вполне гармонично накладывался на бардак в стиле Манджиро. Он непроизвольно улыбнулся, надел ее огромную футболку, больше похожую на палатку. С наслаждением вдохнул ее запах и завалился прямо в этом виде на кровать. Увидел ее длинную подушку-обнимашку, специально оставила ведь для него, притянул к себе. Прошептал что-то неразборчивое и моментально отключился, забывшись в лихорадочном сне.