— Жду тебя и Свастонов завтра в восемь вечера на седьмой пристани Йокогама, — с нажимом в голосе проинформировал Изана Манджиро. Тот прищурил глаза.
— Я читал твои письма. Зачем ты… — начал было Майки, — Я хочу поговорить. Так хотел бы Шин-чан.
— Заткнись, — прошипел Изана, — Мы решим все завтра и точка, — помолчал и тихо добавил, — Шиничиро давно мертв. Это все его больше не касается.
И оба внезапно услышали громкий рев двигателя со стороны дороги. Изана резко обернулся, узнавая мотоцикл и людей на нем. Скрипнул зубами от досады, только утром обсуждали… Изана четко сказал: "нет". Но Кисаки был всегда выше приказов, проворачивая только свою игру зная, что Изана стерпит и успокоится.
— Какого хуя… — прорычал Манджиро, перемахнув через надгробие и устремляясь к своим ребятам. Его любимая рыжая макушка резко повернулась к мчавшемуся мотоциклу, что-то прокричала, резко отталкивая от дороги Эму и Такемучи.
Время остановилось. Стало вязким словно кисель. Лея отталкивает ребят от дороги. Они падают на асфальт, поскуливая от боли. Эмма сильно ударяется и, кажется, теряет сознание. Манджиро что-то кричит, когда под глумливые вопли бита «пассажира» проскальзывает буквально в миллиметре от головы девушки. И девчонка, издавая маты, резко срывается с места и кидает кидает банку с лимонадом прямо в водителя. Банка мигом сплющивается, разбрызгивая из себя лимонад и замедляя придурков. Лея бежит, но не успевает, парни быстро очухиваются от неожиданности, «уходя» прямо из-под ее носа. Лея досадливо плюет на асфальт, но главное она увидела. Они знала, кто пытался их убить.
Когда Лея подошла к ребятам Такемучи уже вставал с земли, Эма привстала, поддерживаемая руками Манджиро. С волос по виску стекала струйка крови.
— Лея-тян, спасибо, — тихо проговорила она, — Голова кружится и тошнит…
— У тебя сотрясение, это нормально. Прости, силу не рассчитала.
— Не извиняйся, — махнула рукой Эма, вставая.
— Тебе в больницу надо, — помогал ей Такемучи, с опаской наблюдая за Майки, который вперился взглядом в приближающегося Изану.
— Твои приближенные, а? — рыкнул Майки, скрестив руки, —
НАШУ сестру-то за что? Кинул вызов — я и так принимаю его! Ты, именно ты мог убить ее, скотина драная? — зрачки Майки нехорошо сузились, предрекая серьезные проблемы. Изана чувствовал его настрой, Эму было жаль. Но больнее Майки сделать хотелось еще больше.
Лея, предчувствуя проблемы, подошла к Майки и положила руку ему на плечо.
— Забей на него, решишь все завтра, когда успокоишься, — и посмотрела на Изану. В ее глазах он не увидел презрения и злости. Зато там было столько оскорбительной для него жалости, что эту суку хотелось убить. Прямо сейчас. Прямо здесь. Вспомнил, как она уворачивалась. Посмотрел на Майки. И правда, лучше не трогать.
— Из-за него тебя и Эму… — тихо сказал он, успокаиваясь просто смотря в глаза Леи и чувствуя ее тепло. Девушка ласково поцеловала парня в плечо сквозь рукав и улыбнулась, — Это были Ханма и Кисаки. А… ты знаешь, что это значит.
— Снова манипуляции и игры, — тяжело выдохнул Манджиро и повернулся к Изане, — Может пока ты этого не понимаешь, но тебя и Поднебесье грязно используют.
— Тебе то какое дело? Не хочешь с нами драться?
— Почему же? Свастоны всегда готовы, а лично
я выбью из тебя всю дурь и верну в семью, — ярко улыбнулся Майки, протянув руку.
Изана с подозрением на нее посмотрел и откинул, зло фыркнув.
— Я тебя уничтожу. И ты станешь только моим, Майки, — легко улыбнулся Изана и смерил взглядом Лею и перевел его на Манджиро, — В конце концов… ты всего лишь нерадивый сосуд. Со своими слабостями, — добавил он и беспечно улыбнулся.
И только повернулся, собравшись уходить, как в его рукав вцепилась маленькая девичья ручка. Медовые глаза казались испуганными, по щеке скатывались капельки крови. Они падали прямо на землю. Как тогда в детстве, когда маленькая Эма поранилась, а большой братик помогал и защищал ее. Маленькая девочка так и стояла перед глазами Изаны, вызывая теплое чувство, желание защищать и оберегать. Теплое, нежное, трепетное и, казалось, давно забытое чувство.
— Братик, ты… не прав, — пролепетала девушка, — Зачем тебе драться с Манджиро и нами? Шин-ни всегда хотел, чтобы ты стал частью семьи. Я всегда этого хотела.
— Ты ничего не знаешь, — выдохнул Изана.
— Я знаю, что не хочу, чтобы мои братья дрались. Точка! — внезапно вскрикнула девушка.
— Кисаки хочет стравить вас. Поэтому замахнулся на Эму, — решительно начал Такемучи, — Открой глаза, этот уебок хочет стравить вас ради своих целей. Ты серьезно дал приказ убить Эму? Ведь этого они и хотели!
— Нет, я не… — отвернулся Изана.
— Братик, не хочешь пока говорить с Майки — поговори со мной! Ты же хочешь семью, правда?
— Эма… заебала. Тебе к врачу нужно, а не разборки здесь устраивать.
Эма крепко вцепилась за руку Изане, надула щеки и упрямо посмотрела на него.
— Тогда ты идешь в больницу со мной! А потом поговорим! — Изана приоткрыл рот от подобной наглости, но почему-то стало тепло. Он смотрел в медовые глаза девушки и хотелось улыбнуться. Искренне. Нежно. С давно забытой заботой.
— Соглашайся, знаешь ведь, что не отцепится, — со смешком сказал Майки, расслабившись, — Только на спину ее закинь — а то ей, как ни крути, плохо.
— Ты не против? — буркнул Изана сам не верящий в то, что сказал.
— Нет, — улыбнулся Майки, помогая Эме залезть на спину к Изане, — Ты конечно не Шиничиро… но он хотел, чтобы мы были семьей. Поэтому ты наш с Эмой старший брат. Хочешь ты этого или нет, — нежно улыбнулся Майки, и на мгновение Изане показался силуэт Шиничиро за спиной у Майки.
— Ты похож на него больше, чем я думал. Но ты не знаешь, я вам не…
— Мы все об этом знаем, — терпеливо поправил Майки, — Но дело не всегда в кровном родстве, правильно? Поэтому заткнись и тащи уже нашу мелкую вредную сестренку, по которой и травматолог и психиатр пролили уже все свои крокодильи слезы.
— Это что ты только что сказал? — мигом возмутилась Эма, удобно устроившаяся на спине Изаны. Майки только показал в ответ язык.
— Лучше поспи уже, до больницы далеко, — мягко проговорил Майки, идя вровень с Изаной и бросая на того короткие взгляды. Больше они не разговаривали, в тишине топая к больнице.
Чуть поодаль медленно шли Такемучи и Лея. Они выглядели довольными и тихонько переговаривались.
— Получилось даже лучше, чем я думала, — начала девушка.
— Мы договаривались, что успеем спасти Эму. Но не ожидал, что все так закончится! Лея, ты только посмотри, Майки делится с Изаной тайяки! — светился от счастья Такемучи.
— Даа… это высший знак симпатии от Майки. Подружиться пытается. Это нечто новое для него, обычно все пытаются расположения Манджи добиться, а не наоборот. Твои прыжки во времени могут быть очень удобными, Такемучи! Что дальше?
— Понятия не имею, — опустил голову парень, — По идее после смерти Эмы должна быть драка между Поднебесьем и Тосвой, но… Эма не погибла, а как-то смогла стать мостиком между им и Майки. И если уж они уже жрут тайяки вместе и спокойно рядом идут…
— То разборок не будет, — заключила девушка, — Мне вот интересно, насколько Эма притворяется, — улыбнулась Лея.
— Ч-ччто?
— Эма рассказывала, что Изана всегда очень о ней заботился в детстве. Особенно, когда ей было плохо. Так вот, иногда она специально притворялась больной или преувеличивала, чтобы заполучить желаемое внимание, — ухмыльнулась Лея.
— Знаешь, я вас, девчонок, сильнее Майки в гневе боюсь.
— Лучше подумай, когда следующий прыжок. Сомневаюсь, что на этом все закончится… Кисаки вряд ли отстанет.
Такемучи кивнул как раз тогда, когда ребята вошли в прохладный больничный холл.
***
— Оооо, тоже почувствовал себя лишним? — ехидно улыбнулась Лея, сидящая на корточках на парковке рядом с больницей, — А так спешил, так спешил сюда! — посмеивалась она вспоминая, как в палату буквально влетел растрепанный Дракен с бешеными от страха глазами.
— Знаешь, там атмосфера такая… — присел Кенчик рядом, — В общем да, не хотел мешать. Они там то переругиваются, то шипят друг на друга… но атмосфера уж больно семейная, — как-то неловко почесал он шею, — А Такемучи где?
— У них с Хиной то ли свидание, то ли еще что. Такемучи все бормотал себе под нос весь красный, я так и не поняла. Но они должны вернуться, Хина за Эму переживает.
— А сама как?
— Видишь, тоскую и плачу без внимания любимого и таю на солнцепеке как мороженка. Как думаешь, все хорошо будет? — не выдержала девушка.
— Я-то откуда знаю? Вроде выглядит нормально. Завтра замеса не будет. Не знаю, что дальше.
— Ну и ладушки, — выдохнула Лея, — А что ты…
Хлопок, резкий свист, будто под ухом. Резкая боль. Лея поперхнулась кровью, алая жидкость толчками выплескивалась из груди. Кажется, Дракен кричит, кричит прямо ей в лицо, но вместо его голоса она слышит только неясный шум. Краем глаза улавливает движение вдали, узнала, протягивает правую руку и указывает на знакомый Дракену силуэт, держащий пушку. Поблескивание знакомых очков, Кисаки прыгает на подъехавший мотоцикл и быстро уезжает. Все произошло за несколько несчастных секунд.
Гвалт голосов, Лею забирают из рук Дракена и кладут на носилки. Она жива, почему-то улыбается и зовет Манджиро. И маму. Когда Лее плохо, она всегда звала маму. Теперь еще и Майки. Что он скажет Манджиро? Дракен вспомнил о нем и похолодел. Врач осматривает девушку, зажимает что-то щипцами. Кровь перестала течь, и он вздыхает.
— В операционную, быстро! — медсестры резво укатили девушку за собой, — А ты… — обратился он к Кену, — имя девчонки?
— Лея, Лея Нисикава.
— Нисикава? — выгнул бровь дугой врач, — Те самые Нисикава? Этого еще не хватало. Хомои-сан, подготовьте все самое лучшее и свяжитесь с Субару или Нисикава.
— Да какая разница из какой она семьи? — вызверился Дракен.
— Разница в том, что мой персонал жить хочет. А это покушение на мафиозную дочку, судя по твоему виду, тебе это прекрасно известно. Пусть они и разбираются и побыстрее, иначе под угрозой будет моя больница, — рыкнул мужчина, — Не из кланов, надеюсь?
— Друг. Что…?
— Неважно. Девушка с сотрясением тоже ваша… Сходи предупреди. Операция будет долгой, — покачал мужчина головой и ушел.
***
Эма сидела, облокотившись на подушку, и через трубочку пила сок. Яблочный. Любимый. Сидела и внутренне была довольна обстоятельствами. Братья то по мелочи ссорились, то мирились. Она знала, что оба чувствовали себя крайне неловко. Но были здесь ради нее, и это согревало сердце. От периодически возникающего у обоих желания уйти спасали «те самые женские хитрости» и толика притворства. Она просто тихонечко стонала «от боли» и делала несчастное личико. Подрывались к ней оба. И наперегонки. У нее было ощущение, что они знали о ее небольших хитростях, но эти хитрости служили поводом остаться здесь подольше и узнать друг другу получше. Хоть Манджиро это стремление и признавал, но Изане было от этого желания неловко. Он изначально выбрал для установления связи с семьей далеко не лучшую мотивацию и методы.
Но сейчас все было хорошо. Мальчики сидели друг к другу спиной и исправно дулись, перебрасываясь ехидными фразами. Но было в этом что-то теплое и нежное. Определенно было. Не та атмосфера с Шиничиро конечно… но все же. Изана часто улыбался… совсем как в детстве. И Эмма была этому рада. И счастлива.
Резко распахнулась дверь. Все трое с ужасом уставились на запыхавшегося Дракена, правая часть груди которого была залита кровью. Из глаз Эмы брызнули слезы… Майки судорожно вздохнул.
— Лея. В нее стреляли. Жива. Прости, Майки, я не уследил…
— Где? — онемевшими губами прошептал Манджиро, мигом побледнев.
— Четвертый этаж справа. Блок шесть, — не успел Кенчик договорить, как Манджиро выбежал из палаты.
— Кто? — тихо спросил Изана, обреченно понимая, кто виновник.
— Кисаки и Ханма… твои подчиненные, — нехорошо сузил глаза Дракен.
