Deprimo

А оно всегда звучит куда круче, чем было на самом деле

Он очнулся от того, что кто-то не особо ласково тормошил его за плечо и щипал за щеки. Мишель, легко догадался Гарри по таким интересным методам побудки. — Гарри? — темноволосая слизеринка наклонилась над ним, взволнованно что-то шепча. Гарри даже на мгновение показалось, что на ее пальцах туман, совсем как у того силуэта, но он отвел взгляд, а когда вернул — все было в порядке. Он присел на сидении, и его затошнило. Лоб был холодным, и он вспотел, как если бы пробежал несколько кругов вокруг Запретного леса. Напротив него на сидении расположили Рон и Гермиона с профессором. Мишель же сидела рядом, все еще щипая его за щеки. — Я в норме, — прохрипел мальчик, кивая самому себе. Его все еще тошнило. — А где он? Ну, тот, который кричал. — Кто? — Гермиона нахмурилась. — Гарри, никто не кричал. — Я слышал крик, — запротестовал Поттер, но ему снова стало не по себе, и он откинулся на спинку сидения. Послышался треск, и все подскочили. Это профессор Люпин разломил шоколадку и протянул Гарри кусочек с мягкой улыбкой. — Это просто шоколад. Съешь, тебе станет лучше. — Кто это был? — Гарри принял шоколад, но позволил ему таять в руках. Есть сладкое сейчас не хотелось. — Дементор, — просто ответил мужчина, передавая дольки остальным. — Это стражи Азкабана, они искали Сириуса Блэка. — Но почему в поезде? — возмущенно спросила Гермиона. — Они думают, что Блэк первым делом отправится в Хогвартс. Ешьте, — попросил он детей, а потом убрал фольгу и вышел из купе. — Я схожу к машинисту. И он ушел. — Гарри, ты точно в порядке? — взволнованно спросила Гермиона, шаря взглядом по его лицу. Видимо, выискивала признаки того, что мальчику плохо. — Да, все нормально, — он вытер со лба пот. — Что случилось? — Ты упал в обморок, — сказала Мишель. — А профессор Люпин прогнал дементора, — закивала Грейнджер, — он вышел и сказал, что мы не прячем Сириуса Блэка. — Но вы же не грохнулись в обморок? — пробормотал Гарри, и друзья покачали головами. Стыдно-то как. Он два года подряд умудрялся разделываться с Волан-де-Мортом, а тут упал в обморок. Перед преподавателем! Перед друзьями! Ужасно. — Не волнуйся, — проговорила Мишель и откусила шоколадку, на мгновение прикрыв глаза. Шоколад она любила. — Ничего страшного в том, что ты упал, нет. — Да, как же. — Серьезно, — важно кивнула Махони. — Однажды мы с приютом пошли в зоопарк. Я потерялась и случайно забрела к клеткам с редкими насекомыми, так я испугалась и убежала. Влетела в открывающуюся дверь туалета и упала в обморок от ужаса. А потом, — она коротко рассмеялась, — на весь зоопарк передали такую фразу: «родители, у кого пропал ребенок. Он упал в обморок около мужского туалета, заберите из медпункта», — Гарри неожиданно для самого себя расхохотался. — А чего ты смеешься? Мне потом месяц не давали проходу, все шутили над этим! Вернулся профессор Люпин, и он явно был рад увидеть, что студенты веселятся. — Гарри, съешь. Он не ядовитый, — Поттер удивился тому, что Люпин знал его имя, а потом все же откусил шоколадку. По венам заструилось тепло, и ему стало лучше. — Через десять минут прибываем, вам, наверное, нужно переодеться. Он бросил взгляд на мантию Мишель, и его улыбка чуть дрогнула, когда мужчина заметил знак змеиного факультета. Но все тут же вернулось на круги своя. По прибытии в Хогвартс они спокойно собирались отправиться в Большой Зал, но Гарри и Гермиону зачем-то позвала профессор Макгонагалл, так что Мишель вошла в зал одна. Ей рукой уже махал Блейз. Мишель буквально рухнула на скамью рядом с другом и позволила ему обнять себя. — Детка, ты выглядишь так, словно тебя потрепала жизнь, — свистнул Забини. — Именно так я себя и чувствую, — улыбнулась ему Мишель. Блейз Забини был самым лучшим человеком на Слизерине. Вообще, для себя Махони разделила слизеринцев на три категории. Первая — лучшие из лучших. Тут были Блейз и Дафна, одна из ее соседок по комнате. Они встретились в самый первый день, и ребят не пугала ее дружба с львиным факультетом, а она же не обращала внимания на снобские замашки, и всех троих это устраивало. Вторая категория — приятели. Это были Драко, Панси (еще одна ее соседка) и Эдриан Пьюси. Они почти не общались за стенами гостиной, но всегда здоровались и были готовы помочь друг другу. С Драко ситуация вообще вышла очень смешная. Он забыл пароль от гостиной, как и Мишель. И они провели около трех часов, ожидая, пока кто-то выйдет или зайдет внутрь. Так и разговорились. И была еще третья категория. Эти люди ненавидели Мишель за то, что она была сиротой. Мол, что ей делать на Слизерине. Теодор Нотт, сидящий сейчас рядом с Драко, Гестия, Грэхэм и Милисента, с которой она делила комнату. В гостиной они предпочитали делать вид, что Мишель вообще не существует, а один раз Гестия даже села на нее на диване, показывая, что Махони — пустое место. Но вот в коридорах они превращались в заклятых врагов, и Мишель уже не раз получала наказание за то, что подвешивала Грэхэма вверх ногами за едкий комментарий. Нотт бесил больше всех, и он же больше всех ее ненавидел. Мишель не знала, почему ему не нравилась. Махони однажды попыталась подружиться с ним, предложила помочь с Чарами, но мальчик только наорал на нее, пальнул каким-то особенно болючим заклинанием и ушел восвояси. Больше таких попыток не было. — Эй, Махони, — Драко перегнулся через Блейза, заставив того поиграть бровями, и наклонился к Мишель. — Правда, что Поттер в обморок грохнулся? — Тео и Гестия разразились хохотом. — А правда, что ты увидел преподавателя и свалил, как испуганная курица? — Мишель закудахтала, а потом толкнула лицо блондина обратно, смеясь. Малфой зашипел, словно Живоглот, но тоже улыбнулся. Теперь хохотали Блейз и Дафна, сидящая напротив подруги. — Эй, Дафни, откуда новые серьги? — улыбнулась Мишель, рассматривая звездочки в ушах девушки. — Тебе идет. — Спасибо, — кокетливо повертела головой Гринграсс. — Подарок отца в честь третьего курса. — А тебе кто-то подарил? — повернулся к ней Нотт. — А нет, некому же. — Тебе тоже вряд ли папочка подарил новую метлу за «тролля» по Истории Магии, — едко парировала Мишель. — У меня он хотя бы есть. — Кто? «Тролль»? Я бы не стала этим хвалиться. — Заткнитесь, — прервал их староста, пристально смотря на обоих. Они пристыженно уставились свои тарелки, не забыв прожечь друг друга злобными взглядами. Затем слово взял Дамблдор, и все разговоры стихли. Он произнес пару слов о нововведениях, представил преподавателей (Махони была доброй, но Хагрида в роли преподавателя она представить не могла), а потом разогнал их по гостиным. Внизу было холодно, и Мишель, за лето отвыкшая от подземелий, поморщилась, думая, что это жуткое наказание — селить студентов в подвал. Они прошли в гостиную и тут же разбрелись по комнатам, чтобы разобрать вещи и приготовиться ко сну. Мишель только и успела подумать о том, как залезет в горячий душ, как перед ее носом закрылась дверь комнаты. — Чего? — возмутилась она, дергая ручку. — Эй, я тут! Милисента выглянула в проем, а потом нахмурилась. — Странно, кажется, я слышала чей-то голос, — а потом она пожала плечами и скрылась до того, как Мишель успела войти. Она поставила заглушку. Родной Слизерин. Как же она соскучилась. — Смотрю, тебя не пускают? — Нотт. Тео прислонился к стене напротив нее, едко усмехаясь. — Какая жалость, боюсь, тебе придется ночевать на коврике около двери, — Махони ощутила, как в ее руках копится тьма. Она скривила губы. — О, ты не чувствуешь? — Тео чуть нахмурился и принюхался. — Воняет дерьмом, кажется, это от тебя, — фыркнула Мишель, вскинув брови. Нотт почти зарычал, делая к ней шаг. В руках скопилось достаточно. — Тебя проводить? Махони язвительно улыбнулась, а потом просто хлопнула ладонью по двери, и та с грохотом распахнулась, ударив Милисенту по носу. — Нет, — Мишель поправила мантию и чуть ослабила галстук. — Спасибо за заботу, Нотт, я и сама могу. И она вошла к себе, не обращая внимания на скулящую Мили. Они все тут так жили. По законам джунглей. Пора бы ей об этом вспомнить. 16 октября 1993, Хогвартс Весь замок гудел. Даже Попечительский Совет приехал, Мишель видела Люциуса Малфоя в коридоре около Большого Зала. Он возвышался над сыном, который пересказывал ему то, что знал сам. И, естественно, Малфою это не понравилось. Но Мишель видела странную усмешку, скользнувшую по его губам, и это означало, что Люциус наконец-то получил возможность, за которую мог зацепиться и подорвать авторитет Дамблдора. Сириус Блэк был в замке. Мишель по дороге успела перехватить трясущуюся Лаванду, которая быстро рассказала ей все, что знала. Портрет Полной Дамы, охраняющей башню Гриффиндора, был изрезан полностью, а сама женщина спряталась у своих соседей парой пролетов выше. Всех учеников немедленно согнали в Большой Зал, чтобы Дамблдор мог внести ясность в ситуацию. А в Мишель кипела злоба. Как же так? Зачем тогда им дементоры, если они не в состоянии отследить одного преступника! Она вспомнила, каким беспомощным казался Гарри, лежащий на больничной койке, а до этого — в купе Хогвартс-экспресса. Он особо тяжело переживал присутствие дементоров, и иногда ей казалось, что все дело в пережитом ее другом. Те ужасы, которые сопровождали его с самого детства не могли не оставить своих следов, но теперь Мишель отчетливо видела, как маленький мальчик трансформировался во взрослого уже в свои годы человека, у которого было слишком много травм. Ее трясло от гнева, ладони темнели, и она спрятала их в рукава мантии, насупившись. Теперь проходу не будет из-за Блэка. Она зажмурилась. Мишель все еще помнила письмо матери, она прочитала его один раз, но слова стояли перед ее глазами всегда. …мы когда-то дружили с ними. С Ремусом Люпином и Сириусом Блэком, но потом наши пути разошлись. Я ушла в Пожиратели, а они — на сторону проигравших… Знала ли мама о том, что Блэк и сам преступник? Мишель провела несколько часов, изучая все газеты с новостью о побеге Блэка, но так и не смогла понять, что же он за человек. Казалось, в ее голове бился маятник, который склонял ее то на одну сторону, то на другую. Но что-то в поведении Блэка на колдографиях не давало ей покоя — почему-то Махони сильно сомневалась в том, что он преступник. — Эй, — Блейз толкнул ее в плечо, — ты в порядке? — Да. Дамблдор постучал палочкой по своему постаменту, и все притихли. Многие так и не поняли, что же случилось. — Мы обыщем весь замок! — сказал он. — Но сегодня ночь вы проведете тут. Мешки были не сильно удобными, да и спать на полу было непривычно — у них в приюте были хорошие кровати. А вот слизеринцам вообще не сладко спалось, они-то привыкли к еще более роскошным кроватям. Рядом сопел Блейз, а с другой стороны — Эдриан. Тихо шелестели одежды преподавателей, которые шептались о чем-то, но Мишель все же не спалось. Она перевернулась на спину. Ночное небо в замке ей нравилось, чувствовалось, что она спит под открытым небом. Девушка положила руки за голову и поджала губы. Хотелось бы ей знать, что все это значит. Побег Блэка, письмо матери и странные черные силы, которые она все никак не могла обуздать. В тот вечер она спросила у директрисы, что это было, но та лишь попросила не беспокоиться и сказала, что это проявление стихийной магии. Мишель ей, конечно же, не сильно поверила, но дальше допытываться не стала, а вдруг Махони бы разозлилась и выгнала бы ее? Еще в тот вечер Мишель впервые решила, что возьмет игрушечного окками с собой в Хогвартс. Обычно она оставляла его в приюте, но сейчас почему-то ощущалось, что это единственная ее семья. Единственный подарок отца, который думает, что дочь мертва. Мать назвала его имя, но лучше бы она этого не делала. Весь сентябрь Махони надеялась, что ей удастся выяснить хоть что-то об отце, но никак не получалось. Его имя не звучало в стенах этой школы, а заметки ничего не говорили, кроме его участия в квиддиче. Про успехи читать было интересно, но игра — не показатель его характера. Каким человеком он был, разочаровавшись в темном волшебнике и переметнувшись обратно? В детстве Мишель много мечтала о встрече с родителями. Наверное, в той мечте они оставили ее из-за войны, а потом вернулись, чтобы начать заново. Они бы переехали в какой-нибудь милый домик на берегу моря, и мама пекла бы кексы — она обязательно должна была уметь печь — а папа бы возвращался пораньше с работы по пятницам, и они бы ужинали вместе. Но реальность разбила мечту на осколки, и теперь Мишель приходилось справляться самой. Сказать Блейзу или Дафне? Они не поверят или раструбят остальным, что еще хуже. Сказать Гарри? Упаси Мерлин, только этого ему на голову не сваливалось. У Мальчика-который-Выжил и без того проблем хватало. Мишель закрыла глаза и вытащила руки из-под головы. Она уснет. Она уснет, а потом она придумает что-нибудь. Или не придумает. Может, она закончит школу и уедет, куда подальше, чтобы больше никогда не видеть Англию и напоминания о том, из-за чего она оказалась в приюте. Да, наверное, так будет лучше. И правильнее. Махони составила в голове план. Долгосрочный, чтобы никто не помешал. Она окончит школу, а потом уедет, например, во Францию или США, найдет там работу, купит квартиру и заведет себе кошку. Она обязательно заведет себе кошку. И она будет там счастлива. У нее будет булочная около дома или, может быть, кофейня, где ей всегда будут улыбаться. Рядом будет парк, где можно будет гулять. И вокруг будут люди, с которыми ей будет интересно. Она уедет и начнет изучать магических существ, которые ей так нравятся. И она будет полезна, и ее будут ценить не из-за того, кто она, а потому что она чего-то стоит. И от нее больше не откажутся ради интересов или идеалов. Она будет влюблена в очаровательного парня с красивой улыбкой, который будет дарить ей цветы и с которым она будет ужинать по пятницам. Да, у них обязательно будет ужин по пятницам. И через пару лет они переедут за город, и у них будет лес около домика. Замечтавшись о лучшей жизни через несколько лет, Мишель заснула, крепко сжимая руки, которые не чернели.