Новое — это давно забытое старое
30 октября 1994 Сегодня должны были прибыть делегации из Шармбатона и Дурмстранга, и этот факт тревожил всю школу. Но, скорее всего, взволнованы студенты были из-за того факта, что их отпустят с уроков на полчаса пораньше. Мишель только фыркала. Почти два месяца она читала дневник отца и книгу Герпия Злостного, но так и не смогла понять, что же привлекло в ней Регулуса. Он делал много заметок касательно темной магии, и Махони, запираясь в Выручай-комнате проводила часы на созданном комнатой боевом полигоне, отрабатывая темную магию. В дневнике она также наткнулась на заклинание Сектумсепра, о котором не был упоминания в книгах. Она попробовала его на манекене, но решила, что лучше не стоит использовать убивающее заклинание неизвестного происхождения. Может, его придумал сам Блэк-младший? Этого Мишель не знала. К концу дневника записи становились все более короткими, но в них начала чаще мелькать мать. И если письмо от женщины было пропитано злобой на ее отца, то он в дневнике нежно рассказывал о любви к ее матери. О том, как они сбегали на ночные свидания — каждый из своей гостиной. Как проводили долгие вечера в каминной зале, в одном из пространств Выручай-комнаты. Отец любил маму, трепетно и ласково. Это была его первая любовь, а судя по слухам о его смерти — единственная. Это было грустно и трагично, но, возможно, очень подходило двум Пожирателем смерти, один из которых и сам погиб, пытаясь восстать против бывшего хозяина. — Эй, давай поторопись, — толкнула ее в плечо Дафна, вдевая в уши жемчужные серьги. — Нам уже пора. Последней пары в пятницу у них и вовсе не было, поэтому девушки провели это время в комнате. Гринграсс прихорашивалась, а Мишель пыталась дописать длинное эссе о восстании гоблинов для Бинса. История магии не была ее любимым предметом, но давалась Махони легко, к тому же, она должна ей пригодиться в поиске ответов на те вопросы, на которые ответить больше никто не мог. Они вышли из подземелий Слизерина (повозмущавшись в тысячный раз, что их запихнули в подземелья), а потом направились на выход, где уже выстраивались остальные студенты принимающей школы. Все беспокойно переговаривались между собой, но Мишель уже привычно заняла место по правую руку от Нотта и дождалась, пока он обнимет ее за плечи. После того раза, когда Тео дал ей выплакаться в себя в туалете, он снова извинился за то, что не смог предупредить ее. На вопрос, почему они с Малфоем вообще хотели кого-то предупреждать, кудрявый просто покачал головой и назвал это обычной для них с Драко глупостью. И тогда практически волшебным образом все его насмешки над ней были забыты. Тео позволил ей опереться на него в тот момент, когда она хотела справиться одна. Он приносил ей кофе, если видел, что слизеринка по ночам сидит с гостиной, не способная справиться с кошмарами. И они почти всегда ходили рядом, если только Махони не предпочитала общество подруг или гриффиндорцев. — Чует мое сердце — делегация из Шармбатона недалеко! — крикнул Дамблдор, стоящий в переднем ряду, и Грэхем едко приподнял бровь. — Серьезно? Он у нас еще и прорицатель? — Нет, дубина, — шикнула на него Панси. — Вон они, над лесом. Старик просто очки носит! Мишель тихо фыркнула. — Дракон! — пискнул испуганный первокурсник в первом ряду. — Ты что, дурак? — хохотнул младший из семейства Криви. — Это летучий дом. Дафна захихикала, уткнувшись лицом в ладони. Хотя, именно он оказался ближе всего к разгадке огромного нечта, летевшего со стороны Запретного леса. «Нечтом» оказалась синяя карета, чем-то напоминающая летучую башню. Ее тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с белыми гривами, и каждый — величиной со слона, если не больше. Первые ряды студентов попятились назад, и Мишель их понимала. Заходя на посадку, карета снижалась с бешеной скоростью. И, наконец, с грохотом, от которого стоящий рядом Пьюси подпрыгнул, копыта золотых коней ударились о землю на опушке леса. Следом практически рухнула карета. Мишель во все глаза смотрела на это великолепие. Еще в приюте им рассказывали сказки о принцах на конях, спасающих своих дам. Так вот, к черту старые сказки, настоящее чудо — вот оно. Карета была изрисована мельчайшими узорами, а лошади выпускали пар, устав после долгой дороги. Открылась дверца, и, пусть с их места видно не было, кто именно вышел изнутри, Мишель видела герб Шармбатона — две скрещенные золотые палочки, из каждой вылетали по три красные звезды. — Она же великанша, — зашипела Панси, охнув. Действительно. Из кареты вышла настоящая великанша, головы на три выше Хагрида. Она размеренным шагом направилась к Хогвартсу, пока, наконец, не остановилась перед Дамблдором. Лицо высокой женщины расплылось в улыбке, а короткая стрижка черных волос слегка разметалась. Директор Шармбатона поправила прическу и протянула Дамблдору руку, на которой было очень много драгоценностей. — Мадам Максим! — улыбнулся директор Хогвартса. — Как я рад вас видеть! Добро пожаловать! — Дамблдор, — произнесла мадам Максим, и Мишель с трудом разобрала фамилию директора из-за сильного акцента великанши. — Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете? — Спасибо, я в превосходной форме. Рядом хмыкнул Нотт, вчера слышащий, как Альбус Дамблдор жаловался каким-то портретам на артрит. — А вот и мои ученики! Мишель перевела взгляд на приблизившихся студентов Шармбатона. Им было на вид лет шестнадцать, всего прибыло около двух десятков французов, и все они дрожали от холода. — Такая крутая школа, а о теплой одежде они не позаботились? — фыркнул Пьюси, и Драко ударил его в плечо, очарованный красотками из Франции. — Каркаров еще не приехал? — услышала Мишель разговор директоров. Саму девушку больше привлек тот факт, как переглянулись стоящие рядом слизеринцы. Безумная догадка поразила ее. Ну конечно! Каркаров! Регулус Блэк писал о нем в своем дневнике. Игорь Каркаров, он был агентом Темного Лорда! Но каким образом он остался в таком случае на свободе? О его темном прошлом не могли не знать. Сириус говорил, что всех сторонников Волан-де-Морта нашли и отправили в Азкабан. Мадам Максим и ее студенты удалились внутрь, чтобы не мерзнуть, пока Хогвартс остался встречать делегацию из Дурмстранга. Дафна недовольно поглядывала на Дамблдора — не скажет ли он ученикам вернуться в замок? На улице и правда было очень холодно, и все стоящие на одном месте на улице уже успели это прочувствовать. Мишель шмыгнула носом, а потом вокруг ее шеи обернулся зеленый шарф. Она-то свой ставила в гостиной, забыла. Тео фыркнул и сделал вид, что не причастен к неожиданному теплу, но Махони только улыбнулась и, размотав щедро нанизанный на нее шарф зеленого цвета, протянула половину кудрявому. Нотт улыбнулся ей, соглашаясь на такое деление. — Эй, Драко, — пискляво шикнул Блейз, весело покосившись на дуэт Нотт-Махони, — я тоже замерз. — Сам себя согреешь, — хохотнул Малфой, протягивая половину шарфа Панси, тоже оставившей свой. Слизеринка счастливо вздохнула и прижалась к блондину чуть ближе. — Ну вот, — томно протянул мулат. — Хочешь тепла, а никто не делится. — Мистер Забини, с вами поделиться? — язвительным тоном спросил у него профессор Снейп, стоящий все это время за их спинами. Слизеринец, слишком отчетливо представивший эту картину, сглотнул и покачал головой. Дафна протянула ему половину, и он стих. — Эй, слышите? — воскликнул вдруг Рон. Откуда-то донесся странный звук, с которым по весне кальмар выныривал из озера и грелся на солнышке. — Озеро! — раздался вопль Ли Джордана. — Посмотрите на озеро! В середине огромного озера, которое отлично проглядывалось оттуда, где стояли студенты Хогвартса, возникла воронка, словно смыв. А после вода буквально выплюнула на свет что-то. Корабль. Сначала появилась мачта, а потом и остальная часть морского судна. — Он как корабль-призрак, — прошептала Мишель зачарованно. Корабль и правда походил на призрака: тусклые огни иллюминаторов светились, словно глаза потустороннего существа. Корабль пристал к берегу, и Мишель увидела высоких людей в лохматых шубах и высоких шапках, тоже меховых. Ах да, вспомнилось ей, Дурмстранг, как написано было в справочнике, располагался где-то в горах. Они там привыкли к холоду. Впереди них шел директор — Игорь Каркаров. Он был худым, похожим на смерть человеком с козлиной бородкой. На этом тщедушном тельце странно смотрелись роскошные белые одежды (шуба, если быть точнее), но он не похож был на больного. Наоборот, Каркаров радостно улыбнулся и практически подбежал к Дамблдору, слегка опережая своих студентов. — Альбус! — воскликнул он, пожимая руку директору. — Как поживаешь? — Благодарю, прекрасно, — также тепло улыбнулся Дамблдор. Мишель нахмурилась. Он ведь должен был знать, что Каркаров — Пожиратель смерти! — Старый добрый Хогвартс, — сказал Каркаров, оглядывая замок. У него были желтоватые зубы и слишком ледяной, проницательный взгляд. Он скользнул по Снейпу, но потом продолжил любоваться красотами Хогвартса. — Как хорошо снова быть здесь… Вы не против, если мы уже войдем? — Конечно. — Мерлин, — севшим голосом булькнул Драко, — это же Виктор Крам! И правда. Крупный парень с горбинкой на носу и черными бровями, стоящий ближе всего к своему директору — это Виктор Крам, звезда квиддича.***
— Поверить не могу, что Крам тут! — шипел Малфой, пока они все возвращались в замок. — Мерлин, Драко, — закатила глаза Панси, — ты сейчас описаешься от счастья. — Фу, леди не должны знать таких слов, — фыркнула Мишель, толкая однокурсницу локотком. — Отстань. Они расселись по местам, но не были удивлены от слова совсем, когда студенты Дурмстранга расположились на лавках рядом с ними. Драко выпятил грудь вперед и начал о чем-то рассказывать Краму. Тот был очень несчастен от такого соседства, заметила Мишель, перебросившись с Дафной игривыми взглядами. Наконец, все заняли свои места, и директор Дамблдор снова вышел на свою сцену, поднимая вверх руки, чтобы все успокоились. — Добрый вечер всем, а главное — нашим гостям! С удовольствием приветствуем вас в Хогвартсе. Надеюсь, вы хорошо проведете здесь время! Официальное открытие Турнира, — продолжил Дамблдор, — состоится сегодня вечером, сразу же после ужина! Угощайтесь, пейте, ешьте и чувствуйте себя как дома! Директор сел, и к нему тут же наклонился Каркаров, о чем-то рассказывая. Видимо, об их дороге сюда. Мишель пыталась незаметно рассмотреть ребят из Дурмстранга, севших за их стол. Они сильно выделялись своими красными одеждами в море черно-зеленых мантий, и на цвета Гриффиндора многие слизеринцы закатывали глаза, но Мишель было даже спокойнее. Она вдруг поймала на себе взгляд одного из гостей, сидевшего практически с противоположного конца. Он был ее возраста, но выше, чуть мускулистее, чем ее однокурсники. У незнакомца была копна черных волос и темные глаза. Он ей слегка улыбнулся, а потом перевел взгляд на своих соседей. Дафна хихикнула рядом. — Ой, закройся, — досадливо толкнула ее Мишель, закатив глаза. — Он симпатичный, — заметила подруга, склонившись к Махони. — Я знаю, — кивнула та. — Погодите, — Драко отвлекся от Крама, который с облегчением набросился на еду, — это Бэгмен и Крауч? — громко спросил он, и слизеринцы повернулись на стол преподавателей. — Что они тут делают? — воскликнул Блейз. Мишель чуть откинулась назад, к столу Гриффиндора, и ткнула в спину Фреда. Тот подпрыгнул на месте, но обернулся, поймав ее ладонь в свою. Девушка игриво сплела их пальцы. — Что-то хотела, любовь моя? — пропел Уизли, но Мишель от него отмахнулась. — Гермиона! — позвала она, и шатенка нахмурилась. — Что тут Крауч забыл, не знаешь? — Он вместе с Бэгменом — организаторы Турнира от Министерства, — поделилась информацией Гермиона. — Думаю, приехали на начало. — Ясно, — кивнула Мишель, — спасибо, красотка! Грейнджер залилась краской и кинула в подругу смятую салфетку. Их диалог не остался незамеченным, и на Мишель уставились однокурсники вместе со студентами Дурмстранга. Тот парень с угла тоже смотрел. — Они — организаторы. — Неплохо, — кивнул Нотт, наслаждаясь французской кухней. В одну из бессонных ночей он рассказал, что его мама очень любила французские блюда, и поэтому отец часто брал их на отпуск летом во Францию. Они жили там несколько недель в резиденции Ноттов в Провансе, и после смерти мамы этих поездок Тео не хватало. Сейчас для него французская кухня была единственной ниточкой, связывающей его со счастливыми детскими воспоминаниями. Когда ужин закончился, Дамблдор снова вышел в середину сцены, откуда убрали привычный всем пюпитр. Он откашлялся, и в Большом зале воцарилась полнейшая тишина. — Торжественный миг, друзья, — радостно сказал он. — Перед тем, как внесут ларец, я хотел бы коротко объяснить правила нашего Турнира. Но, позвольте сначала представить тем, кто не знает, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества, а также Людо Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта! Зал неловко похлопал. Мишель пришло в голову, что будь тут Перси Уизли, он бы хлопал своему начальнику громче всех. — Мистер Бэгмен и мистер Крауч, организаторы Турнира, без устали работали несколько месяцев. И они войдут в судейскую бригаду, которая будет судить состязания. При слове «состязания» все навострили уши, и Мишель фыркнула. Она обвела взглядом затаивший дыхание зал и подумала, что Сириус первый кинулся бы участвовать. Он точно знал, что планируется в Хогвартсе. Надо будет отправить ему Громовещатель, чтобы не расслаблялся там на Гриммо. Филч вынес огромную коробку, которую Дамблдор ласково называл «ларец». Ничего общего со шкатулкой бабушки Вальпурги эта штука не имела — ларец был размером почти с самого директора, и Мишель на мгновение стало жаль бедного Филча, который без магии таскал эту штуку. — Туров всего будет три, состязания основаны исключительно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолеть опасность! Махони переглянулась с Гарри, Роном и Гермионой, и они одновременно усмехнулись. В таком случае, они уже раза три побеждали, да? — В Турнире, как я уже говорил, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным заданием. Чемпион, набравший во всех турах наибольшее число баллов, становится победителей. Участников Турнира по традиции отбирает беспристрастный выборщик — Кубок огня! Директор коснулся «ларца» палочкой, и тот буквально растворился, явив свету огромный кубок, покрытый резьбой. Мишель раскрыла рот. Кубок полыхал синим огнем, устрашающе затмевая голубым свечением обычный теплый свет Большого зала. — Желающие поучаствовать в Турнире должны разборчиво написать свое имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал Дамблдор. — На размышление даются сутки, а Кубок будет стоять в холле. И завтра вечером будут объявлены трое участников Турнира Трех Волшебников! Но помните — только те, кто старше семнадцати лет, могут бросить свое имя в Кубок огня! Поэтому, подумайте хорошенько, а теперь — всем спокойной ночи! Мишель терпеливо ждала, как и другие студенты Слизерина, пока толпа новоприбывших покинет зал. Она даже успела запомнить несколько имен. Парень, расположившийся около Крама, заляпавший всю мантию, оказался Поляковым. Ну, собственно, это все. Мимо нее прошел тот самый юноша, сидевший с угла стола. Он неловко остановился около Мишель, не обращая внимания на остальных, и уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, как его окликнул Каркаров: — Майоров! Давай топай быстрее, идиотина! И он, поджав губы, ушел к своим, не забыв напоследок улыбнуться Махони. Она покосилась на хихикающих Панси и Дафну и толкнула первую. — Ни слова, вы! — О, — Блейз прислонил руку ко рту, — неужели у нашей умницы появился ухажер! Мишель покраснела, но закатила глаза и покачала головой. — Закройся, Забини, — грудным тоном прервал его смех Нотт, хмуро смотря на компанию. — Давай быстрее, спать охота. И они поспешили вернуться в свои подземелья.