Deprimo

Жизнь — это сделка. Сделка с Богом. Он дает тебе жизнь, а ты должен что-то отдать взамен. Это не подарок, нет. Это — кредит. Ты не можешь только брать, ты должен и отдавать.

25 декабря 1994 В холле не было места от слова совсем. Мишель сразу это поняла. Все толпились, а они с Гермионой как дурочки стояли на вершине лестницы за поворотом и нервно хихикали. — Ты какая-то расстроенная, — заметила Грейнджер. — Все хорошо? Гидеон тебя чем-то расстроил? — Нет, — отмахнулась Мишель. — Нотт. — О, Мерлин. Что он опять сделал? — Пригласил меня на бал, — выдала темноволосая. Гермиона сначала была ошеломлена, а потом вдруг расхохоталась. — Герм, это вообще не смешно! — Прости, — отсмеявшись, сказала подруга. — Просто, Нотт? Мишель закатила глаза. Она все еще не простила ему того мерзкого высказывания по поводу Круциатуса, а тут вдруг — сегодня утром — он подошел к ней в коридоре и пригласил на бал. Мишель ему, конечно, отказала, но причину не назвала. Пусть мучается, с кем же она идет. — Ты очень красивая, — сказала Мишель Гермионе, и та смущенно потупила взгляд. Они вместе платья ходили выбирать, а оказалось — все это зря. В тот день к ним в Хогсмиде подошел Сириус и молча всучил пакеты. Сказал, что очень уж ему хочется побаловать девочек. Они тогда смутились, начали отговариваться от подарков, но Блэк был настойчив, и пришлось принять все, как есть. Кажется, ему просто нравилось ощущать себя их опекуном и покупать одежду. Наверное, дело было в том, что у Сириуса не было возможности долгие годы радовать тех, кто ему дорог. А, может, он просто всегда мечтал о дочери. А Гермиона и правда была красавица. Платье было розовым, с воздушными короткими плечиками, а волосы они собирали вместе — Мишель предложила накрутить их и собрать сзади шпильками, чтобы было удобно. Грейнджер, кажется, и сама еще не знала, какой красоткой она была. Мишель в голову пришла игривая мысль — Малфой же хотел ее спасти тогда, верно? Интересно, не потому ли, что сумел раньше всех разглядеть в заучке — прекрасного лебедя? Мишель досталось черное платье. И оно было не простое. Сириус сказал, что это было платье его матери в молодости. Видимо, он хотел дать ему новую жизнь. «Блэки всегда ходили в благородном черно-золотом», — сказал он. И оно, правда, было благородным, почти королевским. Юбка из черного атласа накрыта была сверху таким же черным кружевом, расшитым золотыми нитями. Рукава, такие же кружевные, плотно облегали плечо, а потом расходились в свободный полет на предплечье, и они тоже были расшиты золотом и бисером. Но Мишель больше всего нравился вырез. Он был глубоким, до груди, но плотным, расшитым четким рисунком из золотистого стекляруса. Мишель долго искала в рисунках смысл, пока не поняла — все это были созвездия. Девушка несла на себе карту звездного неба, как все Блэки носили имена звезд. Орион, Сириус, Андромеда, Регулус — они были звездами. И Мишель была их потомком, поэтому — пора заканчивать быть сиротой, казалось ей. Настало время — темное время — и сейчас ей придется показать свою принадлежность в этой войне. — Нам пора спускаться, тебе так не кажется? — нервно спросила у нее Гермиона. — О да, — кивнула Мишель, ероша мягкие локоны, которые ей крутила Грейнджер при помощи палочки. Сама Махони не справилась бы, она только училась подобным заклинаниям. — Давай покажем им, кто тут самый красивый. Гермиона покраснела. — Прекрати, — но все же сделала шаг вперед. Мишель не могла сосчитать, сколько человек смотрело на ее подругу. Но сама гриффиндорка смотрела только на Виктора Крама, который глаз от нее не отводил. Гермиона смущенно ему улыбнулась, принимая руку, а сама Мишель кивнула Гидеону. Они договорились, что он даст ей пару мгновений, чтобы подойти к Гарри. Девушка быстро обняла чемпиона. — Выглядишь чудесно, — восторженно сказал Поттер. — Спасибо, Гарри, — Мишель перевела взгляд на Парвати и улыбнулась. — Это народное платье? — восхитилась она. — Парвати, ты очень красивая, — искренне произнесла Махони, и девушка ей улыбнулась. — Спасибо, Мишель. — А теперь я собираюсь найти своего партнера и наслаждаться комплиментами, — фыркнула Мишель, тряхнув головой. Она ласково чмокнула Поттера в щеку, понадеявшись, что не останется следов от помады, а потом добралась до Гидеона. — Привет, Мишель, — улыбнулся ей молодой человек. — Ты прекрасно выглядишь. — Я соответствую тебе, — игриво ответила Махони. Все студенты Дурмстранга были сегодня в парадных алых костюмах и черных брюках. И выглядели они просто изумительно, будто попали в сказку. Хогвартс весь проникся этой атмосферой бала. Пока Мишель с Гидеоном стояла в холле (а рядом с ними общались Гермиона и Крам), она успела насытиться этим ожиданием танцев. Все как-то неуловимо подобрели друг к другу. И Махони с удивлением отметила, что некоторые слизеринцы и вовсе стояли в паре с гриффиндорцами. Она охнула, но виду не подала — не дай Мерлин сейчас и остальные заметят. Знаки отличия сегодня были сняты, и без них даже дышалось спокойно. Наконец, двери Большого зала открылись, и студентов запустили внутрь по парам. Они перекусили, потом посмотрели на то, как чемпионы танцуют и открывают Святочный бал, после — началось все самое прекрасное. Они танцевали, пили пунш, веселились. Гидеон познакомил Мишель со своими друзьями, и в какой-то момент девушка обнаружила себя, танцующую рядом с Гермионой и студентами Дурмстранга в большом кругу. Они звали к себе все больше и больше человек, и вот их «общество» разрослось, и в этой куче Мишель громко кричала со всеми слова песни, которая часто играла по радио в доме Сириуса, когда тот пытался приготовить завтрак. Когда очередная медленная композиция закончилась, она кивнула Гидеону и пошла попить немного пунша. — Мисс Махони, — послышался позади знакомый голос, и темноволосая с трудом удержала себя от того, чтобы не закатить глаза. — Мистер Малфой, — она обернулась и вздрогнула, — миссис Малфой. Не ожидала, что в этот раз вас будет двое. Вы снова пришли угрожать мне? Люциус холодно улыбнулся. — Я хотел бы поговорить с вами в более уединенном месте, надеюсь, ваш партнер по танцам не будет опечален, если мы украдем вас на пару минут? Мишель одним махом допила пунш (в который близнецы Уизли полчаса назад вылили бутылку огневиски), а потом кивнула. — Не переживайте, я уйду, если ваша компания мне надоест. Куда пойдем? — Профессор Снейп предоставил мне ключ от одного кабинета, — сказал Люциус и направился к выходу из зала. Мишель увидела Гарри, привставшего на диванчике, но тут же показала ему, что все нормально. — Я знаю это платье, — сообщила ей Нарцисса, слегка улыбнувшись уголками губ, — Вальпурга очень его любила. Это платье носило много женщин нашей семьи. — Сириус посчитал, что ему не следует пылиться на чердаке, — таким же тоном ответила Мишель, следуя за миссис Малфой. — Думаю, и твой отец был бы этому рад, — кивнула Нарцисса, и Махони замерла на месте. — Откуда вы?.. — У меня были сомнения, — кивнула женщина, ласково касаясь ее щеки, — но это платье…ты очень похожа на Регулуса. — Мне больше говорят, что я от него отличаюсь, — фыркнула Мишель. — Возможно, в тебе больше от отца, чем ты думаешь. — Ваш муж?.. — Он не знает, — покачала Нарцисса головой. — И не узнает. По крайней мере, не от меня. Они прошли в кабинет, и, как только дверь захлопнулась, Люциус наставил на девушку палочку: — Экспеллиармус, — но ничего не произошло. Мишель вскинула одну бровь и спокойно опустилась на стоящий рядом стул, забросив ногу на ногу. — Мистер Малфой, по-вашему, я идиотка? — она вытянула палочку из крепежей на руке — подарок Блэка. На палочке засветились руны, препятствующие заклинанию. — Умно, — кивнул Малфой. — Да, это про меня. Рассказывайте. — Мисс Махони, — Люциус сощурился, — как вы знаете, близится темное время… — Мистер Малфой, — прервала его девушка, — мне не хочется переходить границу вежливой беседы, но я скажу сразу: я знаю, что скоро Волан-де-Морт вернется, это и так понятно. Я знаю, что Каркаров — бывший Пожиратель смерти. Я знаю, что кто-то желает Гарри смерти. И, — Мишель встала с места, а после скрестила руки на груди, — я знаю, что вы участвовали в том концерте на Чемпионате. Но Метку запустил не кто-то из ваших, значит, у Волан-де-Морта есть и другие пособники, которые сейчас к нему ближе, чем вы. Вы точно знаете, я на его сторону не встану. Вывод? Вам от меня нужно нечто другое. Говорите быстрее, я не хотела бы пропустить бал. Малфои были поражены. — Неплохая осведомленность, — выдавил из себя Люциус. — Приходится такой быть, — хмыкнула Мишель, — времена не простые сейчас. Да и, мои близкие не должны пострадать из-за моей неготовности. — Что вы знаете о клятве на крови? — тут же спросила Нарцисса, и темноволосая нахмурилась. — Я читала, что это некое подобие Непреложного обета, но, если честно, не очень понимаю, что клятва из себя представляет. — Это клятва, связанная при помощи чар крови, — пояснила женщина, — и нарушить ее невозможно: нарушителя ждет смерть в адских муках. — О, — протянула Мишель, — смерть в адских муках, мое любимое. И что же вы хотите от меня? — Мы хотим заключить с вами клятву на крови, оба, — твердо сказал Люциус. — Но она включает в себя не только нас. — И сколько же членов в клубе «Просим помощи у девочки четырнадцати лет»? — едко поинтересовалась Махони. — Не очень много, — уклончиво произнесла Нарцисса. — И вам не всегда будет четырнадцать, не так ли? Вы и сейчас мыслите, как человек, гораздо старше вашего возраста. — И чего вы хотите? — Наши дети тоже будут втянуты, мисс Махони, — Люциус присел на парту, стоящую ближе всего к нему, — Драко, Блейз, Тео, — на имени последнего Мишель презрительно сощурилась. — Мы хотим их безопасности, а вы сможете ее обеспечить. — Каким же образом? — Я предлагаю такую сделку: дайте мне обещание, что сделаете все возможное, чтобы наши дети были целы и невредимы. Такая формулировка позволит вам выжить даже в случае вашего провала, но она же не позволит вам оставить их на произвол судьбы — придется побороться. Мишель думала. Она поправила платье и уставилась на Малфоев. — Что я получу взамен? — спросила она. — Все, что хочешь, — твердо ответила Нарцисса. — Что я хочу… — фыркнула Махони, а потом ей в голову пришло озарение. — Я хочу доступ к вашей библиотеке, — сказала она, — и я хочу, чтобы вы информировали меня обо всем, что происходит в рядах Пожирателей смерти, — они побледнели. — Не волнуйтесь, как и в моем случае — сделаем поблажку. В силу ваших возможностей. Если вы понимаете, что это слишком опасно — не сообщайте. Но если есть хоть малейший шанс помочь мне информацией, вы это сделаете. — А зачем тебе наша библиотека? — нахмурился Люциус. — А мы перешли на «ты»? — хмыкнула Махони. — После библиотеки Блэков, ваша — самая большая и информативная в том, что касается темной магии. Есть несколько моментов, которые могут мне помочь, но я пока что не могу собрать паззл. — Это все? — спросил мистер Малфой. — Нет, — девушка повернулась к его жене. — Я хочу, чтобы вы пообещали, что никто от вас, не важно, как — письмом или словом, не узнает о моем секрете. Нарцисса просто кивнула. — А мне ты сказать не хочешь? — почти возмущенно спросил у нее Люциус. — Вам нужно еще одно обязательство на голову, мистер Малфой? — саркастично спросила его Мишель. — Нет. — Тогда, мы приступаем? — сказала Мишель. — Да, — Нарцисса достала палочку, то же сделал и Люциус. — Тогда, давайте начнем, — кивнул мистер Малфой, — не хотелось бы, чтобы мисс Махони пропустила остаток бала. 26 декабря 1994 Руку все еще покалывало, когда Мишель проснулась. И это тут же огорчило ее воспоминания о бале. Когда она вернулась, то сразу же извинилась перед Гидеоном, но он покачал головой и сказал, что все равно танцевал. Остаток вечера они провели вдвоем, и Майоров даже проводил девушку до гостиной. Мишель перевернулась на кровати и снова посмотрела на ладонь. По середины тыльной стороны руки теперь проходил шрам. Он залечился практически сразу, как только клятва вступила в силу, но на его месте остался рубец, который вечно будет напоминать ей о кровавой сделке, заключенной с небольшой группой Пожирателей смерти. Это даже указано было. Малфои в клятве произнесли четкие указания и дали список имен: Драко Малфой, Блейз Забини, Теодор Нотт. Список был небольшим, но Мишель нужно было придумать способ, как уследить за ними в одно и то же время. Возможно, библиотека Малфоев сможет ей помочь. Люциус обещал договориться с Северусом Снейпом, чтобы тот дал разрешение на использование его камина в целях перемещения в Малфой-мэнор. — Шел, ты идешь? — слегка прохладным тоном спросила у нее Дафна. Они поругались еще несколько дней назад из-за нежелания Мишель поддерживать эту глупую акцию против Поттера. Она во всеуслышание заявила в гостиной, что Гарри Поттер — не лжец, и что у него все получится. Естественно, ей этого не забыли, и Махони подсознательно ждала того, что ей придется справляться с чем-то странным. К сожалению, у Мишель всегда было неплохое предчувствие о том, что касается плохих вещей. Она вышла их комнаты и направилась в Большой зал. Сегодня, после бала, внутри почти никого не было, все предпочитали отсыпаться после долгих танцев, а не завтракать. За столом Слизерина людей было очень мало. Пара старшекурсников почти уснуло в своих тарелках, младшекурсники же наоборот пытались их достать, расспрашивая о том, как прошел Святочный бал. Мишель хмыкнула. А ведь вечер на самом деле был чудесным. Плюс к этому, Поттер рассказал о подсказке Диггори насчет яйца — и Мишель была рада оказаться правой. Гарри помог чемпиону тогда, сейчас он поможет ему. Парни шли на равных, и что-то подсказывало Мишель, что и Флер с Виктором от них не отступают. Она посмотрела на стол Гриффиндора и улыбнулась Гарри и Гермионе, которые тихо переговаривались о чем-то, даже спорили. Рона с ними не было, но после вчерашней ссоры с Гермионой не удивительно, что парень решил поспать подольше. Видимо, ему не сильно хотелось общаться сегодня с подругой, которая так ждала его приглашения. Это Мишель всегда удивляло. Ну в смысле — почему именно Рон? Нет, конечно, она не имела ничего против Уизли, но он только в этом году показал, какой он «хороший» друг. Из-за большого количества успешных старших братьев Рональд никогда не чувствовал себя достаточно хорошим для чего бы то ни было, а теперь и вовсе начал срываться с цепи из-за всяких глупостей вроде зависти. У него были задатки хорошего парня, но Мишель понимала — сейчас для него решающее время. Лишь поведение рыжего в этом году покажет, какого человека он из себя представляет. Дафна опустилась на лавку напротив, демонстративно загородив гриффиндорцев от подруги, но не разговаривая с ней. — Даф, — закатила глаза Махони, — ты долго еще будешь меня морозить? — Я тебя не морожу, — сморщилась Гринграсс. — Морозишь, потому что я не хочу быть против Гарри, — мягко сказала Мишель. — Мне все равно, что ты не хочешь быть против Поттера, — закатила глаза блондинка. — Но меня беспокоит, что ты не хочешь быть за нас. Махони фыркнула. — И что теперь? Мне нужно засунуть свою веру в друга куда подальше только из-за уязвленного эго однокурсников? — Дафна оскорбленно сощурилась, но Мишель тут же смягчилась. — Даф, я люблю тебя. И ты все еще моя подруга. Но и Гарри мне дорог. Ему сейчас очень нужна поддержка, и я не собираюсь отказываться от него, ладно? — Ой, — Дафна презрительно хмыкнула и отвернулась, — делай, как хочешь. — Даф… — Не надо, — обиженно протянула подруга. — Ты свою сторону обозначила. Мишель вздохнула и покачала головой. Сегодня ей предстояло несколько сложных занятий, поэтому она скорее поела и поспешила убраться из Большого зала. — Махони, — позвал ее Монтегю, и девушка обернулась, смотря на него слишком спокойно. — Нотт передает привет. Она сконфуженно вздернула брови, а потом покачала головой и направилась к выходу. Сегодня первой пары не было — спасибо Святочному балу, поэтому она могла немного посидеть в библиотеке — чертово эссе про восстание гоблинов было огромным, и Мишель не знала, как развернуть эти события аж на четыре свитка. Видимо, Бинс хотел увидеть полноценный анализ или что-то подобное. В библиотеке было тихо. Все студенты решили сегодня поспать подольше и не заходить сюда. Мишель раскрыла книгу по истории, успела достать перо из сумки, а потом в глазах у нее начало темнеть. Такое случалось иногда от сильного перенапряжения, но ничего подобного, как сейчас. В груди закололо, и девушка закашлялась. Она схватилась за угол стола, чтобы не упасть, но жжение перешло в живот, а дальше в ноги, и в спину. Ей казалось, что от жара отслаивается кожа, но сил не было даже на крик. Мишель сдавленно-задушено простонала, а после упала в темноту, ударившись о стол. Последней ее мыслью было, что пожеланию Монтегю имело смысл. Теодор Нотт всегда славился своими успехами в Зельеварении.