Deprimo

Нет яда опаснее, чем чувство вины.

23 февраля 1995 Мишель не просыпалась до сих пор. Гарри проводил ночи возле ее постели, пробираясь к подруге в мантии-невидимке. И очень сильно винил себя. Махони ведь против своего факультета пошла, перед всеми его защищала, а Гарри и не заметил ничего подозрительного — ему не терпелось разгадать яйцо для второго тура. И вот теперь подруга лежит тут — бледная, укутанная одеялами, со странной капельницей и с кучей рун, нарисованных прямо на синеватой коже. От странного лечебного зелья у нее даже волосы отросли почти до груди, и Гермиона, приходившая сюда каждый день, расчесывала их и плакала. Она искала в книгах, как помочь, но мадам Помфри сказала, что организму нужно время, чтобы с помощью медицинских зелий вывести яд. Ее отравили. Вот так просто влили в завтрак яд и понадеялись на скорую кончину. Сириус, приехавший в первый день, сказал, что это уидосорос, очень сложный в своем приготовлении яд. Гарри его помнил. Этот самый яд был в одной из склянок, когда они продирались через испытания к философскому камню. Ему еще интересно было, как же отрава действует — вот и узнал. Правда, теперь жалел, что вообще когда-то подобным интересовался. Варилась эта дрянь две недели, а потом кто-то просто подлил ее в стакан сока. Снейп проверил бокалы остальных учащихся, но и так было понятно — целью была Мишель. Он, конечно, утверждал, что это не его студенты, но мужчине и не нужно было — на виноватых лицах слизеринцев все и так было написано. К тому же, очень многие слышали пожелание Монтегю в тот день — парня отстранили от занятий, а Нотта заставили признаться. Он молчал, за что получил отработки до конца года. Хотя Гермиона разумно заметила: вряд ли Тео знал, каким действием точно обладает яд, про уидосорос слишком мало информации — вина будет лучшим наказанием. Дамблдор был в гневе, а Турнир чуть не сорвался из-за покушения на студентку. Сириус каждый вечер перемещался через камин и сидел у ее постели, приносил цветы и что-то рассказывал. Гермиона, когда приходила и не расчесывала волосы, пересказывала все задания и лекции, которые Мишель пропустила. Гарри же просто о чем-то глупом болтал. Фред и Джордж приходили каждый день. Сладости и хлопушки, которые они оставляли на тумбочке, все копились, и их даже мадам Помфри не трогала. Гарри не был глупым. Он знал — Джордж приходит только за компанию с братом каждый день, потому что тому Мишель очень нравилась. Уже несколько месяцев как. Рон шипел об этом в конце лета. Сам Поттер однажды пришел во время уроков, пробравшись сюда в мантии-невидимке, но Фред сидел около темноволосой, и Гарри благоразумно решил оставить их одних — если Уизли хотел излить душу, он не будет мешать. Однажды пришла Дафна. Тогда около постели Мишель собрались многие гриффиндорцы: и Гарри, и Гермиона, и Сириус, и Рон, и близнецы, и даже большая часть команды по квиддичу. Они, едва заметив зеленый галстук, сразу же выставили вперед палочки, и Гринграсс, едва сдерживая слезы, кивнула и ушла. Больше никто не приходил. Гидеон иногда заглядывал. Хотя, Гарри как-то заметил, что неизвестный оставляет на ее тумбочке пионы. Раз в неделю. Они особо выделялись из хаоса других подарков. — Завтра второй тур, Шел, — прошептал Поттер. — Ты должна очнуться, я не справлюсь без главного талисмана. Гермиона шмыгнула носом. — Представляешь, Гарри не умеет плавать, — словно по секрету сказала она. — Ты обещала не выдавать меня! — притворно возмутился брюнет, но подруга лишь пожала плечами. — Но да, я не умею. Дадли-то учили все детство, а я так и не научился. Так что, когда ты проснешься, то тебе придется дать мне пару уроков о том, как нужно двигать руками и все такое. Часы пробили десять. — Ладно, — Гермиона поднялась со стула и, наклонившись, ласково чмокнула Мишель в лоб. — Давай просыпайся, лежебока. Ты столько всего пропустила. — Да, — Гарри кивнул, прикусив губу. — Завтра я буду выигрывать ради тебя, услышала? И только попробуй это пропустить! 24 февраля 1995 Гарри бежал, словно за ним гналась свора дементоров. Добби передал ему водоросли и отправил скорее на озеро, наверное, понадеялся, что кальмар быстро убьет его. Парень, запыхавшись, махнул судьям, что он пришел, и встал около судейского стола. Дамблдор дружелюбно улыбнулся Гарри, а вот Каркаров и мадам Максим посмотрели на него так, словно Поттер испортил им юбилей. — Все в порядке, Гарри? — тихо спросил у него Бэгмен, обеспокоенно таращась по сторонам, как будто опасался слежки. — Ты знаешь, что сделать? — Ага. Людо нервно дернул плечом, а потом усилил свой голос и тут же начал вещать: — Ну что ж, наши участники готовы ко второму испытанию! Начнем по моему свистку! За час они должны найти то, что у них отобрали. Раз…два…три! Раздался хлопок, трибуны взорвались криками, и Гарри, не смотря на остальных, быстро засунул в рот водоросли и прыгнул с помоста прям в озеро. Вода была ледяной, и парень очень сильно захотел сбежать, но вспомнил, что сегодня он здесь, чтобы доказать, что Мишель в нем не ошиблась. Поэтому он усердно прожевал скользкие водоросли и нырнул. Он слышал смех — конечно, он ведь так просто без магии попытался уплыть. Но тут его шею пронзила острая боль, и он открыл рот, чувствуя, как на коже что-то шевелится. Жабры! Он мог дышать под водой! Руки и ноги обросли перепонками, сделав Гарри похожим на рыбу, но он забыл об этом, тут же поплыв вперед. Сначала он видел только илистое дно. Ледяная вода стала лишь слегка прохладной, больше не было боли и жгучего холода, и Гарри усиленно заработал своими ластами, пробираясь вперед, глубже — скоро он уже не мог различить поверхности озера. Гарри поплыл вдоль дна. Было очень тихо, и он активнее зашевелил руками, но двигаться слишком быстро было опасно — вода была очень мутной, и Поттер видел всего на несколько метров вперед. Там были огромные пространства, покрытые водорослями и налипами, мелькали разноцветные хвосты рыб. Они расплывались в разные стороны, чувствуя приближение чужого, но Гарри, если честно, не было дела до тонкой душевной организации рыб. Он проплыл над небольшой, но глубокой расщелиной так быстро, как только смог, надеясь, что это не дом их кальмара. И тут вдруг кто-то схватил его за ногу. Поттер обернулся и пальнул в чудовище искрами. Оно было маленькое (чуть меньше Колина Криви), рогатое, с клыками и выпуклыми глазами, но в них не было ничего теплого, как в вытаращенных глазах Добби. Гриндилоу. Этих тварей он навсегда запомнил. Обиженная тварь уползла в водоросли, но оттуда же вынырнули еще двое. Они вцепились в руки Гарри и потащили его обратно, видимо, чтобы сожрать, но парень снова вытянул палочку и крикнул: — Релассио! — спасибо, Мишель. Кипяток смог отпугнуть от него гриндилоу. Он поплыл дальше. Видно было все еще плохо, но где-то неподалеку угадывались очертания серебристого купальника Флер Делакур. Гарри не мог понять, как именно она плывет, но забыл про это очень быстро. Его привлекла песня. Такая знакомая песня. Гарри усиленно заработал всеми конечностями и, наконец, выплыл вперед. Показались очертания подводных домов, слепленных прямо из булыжников и вымазанных в тине и иле. В темных окнах виднелись лица, но они совсем не были похожи на милую мордашку русалки из ванной старост. Эти лица были серыми, с темными волосами и желтыми, злыми глазами. На русалках были ожерелья из гальки, а в руках они держали костяные трезубцы. Гарри проплыл мимо, но они ничего не сделали — только хищно смотрели на него. Гарри поплыл дальше, мимо их домов и хижин. Улицы, если их можно было так назвать, становились все длиннее и уже, а потом песня русалок вывела парня на небольшую площадь, охраняемую русалками. Там, прямо в середине, стояла огромная статуя тритона, и к этой самой статуе были привязаны четыре человека. Гарри сначала заметил Гермиону, потом Рона с Чжоу и девочку лет восьми с серебристыми волосами. Должно быть, это тот, кто был дорог Флер Делакур. Все четыре пленника спали, а из их ртов вырывались пузырьки. Гарри поспешил вперед, все еще ожидая нападения, но у тритонов и русалок не было такой задачи. Они просто стражи. Поттер достал палочку и быстро перерезал веревку у ноги Рона. Он огляделся. Никого не было. Где же они, со злостью подумал Гарри. Он собрался было забрать еще и Гермиону, но тритоны не позволили ему этого сделать. — Забирай лишь одного пленника! — сказал один из них. — И плыви. — Вот еще! И не подумаю! — возмутился Гарри. — Она тоже мой друг! — он указал на Гермиону. Вдруг тритоны и русалки что-то увидели, а потом подплыл Седрик. Голова его была в огромном пузыре, и лицо казалось гораздо шире. Гарри посмеялся бы, если бы не был очень сильно взволнован. — Я заблудился, — кинул ему парень. — Флер и Крам тоже скоро будут. — Отлично. Седрик достал из кармана ножик и перерезал веревку Чжоу, а потом уплыл. Гарри же остался ждать. Где же они? Час скоро закончится! Послышались вопли русалок, а потом Поттер увидел акулу. Нет, стоп, не акулу. Просто Крама, голова которого была акульей. Он быстро перекусил веревку на ноге Гермионы, а потом помчался наверх. Но где же Флер? Он наставил палочку на тритонов и угрожающе (ему показалось, что это угрожающе) произнес: — Считаю до трех, — выпустил он изо рта струю пузырей. — Раз, два… Тритоны разлетелись, испугавшись. Гарри кинулся к девочке и принялся резать ее веревку. Скоро она стала свободна. Он обхватил ее вокруг талии, взял Рона за воротник мантии и поплыл наверх. Время быстро заканчивалось, и ему становилось все труднее дышать, но вот — показалась поверхность озера. Русалки плыли следом за ним, ноги и руки болели от тяжести Рона и девочки, но становилось все светлее — все ближе! Гарри с такой силой заработал ногами, что ему показалось, что они отвалились. А потом он вынырнул и вдохнул полной грудью. Мерлин, почему ему никто раньше не говорил, что дышать — это так здорово? Трибуны радостно захлопали, и все вскочили на ноги. Рон и девочка тут же распахнули глаза и принялись активно двигать руками по направлению к берегу. Уизли закашлялся. — Вот сырость, — и тут он увидел девочку. — А эту ты чего вытащил? Они поплыли к берегу. — Флер так и не приплыла, — оправдывался Гарри. — Что мне было делать? Там ее оставить? — Дурачина, — рассмеялся Рон, помогая другу плыть. — Ты правда решил, что нас там ставят? — Но в песне… — Да это для того, чтобы вы быстрее нас нашли. А ты опять героя из себя строил, — беззлобно подколол его рыжий. Они доплыли до трибун, где их уже ждали судьи, они говорили с тритонами. Мадам Помфри обогревала всех, кто сегодня побывал в воде. Еще из воды Поттер услышал истошный крик Флер, которая ждала сестру. — Она жива? Скажите мне, она жива? — Да все с ней в порядке, — устало пробормотал Гарри, почти выползая на берег. Рядом Перси, кинувшийся в воду, тащил на себе Рона, а Дамблдор подхватил Гарри, и они помогли мальчикам выбраться на сушу. Флер вырвалась от мадам Максим и бросилась обнимать сестру. — Иди-ка сюда, молодой человек, — прикрикнула на него Помфри, тут же замотала в одеяла, а потом дала какого-то зелья, от которого у чемпиона пар пошел из ушей. — Гарри! Ты молодец! — закричала ему Гермиона, а потом подбежала и упала рядом с ним. — Жаль, ты вовремя не успел. Ты долго нас искал? — Да нет, — огорченно сказал Гарри. — Я вас быстро нашел. А он так хотел победить. Мишель ведь так в него верила. Он почувствовал себя глупым. Седрик и Крам не мешкали, а ведь они приплыли позднее него — просто схватили своих пленников и поплыли. Дамблдор и правда вряд ли дал бы им утонуть. Поттер расстроился. Директора и судьи говорили с русалками и тритонами, а потом удалились, чтобы посовещаться. Наконец, ни приняли решение, и все в ожидании уставились на них. Пока судьи еще о чем-то шептались, к Гарри подбежала Флер. — Ты спас мою сестру! Хоть она и не была твоим пленником. — Спас, — грустно сказал парень. — Спасибо! — Флер наклонилась и расцеловала его в обе щеки, Гарри вспыхнул, на минуту забыв о том, как глупо повел себя. — И ты помогал! — ахнула она на Рона и тоже расцеловала его. — Да, — сконфуженно кивнул рыжий. — Помогал немного. — Дамы и господа! — Альбус Дамблдор дождался, пока все замолчат, а после передал слово Бэгмену. — Нам сказали, как же обстояли дела на дне озера, и оценки мы выставили по пятидесятибалльной шкале! — Людо откашлялся. — Мисс Флер Делакур продемонстрировала замечательное использование подводного головного пузыря, но не справилась с гриндилоу и не спасла своего пленника. Мы даем ей двадцать пять очков! На трибунах захлопали, но Флер хрипло сказала, что не достойна и покачала головой. — Мистер Седрик Диггори тоже использовал заклинание головного пузыря, вернулся первым со своим пленником, но на минуту позже. Мы ставим ему сорок семь очков! — трибуны загромыхали так, что Гарри подумал, что если Мишель сейчас не проснется, то ее вряд ли уже что-то разбудит. Сам же Поттер расстроился. Если уж Седрик не успел, то он и подавно. — Мистер Виктор Крам продемонстрировал неполное превращение, что не помешало ему выполнить задание и вернуться вторым. Сорок очков! — студенты Дурмстранга затопали ногами и накинулись на Крама. — Крам! — кричал Каркаров. — Крам! — Мистер Гарри Поттер с успехом воспользовался жаброслями, — продолжил Людо Бэгмен. — Он вернулся последним и потратил гораздо больше времени. Но предводитель тритонов сообщил нам, что мистер Поттер самым первым нашел пленников и задержался на дне только из-за того, что пожелал удостовериться в безопасности всех пленников, а после забрал и юную мисс Делакур, когда понял, что за ней никто не придет! Гермиона и Рон посмотрели на него не то с жалостью, не то с восхищением. — Почти все судьи высоко оценили этот поступок, поэтому оценка — сорок пять очков! У него закололо пальцы, но уже не от холода. Он делит с Седриком первое место! Рон и Гермиона засмеялись, раскрыли рты и громко захлопали с остальными студентами. — Ну вот, — крикнул Рон. — Ты, оказывается, не дурака валял, а демонстрировал высокие моральные качества! Хлопала даже Флер, и даже Седрик. — Третье и последнее испытание состоится двадцать четвертого июня, — продолжил Бэгмен. — Мы объявим за месяц, что это будет за испытание! Гарри был вне себя от счастья, идя в кучке чемпионов за мадам Помфри. Можно теперь забыть обо всем до лета! 27 февраля 1995 Через два дня все до сих пор обсуждали подробности подводного испытания, и Рон наслаждался этой славой за них с Гарри вдвоем. Гермиона только щурилась и морщилась, но ничего не могла с этим поделать — парень дорвался. Сириус уехал из Хогвартса вчера по делам, но он же сказал, что уже в скором времени вернется. Ему не хотелось надолго покидать место, где его воспитанница лежит и отходит от яда. Несмотря на то, что Мишель все еще спала, это не мешало Гарри пробраться к ней ночью. Он успел в самых ярких красках пересказать спящей подруге все, что было на дне, и уже собирался уходить, как вдруг кто-то открыл дверь Больничного крыла. Поттер скользнул под мантию и спрятался с другого конца комнаты, чтобы в случае чего оглушить нападающего. Это был Нотт. Поттер покраснел от злости. И он еще смеет сюда приходить? Гарри ожидал, что слизеринец сейчас достанет палочку и начнет колдовать что-то темное, но он вытянул из-под мантии букет пионов и поменял их на те, которые уже засохли. Гарри чуть не выдал себя, но успел вовремя зажать рот. Так вот, кто приносил ей цветы! Тео присел на пол около койки спящей девушки и неожиданно, взяв ее за ладонь, прижался лбом к ее руке. Его сотрясали рыдания. Гарри аж очки протер. Он никогда не видел, чтобы кто-то из Слизерина плакал. Даже Махони делала это очень редко. А тут — Нотт. Парня буквально потряхивало, он всхлипывал и выл бы, наверное, если бы не боялся быть обнаруженным. Кудрявый утирал лицо ладонями, но потом слезы снова начинали катиться по его щекам, и он хныкал, словно мальчик, забытый мамой в людном месте. — Прости, — прохрипел он, тыкаясь носом, губами в ее ладонь. — Прости, ради Мерлина. Что угодно…только очнись, Мишель, пожалуйста, очнись… Гарри поджал губы. Ему стало очень жалко Нотта, и он понял, почему Гермиона говорила, что он уже наказан. Потому что Тео думал, что это будет смешная шутка, как тогда с заклинанием Малфоя, из-за которого Гермиона смогла поправить свои зубы. Но это не шутка. Он отравил Махони, и она лежала на этой постели — бледная и почти мертвая, боролась с ядом, запертая в собственном сознании. Гарри как никто другой в этой школе знал, какие у подруги бывают кошмары. А тут она наедине сама с собой и своими страхами — одна, уже очень долгое время. Нотт все еще плакал и просил прощения. — Прости меня, прости. Не правда, я должен был тогда тебя предупредить. И ты не заслужила всего этого. Пожалуйста, очнись. Все, что угодно. Проси всего, чего захочешь. Только очнись. Я прошу тебя, очнись…пожалуйста, очнись. Гарри решил уйти. Тео не собирался причинять ей боль, он просто хотел, чтобы она проснулась. И Поттер тоже этого хотел. Он не рассказал друзьям о том, что видел. Но он очень долго об этом думал. Всю ночь, если быть честным. Днем его в Больничное крыло не пустили, мол, проводится какая-то санитаризация, и парню пришлось спуститься на ужин без настроения. — Гарри, ты в норме? — обеспокоенно позвал его Рон. — Да, — кивнул брюнет, покосившись на слизеринский стол. Нотт молча смотрел в свою тарелку. — Все нормально. Просто устал немного. — Ничего, — пожала плечами Гермиона, — скоро выходные, и мы отдохнем, не так ли? Неожиданно все зашептались. — Гарри, смотри! — воскликнул Невилл, и они втроем обернулись на вход в Большой зал. Мишель. Она широко улыбалась и куталась в старый свитер, который летом забрала у Сириуса под предлогом, что он все равно на мужчину уже не налезет. На ней были спортивные штаны, а густую копну длинных, отросших черных волос девушка собрала в пучок. Но она была там — Гарри даже поморгал глазами и ущипнул себя. Мишель стояла на входе и улыбалась — широко и ярко. Она все еще была немного бледной. За плечо студентку придерживал профессор Снейп, и Поттер с удивлением отметил, что он почти улыбается. Мужчина что-то проворчал себе под нос, Мишель растянула губы еще шире, а потом буквально кинулась вперед, прямо к столу Гриффиндора. Гарри, Рон и Гермиона переглянулись и бросились навстречу ей. Друзья немного отстали, поэтому Поттер первый поймал ее в свои руки и так крепко сжал в объятиях, что кости хрустнули. Мишель вцепилась в его мантию, ткнулась носом в щеку, засмеялась ему прямо в ухо, обдав горячим дыханием. Гарри закружил ее в воздухе, словно в каком-то фильме, и он, кажется, плакал, а Махони все еще хохотала, собирая ткань на его спине в кулаки. На них налетели Гермиона с Роном, и дышать стало тяжело, но Мишель умудрилась как-то чмокнуть и подругу, и даже Рона куда-то в бровь, и они такой кучей-малой почти завалились на стол Когтеврана, но это было не важно — студенты синего факультета лишь рассмеялись и оглушительно захлопали, приветствуя слизеринку. И потом к ним присоединились и остальные Уизли, и Невилл, и Диггори, и даже Криви, и Анджелина, и Симус. Они прыгали в этом странном объятии, что-то кричали, верещали, трепали друг друга по волосам, а Гарри держал в руках Мишель, которая все еще смеялась ему на ухо, тыкаясь носом в щеку. И в этот самый момент он правда почувствовал себя чемпионом. Потому что спустя почти два месяца лечебного сна самый преданный его фанат — проснулся. — Кажется, — жарко прошептала ему на ухо Мишель, — я все еще должна тебе уроки плавания, не так ли? Гарри широко улыбнулся и опустил голову ей на плечо.