Deprimo

Мы все — чьи-то призраки

31 июля 1995 Сказать, что Мишель ненавидела это лето, ничего не сказать. Она терпеть не могла это лето. Было очень душно, жарко, влажно, и даже охлаждающие чары не спасали ее от удушающего жара. Гарри, предпочитающий валяться на ее прохладном полу, готовясь к урокам, тяжко вздыхал и противно скрипел пером. Они все лето ждали новостей, как и Сириус, который сейчас навещал Ремуса. Они развели какую-то деятельность, но, сколько бы Мишель и Гарри не пытались узнать, у них так ничего и не получилось. Мужчины хорошо шифровались. Но тридцать первого июля все дела были отложены. На Гриммо-12 прибыли и Уизли, и Ремус, и Тонкс, племянница Сириуса, с которой они познакомились этим летом — все собрались, чтобы отпраздновать день рождения Гарри Поттера. Сам именинник наслаждался подарками и всеобщим вниманием. — Кстати, — профессор Люпин щелкнул пальцами, когда они вместе с Джинни и Мишель резали на кухне сыр с колбасой. — Мишель, а когда у тебя день рождения? — Э-э, — младшая Уизли нахмурилась и посмотрела на слизеринку. — Он тоже летом, не так ли? Ты никогда не праздновала его в школе. — У меня нет дня рождения, — пресным тоном ответила Махони, раскладывая икру в тарталетки. — Это как? — удивился Ремус. — Ну, — девушка пожала плечами, — вот так. — Нет, погоди. У всех есть день рождения. — В моих документах написано тридцать первое июля, — кивнула она, — но это день, когда я попала в приют. Родилась я за пару месяцев до того, как это случилось. Думаю, в мае или июне. Не знаю. — И ты никогда не праздновала его? — спросил Ремус. — Нет, — покачала Мишель головой и стащила с разделочной доски Джинни кусочек колбасы. — А зачем? — Так же нельзя! — Да ладно вам, — замахала она руками, — сегодня праздник Гарри. Расслабьтесь, я все равно не хочу его праздновать! Больше у нее ничего не спрашивали. Все расселись за большим столом около камина, и Мишель позволила себе расслабиться ненадолго в этом вихре веселья. Тонкс все меняла себе форму лица, миссис Уизли накладывала всем еды, а Сириус довольно сидел около крестника, поднимая бокал в его честь. Наверное, подумала Мишель, у Блэка было не так много семейных праздников. По крайней мере, не в таком виде. У него не было торта с изображением снитча, на котором горели пятнадцать свечей. У него не было хлопушек и этих дурацких колпаков, которые все натянули и пели для Гарри поздравительную песню. А потом они поднимали бокалы за его здоровье и радовались, что он жив, что он с ними, что они могут обнимать его и видеть, как он улыбается. Гарри так плотно вошел в жизнь Мишель, она так сильно о нем заботилась, что не могла представить даже на минуту, что они однажды не сойдутся во мнениях. К тому же, они жили вместе почти все лето, и Махони не могла надышаться этим домашним ароматом. Дом на площади Гриммо был домом. И Мишель любила его. И обожала библиотеку, в которой упорно искала все, что могло бы привести ее к Реддлу. К сожалению, кроме дневника отца у нее было никаких данных. Но девушка не сдавалась. Даже письма от Нотта не омрачали. Он писал обычно раз в неделю. Рассказывал, как проходит лето, делился впечатлениями. Иногда присылал цветы, иногда расписывал новые заклинания. Мишель ни разу еще не ответила на его письма, но Тео это не останавливало. Пару раз писала Дафна, иногда присылал что-то Блейз. Они стремились наладить общение, и Мишель позволяла им это, но никогда не отвечала. Она все еще злилась. Не могла простить того, что слишком сильно радовалась каждому новому дню, когда она открывала глаза. Потому что страх снова застрять в собственной голове все еще был настолько велик, что иногда девушка бродила по дому бледным привидением, не зная, есть ли у нее силы снова закрыть глаза. Но в полночь после празднования дом содрогнулся от звучных ударов в дверь. Сидевшие на кухне Мишель, Сириус, Ремус и Гарри с Гермионой тут же подскочили со своих мест и достали волшебные палочки. — Вам нельзя пользоваться ими, уберите, — отрывисто сказал Люпин. — Мне можно, — парировала Мишель и указала на немереное количество рун, которыми покрыла палочку. — Ты скрыла свою палочку от Надзора? — зашипела на нее Гермиона. — Да, хочешь, твою тоже скрою? — спокойно предложила Махони. — Нет, — поколебавшись, ответила гриффиндорка. Они приблизились к двери, и Сириус посмотрел в глазок. Потом вздрогнул и посмотрел снова. — Если это ты, дом тебя пропустит! — объявил он и отошел. Неизвестный человек за дверью зашуршал мантией, потом выругался и открыл дверь. Но Сириус палочку все еще не опустил. Это был высокий, худой человек с острыми скулами, шапкой черных кудрей на голове. Его серые глаза прошлись по Сириусу, потом по другим встречающим его волшебникам. Он повернулся спиной и закрыл за собой дверь. Потом вытянул из рукава палочку и спокойно передал ее Сириусу. — Я пришел с миром. — Не помню, чтобы ты хоть раз приходил с миром, — прошипел ему мужчина. Незнакомец поджал губы и покорно опустил голову. И Сириус вдруг сам опустил палочку и знаком показал, чтобы остальные сделали то же самое. — Но я знаю, что ты не за Волан-де-Морта, — незнакомец снова содрогнулся, услышав имя. — Теперь нет. — Сириус, кто это? — спросил Гарри, но ответ пришел от Кричера. Старый домовик вышел из комнаты, волоча за собой старый ковер, и вдруг увидел человека. Он упал на колени, заплакав. А потом бросился вперед и вцепился в мантию незнакомца. — Хозяин Регулус, — провыл Кричер, — вы дома. Вы вернулись, хозяин Регулус жив. Мишель вздрогнула. Сириус положил ей руку на плечо и слегка сжал. — Что ты делаешь здесь? Я слышал, что ты умер. — Так и должно было быть, — кивнул Регулус, неожиданно опускаясь на колени и обнимая домовика. — Привет, Кричер. Я тоже рад тебя видеть. — Молодая хоз… — Кричер, — высоким голосом прервала его Мишель. — Не поможешь мне на кухне, думаю, это будет долгая ночь. — Конечно, — кивнул домовик, и они ушли на кухню. Махони опустилась перед эльфом на колени. — Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал. — Что угодно, хозяйка, — проскрипел Кричер. — Пообещай мне, что ничего не скажешь Регулусу обо мне, ладно? Домовик выглядел по-настоящему потерянным. Его глаза заслезились, и он упал на колени, схватившись своими худыми ручками за запястья Мишель. — Но почему? — взвыл домовик. — Хозяин Регулус будет так счастлив! — Потому что я очень хочу самой ему сказать, — проникновенно сообщила ему Махони, утаивая то, что предпочла бы вообще никогда не говорить Блэку об их родстве, — но сейчас еще не время, ладно? Домовик всхлипнул. — Кричер, пообещай мне! — Обещаю, хозяйка, — покорно кивнул домовик, и Мишель помогла ему подняться с пола. — Спасибо. Как раз вовремя. Мужчины и Гермиона вернулись на кухню, и они все расселись за столом, мрачно смотря на Регулуса. — Кричер, — позвал его Сириус, — сделай нам чаю. С чем-нибудь крепким. Домовик с хлопком испарился. — Как ты выжил? — спросил Ремус, прожигая взглядом младшего Блэка. — Что вообще случилось? — Я… — Регулус не знал, как начать. — Я не могу рассказать. Я лишь прошу дать мне остаться здесь на некоторое время. — Зачем? — спросил Сириус, кладя брату ладонь на плечо. — Скажи, и мы поможем. — Ты не понимаешь, — покачал он головой, — я не могу. Это слишком сложно. Я сам не знаю и половины. — Рег, — мужчина крепче сжал руку на его плече. — Позволь помочь тебе. — Нет, я не… — О боже мой! — Мишель закатила глаза, поднимая руки ладонями вверх, а потом хлопнула ими по столу. — Вы такие зануды! — Ты кто вообще такая? — возмутился Регулус. — Сколько крестражей ты нашел прежде, чем спрятался? — парировала Махони, и Блэк в ту же секунду выдернул из рук брата палочку и наставил ее на школьницу. — Какого черта? — Не думала, что чистокровные ругаются, — вздернула она брови. — Ради Салазара, опусти палочку. Я не поклоняюсь Волан-де-Морту. — Тогда откуда ты знаешь про крестражи? — Регулус опустил палочку, но из рук не выпустил. — Я много читаю. Еще я не тупая. А как ты узнал? — Примерно также, — кивнул Блэк. — Погодите, — Гарри выставил вперед ладонь, — что такое крестраж? — Давай, — младший из братьев Блэк откинулся на спинку стула и махнул рукой в сторону Мишель. — Ты же умная, расскажи. Или просто вычитала в книжке страшное слово? Она едко посмеялась, а потом повернулась к Гарри. — Это артефакт. Предмет, созданный магией, — пояснила она. — При совершении ритуала можно разделить свою душу на части и спрятать ее кусок в предмет, в любой. Тогда, умереть будет очень сложно. — И ты думаешь, что Темный Лорд разделил свою душу на куски? — изумился Ремус. — Я не знала, что это такое, пока не прочитала, — кивнула Мишель. — Но, Гарри, — девушка повернулся к другу снова, — ты уже сталкивался с ним. И ты уже уничтожил один из крестражей. — Гарри бы понял, если бы столкнулся с ним, да? — уточнила Гермиона. — В смысле, это же часть душ… Она вдруг замерла, пораженно распахнув рот. — Дошло, наконец? — вознесла руки к небу Мишель. — Дневник Тома Реддла, — пробормотал Поттер и вскинул голову. — Я уничтожил его в Тайной Комнате клыком василиска. — Ты уничтожил его? — зашипел Регулус. — Черт, как? — Ты глухой? Клыком василиска. — Мишель, — одернул ее Сириус, и они пересеклись взглядами. Блэк покачал головой, и она чуть присмирела. — А ты откуда об этом знаешь? — спросил у девушки Ремус. — Ну, — она пожала плечами. — Волан-де-Морт столько раз пытался вернуться. Я предположила, что в ту ночь Гарри не убил его своим отражающим лбом, — Поттер недовольно фыркнул, — значит, замешана темная магия. Но все его последователи разбежались, верно? Вывод — никто не знал. — И что дальше? — вскинул брови Регулус. — Про крестражи написана одна книга, и это… — Герпий Злостный, я в курсе. — Первый создатель крестража, — пояснил для остальных Блэк. — Но как ты узнала, что именно я искал крестражи. Про мой побег от Лорда знали единицы, и большинства уже нет в живых, — заметил мужчина. Мишель едва вздрогнула, посмотрела на Сириуса, и он вскинул брови, показывая, что это должно быть только ее решение. — Я сохраню свой источник в тайне, на некоторое время, — спокойно ответила Мишель. — Так вот, что ты делала у Малфоев, — восхищенно пробормотала Гермиона, и тут же прикусила язык, увидев злой взгляд Махони. — Прости. — Что? — воскликнул Сириус. — Э-э, — многозначительно ответила темноволосая, — ой, сколько время! Мне пора спать, я пойду, да, наверное. — Сидеть, юная леди! — рявкнул Блэк, и Мишель поджала губы. — Где, еще раз, ты была? — В Малфой-мэноре, — сконфуженно пробормотала девушка. — В библиотеке. — И часто? — На выходных во время учебного года? — Это вопрос? — Утверждение, — обреченно призналась Мишель. — Значит, когда ты на третьем курсе шутила про переписку с Люциусом, ты не врала? — удивленно спросил у нее Ремус. — Ну, он присылал мне пару писем с угрозами тогда, но мы говорили на Святочном балу, и пришли к некоему соглашению, условия которого я тоже оставлю в тайне. Так я смогла пробраться к их библиотеке. — А чем тебя наша не устроила? — оскорбился Сириус. — Я уже просмотрела все, что мне было нужно. Библиотека Малфоев самая информативная касательно темной магии. — О, это еще и темная магия? — покачал головой Блэк, а потом закрыл лицо руками. — Почему с детьми так сложно. — Ты должен быть рад, что не застал у нас колики и смену подгузников, — заметил Поттер, подмигнув Мишель. — Погоди, это твои дети? — невнятно пробулькал Регулус. — Не дай Мерлин. — Ну спасибо. — Это Гарри Поттер, сын Джеймса и Лили. И Мишель, она сирота. — Приятно познакомиться, — вежливо кивнула девушка. — У тебя есть дети, — Регулус стукнулся головой о стол. — Взрослые дети. — Принести успокоительного? — громким шепотом спросила Мишель. — Ты вообще сирота. Дети, Сириус, чем ты думал? — снова стукнулся головой его брат. — Взял гриффиндорцев под крыло. — Я со Слизерина. — Она еще и со Слизерина, — провыл Регулус. — Сирота на Слизерине! В общем, до Мишель достаточно быстро дошло, что отцу она не сильно понравилась. Когда они с Гарри уходили спать, он все еще бился головой об стол, приговаривая, что Сириус совершил ошибку. 12 августа 1995 Мишель вздрогнула, когда дверь ее комнаты с грохотом распахнулась. Ну, теперь это была комната вернувшегося Регулуса, но он уступил и остался ночевать в родительской. На такую «доброту» Махони закатила глаза, но Блэк просто прошел мимо и сказал, чтобы она не испортила ничего. — Если ручка этой столетней двери отлетит, виноват будешь сам, — пробормотала Мишель, потом развернулась и широко улыбнулась вломившемуся к ней рано утром Фреду Уизли. — Ага, — он подошел ближе, засовывая в рот тянучку из Косого Переулка, и нагнулся над ее столом, рассматривая письмо. — А ты чего пялишься в письмо от Нотта? Напиши ответ и все. — Я не отвечаю на его письма, — закатила глаза Мишель, вставая со стула. Она свернула бумагу и положила ее в шкатулку, которую ей сделал в качестве подарка на Рождество Хагрид пару лет назад. Рядом лежала книга родословных чистокровных семей. — Я просто… — Коллекционируешь письма от чувака, в которого втюхалась на первом курсе, — важно покивал головой рыжий. — Да, я знаю. — Фредерик Уизли! — возмущенно зашипела на него Мишель, чуть покраснев. — Ты напоил меня и выудил все мои тайны, засранец! Имей совесть и молчи в тряпочку. — Я же выболтал тебе все, пока ты полумертвая валялась, — фыркнул Фред, обнимая ее за плечи. — Давай, там внизу какая-то вечеринка начинается. Прекрати страдать по Нотту. — Да не страдаю я по нему, — закатила глаза Махони, хватая с кровати кофту и выходя из комнаты. — Серьезно, чувак отравил тебя. — Я не страдаю по нему! — Страдаешь! А ведь он тебя годами унижал. И ты в него влюблена! — Я была в него влюблена. — Перестала? — У меня сменился вкус, — спокойно пожала она плечами. Улыбка Фреда слегка дрогнула. — Я его знаю? — Не думаю, но у него хорошее чувство юмора. — О, я так и знал. Перси, наверное, очень хорошо целуется, — расхохотался парень. — Ты меня очень сильно бесишь. Внизу и правда начиналось некое подобие вечеринки. В худшем смысле этого слова. Мишель узнала Ремуса, Тонкс, Грозного Глаза, Сириуса и Регулуса, родителей Уизли и еще нескольких человек, кого раньше не видела. Еще там был Альбус Дамблдор. — О нет, нет, — замахала на детей руками миссис Уизли, — это только для взрослых. Идите наверх, мы вас после позовем. Мишель переглянулась с Гарри и пожала плечами. Она еще узнает от Сириуса, но тут вдруг голос подал его брат. — Махони, останься, — крикнул он. Все остальные посмотрели на мужчину, как на чокнутого, но Сириус кивнул, и Мишель зашла в комнату, дав Гарри обещание глазами, что потом все ему расскажет. — Она ребенок! — возмутился чернокожий мужчина в странной одежде. — Ребенок, который уже успел влезть в это глубже, чем сам Поттер, Кингсли, — отмахнулся от него Ремус. — Нам есть о чем поговорить. Дверь закрылась, и розоволосая волшебница наложила на дверь Силенцио. За дальним краем стола сидел Билл Уизли. Вот кого-кого, а его Мишель совсем не желала увидеть. — Какие последние новости? — сразу же спросил Дамблдор, недовольно смотря на Махони. И понеслась. Директор пожаловался на то, что великаны могут встать на сторону Лорда, но никто в Министерстве не хочет озаботиться этим. Поэтому Хагрида послали на переговоры. И при всем при этом о возрождении Волан-де-Морта умалчивают от слова совсем. Та же розоволосая волшебница предложила использовать Гарри, как приманку, но этому воспротивились абсолютно все. — Где он может прятаться сейчас? — задумался Грюм. — Либо у Малфоев, либо в собственном семейном особняке, — высказалась Мишель, скрестив руки на груди. — У Малфоев? — вскинул брови Кингсли. — Мы поддерживали связь с Люциусом и Нарциссой некоторое время, — нехотя рассказала девушка, — но после событий Турнира, их камин закрыт для меня, а письма даже до дома не долетают. — Что за связь у тебя с Малфоями? Привязывают слизеринку к темным искусствам? — ядовито предположила миссис Уизли. Она уже давно перестала скрывать неприязнь к девушке. — К темным искусствам я и сама могу привязаться, — парировала Мишель. — Малфои давали мне пользоваться их библиотекой. Теперь связь оборвана. Они обещали мне передавать весточки, если смогут, но путь отрезан. Предполагаю, что из-за присутствия Пожирателей у них. — Малфои на нашей стороне? — строго поинтересовался Регулус. — Я бы так не сказала, — покачала головой темноволосая. — Они боятся Лорда, но и не готовы поддержать Гарри или… — она обвела рукой комнату, — как бы это не называлось. Они на своей стороне. Если будут новости, я передам все вам. — Это Орден Феникса. Допустим на секунду, — сказал Артур Уизли, — что Лорд не там. Ты сказала про его семейный особняк. — Да. — Том Реддл сирота, — покачал головой Дамблдор. — Как и я, но кто-то же меня родил, верно? Чтоб им пусто было, — выплюнула Мишель. — Том Реддл, а если точнее, Том Марволо Реддл, — продолжила девушка, — полукровка. — Погоди, что? — хмыкнула Тонкс. — Хочешь сказать, лидер движения за чистую кровь — полукровка? — Да. Его отец был магглом, и он сейчас мертв, — кивнула она, — а вот его матерью была Меропа Мракс. — Мраксы древняя семья, — недоверчиво сказал Билл, — ты уверена на сто процентов? — Это точно. Меропу Мракс выжгли с фамильного древа после того, как она влюбилась в маггла и родила ему сына, названного в честь отца, Томом. В хрониках пишут, что их семья происходит от самого Салазара Слизерина, не удивительно, что Волан-де-Морт так этим кичится. — И это из библиотеки Малфоев? — обреченно закрыл лицо руками Сириус. — Мне не нравится, что ты в это втянута. — Я втянута в это с тринадцати лет, — поморщилась девушка. — Лучше я буду знать больше, чем нужно, и буду сильнее, чем следует, чем не буду вообще ничего не понимать и узнавать обо всем в самом конце. — Она мне нравится, — прохрипел Грозный Глаз. — Но к Малфоям нам не попасть. — Лорда вы тоже не убьете, — высказался Регулус, и они с Мишель на мгновение переглянулись. Он вскинул брови, и она пожала плечами. — А вы не могли бы перевести нам этот диалог? — попросила розоволосая волшебница. — Извини, Джонс. Мишель приглашающе развела руками. — Рассказывай. — Давай ты. Ты лучше знаешь, — кинул ей Регулус. — Нам нужно найти крестражи, — просто сказала Мишель, и Блэк закатил глаза. — В тебе нет чувства такта. — А ты придурок. — Так, стоп, — выставил руки в стороны Сириус. — Я устал это слушать, прекратите сейчас же. Мерлин, ощущение, что вам по десять лет. — Мне пятнадцать. — А ты уверена? — съязвил Регулус. — Ты же даже не знаешь, когда у тебя день рождения. Благодаря тебе, хотела ответить Мишель, но промолчала и просто оскорбленно засопела. — Вернемся к этим крестражам, пожалуйста, — поднял руку Кингсли. И Мишель вновь пустилась в объяснения того, что представляет из себя крестраж. Она рассказала краткую историю и про то, что именно поэтому Лорд не умер в ту ночь в Годриковой Впадине. — Мы знаем, что дневник, который Гарри смог уничтожить — это крестраж. Но ты так и не ответил, за каким ходил, — напомнила Регулусу Мишель. — Медальон Слизерина, — кивнул Блэк. — Он был в пещере, и сейчас он в этом доме. Кричер! — позвал мужчина. Эльф появился с хлопком и низко поклонился. — Да, хозяин? — Медальон, который я отдал тебе и приказал уничтожить, где он? — Кричер виноват, хозяин Регулус, — глаза домовика вновь наполнились слезами. — Старый Кричер не смог его уничтожить. — Это ничего, — успокоил домовика мужчина. — Где он сейчас? — Кричер спрятал его. — Принеси его сюда. — Да, хозяин. И домовик испарился. — Директор Дамблдор, — позвала Мишель, — мы можем спуститься в Тайную Комнату? Если зуб василиска уничтожил дневник, то и с медальоном справится. — Я позабочусь об этом, — кивнул директор. — Пока медальон останется здесь, и как только мы получим зуб, я передам его вам. — Но Лорд набирает силу, — покачала головой Джонс. — Сколько вообще у него может быть крестражей? — Точно больше трех, — сказала Мишель. — Гарри сказал, что Волан-де-Морт после возрождения походил на змею, его душа очень сильно расколота, раз произошла внешняя деформация. Вот только, как их найти? — Осмотрим его дом, — предложил Грюм. — Если там и есть след темной магии, то это точно крестраж, — его ненастоящий глаз прожег Мишель взглядом. — А что у тебя за шрам на руке, Махони? Она вздрогнула и спрятала руку под стол. — Порезалась. — Такие шрамы оставляют только магические обряды, — оскалил мракоборец зубы. — Что ты еще натворила? Это нам помешает? — Помешает? — вспыхнула Махони. — Я знаю больше, чем вы. Вряд ли я смогу сделать что-то, что может помешать. — Не кипятись, — кинула ей миссис Уизли. — Но шрам и правда магический. — И к делу он не относится, — процедила Мишель. Сборище ничего не знающих борцов с Темным Лордом начало ее раздражать. К тому же, судя по взгляду Альбуса Дамблдора, он знал гораздо больше, чем остальные, но до сих пор молчал. Почему? Ответа на этот вопрос у Мишель не было.