Deprimo

Важно уметь пожертвовать тем, кто Вы есть, ради того, кем Вы можете стать...

25 декабря 1996 — Значит, Снейп предлагал ему помощь? Он точно предлагал ему помощь? — Спросишь еще раз, — угрожающе протянул Гарри, — засуну тебе эту капусту… Мишель прыснула. За окном на землю плавно опускались снежинки. Уизли вновь приехали на Гриммо-12, чтобы отпраздновать Рождество. Иногда Мишель казалось, что все они родственники. — Я просто хочу проверить! — воскликнул Рон. Они втроем стояли на кухне Гриммо у раковины и чистили по поручению миссис Уизли гору брюссельской капусты. — Да, Снейп сказал, что не мог дать его матери клятву, но он не отречется и поможет, — повторил Гарри. — И все? — спокойно поинтересовалась Мишель. — А Малфой ответил, что один человек уже принес Непреложный обет, чтобы… — Обет? — ошеломленно переспросил Рон. — Кто настолько чокнулся, чтобы давать… Ты уверен? — Да, — кивнул Гарри. — А что это такое? — Ну, Непреложный обет нарушить невозможно… — Это я понял, — отмахнулся Поттер, сбрасывая капусту в наполненную уже наполовину тару. — А что происходит с тем, кто его нарушает? — Он умирает, — просто ответила Мишель. — Да, — подтвердил Уизли, — когда мне было лет пять, Фред с Джорджем пытались заставить меня принести такой обет. Я чуть было не принес, уже держался с Фредом за руки, но нас застукал папа. Он чуть с ума не сошел. Единственный раз, когда я видел папу таким разозленным. — Конечно, он был зол! — воскликнула Махони, раздраженно разламывая капусту голыми руками. — Чем твои братья вообще думали? — Мы мало думали, — подтвердил Джордж со стороны входа на кухню. Они с Фредом привалились к двум сторонам проема и с усмешкой наблюдали за ребятами. — Клянусь, — сказал Фред, — моя левая ягодица с того дня так и не вернула себе прежней формы. — Да шут с ней, с твоей ягодицей, — отмахнулся Гарри. — Прошу прощения? — возмущенно переспросил парень. Мишель едко хмыкнула и взяла новую капусту. Поттер поморщился — ему не хотелось бы быть бедным овощем сейчас, когда Махони была в безмолвной ярости. Гарри с грустью смотрел на ее потухшие глаза, когда Фред ее только бросил. Он в восхищении подавал ей бумагу, чтобы девушка могла настрочить очередное письмо для парня. Потом протягивал ей бумажные платочки, чтобы стереть слезы, когда Уизли официально подтвердил в собственной лавке, что не хочет иметь со слизеринкой ничего общего. Потом поддерживал в момент ее злости. Но сейчас Гарри впервые испугался. — Джордж, ты посмотри, чем они орудуют, — насмешливо протянул Фред. — Ножи и так далее. Подумать только. — Вот стукнет мне через два с небольшим месяца семнадцать лет, — сварливо буркнул Рон, — тогда и я смогу проделывать это с помощью волшебства. Мишель вздрогнула, и Гарри нахмурился. К слову, она ведь скрыла палочку от надзора. Так, почему бы не воспользоваться ей? Но Поттер не стал это предлагать: последнее время с Махони что-то творилось. Она почти не пользовалась магией при них, даже вещи в школу собирала руками. И это Гарри находил очень странным, потому что раньше Мишель терпеть эту суету не могла, но вот она — сама кромсает капусту. — А до той поры, — заметил Джордж, возвращая Гарри на землю, — мы сможем наслаждаться зрелищем правильного использования разных там…оп-па! — Это все из-за тебя! — сердито выпалил Рон, кладя в рот окровавленный большой палец. — Ну погоди, исполнится мне семнадцать… — И ты поразишь всех нас навыками волшебника, которых от тебя никто никогда не ждал, — зевнул Фред. Махони снова вздрогнула и зашипела, когда нож для капусты врезался ей в ладонь. — Черт, — фыркнула она, тут же подставляя руку под кран с водой. — Все нормально? — обеспокоенно спросил Фред. — Эй, а у меня ты не спрашивал! Мишель оставила это без ответа. — Ты собираешься рассказать Дамблдору по поводу Малфоя? — спросил Джордж, и Гарри возмущенно посмотрел на парня. Тот достал из кармана Удлинители ушей и покрутил ими. Поттер раздраженно выдохнул. Надо ставить заглушку. — Конечно, — ответил Гарри. — Я собираюсь рассказать о нем всем, кто может их остановить, а Дамблдор стоит у меня в этом списке первым. Я, пожалуй, и с Сириусом, и с твоим отцом еще раз поговорю. — Жаль только, ты не слышал, что на самом деле задумал Малфой, — расстроенно кивнул Фред. — Да, — Гарри посмотрел на подругу. — Шел, ты ничего не знаешь? — спросил он. — Вы же в одной гостиной живете. — Думаешь, Драко делится в общей гостиной своими планами? — вскинула она брови. — Нет, я ничего не слышала. — Жаль. — Но я попробую что-нибудь узнать, — пообещала девушка, вытирая снова проступившую на ладони кровь. — По поводу остальных, — сказал Рон, — Сириус, папа, Дамблдор. Они скажут, что Снейп и вовсе не собирается помогать Малфою, а просто пытается выяснить, на что тот нацелился. — Они его не слышали, — категоричным тоном ответил Гарри. — Так хорошо притворяться не может никто, даже Снейп. — Ну, это я к слову. — Но вы-то мне верите? — нахмурился Поттер. — Да, — в один голос ответили окружающие его друзья. — Слушайте, — Гарри почесал щеку, — а вот этот Непреложный обет, — ребята посмотрели на него. — Его можно как-то снять? Или нарушить? Или, может, выяснить, когда он был сделан? — Не слышал о таком, — пожал плечами Джордж. — Обет можно узнать только по отметинам на руке. Но вряд ли этот человек будет светить руками с отметинами, да? — Да. — Свидетель обета может что-то знать, — подала голос Мишель. — Кто? — не понял Гарри. — Обет приносят два человека, соединив руки. Но есть третий. Тот, кто держит над их руками палочку и консумирует клятву. — Откуда ты знаешь? — изумился Фред. Мишель на него даже не посмотрела, но вскинула вверх одну из ладоней со шрамом. Гарри прищурился. Он никогда не замечал, что у нее порез на ладони. — Это отличие обета от клятвы на крови. При обете нужен свидетель. — Погоди минутку, — Рон схватил ее за руку, разглядывая шрам. — Это отметина от клятвы на крови? Ты с ума сошла? Махони закатила глаза и фыркнула. — Мне было четырнадцать, я была глупой, — девушка потерла руку. — Одно из самых тупых моих решений. — А с кем ты заключила сделку? — спросил Гарри. — Не могу сказать. Руки связаны. В прямом смысле. — Значит, про обет может знать кто-то еще? — Мишель кивнула. — Если мама Драко заключила с кем-то сделку, то у них должен был быть третий. — Может, это случилось на похоронах? — предположил Джордж, но девушка покачала головой. — Они почти сразу трансгрессировали, только, если они отправились куда-то потом. — Тогда, у нас ничего не остается, — огорченно сказал Гарри. — Не переживай, — попросила Махони. — Мы уже разобрались с одним пунктом. Это невзначай приподняло Поттеру настроение. Двадцатого числа Регулус, взяв с собой Ремуса, отправился на незнакомое никому кладбище, где смог уничтожить диадему Когтевран. Минус один крестраж. Таким образом, они избавились от медальона, дневника, кольца и диадемы. Оставалась еще неизвестная им чаша, как-то связанная с Хогвартсом, но пока что идей не было. — А где Люпин? — спросил вдруг Гарри, и Мишель поджала губы. Сириус информировал ее обо всем, что происходило в Ордене. — Он на задании Дамблдора, — с постным лицом произнесла девушка. — На каком? — продолжил допытываться Гарри. — Не знаю, — ответила она и стрельнула глазами в сторону близнецов. Потом расскажет. Хорошо. Гарри опустил очередную капусту в тарелку. 27 декабря 1996 — Поговорим? — спросил Фред, стоя на пороге комнаты Мишель. Девушка собирала книги в сумку, торопясь. Было раннее утро, и она как раз собиралась провести день в Нурменгарде. — О чем? — вскинула девушка брови, но все же опустилась на стул, приглашая Фреда в комнату. Парень прикрыл за собой дверь. — О нас. — Это о каких таких нас? — усмехнулась Мишель. Фред закатил глаза и подошел ближе. Коснулся ее подбородка, заставляя поднять на себя взгляд, а потом опустился перед ней на колени. — О таких, которых еще можно спасти. — Я больше не хочу нас спасать, — развела Махони руками. — Ты не ответил ни на одно письмо. Ты был мне нужен, больше всего мне нужна была твоя поддержка, а ты от меня просто отвернулся. — Я знаю, — кивнул Фред, зачесывая волосы назад. — Я знаю. Прости. — Чего ты хочешь от меня сейчас? — спросила она, поджимая губы. — Я хочу вернуть тебя. Хочу, чтобы ты была в безопасности. Хочу, чтобы война закончилась. — Она не закончится в ближайшее время, — пожала Мишель плечами. — А я в безопасности, пока могу ее себе обеспечить. — Но ты ничего не сказала по поводу того, что я хочу тебя вернуть, — заметил Фред. — Зачем тебе это? — Потому что я люблю тебя, Шел. — И я тебя люблю. — И? — Это не помешало тебе бросить меня. — Я был глуп. — Я знаю. — Это не тот ответ, который я хотел услышать, — фыркнул Фред, — но это не ложь. — И? — Выходи за меня? — Что? — воскликнула Мишель, вскакивая на ноги. — Уизли, ты сейчас дошутишься, я обещаю. — Нет, — Фред встал вслед за ней, а потом обхватил руками за щеки, — нет-нет-нет, я не шучу. Выходи за меня. — Да ты с ума сошел, — выдохнула Махони. — Наверное, — кивнул он. — Я ошибался, когда думал, что смогу удержать тебя от безумств. Но потом я остыл, увидел все со стороны и понял, что нельзя сейчас прятаться. Мишель почти всхлипнула. Мерлин великий, как она его любила. — Прости меня, Шел, прости, если сможешь. Я член Ордена, я член Отряда Дамблдора, и я люблю тебя, и не останусь в стороне, больше нет. — Фред, — Мишель подняла на него глаза, — это война. Я не могу своим примером заставлять тебя биться. — Это не ты. Это мои родители, это страх за мою семью, — рыжий наклонился и осторожно стер слезы с ее щек. — Но это не значит, что я не пойду за тобой куда угодно. Поэтому, — парень откашлялся, а потом опустился на одно колено. Он порылся в кармане синей куртки и вытащил на свет небольшое кольцо. Тонкое, золотое и выглядящее, словно переплетенные между собой веточки. — Мишель Махони, — торжественно и очень весело сказал он, — не окажешь ли ты мне честь стать моей женой, как только тебе исполнится семнадцать лет? Мишель закрыла лицо руками и не то расплакалась, не то рассмеялась. — Да, — кивнула она, а потом, прикусив губу, заставила его встать с колен. — Да! — Уизли засмеялся и обнял ее, целуя в ухо, в шею, в щеку. — Но это не значит, что я не злюсь. — Знаю, — Фред поцеловал ее. — Мерлин, я знаю. И они стояли, обнявшись, в бывшей комнате Регулуса, целуясь и плача, любя друг друга, пока за окном занималась война. 31 декабря 1996 Гарри как раз дослушал историю Ремуса о том, как он стал оборотнем, когда миссис Уизли пригласила всех к столу. Поттер сел рядом с Роном, напротив них — Флер и Джордж. Тут был и Сириус, и Гермиона, сидевшая рядом, и помирившиеся и подозрительно переглядывающиеся Фред с Мишель, и даже Регулус, сидевший на самом краю стола. Новый год решено было отметить в Норе, так как Молли не хотела сильно утомлять Сириуса их присутствием. Громко играла Селестина Уорлок, поющая «Котел, полный крепкой, горячей любви», и Флер показательно морщилась, пытаясь изобразить английскую певицу. За новогодний стол все, кто был в доме, уселись в новых свитерах — все, кроме Флер, на которую миссис Уизли не хотела, видимо, тратить силы. Даже Регулус щеголял красивым зеленым свитером, немного похожим на тот, что получил сам Гарри. Он распаковывал один из немногих полученных подарков, а потом Поттер впервые увидел, как Регулус покраснел, достав из пакета странного вида воротник. — Что это? — недоуменно спросил Блэк. Сириус покатился со смеху. — О, — Мишель покраснела, отрываясь от разговора с Гермионой, — это иллюзионный ворот. — Что, прости? — Я… — Махони замялась, — я подумала, что тебе хочется гулять не только в глубинах. Воротник может покрывать твою голову маскирующими чарами, и твое лицо никто не узнает. Я просто пред… — Спасибо! — восхитился Регулус. — Правда, спасибо огромное! — он тут же попытался надеть ворот, и на его узких плечах теперь красовалась голова девушки-блондинки с очень пухлыми губами. Сириус подавился, выплюнув яичный напиток прямо на Ремуса. — Извини, — расхохоталась Мишель, — я пыталась его настроить, пробовала на себе. Там есть инструкция. — Спасибо, — повторил смущенный Регулус, поспешив вернуть себе свое лицо. Миссис Уизли осторожно сцедила ухмылку. Голову самой Молли украшала прекрасная темно-синяя шляпа, посверкивающая камушками, сильно напоминавшими звездообразные бриллианты. — Это мне Фред с Джорджем подарили! — похвалилась она. — Чудесно, правда? — Видишь ли, мам, — взмахнув рукой, сказал Джордж, — теперь, когда нам приходится самим стирать носки, мы начинаем ценить тебя все больше и больше. — Гарри, у тебя червяк в волосах, — кинула ему Джинни, и, перегнувшись через стол, сняла с его головы часть подарка Кричера. — Кошмар какой! — театрально содрогнувшись, сказала Флер. — Да, не правда ли? — подхватил Рон. — Соуса? Но, спеша услужить ей, он с такой силой сдернул со стола соусник, что тот взвился в воздух. Билл взмахнул палочкой, и весь соус вернулся на свое место. — Ты совершенно как эта Тонкс, — сказала Флер, оторвавшись от поцелуя с Биллом. — Она тоже вечно роняет… Сириус громко закашлялся, не перенося критику в сторону своей племянницы. — Я приглашала и Тонкс сегодня, — сообщила миссис Уизли, — но она не появится. Ты говорил с ней, Ремус? — Нет. Гарри с удивлением заметил, как Люпин едва-едва покраснел. — Но у нее есть, у кого погостить, не так ли? — Может быть. Гарри только хотел спросить у Ремуса про патронусы, но, подкравшись близко к догадке, был прерван миссис Уизли. — Артур! — крикнула она, схватившись за грудь. — Там Перси? — Что? — в один голос спросили все находящиеся в Норе. Близнецы перестали улыбаться, а лицо Гермионы приняло какое-то угрожающее выражение. Гарри сглотнул и немного отодвинулся от подруги. — Он с министром! — воскликнула Джинни, подбежав к окну. В руке она воинственно сжимала палочку, казалось, готова была накинуться на Перси, как только он войдет домой. — С рождеством, матушка, — натужно сказал вошедший Перси. — О, милый! — выдохнула миссис Уизли и бросилась его обнимать. Регулус тут же поспешил скрыть лицо от Скримджера и его помощника, наклонившись за вилкой. — Прошу простить мне это вторжение, — сказал он. — Мы с Перси оказались неподалеку, и он не смог удержаться от того, чтобы заглянуть сюда, хотел повидаться с вами. Мишель громко подавилась и начала кашлять, видимо, пытаясь не засмеяться. Гарри сощурился. Была у нее такая странная привычка: смеяться, когда не стоит. — Прошу вас, министр, входите, садитесь, — залепетала Молли. — Индейки? Или пудинга? — Нет, нет, дорогая Молли, спасибо, — сказал Скримджер, и Гарри сразу понял, что ее имя он выяснил у Перси перед тем, как войти в дом. — Я пройдусь по саду, но, надеюсь, что вон тот молодой человек составит мне компанию. Сириус напрягся. Минуту Гарри и министр смотрели друг на друга, а потом черноволосый перевел взгляд на Мишель. Она перестала жевать и сощурилась. Гарри говорил с ней по поводу министра, и Махони не высказывала по поводу него опасений, но и ничего хорошего сказать не могла. Она пообщалась с некоторыми членами Ордена Феникса, и, все же, мало, кто смог ей сообщить что-то резонирующее относительно мужчины. — Ах, не переживайте! — весело воскликнул Скримджер. — Я не украду его надолго. Просто прогулка. — Конечно, — сказал Гарри, поднимаясь. Проходя мимо Махони, он сжал ее плечо, а потом поспешил выйти за министром. Он знал, что девушка тут же возьмет мантию и отправится следом. Если понадобится — она заколдует Перси. Они с министром вышли к садовой ограде, смотря на белое снежное полотно. Эта зима выдалась в Англии чрезвычайно богатой на осадки, но Гарри не волновало количество снега. Его лишь волновал министр, который решил с ним переговорить. — Мне давно уже хотелось с вами познакомиться, мистер Поттер, — сказал он, опираясь на свою трость. — Вам это известно? — Нет, — честно признался Гарри. — Да, да. Дамблдор вас так оберегал, — хмыкнул Скримджер. — Что, разумеется, естественно после всего, что вам пришлось пережить…и после событий в Министерстве. Поттер едва дернул уголком губ. Его не было там, министр и половины не знает. — Какие только слухи о вас не ходят! — продолжил Скримджер. — Но, конечно, мы с вами понимаем все эти россказни полны домыслов. О пророчестве, о вашей избранности. Гарри с трудом удержался от того, чтобы закатить глаза — ну естественно. Каждый человек, говорящий с ним, считал свои долгом назвать его Избранным — в шутку или нет. — Полагаю, Дамблдор уже обсудил это с вами? — Да, мы говорили, — ограничился парень. — Говорили, — повторил министр. — И что же сказал Дамблдор? — Простите, но это наше дело, — ответил Гарри, честно пытаясь быть дружелюбным. И тон министра тоже был легким, когда он сказал: — Конечно, тут вопрос взаимного доверия, я вовсе не хочу, чтобы вы разглашали. Да и так ли уж важно, Избранный вы или нет? И вот тут Гарри запутался. Он недоуменно посмотрел на мужчину, не совсем понимая, чего от него ожидают. Надо сказать, что нет, он не Избранный? Или уйти? Что вообще делать? — Не понимаю вас. — Тут ведь все зависит от восприятия, не так ли? — с ухмылкой произнес Скримджер. — От того, верят ли люди в то, что это важно. Гарри показалось, что он немного понял, но потом снова ничего не понял. — Понимаете, мистер Поттер, волшебники верят, что вы Избранный, — сказал министр, и парень сощурился. Он понимал это лучше, чем остальные. — Они считают вас настоящим героем, коим вы и являетесь, независимо от вашей избранности. Суть в том, что вы символ надежды, — Скримджер пнул ногой подошедшего слишком близко садового гнома, а потом его глаза вперились в Гарри. — Такая мысль, мысль о том, что есть волшебник, чьей судьбой будет победа над Тем-Кого-Нельзя-Называть, она воодушевляет. И я поневоле чувствую, что вы могли бы счесть…едва ли не своим долгом сотрудничество с Министерством, оказание ему всевозможной поддержки. Поттер шумно вздохнул. Вот и оно. Гермиона говорила, что так будет. Что Министерство захочет восстановить свой имидж, что они показывают и дают видимость арестов. — Что именно вы имеете в виду? — О, ничего сложного, — взмахнул рукой Скримджер. — Если бы вы могли, к примеру, время от времени заглядывать в Министерство, чтобы вас видели. Это создало бы нужное впечатление. Вы могли бы поговорить с Гавейном Робардсом, он заменил меня в управлении мракоборцев. Долорес Амбридж говорила мне, что вы хотите стать мракоборцем. Я могу это устроить. Легка пелена доверия, которая закрыла Гарри глаза, тут же лопнула. Амбридж еще работает в Министерстве? Доказательство ее жестокости до сих пор находится на руках большей части студентов Хогвартса. Мишель каждый вечер приходила в гостиную Гриффиндора, капая алой кровью на ковер, а потом плакала в комнате Фреда, потому что не могла терпеть такую сильную боль. Гарри сам руки не чувствовал, почти не мог ничего делать на Зельеварении, потому что Амбридж хотела наказать его. Она, черт возьми, собиралась пытать его Круциатусом при всех! — То есть, — сказал Гарри, стремясь кое-что уточнить, — вам нужно создать впечатление, что я работаю на Министерство? — Все были бы только рады узнать, что вы подключились к нашей работе, — Скримджер был рад. Он, кажется, думал, что они нашли общий язык, что Гарри попался на уловку. — Вы же понимаете, Избранный, важно внушить людям надежду, ощущение, что происходит нечто значительное, волнующее. — Но, если я начну мелькать в Министерстве, — сказал Гарри, сощурившись, — не подумают ли люди, что я одобряю его деятельность? — Ну, да, — заторможено кивнул министр, — поэтому я и… — Нет, думаю, так не пойдет, — улыбаясь, сказал парень. — Видите ли, кое-что из того, что делает Министерство, мне совсем не нравится. Арест Стэна Шанпайка, деятельность Амбридж… — Я и не ожидал, что вы нас поймете, — сказал министр, с трудом скрывая свой гнев. — Времена настали опасные, и они вынуждают нас принимать определенные меры. Вам только шестнадцать лет… — Дамблдору куда больше шестнадцати лет, и он тоже считает, что Стэна не следует держать в Азкабане, — перебил его Гарри. — Вы сделали из Стэна козла отпущения, а из меня пытаетесь сделать талисман на счастье. — Вы предпочитаете держаться подальше от Министерства? — Я не хочу, чтобы меня использовали. — Найдется немало людей, — яростно выпалил Скримджер, — которые скажут, что приносить Министерству пользу — ваш долг! — А другие скажут, что ваш долг — проверять, действительно ли те, кого вы сажает в тюрьму, это Пожиратели смерти. Вы совсем как Барти Крауч. Вы и ваши люди так ничего и не поняли. А мы получаем либо Фаджа, который притворятся, что все прекрасно, пока у него под носом убивают людей, либо вас, и вы сажаете в тюрьму тех, кого не следует. И делаете вид, что на вас работает Избранный! — Так вы все же не Избранный? — По-моему, вы сказали, что это не важно, — со смешком ответил Гарри. — Ну, для вас. — Мне не следовало так говорить. Это было бестактно. — Отчего же? Всего лишь честно. Единственная правда, которую вы сказали. Вам все равно, жив я или мертв. Вам нужно, чтобы я помог уверить всех, будто вы побеждаете. Но я не забыл, министр. Гарри поднял руку. На его коже все еще четко читалось «я не должен лгать». Амбридж заставила его вырезать это на своей коже. Скримджер побелел. — Я как-то не припоминаю, чтобы вы поспешили защитить меня, когда я говорил всем, что Волан-де-Морт вернулся. В прошлом году Министерство не хотело иметь со мной ничего общего. Министр молчал. Он не мог спокойно смотреть на истерзанную кожу парня, поэтому отвернулся к светящимся окнам Норы. — Что там задумал Дамблдор? Куда он отлучается из Хогвартса? — Понятия не имею. — А имели бы, так и не сказали бы мне. Ведь так? — Не сказал бы. — Возможно, я найду другие средства узнать. — Попробуйте. Вы умнее Фаджа, как мне кажется. Надеюсь, вы научились на его ошибках. Он попытался вмешаться в дела Хогвартса, и он уже не министр, а Дамблдор все еще директор. Я бы его не трогал. — Значит, вы целиком и полностью человек Дамблдора? — Да. И министр ушел. Дождавшись, пока его фигура скроется в доме, Мишель скинула мантию-невидимку. — Обычно я призываю тебя не иметь конфликтов, но сегодня я тобой горжусь, — сказала девушка, подходя ближе. — Это ты дала Нарциссе Малфой обет, — холодно произнес Поттер, и она вздрогнула, отшатнувшись. — Я увидел на твоей руке. — Да. — Ясно. И что пообещала? — Не могу сказать? — А хоть что-то ты можешь мне сказать? — спросил Гарри. Он не злился. Ну, может, совсем чуть-чуть. У планов Мишель всегда было двойное дно, к тому же, увидев ее руку, парень понял, кто достал ей портал в другую страну. Махони не предала бы его — она слишком сильно его любила. Но нельзя забывать, что иногда в своей любви девушка готова была перейти черту. Да и, он не знал, чего требовала Малфой, возможно, это было что-то слишком ужасное. — Ты был прав, — вздохнула Махони, потирая руку. — Насчет Малфоя, ты был прав. Гарри ощутил, как волосы на затылке встали дыбом. — Ты о… — Да. Они еще немного помолчали. — Ты все еще на моей стороне? — Я всегда на твоей стороне. — А кольцо на твоем пальце? — Мишель вдруг покраснела и прижала руки к горящим щекам. — Мы с Фредом обручились, — пробормотала она, и Поттер широко распахнул глаза. Девушка поиграла пальцами, и он широко улыбнулся. Гарри засмеялся и обнял подругу, покружив ее. Мишель ткнулась носом в его плечо и прошептала: — Но это пока что секрет. Молчи. — Ладно. — Я люблю тебя, Гарри. Помни об этом, пожалуйста? — Я помню. Я тебя тоже люблю. Ты лучшая младшая сестра. — Я старше тебя. — Ну вот и все, любовь прошла, — черноволосый отстранился, и Махони толкнула его в живот. — Идем в дом, я голодный.