Deprimo

Не все силы имеют видимое проявление

11 марта 1998 Мишель погладила живот и посмотрела вдаль, где занимался рассвет. Последние недели она просыпалась очень рано, поэтому облюбовала веранду, окружив ее температурными заклинаниями, чтобы было спокойно. Шесть месяцев ее живот рос, и Мишель искренне боялась, что из-за темной магии, бегущей внутри нее, что-то случится, но семейный целитель Ноттов, оказавшийся миловидной старушкой, всегда подтверждала, что с ребенком все хорошо. А вчера родился Тедди Люпин, сын Тонкс, и были официально проведены похороны, на которых Ремус Люпин с трудом мог держать себя в руках. Об этом рассказал Малфой, которого тоже пригласили. Он полюбил Тедди с первого взгляда и теперь соревновался с Гарри за должность крестного, но Люпину пока что было не до этого. К тому же, Драко делал это только для того, чтобы их шутливые бои хоть немного отвлекали Ремуса: он просто знал, что ему уже есть, кого крестить. Вернее, поправила себя Мишель, будет через три месяца. Коттедж Поттеров располагался на острове Скай, посреди бескрайнего простора зеленой травы, скрытый от глаз магглов. Это был домик, немного похожий на тот, который был в Годриковой Впадине. У коттеджа была острая крыша, покрытая темной черепицей, по которой в моменты грозы успокаивающе стучали капли дождя. Было два флигеля с двух сторон, они возвышались над основным строением. Там располагалась лаборатория, библиотека. А в другом — комната, которую Мишель облюбовала сама, ближе всего к лестнице. В зеленых оттенках с мягким ковром. На нем сейчас дремала Несси, если только не решила спуститься на кухню в поисках оставленного для нее молока. Этот дом стал…укрытием для бушующей внутри души. Даже самые отвязные никогда в жизни не подойдут к нему близко. К тому же, Мишель скрыла его одиночным заклинанием доверия, поэтому никто без ее решения не найдет их. Сейчас доступ сюда был только у целительницы Клариссы и Драко Малфоя. Никого больше она видеть не хотела, а, вернее, не была готова. Конечно, до нее долетали письма, которые в первые недели все слали без остановки, но Мишель их читала, и никогда не отвечала. Так она узнала все самые последние новости и продолжала узнавать. Много из этого ей передавал Драко, заходивший раз в три дня, потому что, заходи он чаще, Мишель бы устала от его общества. Полумне стало гораздо лучше, и, пусть ей еще нельзя было покидать Мунго, но она чувствовала себя отлично, и Малфой тем же вечером смущенно сказал, что навещает ее каждый день и хочет пригласить на свидание. Гарри и Гермиона решили вернуться и закончить обучение в Хогвартсе вместе с Симусом, Дином, Невиллом, Джинни и самой Лавгуд, если повезет. А Рон решил играть в квиддич и уехал за Оливером Вудом. Он попытался вернуть их с Гарри и Гермионой дружбу, но не смог вытерпеть того, что они теперь пара. Джинни тоже бесилась, поэтому сейчас они не разговаривают. А вот миссис Уизли была очень счастлива, ведь Гарри для нее — как сын, а Гермиона тоже стала частью семьи. Перси окончательно вернулся в семью, у него были большие сбережения с работы, он что-то еще продал, а потому купил большой и новый дом, немного похожий на Нору, но более просторный, и почти все Уизли переехали туда. Флер и Билл решили завести ребенка, поэтому, как передал ей Малфой с усмешкой, активно пытались. Фред и Джордж выкупили соседние магазины и расширили собственный. Они создали павильон, в котором выставляли маггловские изобретения, улучшенные магией, в честь их отца. Миссис Уизли часто приходила туда, и она сказала, что Артуру понравилось бы нечто подобное. Обязаны этим близнецы были Мишель, которая все же прислала им деньги, и их хватило на покупку других помещений. Сириус познакомился с красивой американкой Мэдисон Джонсон, которая приехала, чтобы стажироваться в спортивной газете. А вот Скитер уволили из журналистики за недобросовестные способы получения информации, а также за поддержку режима Волан-де-Морта. Макгонагалл стала директором и, через пару часов после назначения, Мишель пришло письмо, в котором Минерва прямо говорила, что не прощает, но понимает. Видимо, они с портретом Дамблдора поговорили. Гарри выступал на открытии монумента в честь тех, кто погиб во время битвы за Хогвартс, и Драко сделал для нее колдографию, на которой отчетливо виднелось имя Теодора. А Мишель жила спокойно. Она почти перестала просыпаться от кошмаров и фантомных болей, хотя ее седые пряди, шрамы и ожоги по всему телу не давали забыть этого. Но что-то в Мишель успокоилось, и она начала жить, нормально питаться. Кингсли предлагал ей должность в Отделе Тайн, но пока что Махони не была готова к возвращению в Англию, поэтому она предложила ему заняться знаниями Грин-де-Вальда и Дамблдора, которые сохранились в их книгах. Мишель штудировала информацию, а также открывала для себя что-то новое при помощи библиотек Нотт-мэнора и дома Нарциссы, откуда Драко таскал для нее книги. А сама Нарцисса, которую Мишель теперь часто навещала, охотно помогала ей с исследованиями, и сейчас готовилась первая книга магических руководств по защитной магии от имени Альбуса Дамблдора. В письме, которое он ей завещал еще тогда, после шестого курса, директор говорил, что был бы рад, если бы его знания были опубликованы, если бы они пригодились другим. За работой, готовкой еды и уходом за садом незаметно проходили часы, дни и недели. Когда солнце начало клониться к горизонту, Мишель услышала хлопок аппарации, а потом знакомые шаги. — Привет, — сказал Малфой, разуваясь на входе, — в Лондоне жуткий дождь, просто, чтобы ты знала. — Спасибо за такую важную информацию, — улыбнулась ему Махони. — Видел недавно у матери Регулуса, — девушка вздрогнула. Регулус. Он был единственным, кто никогда не писал ей. Ни разу. Даже весточки не послал, не попытался связаться. — Я хотел тебе кое-что предложить, — вырвал ее из размышлений Драко, и Мишель вскинула брови. — Моя мама хочет устроить пикник для своих. И я хочу, чтобы ты пошла со мной. — М-м, — взволнованно протянула девушка, присаживаясь на кресло и потирая спину, — а кто будет? — Я, мама, Дафна, Блейз, Панси, Эдриан и ты, — Драко передал ей подушку с дивана. — Но я уже сказал, что ты откажешься. — Ты прав, — кивнула Махони, — я откажусь. Драко вздохнул. — Ты не думаешь, что тебе пора вернуться? — спросил он, и Мишель покачала головой. — Я не могу. Как только представлю… — Нельзя вечно убегать. — Я всегда стояла на своем, — мягко улыбнулась ему Махони, — я хочу покоя. — Ты счастлива? — сорвалось с его губ. — Нет, — просто ответила Мишель, и Драко вздрогнул. — И не думаю, что когда-либо буду. Но мне тут хорошо, спокойно, и я не хочу, чтобы это менялось. Я…ты представляешь, я пользуюсь бытовыми заклинаниями! — девушка рассмеялась. — Я чищу морковку палочкой, и это…все изменилось, я не хочу воевать и отстаивать свои права на что-то, я хочу, чтобы все было спокойно. Тут все именно так. — И это все? — развел он руками. — Спрячешься тут? — Вообще-то, я думала написать Ремусу, — призналась Мишель. — Андромеда хорошая бабушка, но там не так, как здесь. Думаю, пусть он приедет погостить, Ремус сможет выдохнуть свободно, расслабиться немного. — Ладно, — Драко довольно улыбнулся. Забота о Мишель была его главной задачей сейчас, и это вряд ли изменится, она много для него сделала, и для их семьи тоже. Да и, Тео был его другом. Не таким, как Блейз, но не менее близким, и он умолял, захлебываясь кровью, позаботиться о ней, поэтому Малфой собирался сдержать это обещание. Мишель месяцами не хотела ни с кем говорить, даже с ним начала общаться не сразу. Первые несколько недель они просто молчали. А теперь — предлагает Ремусу увидеться с ней. — Я передам ему сам, ладно? — Да, — кивнула Мишель и погладила живот, — хорошо. Кстати, — она с кряхтением поднялась с кресла и присела около Малфоя, — ну-ка, дай руку. Блондин нахмурился, а потом позволил подруге приложить ладонь к ее животу. И почувствовал толчок. Сильный, причем. — Это?.. — Ага, — довольно улыбнулась Махони. — Он пинается. — Он? Все-таки, он? — Я хочу попросить тебя или твою маму кое о чем, — смущенно призналась Мишель, и Драко обратился в слух. Она редко его о чем-то просила. — В маггловской медицине можно сделать снимок и узнать пол ребенка, — сказала девушка. — И что? — Я записалась в одну клинику на следующей неделе, — продолжила она, — не хочешь сходить со мной? Или твоя мама? Я не уверена, что могу одна это сделать. — Конечно, — кивнул Драко, — я схожу с тобой. — Спасибо, — облегченно вздохнула Мишель. 18 апреля 1998 Встретиться с Ремусом получилось только через месяц из-за того, что было полнолуние, а потом маленького Тедди ходили крестить. Мишель же за это время успела посетить маггловскую больницу, в которой подтвердилось в предсказание Тео. Мальчик. Махони тогда разрыдалась прямо в комнате, закрывая лицо руками, и, пока медсестра бегала за стаканом воды, Малфой тихо сказал врачу, почему Мишель плачет. Они вернулись домой, и девушка еще два дня не вставала с кровати от слова совсем, как будто жить не хотелось. Ремус, держащий на руках сверток, появился в поле к обеду, идя рядом с Драко, который провел его внутрь. Мишель как раз заканчивала готовить, поэтому с готовностью встретила их на кухне. — Шел, — выдохнул Люпин, а потом почти бросился вперед, передав ребенка Малфою, обнимая ее. — Как я рад тебя видеть. — И я тебя, — кивнула девушка, и ее взгляд упал на Тедди. — Ну и красавец, а? Драко передал ребенка ей, и Мишель ворковала над ним, пока мужчины обедали и обсуждали последние новости. — Я вижу Тонкс в его чертах, — сказала Мишель позднее, когда Драко уже ушел, сославшись на дела, и они вдвоем расположились на веранде, смотря на зеленые шотландские просторы. — Он похож на нее. И уже метаморф, — усмехнулся Ремус, но как-то горько. — Он взял от вас обоих, — хихикнула Мишель. — От девчонок отбоя не будет, — кивнула она. — Почему ты не вернешься? — спросил Люпин, и девушка помрачнела. — Я не могу туда вернуться, не сейчас. Может, никогда больше. Там столько…там Тео. Воспоминания, которые я не готова встретить. И там… — Шел? — Теперь все знают про Дамблдора, и на мотивы всем плевать. Им важен лишь факт, что я прикончила великого волшебника. Отец и вовсе со мной не разговаривает. — Он…злится, — подтвердил Ремус. — Я думаю, вам нужно поговорить. Кстати, я присылал приглашение на крещение, — вспомнил мужчина. — Ты не ответила. — Я не отвечаю сейчас на письма, — покачала она головой. — Только с Кингсли, и то по работе. Мы издаем книгу Дамблдора. Как официальный учебник. — Ты могла бы преподавать в Хогвартсе. — Да, — кивнула Мишель, — может, однажды я так и сделаю, но пока что не готова к этому. Не могу заставить себя. Люпин вдруг отрывисто рассмеялся. — Знаешь, что я понял? — М? — Ты же должна родить в июле? — В июне, — кивнула Махони. — Наши дети вместе пойдут в Хогвартс. Девушка задумалась, а потом они рассмеялись. — Спорю, что Тедди окажется на Пуффендуе. — А ваш сын — на Слизерине. Имя придумали? — Да, — грустно улыбнулась Мишель. — Тео придумал в последние минуты. Лукас Теодор Нотт. — Красиво. — Знаю. Жаль, что он этого не увидит. — Думаю, — вздохнул Ремус и откинулся на спинку кресла, — он все видит. Как и она. — Расскажи мне про наших, — попросила Мишель. — Я только от Драко новости получаю, а он вряд ли активно болтает с Гарри. — Почему не напишешь? — Я беру в руку перо и собираюсь что-то написать, — призналась Махони, — но тут же бросаю, потому что не знаю, что именно написать, чтобы не напороться на просьбы о возвращении. Я не могу. Не знаю. — Ну, Гарри сейчас в обороте, — хмыкнул Ремус. — Гермиона плотно взялась за его обучение и подготовку к ЖАБА. Они вернулись в Хогвартс, помогали его реставрировать, а потом начали учиться. Джинни с ними, но они, вроде, не разговаривают до сих пор. Мишель дернула уголком губ. — А Сириус и…как ее? Мэдисон? Люпин снова неожиданно расхохотался, и Тедди закряхтел на его руках, разбуженный громким звуком. — Он влюбился, Шел, — махнул рукой Ремус. — Окончательно. Просто голову потерял, аж помолодел. Снова достал свою куртку старую, починил мотоцикл. Как будто и не прошло почти двадцать лет. Мишель улыбнулась. Приятно знать, что хоть у кого-то все получше. Сириус заслуживал этого счастья, и она лишь радовалась, что это счастье было легким и не требовало очередной войны. 10 июня 1998 Ее сын родился в международный день мороженого, и Драко никогда не даст ей об этом забыть. Рано утром у Мишель отошли воды, и она тут же поставила об этом в известность Клариссу и Драко, приказав никому больше не говорить, она сама расскажет. Почти целый день живот тянуло и прихватывало, и только к пяти вечера начались долгожданные и очень болезненные схватки. Драко не пустили в комнату, пусть он и хотел находиться рядом. Махони пульнула в него заклинанием щекотки, и он, смеясь и крича, остался ждать в коридоре, слушая ее протяжные крики. — Все хорошо, — приговаривала Кларисса, но Мишель знала — что-то не так. Она сердцем чувствовала, что что-то было не так. И так и случилось. Девушка даже не успела посмотреть на ребенка, как потеряла сознание, боясь очнуться в той белой комнате, где когда-то встретила родителей Гарри. Но, когда она открыла глаза, то оказалась на пляже. Тот был пустынным, с белоснежным песком и прозрачным, голубым морем. А на берегу сидел… — Тео! — воскликнула она и бросилась вперед. Нотт, увидев ее, изменился в лице и тут же кинулся к жене, подхватывая ее и обнимая. — Ты что тут делаешь? — ахнул он. — Еще рано! Загробный мир был благосклонен к нему. Исчезли все раны и странная боль, которую Мишель видела в его глазах в последние недели жизни. Война очистилась из его тела, и Тео был спокоен и непоколебим. Все такой же, каким она его запомнила. Он был одет в льняную рубашку темно-синего цвета и светлые брюки, сейчас намокшие внизу от моря, облизывающего его ноги. — Тео, — прорыдала Мишель, обнимая его так, как никогда раньше не обнимала. — Мерлин великий, Тео! — она вжалась носом в его теплую шею, плача и скуля. Мерлин, как она соскучилась. — Тише, все, — кудрявый обнял ее, и его волосы так привычно защекотали щеку, что Махони начала плакать еще сильнее. — Прекрати. Она отстранилась и посмотрела в его глаза. — Что ты делаешь здесь? — строго спросил Тео, сжав губы в тонкую полоску. — У нас родился ребенок, — срывающимся голосом сказала Мишель, — и я оказалась тут. Сын, у нас сын! — Ребенок, — пробормотал Нотт. — Родился. Ты его видела? — Нет, я потеряла сознание. Но я хочу остаться с тобой! — тут же воскликнула она, цепляясь за мужские плечи, но Нотт насильно отстранил ее от себя. — Ни за что! — рявкнул Тео. — Ты вернешься. Это же наш сын, он без тебя не справится! — Я не справлюсь без тебя! — возмутилась Мишель, размазывая слезы по щекам. Она опустилась на колени. — Я так скучаю. — Я знаю, Шел, — Тео присел рядом, обнял ее лицо ладонями и, наклонившись, легко поцеловал. — Но тебе еще рано быть тут со мной. Слышишь? — Я… — голос сорвался. — Ты должна прожить долгую жизнь. Ты должна научить нашего сына хорошему и плохому, наделать ошибок и исправить их. И влюбиться, — Мишель замотала головой, — да, я хочу, чтобы ты не была одна, я хочу, чтобы ты влюбилась, слышишь? Да хоть в того же Малфоя. Только не будь одна, — взмолился Теодор. — Я хочу, чтобы ты была счастлива. С кем угодно. А потом, когда твоя жизнь окончится, ты придешь ко мне. Я подожду. Я всегда тебя ждал, могу еще потерпеть. — Нет, нет, — простонала девушка. — Я хочу к тебе. Хочу быть с тобой. Не хочу я ни в кого влюбляться. — Я обрел покой, — мягко сказал ей Нотт и притянул к себе, — а вот тебе пора возвращаться, иначе пропустишь нашего Лукаса. — Когда мы увидимся? — немного наивно спросила Мишель. — Очень нескоро, — кивнул парень, а потом снова поцеловал. — Я так тебя люблю. Пожалуйста, будь счастлива! Влюбись и найди себе другого мужа, ладно? Я прошу! Ради меня! Мишель заплакала, его лицо расплывалось перед ее глазами, и, когда она моргнула, то очнулась все в той же комнате. Над ней возвышалась Кларисса, взволнованно колдуя. — О, Мишель! — воскликнула женщина. — Ну и напугали же вы нас! Она чуть приподнялась на постели, морщась из-за боли в животе. Кларисса помогла ей ровно сесть на постели, которая уже была чистой и не потной, потом протянула стакан воды и влажное полотенце, чтобы девушка смогла умыться. — Мистер Малфой сейчас с мальчиком, — сказала Кларисса, также давая зелье от боли и усталости. — Все хорошо, у вас здоровый сын, наследник, — улыбнулась целительница, но грустно. Мишель знала, что когда-то именно Кларисса принимала роды у матери Тео, а потом долго служила их семье, поэтому темноволосая точно знала, что ей двигало, когда она сказала: — Если вы захотите просто так зайти, проведать его, — хрипло пробормотала она, — то мы будем рады. Кларисса расцвела и улыбнулась. Наверное, так у Лукаса появилась еще одна тетушка. — Это будет честью для меня. — А теперь дайте мне моего сына, — с легким и грустным смехом приказала Махони. Кларисса ушла, и через пару секунд в комнату вошел Драко, держа на руках кулек, который кряхтел и тихо плакал. Мишель взяла его в руки и чуть отодвинула одеяло, чтобы посмотреть на его лицо. Это был самый красивый младенец, которого Мишель когда-либо видела. У него был легкий пушок темных волос и голубые глаза, которые потом станут темными, какими были глаза ее мужа. На руках матери мальчик тут же успокоился и перестал дергаться. Он прикрыл глаза, и Мишель прижала его к груди. — Ты нас напугала, — пробормотал Драко, чуть касаясь ее ладони. — Я видела Тео, — улыбнулась она, не отрывая глаз от сына. Малфой судорожно вздохнул. — Он обрел покой. Он обещал, что дождется меня. Блондин пораженно замер, а потом тряхнул головой и поджал губы. В их мире и не такое было возможно. — Он не передумал насчет имени? — Неа, — хихикнула Мишель. — Лукас Теодор Нотт. Все еще сын своего отца. Драко принял поражение с достоинством, лишь слегка нахмурился. Махони зажмурилась, прижала ребенка к груди, а потом заплакала. Ее сын был в ее руках. Ее плечи ощутили теплое касания мужа, и Мишель, кажется, и сама обрела покой.