Pharm Eco & Medicine Company

Гонхи сидел в старом парке на чуть поскрипывающей качели и ждал Хвануна. Они договорились встретиться в пять, но Ё, как обычно, опаздывал. На целых десять минут. Хорошо ещё, что было тепло – заканчивалась весна и приближалось жаркое лето. Только Ли всё равно умудрился приболеть – накатывала слабость, болела голова и в груди кололо при каждом приступе кашля. Гонхи говорил об этом матери, но та в последнее время с головой ушла в работу и только давала какие-то таблетки, которые помогали совсем ненадолго. — Давно меня ждёшь? — сзади внезапно подбежал Хванун, напугав Гонхи, и с довольной улыбкой сел на соседнюю качель. — А я думал, ты вскрикнешь. — Я дружу с демоном… Где пропадаешь? Я тут сижу уже минут пятнадцать! Хванун пригладил растрёпанные от ветра волосы, с усталым видом объясняя, что его задержал одноклассник по какой-то совсем странной причине. Ему вроде как что-то было нужно, но он в итоге только стал бормотать про "слишком сладкий аромат" и ничего путного не сказал. Странный. — Но сейчас я думаю… Не значит ли это, что я омега? — погрустнел вдруг Хванун, понемногу раскачиваясь. — Да, окончательный тест будет только через пару лет, но ведь первые признаки уже сейчас начинают проявляться. У тебя ничего такого не было? Гонхи покачал головой. — Нет. И хорошо, мама говорит, что мальчики омеги приносят больше проблем, чем девочки. Как например… — Не напоминай мне про это больше, не хочу знать! — перебил его Хванун, а потом вдруг хитро усмехнулся. — Если окажешься альфой, будешь моей парой? — Размечтался!.. Гуляли они часа два – пока Гонхи не позвонила мама, прося объясниться, куда он ушёл. Ли пытался сказать, что предупреждал её, заглянув на кухню, где она и сидела, но мама только махнула ему рукой, что Гонхи принял за ответ "делай, что хочешь". Извинившись, он сказал, что сейчас вернётся домой и завершил разговор, после чего повернулся к расстроенному Хвануну. — Извини… потом в кино сходим. Когда я буду уверен, что меня отпустили. — Проводить тебя? — Не нужно, сам дойду. Да и ты не задерживайся, а то мне твоя мама начнёт звонить, как в прошлый раз, — Хванун только рассмеялся, обнимая Гонхи напоследок, а вот самому Ли было не до смеха. Сколько отчаяния было тогда в голосе мамы Уна, когда она спрашивала "Хванун не у тебя? Он не вернулся домой и не отвечает на звонки!" А этот балбес потерял где-то телефон и боялся возвращаться домой без него. Гонхи был готов бежать искать Хвануна, да только мать в десять вечера из дома не выпустила. Дорога домой заняла минут десять – хотя погруженному в свои мысли Гонхи показалось, что дольше. Хванун сказал, что он, скорее всего, омега – Ли насчёт Уна так и полагал. Обычно, когда перечислялись "первые признаки", у омег отмечали периодическую тактильность (хотя Хванун почти всегда готов обниматься), появление своего аромата в четырнадцать-пятнадцать лет (нечто, похожее на персик) и вялость, слабость раз в месяц (пока замечено не было). Иными словами, период течки ещё слабо выражен, но уже даёт о себе знать. Организм понемногу перестраивается, но не только у них – альфы тоже в этом возрасте начинают меняться. Только страдают от вспышек агрессии, и если многие учатся себя контролировать, то другие срываются на всех, кого видят, часто влезая в драки. Нелицеприятное зрелище, если честно. Но в более взрослом возрасте было хуже – словно дерутся на смерть, а не ради какой-нибудь омеги. Лично у себя Гонхи не замечал признаков ни омеги, ни альфы, значит, он бета. А значит, у мамы меньше проблем – дочерей омег хватает. — Мам, я дома! — выкрикнул он, едва открыл дверь. Женщина тут же выбежала из кухни, несильно и в шутку хлопнув Гонхи полотенцем по спине, пока тот снимал обувь. — В следующий раз убедись, пожалуйста, что я тебя услышала… И завтра сходи к врачу, твой кашель меня пугает. Гонхи хотел было ответить, что обязательно сходит, но слова застряли где-то в горле, стоило взглянуть на ладонь, которой он прикрывал рот. Кровь. Алые капли, которых раньше точно не было. В глазах потемнело. Голос мамы, в панике ищущей телефон, руки сестры и её всхлипывания – она пыталась усадить Гонхи хотя бы на пол, чтобы он не упал и не ударился головой - последнее, что он мог вспомнить с того вечера.

***

Две операции, постоянные уколы, периодические капельницы и куча лекарств: Гонхи казалось, что он питается не едой, а таблетками. Второй месяц он в больнице. За это время четыре раза ему говорили, что его состояние улучшилось и он может готовиться к выписке, но на следующий день ему опять становилось плохо. И снова по кругу. Постельный режим, капельницы и мать в слезах. — Прости меня, пожалуйста, — всхлипывала она, сидя рядом и держа Гонхи за руку, — прости… Если бы кто-то сказал, что всё пойдёт вот так… Извини меня… Она постоянно просила прощения, но так и не объясняла, за что – сколько бы раз Ли не пытался узнать, всё бесполезно. Точно такими же бесполезными попытками были вопросы о диагнозе – никто не говорил ему, что с ним, ни родители, ни вечно хмурые врачи. Все ограничивались словами "не думай об этом", "не забивай голову", "меньше переживай, тебе нельзя волноваться". Единственной радостью, скрашивающей серые дни, был Хванун – его визиты были не частыми, но приятными. Он приносил шоколад, различные книги и они вместе обсуждали, что будут делать, когда Гонхи сможет наконец выписаться из больницы. Оказывается, неподалёку от дома Хвануна открылось новое кафе и там продают просто божественные пирожные с клубникой и персиком. Гонхи пообещал Уну сходить туда с ним, но сам думал о другом – в одну из встреч запах персика от Ё был настолько сильным, что вызывал отторжение. Хотя обычно подобное ощущается только между омегами. Ощущение, что рядом "соперник". — Знаешь… Думаю, я влюбился, — вдруг произнёс Хванун, дочищая вторую мандаринку. — Хотя это так глупо. Он старше меня. И наверняка популярен. Альфы всегда популярны. — Если это твоя судьба, то борись за него, — усмехнулся Гонхи. — Как зовут-то? — Пока не знаю. Я в его друга случайно на лестнице врезался – он нёс гитару, а я сообщение маме писал и не заметил их, так что чуть с ног не сбил. Так вот, этот тип с гитарой сказал "смотреть надо, куда идёшь!", а второй… — мечтательный вздох заставил Гонхи невольно закатить глаза, — он сказал "ладно тебе, Ёнхун, ты тоже перед собой не смотрел". И улыбнулся. Мне! Боже, я почувствовал себя героиней какого-нибудь аниме или дорамы. Не хватало только романтической музыки и цветочных лепестков вокруг меня. — Вокруг вас, — поправил Ли. — И чтобы вы ещё в замедленной съёмке прошли мимо друг друга, встречаясь взглядом. А спустя двадцать серий вы поцелуетесь, в итоге будете жить долго и счастливо и заведёте десять собак. Хванун, почему-то смутившись, пробормотал что-то вроде "какая-то глупость", после чего сунул в рот чуть ли не половину мандарина. Гонхи засмеялся, когда Ё вполне ожидаемо поперхнулся соком, а потом поморщился, почувствовав боль в груди. Всё ещё не отпустило. — А вообще… Я ощущаю себя преданным. — В каком смысле? — неожиданная смена настроения вызвала у Хвануна тревожное чувство. Он ещё не понял, что Гонхи только притворялся обиженным. — Ты же предлагал мне стать твоей парой, а теперь рассказываешь про другого парня. Я разочарован. Несколько секунд молчания – а после смех, удар по ноге и возмущённое "ты полный придурок, Гонхи!" Как же всё-таки приятно дразнить Хвануна, жаль только, что его визиты так быстро заканчиваются.

***

— Мы завтра идём рано утром на сдачу крови для идентификации, почему не спишь? — Ещё немного… Хвануну нужна моральная поддержка. Мать недовольно нахмурилась, скрестив руки на груди. — Опять… Я думала, вы больше не общаетесь, раз ходите в разные школы. В который раз она, интересно, даёт понять, что ей не особо нравится Хванун? Гонхи ничего не ответил на это – как и на фразу "чтоб через пятнадцать минут ты уже спал!" Не мог же он оставить друга одного, Хванун собирался признаваться тому альфе в своих чувствах. Да, он уже два раза назначал встречи, но не приходил на них, потому что боялся. Мог только издалека убедиться, что альфа стоит на том самом месте, но сам так и не рисковал подойти ближе. Так что Гонхи был готов после занятий прийти и помочь Хвануну встретиться с его любовью. Даже если придётся взять его за ручку, подвести к тому парню и стоять рядом. Когда он, как ему казалось, убедил Хвануна набраться смелости и сделать первый шаг, то услышал за дверью шаги матери. Погасив экран телефона и настольную лампу, Гонхи накрылся одеялом, сделав вид, что спит. Конечно, обманывать плохо, но… секреты – маленькие или большие – есть у всех. — Ты так и не признался? — А ты так и не пришёл! — Да ты бы и в моём присутствии просто вцепился бы в какое-нибудь дерево и отказался идти! Мелкие ссоры между Гонхи и Хвануном обычно быстро заканчивались: одна из сторон принимала поражение, вторая сглаживала ситуацию, как могла. Так и сейчас – несколько секунд сверля друга недовольным взглядом, Хванун всё-таки вздохнул, опустив голову. — Ну и ладно. У него наверняка девушка есть. Или будет. Красивая, умная, милая… Иными словами, не парень омега. Не такой, как я. Гонхи молча обнял Хвануна: способ успокоить его безотказный и всегда работающий. Анализ крови на определение Ё будет сдавать только в сентябре, после своего шестнадцатилетия, но всё указывало на то, что он омега. И к уже существующему комплексу касаемо роста прибавился ещё один. Свою "сторону омеги" Хванун терпеть не мог, ведь уже от более старших альф периодически кружилась голова, да и их любопытные взгляды напрягали. У Гонхи же таких проблем не было. Альф он даже не интересовал. — Везёт тебе. Ты бета, — слегка обиженно проворчал Хванун, отстраняясь. — Тебе не понять моих душевных страданий… Что ж, может, и так. Но ещё больше Гонхи не мог понять, почему запах персика со сливками его отталкивает.