18 июня, ср.
Насколько нужно не уважать свою работу, чтобы делать её абы как? Документы, которые должны были появиться в отделе продаж ещё вчера, сегодня оказались лишь на полпути к нему: в руках Дончжу и Чонсон, которая попросила помочь. Но чёрт возьми, как они умудрились накопить столько бумаг? Почему нельзя делать всё своевременно? — Погоди-ка, мы забыли забрать ещё пару отчётов, — вдруг остановилась девушка и Дончжу мысленно выругался. — Я назад не пойду. — А и не надо… Нужно лишь попросить кого-нибудь помочь донести это, я схожу сама, — о, интересно, кого она попросит, в пустом коридоре, разумеется, найдётся много желающих. — Ой, молодой человек, постойте! Не могли бы Вы помочь? Надо же, нашла кого-то сердобольного. Повезло. — Эти документы нужно отнести в отдел продаж, мы вчера забыли, а мне нужно ещё пару папок забрать… Поможете? Пожалуйста! — Дончжу выглянул из-за плеча Чонсон, желая посмотреть на того, кто попался ей под руку. Хванун! Вот нужно было именно ему оказаться здесь в неподходящий момент! Какого вообще чёрта он тут делает в рабочее время?! Быстро поблагодарив его и передав документы, Чонсон побежала обратно, и только после этого Хванун заметил Дончжу. Его улыбка исчезла с лица и он нахмурился, Сон ответил тем же. Гонхака здесь не было, можно не притворяться милым и дружелюбным. — Ладно, пошли уже, чего стоять. Чем быстрее отнесём эту макулатуру, тем лучше, — проворчал Дончжу, проходя мимо. Хванун пошёл за ним. — Я думал, ты со своего отдела нос не высовываешь без надобности, но я ошибался. Гуляешь, значит? — Вовсе нет, я возвращался с… Да зачем я вообще перед тобой оправдываться должен? Без дела не хожу, вот и всё, что могу сказать. Дончжу хохотнул, заворачивая на лестницу. — Ну да, разумеется. Ещё скажи, что это тебя замдиректора отправил что-то сделать вместо того, чтобы разложить тебя на своём столе. — Ты совсем больной на голову?! — Да можешь не отпираться. Хванун промолчал. Вообще Дончжу ожидал, что Ё чем-то ответит или же с лестницы, например, столкнёт – иными словами, сделает хоть что-нибудь, а не сдастся в очередной раз. То, какой он "пацифист", бесило ещё сильнее. Интересно даже стало, насколько его хватит, сколько ещё он сможет терпеть такие издевательства в свою сторону. — Бесхарактерная тряпка. — Что, прости?! Дончжу лишь усмехнулся, открывая нужную дверь и приветственно кивнув повернувшимся к нему девушкам. Чёрт, ну вот почему приходится всем улыбаться и быть с ними приветливым и вежливым? Это только утомляет. — Привет, нуна, Гонхак хён не занят? — услышал вдруг Дончжу и нахмурился. Хванун тут явно водит с кем-то дружбу, а это плохо. В этом Сон явно проигрывает. — Не должен. Загляни к нему, если хочешь. Он с самого утра уставший ходит, да ещё и обед пропустил из-за совещания, пришлось сбегать хоть что-то купить… Хванун обернулся, встретившись взглядом с Дончжу. Буквально секунда – и оба рванули к кабинету Гонхака, но Сон был ближе, поэтому распахнул дверь первым. Закрыть только не успел, а жаль. — Хён, это почему ты с утра уставший? И почему бы не поесть нормально? — протараторил Дончжу, изо всех сил пытаясь не впустить Хвануна. — Если будешь перебиваться перекусами, могут начаться проблемы с желудком. Опять. — У меня их уже несколько лет нет. И от одного раза в два-три месяца не начнутся, — ответил Гонхак, поднявшись со своего места. — Вы зачем зашли? — Повидаться. Разве нельзя? — Мне нужно было кое-что спросить… Дончжу убрал руку, дав Хвануну возможность войти в кабинет, а не стоять на пороге, но Ё, бросив на него странный взгляд, ничего делать не стал. И вот это было уже интересно. Что он хотел спросить наедине? — Наверное, я поговорю с тобой после работы, хён. Позвоню или напишу, — как-то неуверенно пробормотал Хванун. Что это ещё за секреты у них? — Ну… ладно тогда. Если это всё, то идите работать, — Гонхак усмехнулся, подходя ближе и потрепав обоих по волосам. — А то с вас потом спросят, где вы прохлаждаетесь в рабочее время. — Если пообещаешь после работы сходить со мной в магазин, то уйду. Надо что-то приготовить, чтобы ты нормально питался, — поставил своё условие Дончжу, чувствуя себя невероятно счастливым от такого простого жеста. Гонхак согласился, и только тогда Дончжу с Хвануном вышли из кабинета, тут же ловя на себе заинтересованные взгляды. Хотелось спросить "чего уставились?!", но вместо этого Дончжу, мило улыбнувшись, извинился за излишнее беспокойство и вышел в коридор, слыша за спиной восхищённые перешёптывания. Что ж, врождённое обаяние не отнимешь. — Зря ты перед ними так выделываешься. Рано или поздно они поймут, какой ты человек, — недовольно произнёс Хванун, идя позади. Дончжу хмыкнул, сунув руки в карманы брюк. — Ну и какой же я? Давай, расскажи мне. — Двуличный. Дончжу остановился, обернувшись. Ему не послышалось? — Повтори. — Что именно повторить? То, что ты двуличный? Так могу тебе на лице написать, чтобы ты видел эту надпись каждый раз, когда будешь подходить к зеркалу. Потому что при Гонхаке ты ведёшь себя более-менее дружелюбно, но стоит нам остаться вдвоём, как ты сразу показываешь, насколько сильно меня ненавидишь. Да и не только меня – ты испытываешь явную неприязнь к другим людям, но, как только ты оказываешься в их компании, то сразу сама доброта. Думаешь, такого человека, как ты, вообще можно полюбить? "Ты же вообще не хочешь исправляться! Неужели не видишь, что такого, как ты, ни один адекватный человек не полюбит?!" Злость достигла своего пика: похоже, весь мир сговорился вывести Дончжу из себя подобными речами! Схватив Хвануна за запястье, Дончжу затолкал его в пустой туалет – не выяснять же отношения посреди коридора. Кем этот идиот себя возомнил вообще?! — Не тебе, чёрт возьми, говорить о чьих-либо недостатках, — Дончжу прижал Ё к стенке, схватив за воротник рубашки. — Не тебе, блять, говорить о том, что я двуличный, когда ты сам не святой! Удобно на двух стульях сразу сидеть? Или ещё третьего не хватает? — О чём ты говоришь вообще? — на этот раз Хванун не собирался молча терпеть обвинения в свою сторону. — На каких ещё… — Ты нравишься Гонхаку, и ты это знаешь, но при этом держишь дистанцию и не даёшь чёткого ответа, даря ложную надежду. В тебя явно влюблён Ёнджо, с ним та же ситуация. Тебе это нравится, так? Тебе нравится заставлять людей страдать?! Хванун не успел ответить: Дончжу его ударил. По лицу. Среагировать вовремя не получилось, этот удар был настолько неожиданным, что Ун даже не сразу осознал, что произошло. — Вот поэтому я тебя и ненавижу, ублюдок! Ты причиняешь боль сразу двоим и тебя это нисколько не волнует! Но знаешь, люди вроде тебя в итоге остаются одни, и я бы очень хотел, чтобы тебе было так же больно, как и хёну. Потому что ты заслуживаешь только это. Дончжу отпустил его, резко разворачиваясь и уходя – напоследок он громко хлопнул дверью, так, что Хванун даже вздрогнул. На душе стало мерзко. В чём-то Сон был прав: если Ун не сделает выбор сейчас, откладывая на далёкое "потом", то действительно может остаться в одиночестве. Но как выбрать, если доверяешь одному, а тело тянется к другому? Обратно в отдел Хванун вернулся совсем разбитым; хотелось поскорее прийти домой, где не будет никаких проблем и лишних тревог. Может, вообще стоит уволиться и пойти работать к отцу в ресторан? Чем меньше он будет попадаться на глаза Ёнджо и Гонхаку, тем лучше. — …так что это нужно закончить в первую очередь. Хванун, почему так долго? — вспомнишь солнце… Ё вздохнул, извинившись, и хотел уже пройти к своему месту, как вдруг Ёнджо остановил его, взяв за руку. Ничего не объясняя, он завёл его в свой кабинет, закрыл дверь и только тогда спросил: — Кто? — заметив непонимание на лице Хвануна, он добавил: — Кто это сделал? — Что именно? — К зеркалу подойди. Всё ещё не понимая, как Ёнджо догадался, Хванун послушно подошёл к зеркалу, и лишь после этого до него дошло. Оказывается, из разбитой губы сочилась тонкая струйка крови. Вот чёрт. Теперь понятно, почему от него шарахнулась какая-то девушка, с которой Ё столкнулся на лестнице. — Я даже не заметил… — Оно и понятно… — недовольно проговорил Ёнджо, усадив Хвануна на диван. — Сейчас не дёргайся, это надо обработать. Я так полагаю, ты мне не скажешь, кто это сделал? — Нет. Это касается только нас с ним, — ответил Хванун, чуть поморщившись от боли, едва ранки коснулся ватный диск. — И не нужно так смотреть осуждающе. Пожалуйста. Ёнджо ничего не ответил на это – лишь вздохнул, опустив взгляд. Хванун вообще не собирался кому-то рассказывать о случившемся – хотя с Гонхи, возможно, поделился бы. Просто не хотелось лишний раз связываться с Дончжу, он опять нашёл бы повод возненавидеть Ё ещё больше. Хотя, казалось бы, куда уж больше? — Это же из-за Гонхака, так? — заметив, что Хванун хотел уже начать возмущаться, Ёнджо поспешно добавил: — Я имею в виду не конкретно по его указанию, а что причина так или иначе в нём. Я прав? — Не доставляйте ему проблем из-за меня, — обеспокоенно сказал Хванун, схватив Кима за руку. — Ему и так забот хватает… — Только потому, что ты просишь, — тихо ответил Ким. Он сидел слишком близко. Их губы разделяли лишь несколько сантиметров, и только усилием воли Хванун заставил себя отодвинуться. Нельзя. Очень тянет, но нельзя. — Спасибо большое. Я… пожалуй, вернусь к работе. Руку пришлось отпустить. К сожалению.***
— Вот эти снимки вышли лучше. — Да? А клиентке понравились другие… — Если акцент нужен был на платье, то пожалуйста. Если же на ней самой, то я выбрал бы другие фотографии. Тяжёлый вздох, потом смешок. — Вот видишь, ты справляешься гораздо лучше меня, Ёнджо. Жаль, что тебе пришлось уйти. — Не дави на больное, Ёнхун, — Ёнджо помолчал, вертя в руке уже пустой стаканчик из-под кофе. Он до сих пор не мог поверить в то, что его мечту, его страсть так жёстко растоптали, а самого заковали в офисные цепи. Где нет полёта фантазии, негде развернуться творческим порывам. А завтра ещё и встреча – формально Ёнджо уйдёт с работы раньше, но по факту – задержится на неопределённое время. Как сегодня, например, хотя причина в другом. В том ноутбуке, который лежал сейчас в сумке – старый, работающий на последнем издыхании и весь в нелепых наклеечках. А дома лежит абсолютно новый, который ждёт завтрашнего дня. И своего нового владельца. Хвануна. — Ёнджо, постой. У тебя на лице что-то странное, — Ёнхун вдруг поднялся с места, усаживаясь рядом. — Это что… улыбка? — Да иди ты, — Ёнджо засмеялся, толкнув друга локтём. Каждый раз мысли о Хвануне вызывали такую реакцию, и если на работе приходилось себя сдерживать, то здесь можно было не беспокоиться по этому поводу. — Просто в последнее время ты вообще не улыбался и не радовался толком. Был похож на манула. — Будешь тут радоваться, когда случается сплошное дерьмо… Ладно, не будем о плохом. Ты помнишь того парня, который в тебя когда-то врезался? — Ёнхун попытался вспомнить, но так и не смог, покачав головой. — Склеротик. Мы в старшей школе были ещё тогда... — Я рад за твою хорошую память, но можешь перейти к делу? — Просто это и есть Хванун, который сейчас мой секретарь. Я в судьбу не верю, но от таких поворотов хочется верить. Ёнхун помолчал, допивая уже остывший кофе – вкус стал ужасный, но выливать было жалко. Ёнджо раньше был другим. Более… романтичным, что ли; ему нравилось читать истории об "истинных парах", запахи которых сочетаются. Однако эти истории не имели ничего общего с действительностью, просто сказочки для особо впечатлительных подростков, которые хотят верить, что они со своей "настоящей" второй половинкой проживут долго и счастливо. Так не бывает. Даже между альфой с ароматом горького шоколада и омегой с запахом сливок бывают размолвки, и "долго и счастливо" заканчивается разводом. После этого Ёнджо верить в истинных перестал, даже не желая вспоминать о том, что мечтал когда-то найти "своего" омегу. — Может, ты хоть сейчас к судьбе прислушаешься, если она тебя раз уже… третий? Сталкивает с этим парнем, — осторожно сказал Ёнхун, поглядывая на Кима. — Может, это действительно знак такой. Действовать надо. — Он мне не доверяет, — вздохнул Ёнджо, поднявшись с дивана и подойдя к окну. — Одна моя ошибка в прошлом и… настойчивость всё испортили. Но чёрт возьми, есть другой альфа, — мрачно добавил Ёнджо, поворачиваясь обратно к Ёнхуну. — С ним Хванун не такой зажатый, как со мной, он больше улыбается… И что мне с этим делать? Если я попытаюсь его завоевать, могу окончательно оттолкнуть, если ничего не буду делать – его заберут. — Тогда ждать? Всему своё время, Ёнджо. Время… Знать бы ещё, сколько его осталось.