***
— Почему ты думаешь, что это твой отец подстроил? — В то, что это простое совпадение, я не верю. Он не раз заикался об этой своей "проверке" - а учитывая его связи, он всё может провернуть по-тихому и в итоге выйти сухим из воды. — Да уж… Вашей семье опасно переходить дорогу, а? Ёнджо лишь глаза закатил, отпивая чай: как ему казалось, шутливый тон в такой ситуации неуместен. Но люди по-разному справляются со стрессом, и способ Ёнхуна – пусть и странные, но шуточки. — А Хванун, кстати, в курсе? — тихо спросил Джин, и Ёнджо покачал головой. — И ты ему не скажешь, да? — Нет, конечно. Может, это и плохо – скрывать такое, но я боюсь окончательно его потерять, — Ким устало вздохнул, а потом вздрогнул, услышав, как закрылась дверь в другой комнате – видимо, Хванун вышел из ванной. Наконец-таки. Прошло уже полчаса почти, Ёнджо уже собирался идти спрашивать, всё ли в порядке. — Хорошо, что хоть что-то подошло, — Ёнджо мягко улыбнулся Хвануну, когда тот вошёл в кухню, осторожно присев на стул. С самого прихода в чужую квартиру Ун вёл себя так, словно всё вокруг сделано из тончайшего хрусталя и могло легко сломаться от любого прикосновения. Но Ёнджо не был бы против. Главное, что Хванун рядом и теперь в безопасности. — Штаны подошли, а футболка великовата, — ответил Хванун, пряча руки под стол. Но Ёнджо всё равно увидел появившиеся синяки на запястьях. Это ж насколько крепко его держали?.. Но ладно, их хотя бы можно скрыть рукавами рубашки, а как быть с кровоподтёком на скуле? Настолько тёмным – хоть три слоя тональника нанеси, не поможет. — Я выбью тебе завтра выходной, отвезу в больницу, — Ёнджо поднялся, чтобы налить воды и дать Хвануну обезболивающее. — Пусть тебя лучше более тщательно врач осмотрит. — Хорошо. Спасибо, хён, — какая-то унылая аура была совсем не по вкусу Ёнхуну, так что, допивая найденную у Ёнджо банку пива, он указал на Кима и сказал: — Кстати, он выкинул ту рубашку, которую ты просил оставить! — Ёнхун! — прикрикнул Ёнджо, уже жалея, что и его пригласил – ну кто его просил рассказывать? Хванун же ожидаемо возмутился из-за услышанного. — Зачем? Я же просил оставить её мне, я бы отстирал и вернул! — Она вся в крови, ты бы долго мучился… Кстати, об этом – твои вещи ещё стираются? — Минут десять оставалось, — Ун повернулся к Ёнхуну, — куда он её дел? Я достану. — Даже не думай! — Я не хочу чувствовать вину за испорченную мной вещь! — Так я же говорил, ты ни в чём не виноват! — Тогда дай мне… — Я её сейчас сожгу, если ты не прекратишь спорить со мной. Хванун обиженно отвернулся, заставив Ёнхуна рассмеяться: ну вот, хоть какая-то реакция вместо потухшего взгляда и тихого голоса! — Вы так мило ругаетесь, как старая супружеская пара, — он театрально смахнул несуществующую слезу, умело игнорируя испепеляющий взгляд Ёнджо. — Я даже немного завидую. — А тебе домой не пора ли? — с ядовитой улыбкой спросил Ёнджо. Ёнхун бросил взгляд на часы, сказав, что на автобусе очень далеко добираться, а на машине не поедет, так как выпил. — Я вызову тебе такси. — Да брось, раньше ты позволял мне остаться на ночь! — капризно протянул Ёнхун, выбрасывая опустевшую банку. — Лягу на диване, как обычно, утром все вместе уйдём. — Мне будет некуда положить Хвануна, — ответил Ёнджо, выходя из кухни. Ёнхун крикнул ему вслед: — У тебя же кровать кинг сайз, неужели не поместитесь? Хванун поперхнулся водой, не вовремя сделав глоток, а в другой комнате, судя по звукам, что-то упало. Санни, до этого мирно сидевший под столом, побежал на шум, видимо, беспокоясь о хозяине. — Нам нельзя вместе, — откашлявшись, сказал Хванун. — Мы даже не встречаемся. Омегам и альфам нельзя спать вместе, если они не в паре. — Пфф, эту ерунду всем омегам в школе рассказывают? Будьте милыми и чистыми, храните свою невинность для того или той самой, соблюдайте целомудрие, — Ёнхун поднялся, потягиваясь. — Всё можно, если осторожно. Одну ночь провести, не касаясь друг друга, вполне реально, раз уж нет возможности поступить иначе… "Возможность была бы, если бы ты выбрал такси", — подумал Хванун, проводив взглядом выходящего из кухни Ёнхуна, после чего достал телефон, отправив переживающему Гонхи ещё пару сообщений. И взволнованно отвлёкся лишь раз – когда услышал крики из другой комнаты и просьбу "не бить мокрым полотенцем". Ун усмехнулся. Похоже, кому-то попало за весьма рискованное предложение.***
— Больно… Осторожнее, хён. — Прости. Я не буду больше так сильно давить, дай руку обратно. Мазь приятно охлаждала кожу, нежные круговые движения пальцев практически не причиняли боль. Хванун изначально говорил, что и сам бы справился, но Ёнджо сказал, что чувствует себя виноватым, поэтому поможет. Так что Уну оставалось лишь следить за осторожными движениями чужих пальцев – почему же это так приятно?.. — Ты уж извини, что из-за Ёнхуна нам придётся спать в одной кровати, — казалось, Ёнджо и сам был немного смущён, пока говорил это. — Я бы к нему лёг, но он меня во сне удушит и не заметит. — Удушит? — Обожает обнимать что-нибудь во сне. Приходилось уже с подобным сталкиваться, когда сестра приезжала – её на диван, а Ёнхуна сюда, так я проснулся оттого, что мне воздуха не хватало, — Ёнджо закрыл крышкой баночку с мазью и убрал её на столик. — Всё, можешь ложиться. Только не сотри всё о подушку, спи на спине или на правом боку. — А ты куда? — Хванун вдруг ухватил его за запястье, поддавшись какому-то внутреннему порыву. Но отпускать всё равно не стал. — Вымою руки и вернусь. Не успеешь заскучать. Настолько ему теперь не хотелось оставаться одному? Нет, Ёнджо, конечно, не против такого проявления привязанности, только за, но не после того, что Хванун испытал. Ким не мог себе представить, что было бы, если бы Ун сдался. Если бы ничего не смог сделать. Если бы у него не получилось вырваться. Что тогда произошло бы? Когда Ёнджо вернулся обратно в спальню, то увидел, что Хванун не спит – он просто сидел, обняв колени, и с абсолютно несчастным видом что-то обдумывал. Нет, таким грустным его видеть не хотелось. Развеселить бы его как-то, но как? Не Ёнхуна же звать, в самом деле. — Ун? Что-то случилось? — Ёнджо сел на свою половину кровати, повернувшись к Хвануну. Чуть было руку не протянул, чтобы ещё по голове погладить, но сдержался. — Я же только на минуту отошёл… — Дело в другом… — Хванун взглянул на Ёнджо, но практически тут же отвёл взгляд, словно стеснялся. — Я хотел извиниться перед тобой. Поэтому и хотел поговорить, но… произошла такая неприятная ситуация. — Извиниться? За что? — нет, он правда не мог понять. Хванун не вёл себя как-то «не так» в последнее время. Ну, то есть, были моменты, которые Ёнджо не нравились, но это уже его проблемы. — Ты ведь не обещал тогда, в день моего признания, что будешь встречаться со мной, ты попросил дать тебе подумать. Так почему я решил, что это стопроцентное согласие? Я сам себе что-то напридумывал, а когда вышло не по-моему, обиделся. Так виноват я, получается. Прости. Я вёл себя по-дурацки. Боже… Поэтому он был таким печальным? — Уни, тебе не нужно извиняться, я не злюсь и не обижаюсь на тебя… — А следовало бы. — Вовсе нет. Я могу понять, что ты тогда чувствовал. Когда ты предложил мне встречаться, я уже был в тех фиктивных отношениях, и должен был сразу сказать тебе о таком. Я не знаю, почему вообще попросил дать мне время на обдумывание… Возможно, был слишком самоуверенным и считал, что найду выход из этой ситуации. Она правда тебя "дефектным" назвала? Хванун кивнул. Тот день и те ядовитые слова он чётко помнил – они иногда всплывали в памяти, как напоминание о том, почему он и подобные ему не заслуживают счастья. Может, и глупо, но когда окружающие убеждают тебя в том, что ты "дефектный", то невольно задумываешься – а может, и правда… — Вот же стерва. Жаль, что я этого не слышал, мне она говорила, что понятия не имеет, почему ты ушёл. — А что бы ты тогда сделал? — спросил Хванун, ложась на спину. Ёнджо пожал плечами. — Всё случилось так, как случилось, прошлого не изменить… Давай уже спать. Немного помедлив, Ёнджо поднялся, чтобы выключить свет, и вскоре тоже лёг, отодвигаясь на самый край кровати, чтобы дать Хвануну больше места. Однако сон всё равно не шёл, как бы Ёнджо ни пытался уснуть: мешали свои же мысли. Стоит ли сейчас предлагать Хвануну встречаться? Есть ли у Ёнджо теперь шанс? И что тогда с Дончжу делать? Где-то через час бессонных мучений Ким вдруг почувствовал, как его обнимают со спины – видимо, Хванун тоже любитель объятий, пусть и не такой "агрессивный", как Ёнхун. И было в этом что-то правильное, как будто так всегда должно быть. Хванун должен засыпать вместе с Ёнджо каждую ночь, а не находиться где-то далеко… Но ничего страшного, время всё расставит по своим местам. Нужно просто подождать.