The Bodyguard/Телохранитель

Что-то в ней рухнуло, и она буквально заставила себя сидеть спокойно.  — Боюсь, вам придется уточнить. Гарри прочистил горло.  — Есть ли другие отношения, предусматривающие постоянные обязательства? Вы ужинаете с кем-нибудь? — и, увидев ее смущенный взгляд, добавил, — Уизли?  — Нет, — Гермиона боролась с желанием рассмеяться маниакальным смехом. О последнем, конечно, не могло быть и речи: Молли так и не простила ей «разбитого» сердца Рона. .  — Ты… — Гарри осекся и снова взглянул на нее. — Вы встречаетесь с кем-либо? Гермиона резко вдохнула, пытаясь не обращать внимания на то, как дрогнуло ее сердце.  — Нет, — сказала она, уповая, что они скоро с этим покончат. — Нет, не думаю. Снова воцарилась тишина, только Гарри закрыл ручку колпачком, а часы на каминной полке тикали, как всегда. На один яростный миг Гермионе захотелось распахнуть окна и закричать во все горло.  — Полагаю, всё? — поинтересовалась она.  — Да благодарю вас, — Гарри встал, отчего на нее повеяло свежим запахом его парфюма, и теперь Гермионе хотелось не только закричать, но и что-нибудь ударить.  — На данный момент нам не придется вносить слишком много каких-либо изменений. Все может продолжаться так же, как и раньше. Он постучал палочкой по стулу, создал из воздуха его копию, и левитировал ее рядом с собой.  — Я буду там, — он указал на дальний угол комнаты, — пока у вас будут встречи. Вы меня даже не заметите. Гермиона кивнула, но прежде, чем успела что-то сказать, ее интерком зажужжал, и донесся голос Джилл.  — Министр, команда Гринготтса здесь. Им можно войти, или вам нужно еще несколько минут? Гермиона выдохнула, стараясь не смотреть на Гарри, усевшегося на стул и практически неприлично скрестившего ноги. На его темно-синих носках были изображены крошечные золотые драконы. Она нажала кнопку связи, приняв решение до конца дня даже не взглянуть на него.  — Впустите их.

***

Гермиона вошла в лифт, Гарри последовал за ней. Как обычно, они были одни, так как большая часть министерства к этому моменту освободилась, а большинство офисов с ночными сменами находились на другом этаже. Нажала кнопку атриума, и лифт унес их прочь.  — Я не знала, что вы говорите на гобблдигук, — призналась она. Последовала пауза, затем Гарри сухо усмехнулся.  — «Говорите» — щедрая оценка, министр, я мало что знаю. Хватает, чтобы кое-как изъясниться. Гермиона взглянула на него. Даже сейчас, в конце этого долгого дня, в несколько нелестном свете лифта, он все еще выглядел как самый свежий и самый крутой новобранец МИ-6. Впечатление только усилилось из-за того, что перед этим он дружелюбно и непринужденно болтал с гоблинами, что было глубоко иронично, учитывая годы извинений и формальностей, потребовавшихся их трио, чтобы вернуть себе доступ в Гринготтс.  — Вы научились этому для задания? Гарри покачал головой.  — Тедди. Они прекратили движение и двери лифта со звоном открылись. Гермиона вышла и направилась к каминам.  — Тедди вас научил? — Сначала он учился сам. Так что, когда в схватке окажусь я, было лишь вопросом времени. Гарри снова усмехнулся, когда они проходили мимо фонтана.  — Летом между третьим и четвертым курсом я был готов съесть свою шляпу, если бы это помогло, чтобы он попросил завтрак на английском.  — Что? — Гермиона на полушаге повернулась к нему. — Он выучил гобблдигук в тринадцать? Гарри тоже остановился и кивнул.  — Он унаследовал мозги своих родителей, а также их независимость. Чему Хогвартс не мог его научить, он учил сам. Гарри почти улыбнулся.  — Похож на вас. Гермиона отвернулась и двинулась к ближайшему камину.  — Почему гобблдигук?  — Он всегда мечтал получить работу в Гринготтсе, что, разумеется, уже случилось. Разрушитель проклятий, — добавил он, глядя на ее вопросительный взгляд. — Он сейчас в Южной Африке.  — Ой, — Гермиона ощутила пульс в горле, но не знала почему. У нее не было причин интересоваться Тедди или тем, что он решил делать со своей жизнью. Образ Гарри, пытающегося заставить раздраженного тринадцатилетнего подростка говорить по-английски за столом для завтрака, вынуждал ее смеяться и плакать одновременно. Для нее было вполне логичным то, что Гарри присматривал за Тедди после того, как Андромеда одряхлела, и стал его законным опекуном несколько лет назад, после ее смерти. Но знать и понимать — это не одно и то же. Перемещение бок о бок с Гарри переносилось все легче, но она немедленно отошла, как только они оказались в ее гостиной. Винни вскочил со своего места на диване и, мяукнув, заморгал, так как вокруг него стало слишком светло. Гарри коротко и резко рассмеялся.  — Я не знал, что у вас существует комитет по приему гостей.  — В большинстве дней, да. Гермиона погладила Винни по голове, прежде чем отложить портфель и расстегнуть пальто.  — Все, что угодно, лишь бы поужинать побыстрее. — Нахальные попрошайки, — сказал Гарри. За весь день это было самым близким к его прежнему «я». — Я займусь зачисткой, если вы не возражаете. Гермионе еле хватило терпения дождаться его возвращения и, едва он появился, помчалась к своей комнате, уклонившись от его взгляда. Винни наступал на пятки.  — Я буду скоро. Через несколько минут, уже приняв душ, Гермиона опустилась на скамейку, прижала колени к груди и закрыла глаза. Она пыталась потеряться в ощущении, как горячая вода течет по ее телу, покалывая, проникая до костей, между пальцами рук и ног, по затылку и под глазами. — Дыши, — напомнила она себе, и ей это удалось. Гардения и мед. Каким бы плохим ни был предыдущий день, сегодняшний, каким-то образом, оказался намного хуже. Вечер в офисе закончился разбором речи, произнесенной в тот день Октавиусом Крейном — главным лидером ее оппозиции. Он был ее самым ярым противником в Визенгамоте, и продолжал страдать из-за поражения на последних выборах министра. Холеный аккуратный деспот, желавший свести на нет большую часть хорошей работы Кингсли и, казалось, полный решимости восстановить несколько оплотов традиционной волшебной жизни. Нетрадиционными способами. Он хотел внести законопроект, оспаривающий протоколы публичного голосования, что, казалось бы, должно было исправить многие ошибки, но на самом деле усложнило бы голосование для магглорожденных. Или он попытался было подвергнуть сомнению поправки к закону о наследовании, что дало бы возможность вернуть домашних эльфов в рабство (действительно, в рабство) — тогда как подобная практика была почти десять лет под запретом. И, сам по себе, Крейн тоже был нетрадиционным противником: он был во-первых, бизнесменом, а политиком — во-вторых. Ему принадлежала одна из крупнейших в мире компаний по производству метел и любой, кто более пяти минут слышал его рассуждения, мог бы поклясться, что его метлы — лучшие. Вот только Рон предоставил ей инсайдерскую точку зрения всего за год до этого… — Это самые обычные метлы, только их нарядили в пачки и костюмы-тройки, — пожал он плечами на полпути к двери конференц-зала. — Нарядили и заставили танцевать, но не придали реальной силы. У него есть возможность получать кое-какие редкие материалы от своих знакомых на континенте, но они не имеют никакого значения, как только дело доходит до сути. Это имитация, Миона. Просто показуха и соответствующий ценник. Не то, чтобы услышанное сильно ее утешило, когда казалось, что Крейн пытается настроить против нее весь Визенгамот… Остаток ее дня мог бы считаться типичным, если бы все ее посетители не сопровождали встречи каким-то комментарием о событиях накануне: —... удивлен, что вы сегодня в офисе, учитывая обстоятельства… — … Абсолютно шокирующее зрелище, министр, вам стоит поговорить со своей командой безопасности, кажется, они не совсем… — … Мы были очень рады, что у несчастного преступника не было лучшей цели, министр… — … Меняет ли это вашу позицию по закону о штрафных санкциях, министр? — … Черт возьми, министр, я говорю вам, что мне во все места тыкали детектором тайн, он постоянно застревал, но я никогда … — … Какие у тебя планы, после того, как ты поймаешь мерзавца? Приятель моего друга занимается зельеварением в Италии и… — … Вы действительно чувствуете себя в безопасности? Гермиона подавила рыдания, уткнувшись лицом в колени. Она дрожала, пусть и не от холода, и еще сильнее обняла колени, пытаясь сжаться в клубочек.  — Нет, — хотелось ей кричать, — нет, я не чувствую себя в безопасности. Не было ничего невозможного для могущественной и решительной ведьмы или волшебника прорваться через её чары, вывести из строя её команду безопасности, пройти мимо Гарри…  — Нет, — пробормотала Гермиона, заставляя себя отодвинуться и прислониться головой к плитке. — Прекрати. Этого не случится. Наверное, в таком ее состоянии была вина Кингсли, если вообще уместно говорить о чьей-то вине. Его доклад был кратким, откровенным и мало информативным.  — Это то, что мы знаем, — сказал он, его лицо было спокойным и мрачным в угасающем дневном свете. — Мы считаем, что имеем дело с ответвлением анархистской группы под названием «Спасение». Гермиона нахмурилась.  — Довольно религиозно для…  — Это коалиция чистокровных и маглорожденных, — ответил Кингсли и кивнул на удивленные взгляды Гарри и Гермионы. — Я вас понимаю. Насколько мы можем судить, это первый случай в таком роде. И мы предполагаем, что религиозный пыл исходит от магглорожденных, а чистокровные как бы запрыгивали в поезд. Их движение, кажется, строится на типично анархистском представлении о подстрекательстве к беспорядкам любой ценой. Что означает: они не привыкли к насилию. Чем и объясняется их решение совершить политическое убийство на публичном мероприятии при дневном свете. Насколько мы можем судить, решимость сместить министра — лишь часть более глобального плана по разрушению сверху донизу всей системы в том виде, в каком мы ее знаем. Похоже, они недовольны тем, что министерство выжило, пусть и в другой форме, после кончины Волан-де-Морта. Они хотят начать с чистого листа. Он провел рукой по воздуху, и Гермиона почувствовала ответное потрескивание своей магии.  — Мы все еще работаем над определением специфики их организации. Похоже, у них есть один лидер и ряд командиров более низкого ранга, которым он делегирует определенные задачи. Те, в свою очередь, делегируют рядовым. Мы полагаем, что вчера покушение на вашу жизнь совершил один из этих командиров. Создается впечатление, что рядовые несут ответственность только за очень примитивные задания или повседневные обязанности.  — Как много? — Гермиона откашлялась и попыталась снова. — Сколько их там? И, вы опознали кого-нибудь из них?  — По нашим оценкам, их число составляет от пятидесяти до пятисот. Беда в том, министр… — Кингсли остановился и перевел дух. — Проблема в том, что «Спасение» — тайное общество. Участие в нем строго конфиденциально, тщательно охраняется, и поскольку группа гордится своей исключительностью, а также своей инклюзивностью…  — Вам практически невозможно идентифицировать его членов, — закончил за него Гарри.  — Точно, — Кингсли бросил взгляд на Гермиону. Она вцепилась за подлокотник своего стула, желая, чтобы ее живот перестал проваливаться сквозь пол. — Проблема в том, что они, по всей видимости, являются полноправными членами общества. Они везде. Она все еще слышала эти слова, они эхом отозвались в ее голове.  — Везде, — и наблюдала, как капли воды стекают по стеклянной двери.  — Следовательно, — продолжил Кингсли, — мы обязаны предположить, что некоторые из его членов находятся здесь, в Министерстве. Это куда вероятнее, чем то, что их здесь нет.  — Логично, — согласилась Гермиона. — И, что это значит с точки зрения…? Кингсли остановился, снова глядя на нее. Что-то в его взгляде заставило ее душу заплакать.  — На данный момент я не буду усиливать меры безопасности в министерстве. Гермиона кивнула, часть ее онемела.  — Если бы вы так поступили, они бы знали, что вы знаете.  — Именно. План Кингсли был прост. Он направил двух своих лучших авроров под прикрытием, чтобы те попытались проложить себе путь в низы «Спасения», узнать все, что возможно, об убеждениях группы и, что более важно, о планах. Тем временем, для секретной команды информаторов аврората сбор данных о «Спасении» станет главным приоритетом.  — Прямо сейчас нам нужна вся информация, которую мы можем получить. Мы должны изучить все, что можно, прежде чем перейти в контрнаступление. А пока план безопасности останется таким же. Мы продолжим обороняться.  — И, вы действительно считаете, что это — лучший способ действий? — вмешался Гарри, глядя Кингсли в глаза. — Вместо того, чтобы переходить ко второму этапу плана действий «Дельта»? Кингсли вздохнул.  — Гарри, мы оба знаем, что эти решения принимаются Высшим советом и только Высшим советом. То, что я его член, не означает, что я могу проводить политику самостоятельно. Гарри кивнул, стиснув челюсти.  — Так что, пока мы придерживаемся принятого курса, — уточнила Гермиона и Кингсли кивнул. — В этом есть смысл. Как бы я не хотела заблокировать всё и изолировать свой офис от посторонних, я понимаю, что для идентификации врага необходима определенная степень риска.  — Хорошо сказано, — Кингсли улыбнулся ей одной из своих редких обнадеживающих улыбок. Не помогло - взгляд Гермионы переместился к окну, где небо уже темнело... Теперь, несколько часов спустя, ее взгляд скользнул по плитке, обнаруживая крошечные трещинки в растворе, крошечные сколы в кафеле. Нужно будет заняться поисками подрядчика... Внезапно ноющее мяуканье выдернуло ее из мыслей, и она повернулась, чтобы увидеть Винни, использующего стеклянную дверь как упор, чтобы стоять на задних лапах. Через стекло она могла сосчитать подушечки его лап и видеть как его глаза расширились при очередном «мяу». Судорожно вздохнув, Гермиона встала. Нет смысла прятаться от страха. И, твердо удерживая эту мысль в голове, она покинула душевую. Выйдя из спальни, все еще чувствуя себя дрожащей, но не желая показывать этого, она обнаружила Гарри, прислонившегося к стене прямо у двери. — Приношу извинения, — было первое, что он сказал, увидев выражение ее лица. —  Протокол. Это объясняло, как он слышал ее разговор с кошками накануне вечером.  — Я понимаю. Она прошла мимо него, направляясь на кухню, и ей не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что он идет за ней. Кошки получили свой корм, и Гермиона подошла к холодильнику. Гарри снова сидел у острова, и, пока она была в душе, он снял пиджак и туфли, ослабил галстук и закатал рукава рубашки. По сравнению с тем, как он выглядел предыдущую часть дня, это была вопиющая небрежность, и она рассеянно подумала, не потому ли, что он чувствовал себя здесь более комфортно, более непринужденно. Мысль эта (как и вид его мускулистых предплечий) была в некотором роде устрашающей, поэтому она отбросила ее и уставилась на свои практически пустые полки. — Один вопрос мы никогда не поднимали, — сказала она, — должна ли я вас кормить, или нет. Последовала убийственная пауза, затем Гарри сухо откашлялся. — Простите? Гермиона на мгновение закрыла глаза, желая, чтобы земля разверзлась и поглотила ее. Она не хотела, чтобы это прозвучало так. — Я готовлю вам какую-нибудь еду или вы …? — О, понятно, — торопливо ответил Гарри. — Что ж, решать вам. Если вам удобно готовить для нас обоих, это нормально, или я могу попросить кого-нибудь из команды принести мне что-нибудь… — Я думаю, — сообщила Гермиона внутренней части холодильника, — что на данный момент это будет лучший вариант. — Хорошо, — сказал Гарри, и она услышала, как он вытащил рацию. Минут через двадцать она села к острову с тарелкой макаронных изделий и заставила свой желудок перестать скручиваться. То, что напротив нее Гарри разворачивал что-то, источающее райский аромат, определенно не помогало. Один из авроров доставил ему еду всего несколько минут назад, и Гермиона изо всех сил старалась не смотреть. Она ткнула в макароны, затем неохотно разжевала. Ничего особенного, просто фарфалле, залитые соусом из банки. Ничто в сравнении с жареным цыпленком в зеленом карри, которым заправлялся Гарри.  — Не подозревала, что вам нравится тайская еда, — Гермиона не смогла удержаться. Гарри кивнул, вытирая рот салфеткой.  — Мой хлеб с маслом. Он жевал и смотрел на нее.  — Когда вы пойдете в магазины на этой неделе, я куплю кое-что для себя. Таким образом, вам не о чем будет волноваться, если мне будет позволено занять место в вашем крошечном холодильнике. На мгновение в его глазах блеснул огонек. Черт возьми. Гермиона сунула в рот еще одну порцию макарон.  — Конечно. Без проблем.  — Хорошо. Они продолжили есть в тишине, нарушаемой кошками, очевидно, решившими что Гарри — их новый любимый гость. Пока Винни терся о его лодыжки и громко мурлыкал, (отчего Гарри хихикал), Каспер сидел и не отрывал от них глаз. Гермиона сердито смотрела на пятнистую задницу Винни.  — Предатели, — подумала она, вставая, чтобы очистить свою тарелку. Было уже почти девять часов, когда она закончила мыть посуду, и взглянула на Гарри, запихивающего упаковку от своей еды в мусорное ведро. — Я собираюсь работать в гостиной, — сказала она ему, обнимая себя за талию. Всего лишь нервный рефлекс, побочный продукт ее мысленной спирали в душе, но она все равно заметила, как его ярко-зеленый взгляд обежал вверх и вниз ее тело.  — Хорошо, — ответил он. А она, отвернувшись, почувствовала, что щеки ее горят. Стало куда хуже, чем раньше. Она обнаружила, что почти тоскует по их легкому, хоть и хрупкому, подшучиванию прошлой ночью, и боролась с желанием ударить себя. Весь этот упор на профессионализм и отстраненность, казалось, привел к очень неловкой ситуации в доме. Но теперь она ничего не могла с этим поделать. Поэтому Гермиона решила поступить так, как она делала много лет - настолько погрузиться в свою работу, чтобы весь остальной мир — даже Гарри Поттер и его глупые руки — исчезли.