The Bodyguard/Телохранитель

Гарри сегодня выглядел несколько неформально — без мантии аврора, лишь в серых брюках и темно-синей рубашке с закатанными до локтей рукавами. В это время суток вид его мускулистых, покрытых шрамами предплечий, был определенно неприличным, особенно теперь, когда она знала, как они чувствуются под ее прикосновением. Тень однодневной щетины лежала на его лице, его волосы — причесаны явно небрежно, как будто он собирался впопыхах, и Гермионе пришло в голову: может, он тоже проспал? Короче говоря, Гарри выглядел совершенно иначе — и точно так же. Гермиона засомневалась: не превратился ли в одночасье в парадоксы весь мир?  — Доброе утро, министр, — его взгляд остановился на ней на долю секунды, прежде чем переместился на Драко, и угол его рта дернулся. — Доброе утро, Хорек. — Поттер, — ответил Драко, послав ему вежливую улыбку. — Я так понимаю, твоя беседа окончена?  — На данный момент. Гарри подошел к чайнику и принялся заваривать чай легкими и отработанными движениями. Гермиона упустила из виду, насколько комфортно он чувствовал себя в ее присутствии, на ее кухне, но быстро вспомнила — едва Драко, взглянув на нее, приподнял бровь. Она покраснела и уставилась в свою кружку — чувствовать взгляд Драко на своем лице было почти невыносимо.  — Похоже, я прервал дискуссию, — продолжил, как ни в чем не бывало, Гарри. — Надеюсь, вы оба не забыли, что нам больше не нужно писать эссе по зельям? Драко фыркнул.  — Сказал тот, кто никогда не зарабатывал больше, чем «У». Завидуешь, Поттер? Гарри хмыкнул (от этого звука Гермиону скрутило изнутри), повернулся и прислонился к барной стойке, все еще не взглянув на нее.  — Тебе, Хорек? Никогда. И вообще, как там сожитель?  — Он в полном здравии, — ответил Драко, выражение его лица изменилось на более мягкое и нежное. — Команда только что вышла из отпуска, он страшно рад вернуться на поле. Блейз был менеджером сборной Англии по квиддичу. Началось подробное обсуждение квиддича, за которым Гермиона не могла уследить, даже если бы захотела, поэтому, вытащив свой планшет из-под стопки разных записок, она начала просматривать свое расписание. Часы показали, к некоторому ее удивлению, что уже половина девятого. Джилл отправила ей сообщение о том, что прибудет, как только служба безопасности даст ей разрешение, и Гермиона ответила с искренней благодарностью — она ненавидела сталкиваться с предложениями бюджетного отдела в одиночку. Выяснилось также, что единственные встречи, назначенные в Министерстве на сегодня, были в два и три часа, и Гермиона смотрела на расписание, едва веря своим глазам. Так рано покинуть офис — такого не случалось месяцы, если не годы. «Что ж, — напомнила она самой себе, —твой рабочий день не заканчивается только потому, что ты приходишь домой». И это было верно даже в обычных обстоятельствах. Одно дело видеть светлую сторону в ужасной ситуации, но совсем другое — использовать ужасную ситуацию как предлог, чтобы ослабить бдительность или придерживаться других стандартов. «Нет, — подумала Гермиона, закрывая календарь и открывая приложение Гардиан (1), — сегодня ничем не отличается от обычного рабочего дня. Чем раньше ты начнешь так думать, тем лучше.» Кроме того, она знала, что через неделю она будет лезть на стены и ничего так не захочет, как вернуться к работе в обычном режиме. Но ее желания не принимались в расчет — не зря решения по режиму работы министра принимал Высший совет. После Фаджа, Скримджера и Тикнесса стало ясно, что кабинет министра обладает слишком большой неконтролируемой властью, и что министр должен нести ответственность перед командой высших чиновников министерства. Именно из них — глав министерских департаментов, и состоял Высший совет, именно они определяли политику в отношении канцелярии министра. Единственным превалирующим правом, оставшимся за министром, было право вето, хотя в настоящее время и оно регулировалось в судебном порядке. И, как указал Кингсли накануне вечером, она не могла успешно наложить вето на политику, введенную для ее собственной защиты. Гермионе показалось восхитительно ироничным, что Кингсли, когда-то тихий бунтарь против бюрократии, в конечном итоге сделал министерство более бюрократическим, чем когда-либо. Она взглянула на заголовок о Борисе Джонсоне и рассеянно подумала, может ли Парламент попытаться пойти по тому же пути.  — Министр, — обратился Гарри, привлекая ее внимание. Она подняла глаза и увидела, что он и Драко смотрят на нее. — Что на повестке дня?  — Две встречи после обеда и предложения по бюджету до и, вероятно, после этого — как только Джилл сможет сюда приехать. Есть представление, сколько еще нужно времени, чтобы закончить с квартирой?  — Я не уверен, мэм, — уголок его рта дернулся. — Когда я вышел из гостиной, Симус бормотал что-то про трюк с рисунком, так что это может занять неопределенное время. Гермиона выдохнула через нос — все, что она могла сделать в данный момент, в надежде, что ее дому не нанесут непоправимого ущерба. Хотя, возможно, ей удастся убедить их позволить Джилл проскользнуть внутрь в перерыве между периодами собственно модернизации.  — Чудненько. Есть новости от ДМП?  — Пока ничего. Я сообщу вам, как только что-нибудь узнаю.  — Пожалуйста, сделайте — Гермиона пролистнула пару статей. — Как служба безопасности?  — Надежна и готова к работе по новой системе, — Гарри сделал глоток чая. — Может быть, небольшие затруднения сегодня и возникнут, возможно, что нет. Я просто рад, что «Альфа» снова в своей лучшей форме, мэм.  — Я тоже рада, что они вернулись. Вчера они отлично поработали.  — Да, — согласился Гарри, но что-то в его тоне заставило ее взглянуть на него. Его лицо не изменилось, но глаза вспыхнули, и ее живот сжался. — Вчера они прекрасно показали себя. Гермиона изо всех сил пыталась разобрать, что это такое сейчас было, но когда Гарри и Драко снова возобновили разговор о квиддиче, у нее осталось одно стойкое убеждение: сегодня скучать не придется.

***

Когда Гермиона, наконец, пожелала Джилл спокойной ночи, было почти восемь вечера, и холодная ночь вокруг ее дома была чернильно-черной. Она наблюдала, как два ее спецагента в маггловской одежде и с наложенным гламуром, пошли в ногу за Джилл, направляющейся к назначенной точке аппарации, а затем почувствовала, как ее охватила странная апатия. Такова ее жизнь сейчас и в обозримом будущем — жизнь, в которой ее друзьям и коллегам приходилось проходить бесконечные циклы тестов и следовать протоколам, казалось, изменяющимся с каждым часом; жизнь без уединения, без спонтанности… Гермиона задрожала от холодного вечернего воздуха и вошла внутрь, закрывая за собой дверь, и защитные барьеры снова сработали под ее рукой. «Нечего себя жалеть, — рявкнула она на себя, — особенно если учесть, что вчера люди попали в Сент Мунго из-за твоего упрямства». День выдался нормальным, или настолько нормальным, насколько это могло быть, учитывая обстоятельства. Драко и другие чиновники министерства ушли примерно в середине утра, вскоре после того, как Симус закончил свои так называемые «последние штрихи» на ее коврике перед дверью. Гермиона, конечно, знала, что ДМП, а также ее собственная команда безопасности располагали всеми подробностями модификаций Симуса, но часть ее не могла избавиться от опасений. Она все еще помнила то очень странное утро в ее министерском кабинете, когда один из ее книжных шкафов исчез без всякого предупреждения, как и то первоапрельское утро, когда Симус превратил вход ДМП в люк, выходящий в фонтан Атриума. «На самом деле, — подумала она в который раз, — неудивительно, что он не работает с Джорджем.» Что бы Драко ни думал о «тупике» ее и Гарри, у него, по крайней мере, хватило ума держать язык за зубами. Но от нее не ускользнуло, что все утро он, обмениваясь с ними любезностями и колкостями, внимательно наблюдал. Их отношения — ее и Драко, в последние годы больше всего приблизились к понятию дружбы между людьми. И Гермиона приходила в смущение, не сомневаясь, что Драко и не подумает прекратить — настроенный на ситуацию, как гигантская антенна, он сортировал каждую ухваченную деталь в своем обычном дотошном стиле. Он не сказал ей об этом ни слова, но уходя, бросил на нее взгляд, ясно говоривший: «Ты, должно быть, шутишь». Гермиона сглотнула. Вероятно, к ней уже направлялось его письмо. Но, несмотря на то, что мог себе напридумывать Драко, любые опасения, которые она испытывала по поводу ее профессионального взаимодействия с Гарри после событий прошлой ночи, исчезли — он, как и она, действительно умел отделять. Не было никаких неловких моментов, и он не пытался нарушить границы в те редкие моменты, когда они оставались наедине. — Министр? — раздался голос Гарри из кухни. В его голосе было беспокойство, и она поняла, что отсутствовала дольше, чем предполагалось.  — Да, я здесь, — Гермиона откашлялась и направилась к кухне. — Джилл только что ушла. Гарри поднял глаза, когда она вошла. Он стоял, прислонившись к стойке у раковины, и она могла сказать, что стараясь выглядеть небрежно и спокойно, он не достиг особого успеха. Он боялся — как и она — и пытался это скрыть.  — С самого утра, не так ли? Гермиона кивнула и подошла к холодильнику, откуда достала ополовиненную бутылку белого вина.  — Я выдыхаюсь, когда дело касается бюджетов. Вероятно, в этом есть что-то поэтичное или ироничное. Она повернулась и с удивлением обнаружила в его руке, всего в нескольких дюймах от собственной, бокал для вина. Несмотря на все свои усилия, беря его, она покраснела.  — Спасибо.  — Не стоит, — Гарри отступил, скрестив руки на груди. Гермиона села за остров, и они замолчали. Звук вина, наливаемого в ее бокал, эхом разнесся по тихой комнате, и Гермионе захотелось, чтобы здесь были коты — отвлекать внимание, но нет. Они, поймав волну обожания от Джилл, где-то спали после обеда. Она поднесла бокал ко рту, смакуя холодный привкус вина, цветочным букетом взорвавшийся на ее языке. Не успела она сделать первый глоток, как Гарри откашлялся и произнес:  — Он фиолетовый. Гермиона взглянула на него в полном замешательстве.  — Что? Уголок его рта дернулся.  — Слон в комнате. «— Ой», — Гермиона подавила смех, не желая доставлять ему удовольствие.  — Я понимаю. Гарри сменил ногу.  — Мы должны поговорить. ___________________________________________________________________________ 1) Гардиан - ежедневная британская газета, с 2019 также и в электронном виде.