The Bodyguard/Телохранитель

— С Новым годом, Миона! Она взглянула на него из-за романа, который читала, и улыбнулась. — С Новым годом, Гарри. Он занял стул напротив, а Рон сел рядом с ней на диван, улыбнувшись и сжав ее руку. Гарри опустил взгляд. После месяцев хождения на цыпочках вокруг друг друга эти двое, казалось, обрели землю под ногами. «Все к лучшему», — напомнил он себе. По крайней мере, он получил возможность отдохнуть от стонов Рона. — Жаль, тебя не было в поезде, — продолжил Гарри, что было явным преуменьшением сногсшибающей паники, охватившей его, когда Гермиона не появилась в их обычном купе. К счастью, не прошло и пяти минут, как он получил сову от МакГонагалл, заверявшей его, что Гермиона будет в Хогвартсе к моменту их возвращения. Они с Роном только-только поднялись из вестибюля, свежий снег все еще таял на их ботинках. Гермиона покачала головой, закрывая книгу. Крукшенкс свернулся калачиком рядом с ней, и его хвост подергивался при каждом ее движении. Теперь Гарри мог лучше разглядеть ее лицо — с волосами, заплетенными в косы — оно выглядело усталым. — Во французском министерстве произошла задержка с портключом. В конце концов, я добралась с Лионского вокзала прямо в британское министерство, а оттуда — в офис МакГонагалл. Я прибыла, может быть, час назад. — Вот это да, — Рон, казалось, утонул в подушках. — Слишком много перемещений для одного дня. — Задержка с портключом, — нахмурившись, повторил Гарри. — Почему? Гермиона бросила на него предупреждающий взгляд, который, как он знал, имел в виду «не сердись». — По-видимому, это часто происходит. Начиная с войны, по всей Европе периодически возникали задержки с транспортировкой. Никакой периодичности или видимой причины для этого, но я предполагаю, что это мера предосторожности. — Ты шутишь, — усмехнулся Рон. — Это смешно, — добавил Гарри, — страна достаточно стабильна… — Восемь месяцев спустя? — перебила Гермиона, одарив его той хитрой понимающей ухмылкой, которая бросала вызов каждой конкурентной кости в его теле. — Ладно, — не отступал Гарри, все еще разгоряченный. — Но все равно определенно лучше, чем за последние пять лет! — Да, — согласился Рон, — это просто лягушатники. Волнуются до смерти из-за пустяка. — Честно, Рон, — Гермиона закатила глаза и огляделась. Большинство студентов расходились по своим комнатам, так как обед должен был начаться через полчаса. — Где Джинни? Она говорила почти неуверенно. Гарри поймал ее взгляд и ответил: — Собирается познакомиться с новой канарейкой Луны, будет через минуту. Гермиона кивнула. Она задержала его взгляд на еще один долгий, непостижимый момент, затем отвернулась, закусив губу. Гарри почувствовал странную дрожь в животе. По-прежнему с пугающей ясностью он мог вспомнить, какими теплыми и мягкими были ее губы по сравнению с его собственными, как она вздрогнула и растаяла в его руках, когда... Рон сел и хлопнул в ладоши. — Кто будет в шахматы? Гермиона с достоинством фыркнула и снова открыла книгу, устраиваясь на подушках. — Я, — ответил Гарри, обрадовавшись возможности отвлечься. Рон пошел за шахматами, а Гарри и Гермиона так и сидели в относительной тишине: вокруг них продолжался контролируемый хаос студентов, возвращающихся с каникул. Кто-то включил радио. Потрескивал огонь. — Что ты читаешь? — Гарри поймал себя на том, что задает вопрос. Гермиона взглянула на него. — "Дэвид Копперфилд". Я всегда… — Я знаю, что ты читаешь его перед Рождеством. Гермиона посмотрела на него, по-настоящему посмотрела, но прежде, чем он успел сказать что-нибудь еще, Джинни плюхнулась к Гарри на колени и поцеловала. — Что я пропустила? — спросила она его, ухмыляясь, и, наконец, заметила, что они не одни. — О, привет, Гермиона! Хорошо отпраздновала? Гермиона одарила ее тонкой улыбкой. — Большое спасибо. А ты? — Великолепно, — ответила Джинни и взяла Гарри за руку. Он смотрел на их переплетенные пальцы, не в силах избавиться от ощущения, что он из чужого тела, из чужой жизни наблюдает за чьей-то игрой. Это все еще не казалось реальным. Ничего из этого не происходило. Появился Рон с шахматами. — Смотри, Гарри, две шоколадные лягушки говорят, что я возьму твоего офицера за первые десять минут. * * * Февраль вернул слабейшие лучи солнца на заснеженное нагорье, но Калгрейв оставался по-прежнему мрачным. Глядя на темно-серое небо, Гарри нахмурился, а Тедди заворковал в его руках, словно чувствуя его беспокойство. — Все в порядке, человечек, — Гарри слегка покачал малыша, издавшего восторженное бульканье. — Гарри просто ненавидит дождь, вот и все. — Алли! — Тедди ткнул его в щеку. — Алли, Алли! Новый коттедж Андромеды, уютный и теплый — словно оазис посреди унылой зимы. Теперь она жила в маленькой, отчасти волшебной деревне недалеко от Ноттингема, вдали от Лондона и Сассекса, и всех тех воспоминаний, которые она не могла себе позволить. И работала буквально за углом, в маленьком детском саду для волшебников, где Тедди и проводил большую часть своих дней. Гарри не мог бы придумать лучшего положения дел для своего юного крестника. Он мог быть уверен, что Тедди растет вдали от любопытных глаз, от скандалов, от репортеров, казалось, не знавших, когда остановиться. У Тедди были холмы, свежее коровье молоко, лес, где он мог бродить, ручей, где можно было плескаться, и его собственная спальня, полная лучших игрушек — Гарри обнаружил, что у него довольно серьезные проблемы с расходами, едва дело касалось семьи. Что еще нужно маленькому ребенку или что он мог еще пожелать — он часто задавался этим вопросом. Гарри поцеловал неоново-рыжие волосы Тедди, вдыхая его восхитительный теплый аромат. Становилось все труднее возвращаться после таких дней, переключаться с суррогатного родителя на подростка — ветерана войны. Более утомительно. Меньше удовлетворения. Часть его — та, которую он всегда старался игнорировать, попросту хотела остаться здесь. Остаться здесь и состариться, пока Тедди растет. — Вот и мы! — Андромеда появилась с бутылочкой молока в руке. Ее длинные седеющие волосы выпадали из неплотного пучка, но в остальном она была, как обычно, полностью собрана. Она с улыбкой передала Гарри бутылочку. — Он будет готов вздремнуть, как только еда уляжется. — Надеюсь, что да. Я думал, эта прогулка наверняка ему поможет, — Гарри перевернул Тедди на спину и сунул бутылочку ему в рот. Тедди ухватился за нее, как животное, и Гарри и Андромеда засмеялись. — Он стал лучше есть свою зелень? Андромеда кивнула, пошевелив ногой Тедди. — Только вчера он съел целую порцию фасоли и шпината. Гарри моргнул. Огромное изменение. — Как тебе удалось? Андромеда усмехнулась — и это как будто сделало ее моложе. — Приготовила смесь с его сладким картофелем. Только не комментируй. Как только Тедди отключился, Гарри неохотно направился к каминной сети. После того, как он надел плащ, Андромеда обняла его, и он позволил ей, обняв в ответ ее маленькое, изящное тело. Кажется, он снова подрос, потому что ему пришлось немного сгорбиться, чтобы положить подбородок ей на плечо. Она отпустила его и погладила его руку, ловя взгляд. — Мы поедем на север, как только немного потеплеет. Я не была в Хогсмиде много лет, и Тедди понравится Зонко. Гарри кивнул. — Я постараюсь приехать снова до конца месяца. — Не обязательно, Гарри, — она снова погладила его руку. — Это твой последний год. Ты должен наслаждаться им. Неожиданный комок поднялся в горле Гарри. — Я знаю. Андромеда все еще смотрела на него таким взглядом, как будто она пыталась найти что-то в его лице, но у нее не получилось. — У тебя все в порядке, Гарри? Он кивнул, борясь с желанием отойти. — Да, конечно. Она явно не поверила ему, но согласно кивнула. Гарри, дрожа, вывалился в камин МакГонагалл, оглянулся и увидел директрису, что-то пишущую за столом. Она взглянула на него со своим обычным загадочным выражением лица, и он улыбнулся. — Надеюсь, вы провели продуктивный день, мистер Поттер? — Да, спасибо, директор, — он стряхнул с плеч немного копоти. — Не могу не сказать еще раз — я очень ценю, что вы позволили мне использовать ваш камин. МакГонагалл снисходительно махнула рукой. — Вы делаете это с начала учебного года. Я считаю, что мы можем обойтись без тонкостей этикета. Гарри ухмыльнулся. — Понял, — он направился к двери, оставляя за спиной офис, одновременно такой знакомый и такой чужой. — Хорошего вечера, профессор. — И вам, мистер Поттер. В замке было тихо и холодно — обычное дело в зимний выходной день. Гарри плотнее натянул плащ и осторожно наложил согревающее заклинание — после пребывания в палатке он стал восприимчивым к простуде. У него еще оставалось время до обеда и незаконченное эссе по защите, к сожалению, бывшее именным. Поэтому он направился к башне Гриффиндора, в общую комнату, оказавшуюся намного тише и пустыннее, чем он ожидал. Он положил школьную сумку возле своего любимого стола, расположенного подле огня. И, сняв плащ, вытащил свое сочинение, перо, чернила и учебник защиты. Только угостившись парой печенек из своего личного запаса, он понял, что спиной к нему, в своем кресле, сидела Гермиона и, опустив голову, возилась с чем-то, очень похожим на вязание. — Гермиона, — сказал он больше от удивления, чем от чего-либо еще. — Тебя нет в библиотеке. Она придерживалась — а иногда и он с Роном — расписания подготовки к ЖАБА, бывшего в лучшем случае безжалостным, а в худшем — злым. Встретить ее здесь, в общей гостиной, в выходные дни — невероятная редкость. Она взглянула на него через плечо, и в груди возникло странное ощущение, потому что у нее были покрасневшие глаза и припухшее лицо. Он так хорошо знал этот взгляд, что почувствовал внезапный всплеск гнева — ничего он так не хотел, как наказать человека, заставившего ее плакать, вернуться во времени назад и заставить все плохое исчезнуть без следа. — Ой, я… — она снова посмотрела вниз, немного сбитая с толку. — Я закончила раньше, потому и вернулась. — Пожалуй, — Гарри возился со своим пером. — Что ты делаешь? Гермиона вздохнула, затем нахмурилась. — Капюшон, но не все в порядке, — она взглянула на него. — Я не думаю, что Тедди нужно еще одно одеяло. Гарри подавил ухмылку: она уже связала три. — О чем речь. — Тогда пусть будет моим запасным планом. Над чем ты работаешь? — Защита. Полагаю, ты уже... — Два дня назад, — она отложила вязание и свернула пряжу. — Ты забуксовал? — Ага, — он поймал себя на том, что говорит неправду. — Да, немного. — Что там? — Гермиона подошла и села напротив него. Несмотря на опухшее лицо, она была бдительной, острой, готовой. Выражение, виденное им бесчисленное количество раз, означающее, что нужно давить, несмотря на то, что она чувствовала. Такое, какое он не хотел никогда больше видеть. — Модели питания, — ответил он. — Ты же знаешь, что я профан в географии. И они провели очень плодотворный час или два, обсуждая различные характеристики баньши, где маггловский и магический фольклор пересекаются и где они расходятся, и могут ли баньши потенциально управляться прихотями темных волшебников. Гарри с легкостью закончил свое эссе, обнаружив, что наслаждался — как возможностью снова стать студентом, так и способностью отвлекать Гермиону, пусть и на короткое время. Он собрал свои вещи, когда пришло время спускаться к обеду, а Гермиона встала и потянулась. Ее лицо стало яснее и ярче, и Гарри почувствовал легкое облегчение. — Я хотела спросить, — сказала она, пройдя через отверстие для портрета, — как там Тедди и Андромеда? — Очень хорошо, — ответил он, не в силах сдержать улыбку. — Тедди гуляет все больше и больше, нас ждет кошмар. И волосы его меняются так часто, что Андромеда думает, что скоро он сможет изменять черты своего лица. Ему недолго осталось до возраста, в котором Тонкс начала так делать. — Замечательно! — ее слова прозвучали так, как будто она действительно так думала. Она даже улыбнулась, хотя улыбка не коснулась ее глаз. — Ты, должно быть, скучаешь по нему. Снова странное чувство в груди, и он только и смог, что кивнуть. Едва они присоединились к потоку студентов, направляющихся в Большой зал, он наклонился немного ближе и спросил: — С тобой все в порядке? Гермиона быстро вздохнула, ее суставы побелели на перилах лестницы. — Да, я... Ничего, правда, я просто сглупила... — Что случилось? Она взглянула на него, и он удивился, увидев гнев и боль в ее глазах. — Очередная глупая ссора, вот и все. Но я не понимаю, твое какое дело? Это ужалило. Он уставился на нее, не в силах понять, что происходит. — Гермиона, если тебя кто-то расстраивает, то... — То что тогда, Гарри? — ее голос показался ломким и безжалостным, и она отвернулась от него. Они почти дошли до вестибюля. — Забудь. Он был полностью потерян. — Но, Гермиона… Она устремилась вперед и добралась до Большого зала быстрее него. Когда он туда вошел, она уже сидела с Луной и Ханной за столом Рейвенкло, накладывая на тарелку пастуший пирог. Она даже не взглянула на него, пока он шел к гриффиндорскому столу, за которым сидела Джинни со своими друзьями. Рона нигде не было. Джинни подняла глаза и улыбнулась ему, когда он сел рядом. — Эй, незнакомец! Куда ты пропал сегодня? Гарри потребовалось несколько секунд, чтобы переключить внимание с Гермионы на свою девушку, и Джинни поцеловала его в щеку. — Джинни, я… я был сегодня с Тедди, я говорил тебе вчера вечером. Ее глаза немного расширились, затем она пожала плечами, возвращаясь к еде. — Извини, должно быть, вылетело из головы. — Хорошо, — сказал он, снова взглянув на Гермиону. Он-то думал, что между ними стало лучше, но понял, что, возможно, ошибался.