The Bodyguard/Телохранитель

Гермиона повернула за угол, попала каблуком в трещину в дорожном покрытии и чуть не уронила сумку с едой на вынос. Она выругалась себе под нос от того, что споткнулась, но ногу выдернуть сумела. Сонная улица, в стороне от основных дорог, граничила с небольшим пышным лесом на южном берегу Темзы. Несмотря на то, что уже темнело, а голые ветви деревьев покрылись тонким слоем инея, проходя мимо нескольких домов из красного кирпича, она все еще могла слышать слабое пение птиц. Район, где жил Гарри, был старым и красивым — уединенное место в Барнсе, одном из немногих пригородов Лондона, куда она так и не добралась. Последние два дня представлялись медленным вихрем. После Сент Мунго ей разрешили вернуться (в охапку с котами) в свой дом, где Симус отключил «большую часть» мин-ловушек и ни одной защиты. — Здесь самое безопасное место в Англии, не считая Министерства, — убеждал ее Кингсли, и она поверила. Знание о том, что Электру, Септимуса и остальных из их когорты сопроводили в Азкабан, творило чудеса для уверенности Гермионы в собственной безопасности — она не сомневалась, что сможет справиться, даже если затаившемуся психу из «Спасения» удастся прорваться через лучшую защиту в стране. ДМП удалось выследить оставшихся участников «Спасения» в течение примерно двенадцати часов, и как только они все оказались за решеткой, их придуманные истории, алиби и отговорки рассыпались. Септимус признался, наконец, что запустил Аваду Кедавру в голову Гермионе и украл копию расписания своего брата, чтобы загнать ее в угол в ресторане. Он также признался, что помогал Электре оглушать и обливейтить пугающе большое количество сотрудников Министерства, беря от них кровь и волосы, а затем используя биоматериал, чтобы выдавать себя и других боевиков за этих сотрудников. Октавиус со своей койки в Сент Мунго рассказал им о том, что его схватили и пытали, чтобы получить информацию, которую он не намеревался сообщать. В каком-то смысле было чрезвычайно приятно наблюдать, как все части головоломки встают на свои места: видеть, где предположения ДМП оказались правильными, а где — неправильными, где безопасность стоило улучшить, а где она уже настолько сильная, насколько вообще возможно. Все это помогло ей отвлечься от того, что она не видела Гарри с момента, как они находились в Сент Мунго. Да, прошло всего тридцать пять часов, но все же… После того, как Гермиона забралась в постель около трех часов утра в субботу, она проспала девять часов подряд, прежде чем встала, приняла душ и отправилась в дом своих родителей. Мама взглянула на нее и сказала: — Назови мне его имя. После чего все вышло наружу — одна длинная перемешанная куча чепухи, оставившая ее устало-снующей, покачивающей в ладонях теплую чашку чая со слишком большим количеством меда. Она оглядела маленькую лавандовую гостиную, приметив несколько сувениров из своего детства, и не в первый раз задалась вопросом, что, черт возьми, она должна чувствовать. — Дорогая, — мама нахмурилась, прижав пальцы к внутренней стороне запястья Гермионы. — Ты делилась с кем-нибудь? Гермиона издала слезливый смешок, качая головой. — Я не знала, кому сказать, и часть меня думала… — она заставила себя перевести дух. — Части меня казалось, что если я расскажу об этом, я… я это потеряю. Мама кивнула, проведя пальцами легкий круг на коже Гермионы — что означало, что она размышляет. Наконец, она сказала: — Я удивлена, что Верити не знает. Гермиона искренне улыбнулась. — Они с мужем отправились на какое-то сверхсекретное задание в Нью-Йорк. Я должна получить известие от нее к следующим выходным, а они, вероятно, даже не видели новостей, так что... — Гермиона, — теперь мама взяла Гермиону за руки и посмотрела ей в глаза. — Что бы ни случилось между вами, это еще не… это еще не конец. Гермиона сглотнула. — Я знаю. Потому-то, после краткого посещения ДМП в воскресенье утром — под получестным предлогом получения обновленной информации по делу, Гермиона проскользнула в отдел регистрации и сумела найти личное дело некоего Г. Д. Поттера. Вот он — странный, осязаемый момент расплаты — осознание того, что она не только не знает, где он живет в настоящий момент, но даже, какой у него номер мобильного телефона. Конечно, она могла бы просто послать сову Рону, но... Так она здесь и оказалась — стоя перед домом 12 по Малберри-лейн, Барнс. Дом Гарри представлял собой небольшой приземистый одноэтажный коттедж с полудиким садом и горами дремлющих роз, должно быть, потрясающих летом. Сад удивил ее — она понятия не имела, что Гарри увлекается подобными вещами, — как и аккуратный внешний вид каменного коттеджа. Но, подойдя к ярко-красной входной двери, она обнаружила небольшие следы беспорядка, заставившие ее улыбнуться: необрезанная изгородь под окном, пара брошенных резиновых сапог, перевернутое синее металлическое ведро, полоса грязи на крыльце. Увиденного почти хватило, чтобы отвлечь ее от нарастающего страха, закипающего под кожей. Никогда раньше она не делала ничего подобного. Ни для кого. — Сиськи вверх, Грейнджер, — пробормотала она себе под нос, а затем резко постучала во входную дверь. Короткая пауза. Затем звук приближающихся шагов, замки поворачиваются, и... Гермиона обнаружила, что смотрит на высокого долговязого молодого человека с темно-синими волосами, миндалевидными глазами и тонким, вопросительным ртом. — Гермиона! — выпалил он богатым глубоким голосом, на несколько тонов ниже, чем ей помнилось. Она ошеломленно уставилась на него. — Тедди?! — Я так рад тебя видеть! — прежде чем она успела что-то сделать, Тедди сократил расстояние между ними и заключил ее в крепкие теплые объятия. Она прижалась к нему, радостно встретив прямо в животе ужас и удивление, и создав новую тучу бабочек. Тедди отпустил ее, отступил, прислоняясь к дверному косяку, и улыбнулся. — Гарри только что рассказал мне обо всех своих приключениях за последние несколько недель… Новая волна тревоги прокатилась по ее спине, но она попыталась улыбнуться в ответ. — Правда? — Да, я вернулся, как только смог — он знает, что ему разрешено попадать в Мунго не чаще раза в год, как только он туда вошел — министерство направило сообщение в мой главный офис. Ее разум пришел в смятение, и Гермиона только и могла, что справиться со словами: — Зачем им?.. Но тут вмешался другой голос: — Тедди? Кто там? И вот он — Гарри появился позади своего крестника, выглядя… как раньше. Потрепанные джинсы, толстый свитер с высоким воротом, видавший лучшие времена, тапочки. И его волосы торчали абсолютно во все стороны. Одним словом, он выглядел невероятно брутально и совершенно великолепно. Он уставился на нее, отражая ее собственное удивление. Пауза, потом… — Министр, — сказал Гарри, словно пытался вспомнить слово. — Что... Есть что-то... Как я могу?.. Гермиона мысленно пнула себя и снова попыталась улыбнуться. — Меня заинтересовало, можем ли мы поговорить о стычке в поместье. Ничего особо важного, и я знаю, что ты уже отправил свой отчет, но... — Конечно, — сказал Гарри и отступил в холл, придерживая дверь открытой. Тедди перевел взгляд с Гарри на Гермиону и схватил свое пальто. — Я пошел в паб, не буду вам мешать, — и с этими словами он уже двигался на полпути от дома, махая рукой на прощание. Гермиона смотрела ему вслед, сердце, казалось, забилось у нее в горле. Теоретически ее поступок казался такой хорошей идеей, но теперь, действительно стоя здесь, на пороге дома Гарри… — Входите, — пригласил Гарри, задержавшись у двери. Гермиона быстро выдохнула, собираясь с силами, и так и сделала. Внутри его коттедж оказался по-домашнему уютным и более чем загроможденным. Она повесила пальто на вешалку, полностью заполненную — она заметила макинтош с маленькими динозаврами, размером на восьмилетнего ребенка — и быстро, слегка покачнувшись, сбросила ботинки, как вдруг... — Что там? — сказал Гарри, указывая на бумажный пакет. Гермиона выпрямилась, жар залил ей шею и лицо. — Чизбургеры. Гарри ухмыльнулся, внезапно и ярко, и что-то в ее животе разжалось. — Великолепно. Проходи на кухню, я принесу тарелки. Она повернула за ним в маленькую, теплую кухню со старой техникой, множеством растений на подоконнике и столом с двумя стульями. Стол был завален старыми выпусками «Пророка», рядом лежали несколько книг. Разглядывая стол, она почти отвлеклась от того, что кипело в огромном котле на плите. Пахло невероятно — богато, остро и... — О, — сказала она, когда Гарри, порывшись в шкафу, вытащил две несовпадающие тарелки. — Я не знала, что ты уже приготовил… — Ах, это, — Гарри снисходительно махнул рукой и начал убирать со стола. — Я сделал еду на следующую неделю, мы не собирались ею ужинать, — он поставил тарелки и подошел к холодильнику. — Пиво? Гермиона кивнула, села и шмякнула сумку на стол. — Пожалуйста, — она наблюдала, как Гарри передвигается по кухне, и не могла не вспоминать его на ее собственной кухне. Здесь он выглядел другим — возможно, более непринужденным — но почти таким же. — Должно быть, приятно, что Тедди вернулся. Гарри снова усмехнулся и легким движением руки открыл две бутылки. — Конечно. Я получил выговор, но вроде как заслуженный, — он сел и протянул ей бутылку через стол. — Надеюсь, нам не придется делиться картошкой фри, я не уверен, что настолько щедр сегодняшним вечером. К собственному удивлению, Гермиона улыбнулась, покачала головой и открыла сумку, разрушив заклинание сохранения. — У меня много. — Хорошо, — Гарри вытащил один из гамбургеров и пачку картошки фри и высыпал все на свою тарелку. — Итак, о чем ты хотела поговорить? Гермиона взглянула на него и повторила его действия. — Я много думала о случившемся. Проснуться в камере — как они нас туда затащили… как нам удалось сбежать и подкрасться к ним… Не дождавшись от нее продолжения, Гарри приподнял брови: — А также? Она откинулась на спинку стула, возясь с жареным картофелем. — Все получилось слишком просто. К ее удивлению, Гарри улыбнулся. — Да? — сказал он, разбирая чизбургер на части, и вынул ломтик помидора. — Ну да. После всего, через что они нас заставили пройти, мы не должны были быть в состоянии... — Разве? — Гарри потянулся к холодильнику, находящемуся менее чем в двух футах от него, и достал бутылку кетчупа и банку горчицы. Затем — к ближайшему ящику и вытащил нож, которым намазал свою булочку обильным слоем горчицы. После чего снова собрал свой бургер и откусил большой кусок. — Кетчуп? — сказал он, подталкивая к ней бутылку. Гермиона наблюдала за ним со степенью увлеченности, почти смущающей. Она еще так многого о нем не знала. — Да, спасибо, — она взяла себя в руки и закопалась в собственном бургере. Очень вкусно. — Я знаю, что ты думала обо всем даже больше, чем я, — сказал Гарри между укусами. — Так что, может быть, я просто указываю на очевидное: было легко, потому что впервые с тех пор, как началась вся эта ерунда, мы сами контролировали ситуацию. Она жевала, позволяя его словам достичь ее сознания. Он был прав. — Они начинают дело, как ни в чем не бывало, запуская Аваду в твою голову, — продолжал Гарри, пожимая плечами, — на публичном, широко разрекламированном мероприятии, о котором знали все и даже их двоюродная бабушка. Мы паникуем, думая, что они будут продолжать попытки масштабных, организованных атак, но нет... Следующее — испорчены датчики тайн, откуда следует, что они заранее запланировали свои действия, поэтому мы паникуем еще больше. Но они просто знали, что любое покушение на жизнь министра активирует определенные протоколы, требующие использования большего количества зондов вероятности, вот и позаботились обо всем. Всего-навсего. Я уверен, что они понятия не имели, что датчики окажутся в вашем отделе — они, вероятно, рассчитывали на случайную цель, способную увеличить страх и подозрения с нашей стороны, и создать повсеместную панику, как только история станет известна. Но из-за того, что сбой произошел так близко к тебе, мы смогли похоронить случившееся, и танец продолжился. — Затем они загнали тебя в угол в ресторане, показывая нам, что у них есть инсайдерская информация, но нам удалось захватить нескольких их боевиков. Охрана ужесточилась, и в выходной день Роджерса они… — Гарри посмотрел на свою тарелку, откашлялся и продолжил: — Ну, мы знаем, что они сделали, и в кадре появился Септимус. Затем Драко удалось найти противоядие, и мы спланировали нашу первую наступательную атаку, увенчавшуюся успехом. Напуганные, а в случае Электры — разъяренные, они в ответ использовали информацию Септимуса о твоем местоположении, чтобы заложить бомбу — что интересно, явно без его одобрения. У нас не было иного варианта, кроме как думать, что эти люди повсюду и все знают, что было не совсем так. Но, даже несмотря на то, что они брали верх… недооценив нас, они совершили ошибку, и мы этим воспользовались. — Гарри пожал плечами, слизывая с пальца каплю кетчупа. — Просто, правда. — Просто, — повторила Гермиона. Она посидела так мгновение, позволяя себе проанализировать все, что сказал Гарри. — И, — добавил он, — не помогло то, что они сложили все яйца в одну корзину. Чем они располагали без Электры? Извращенной идеей и отсутствием плана последующих действий. Она — мозг операции, Септимус — всего лишь банковский счет и ступенька в двери общества чистокровных. И, как ты знаешь, к тому времени, как они нас захватили, у них едва ли хватило бы сил, чтобы сокрушить Сектор контроля за метлами*, не то что ДМП. — Так и есть, — Гермиона кивнула. — Но кое-чего я все равно не понимаю... — Продолжай. — Септимус уже перевоплотился в Роджерса к тому моменту, как ты помогал Кингсли планировать рейд. Почему же он не предупредил Электру? И почему он просто не убил меня и не покончил с этим? — Убить тебя? Не для того он маскировался. И они хотели заполучить меня и Малфоя, поэтому следовало очень точно подгадать время, — Гарри немного поерзал, смущаясь, и сделал глоток пива. — И он не предупредил Электру, — продолжил он, — потому что я старый параноик и никому из своей команды не сказал о рейде. Гермиона уставилась на него, борясь с желанием бросить картошку ему прямо в лицо. — Ты что? Теперь он действительно выглядел смущенным. — Мы знали, что кто-то сливает им информацию, и потому я согласовал с Кингсли, что о рейде сообщать не будем. О нем знали только ты, я, Кингсли, Драко и авроры, непосредственно проводившие рейд. Она еще раз посмотрела на него. — Очень умно. Гарри усмехнулся, качая головой. — Нет, просто добрая старомодная паранойя. — Нет, правда, Гарри, — жар снова заливал ее лицо. — Ты действительно... Ты — невероятный. Он покраснел, и Гермиона подавила волну тревоги, когда он снова занялся своей едой. Ей пришлось сменить тему. — Итак, чем вы с Тедди собираетесь заняться — сейчас, после того, как он вернулся в город? Гарри улыбнулся, его тело перестало быть таким напряженным, и он начал рассказывать ей о неких грандиозных планах киномарафона в местном кинотеатре, за которым последовал бы не менее грандиозный поход по пабам. — Я должен постоянно напоминать ему, что мне больше не двадцать, — закончил Гарри со смехом. — Я думаю, что иногда он забывает. — Я уверена, что он в курсе, — сказала Гермиона, ухмыляясь. Она с удовольствием съела последнюю порцию жареного мяса. Гарри посмотрел на нее, его ярко-зеленые глаза слишком много примечали. — А ты? Ты сказала своим родителям... что-нибудь? Она встретилась с ним взглядом, и бабочки снова взлетели. — Вчера. Я им все рассказала. На его лице промелькнуло удивление. — Действительно? И как оно?.. Гермиона пожала плечами. — Прошло. Они справились намного лучше, чем я предполагала. Я думаю, они всегда подозревали, что что-то может случиться, учитывая, что я... ну, знаешь ли… Гарри приподнял бровь. — Крепкий, точно гвоздь, мужик в юбке? Гермиона подавилась изумленным хохотком. — Извини, — ухмыльнулся Гарри. — Не так: очень эффективный, упорный, крепкий, точно гвоздь, мужик в юбке. — Гарри, хватит! — Гермиона покачала головой и обнаружила, что ее внимание снова притягивает огромный медный котел на плите. Любопытство взяло верх. — Что там? Гарри заколебался, и его ухмылка исчезла. — Рагу из говядины. Гермиона посмотрела на него, и что-то в его лице… — Рагу из говядины, — повторила она. Затем, не задумываясь, полезла в ящик со столовыми приборами, вытащила ложку и подошла к плите. Она окунула ложку в кастрюлю, зачерпнула, осторожно подула на нее и проглотила. Вкус был сытный, пряный и вполне знакомый. Гермиона посмотрела в горшок и спросила: — Что ты в него положил? Что дает этот привкус? Последовала пауза, затем Гарри сказал: — Мускатный орех. Немножко. — Мускатный орех, — опять повторила она его слова, и ее руки онемели. Она бросила ложку на плиту и развернулась к нему лицом, бабочки вырвались из ее живота через руки, ноги, ладони, а он выглядел таким смущенным и нервничающим одновременно… — Так это был ты? Ты сделал рагу, вернувшись обратно в убежище? Гарри смотрел на нее еще мгновение с умоляющим выражением лица, а затем, затем… Он кивнул. — Да. По какой-то нелепой, непостижимой причине это оказалось чересчур. Гермиона почувствовала, как что-то внутри нее дрожит и ломается, и поспешила из кухни, не глядя на него. — Я должна идти, — пробормотала она, проталкиваясь мимо стола и спотыкаясь в коридоре. — Мне надо идти… _______________________________________________________________________________ *Сектор контроля за метлами — в оригинале Broom Regulation Board - подразделение Департамента магического транспорта.