The Bodyguard/Телохранитель

Однако. Гермиона вздрогнула, гадая, не попала ли она в Сумеречную Зону*. — Извини, — выдавила она. — Тебе придется объяснить... — Ты была единственным человеком, когда-либо возражавшим, — сказал Гарри. — Все остальные из штанов выпрыгивали, пытаясь сделать то, что я сказал, что я считал лучшим, хотя я был всего лишь ребенком, я едва знал, что такое справа налево, и я определенно не знал, как... ну, не знаю — например, как внести поправки в разделы тринадцатый и четырнадцатый Ежегодного налогового закона… На голову Гермиону снизошло понимание и она кивнула. — В 2008 году ежегодное снижение на два процента с учетом обвала, затем рост, как только рынок восстановился, а затем еще один рост всего два года назад благодаря Brexit и тем глупым тарифам, которые нам пришлось… Гарри ухмылялся. — Спасибо, что доказала мою точку зрения, — его большой палец провел извилистый щекочущий узор по ее пояснице. — Ты все знала и не боялась вернуть той же монетой, что получала. И… Ладно, хорошо, — снова смущенный и дерзкий взгляд. — Мне понравилось помогать тебе распускать перья. Жар залил лицо Гермионы, и она шлепнула Гарри. — Как ты посмел… — прошипела она, ненавидя и любя то, как он начал смеяться. — «Распускать перья»! Я покажу тебе!.. Он заглушил ее протесты поцелуем, проведя языком по ее нижней губе короткую горящую полоску. — Кроме того, — продолжил он, оторвавшись, — иногда было просто весело заводить тебя. Гермиона вздрогнула, ее румянец стал еще ярче. — Видишь? — Гарри поддразнил ее, поцеловав в нос. Когда он отстранился, выражение его лица стало на удивление серьезным. — Гермиона, — сказал он тихим голосом. — Мы можем не соглашаться — и мы будем не соглашаться — но все равно продолжаем заботиться друг о друге, — еще один поцелуй в нос. — Важно только то, что мы договариваемся о важных вещах. Она невольно фыркнула. — О, конечно, потому что статьи бюджета не важны… И тут Гарри буквально сломался, засмеявшись, прежде чем приблизить свои губы к ее губам. Все, что ему действительно удалось поцеловать, — ее зубы, но, похоже, он и против такого не возражал. — Ты знаешь, что я имел в виду, умница. Гермиона изобразила вздох, притягивая его еще ближе. — Я полагаю, что да, — она целовала его подбородок, его челюсть, его щеку, уголок его рта. — И теперь, разобравшись с тушеной говядиной, — сказал он, поцеловав в ответ ее подбородок, — я могу извиниться за то, что сбежал из палаты, не попрощавшись. Мне сообщили, что Тедди стоит на стойке регистрации и угрожает выпотрошить всех, кто не пропустит его ко мне. К тому времени, как я успокоил его и настроил немного более разумно, ты уже ушла, — уголок его рта дернулся. — Причем украв мою идею с чизбургерами. Гермиона скромно улыбнулась в ответ. — Что ж, прекрасная идея, Гарри, — она снова поцеловала его лицо. — Так что за мной не заржавело. Гарри застонал, прижимая ее к себе. — Я чувствовал, что еще пожалею, что рассказал ее тебе. Из нее вырвался смех, прежде чем она смогла его остановить. — Я не знала, что тебе нравилось... — Да, — усмехнулся он, нежно хлопнув ее по попе. — Ты держишь меня в напряжении. Нужно ли мне напоминать, как ты отругала меня за выбор гардероба? Ее шея залилась румянцем. Сейчас она чувствовала себя довольно смущенной — если разобраться, чрезмерная реакция. — Гарри, мне действительно нужно извиниться… — Не смей, — он снова поцеловал ее в нос. — Честно говоря, я не осознавал, насколько я расслабился, пока ты мне не указала. Его взгляд изменился, стал темнее и глубже. — Полагаю, я в некотором роде находился… в колее. Но ты была права, мне следует подавать лучший пример, — еще один нежный прикус. — Ты единственная, кто относится ко мне так же, как и ко всем остальным. И мне это нравится. Гермиона закусила губу. — Ну… — нет смысла врать сейчас. — Гарри, в костюме ты действительно выглядишь хорошо. Его рот открылся в насмешливом вздохе, лицо осветилось от восторга. — Последние новости! Министр магии имела скрытый мотив! На самом деле, ей наплевать на правила и требования, она просто хотела конфетку для глаз... Она бросилась на него, прижала к подушкам и лизнула его рот, проглатывая его смех. Так прошло несколько прекрасных тихих минут. Затем Гермиона отодвинулась и просто любовалась им, взволнованная самим фактом того, что могла так делать. В конце концов, не выдержав, Гарри приподнял бровь. — У тебя такое лицо, — сказал он, проведя линию от задней части ее бедра до плеча. Как же замечательно… — Ну же, в чем дело? — Я просто… — она закусила губу. — У меня так много вопросов... Гарри усмехнулся. — Я не сомневаюсь. Есть ли шанс, что они могут подождать до утра? Ой... Гермиона моргнула. — Утра?.. Что-то промелькнуло в его лице. — Ты же останешься? Она еще раз моргнула. — Конечно, я думаю, я... — О да, коты... — У котов много еды и две новые игрушки, с ними все будет в порядке, — она нахмурилась. — А что насчет Тедди? Как по команде, послышался скрежет, за которым последовал громкий удар в зале, а затем приглушенное ругательство. Гермиона села — сердце ушло в пятки — и сразу же отметила, где ее палочка — там, в джинсах, на полу — и как близко она находится к выходу… Рука Гарри успокаивающе погладила ее спину. — Вот и он, собственной персоной, — заверил он ее тихим голосом. — У нас есть… я не знаю, как точнее определить… Думаю, можно назвать игрой: каждый раз, выходя из дому, он должен попытаться незаметно проникнуть внутрь. Я получаю двойные баллы за то, что поймал его в течение первых тридцати секунд. Похоже… — он склонил голову набок, прислушиваясь, — он использовал окно над лестницей. Немного рискованный шаг, я даже не знал, что это окно может открыться. Гермиона не отрывала от него глаз. — Вы двое ненормальных. — Да, — Гарри сел и поцеловал ее в плечо, а потом посмотрел на нее абсолютно пристрастно. — Он обожает тебя, знаешь ли. С детства. Гермиона покраснела снова, затем легла и сжалась в его объятиях. — Преувеличение. — Нет, я так не считаю. Он всегда спрашивал о тебе, даже учась в Хогвартсе. Она понятия не имела, что делать с этой информацией. — И... я полагаю, что он знает о... ну, о... Гарри послал ей улыбку: — О нас? — Ну да. — Он быстро сообразил — после того, как я примерно раз восемь упомянул тебя в одном и том же разговоре за обедом. Ему исполнилось десять. Так что сейчас он вроде... досадно счастлив. Ее румянец стал еще ярче. — Да неужели? — Да, и он обещает вести себя хорошо, — он бросил на нее еще один взгляд, на этот раз более глубокий, более ищущий. — Гермиона, я знаю, что у тебя есть вопросы. А пока что, поможет ли, если я скажу… если ты к чему-то стремишься, я уже там? Увидев, что она недоуменно нахмурилась, он прибавил: — Если ты просто хочешь, чтобы в течение следующих пяти лет раз в неделю я водил тебя на романтические свидания в полумраке — я буду. Если хочешь, чтобы я завтра первым делом пошел в районное управление и получил разрешение на брак — считай, я там. Если хочешь, чтобы я купил минивэн, поехал на нем в ближайший приют и усыновил первых пятерых детей, нами увиденных, а затем бросил работу и провел время, бегая за ними, — я готов. Если ты хочешь вместе сбежать в Гренландию и разобраться там во всех заговорах с палтусом, я с тобой. Он еще раз взглянул на нее, очевидно, не замечая, как ее сердце вырывается из груди. — Это поможет? — Да, — она смогла таки выдохнуть. — Уже. Он улыбнулся, так тепло и искренне, что на секунду ей показалось, что она готова умереть. — Так ты остаешься? Я напеку блинчиков. Гермиона снова посмотрела на него, и новая волна любви захлестнула ее грудь. Она позволила себе почувствовать, прочувствовать все это, и это было замечательно. — Да. Я остаюсь. * * * Просыпаться в объятиях Гарри было блаженством. Она и блаженствовала, медленно выходя из сна, окутанная теплом пухового одеяла, ей нравилось, как переплелись их ноги, как его губы коснулись ее затылка. Он считал себя тонкой натурой, и потому потребовалось много усилий с его стороны, чтобы вытащить ее из постели. — Давай, — пробормотал он ей в плечо. — У нас будет достаточно времени, чтобы сделать это позже, я обещаю. Ты сможешь держать меня в постели, сколько захочешь, но сначала... Она крепко его поцеловала, запустив руки в его ужасные волосы. — Я намерена заставить вас сдержать данное мне обещание, мистер Поттер. Завтрак прошел уютно и восхитительно, особенно с появлением одетого и застенчиво улыбающегося в утреннем свете Тедди. Он присоединился к Гермионе за столом, сжимая чашку кофе, и вскоре она уже слушала про его год в Южной Африке. — …Потом по нему пошли ярко-пурпурные нарывы, он разделся до белья и выбежал на улицу. Нам понадобилось трое, чтобы поймать его и доставить в больницу, — Тедди со смехом покачал головой. — Так сказать, типичный день в офисе, — он посмотрел на часы. — Кстати, об офисе, мне нужно туда заехать. — Иди. — Гарри улыбался, откинувшись на спинку стула и положив руку на поясницу Гермионы. — Когда ты вернешься, пабы все еще будут здесь. Тедди, поморщившись, прижал руку к груди. — Ты ранил меня, Гарри. — Но потом он подмигнул Гермионе. — Ему так же нравятся пабы, как и мне. В мгновение ока у Гарри в руке оказался "Пророк", и он швырнул им в своего крестника, который, ухмыляясь, пригнулся. — На этой прекрасной ноте… — сказал Тедди, стремясь поймать Гермиону в объятия, удивившие и обрадовавшие ее. — Было приятно увидеть тебя, Гермиона. — Тебя тоже, — она обняла его в ответ, все еще удивляясь тому, насколько он вырос. Он ушел, весело помахав рукой, и она подождала, пока не услышала, как закрывается входная дверь, чтобы повернуться к Гарри и сказать: — Он замечательный, Гарри. Ты проделал потрясающую работу. Гарри опустил подбородок, улыбаясь. — Не только во мне дело. Андромеда была силой, с которой стоило считаться. А Тедди — настоящий хозяин своей судьбы. Гермиона кивнула и взяла его за руку. — Я вижу... так много... — Я знаю, — Гарри в ответ пожал ей руку. — Я тоже. Некоторое время они молчали, позволяя общему горю повиснуть в воздухе. Затем Гарри встал, развеял свой наколдованный стул и налил себе чашку свежего кофе. — Итак, — сказал он, прислонившись к стойке, выглядя в утреннем свете взъерошенным и великолепным, — я думаю, у тебя есть ко мне несколько вопросов. Гермиона немного приподнялась, нанося согревающее заклинание на свою кружку с кофе. — Да. Если будет удобно. Он слегка улыбнулся. — Конечно. Она посмотрела на него в упор, и такое у него было открытое лицо, что… — Почему ты женился на ней? Гарри моргнул, словно удивившись. — Я... думал, что влюблен. И, может быть, какое-то время был, — он покачал головой. — Это были мои первые отношения, и мне не с чем было сравнивать. У меня не было возможности увидеть недостатки и различия между нами, пока не стало слишком поздно. И она так много от меня ждала, так много всего хотела, и… — он остановился на половине фразы, и она увидела, как некоторые из старых, ничем не ограниченных страданий поднимаются на поверхность. — Гермиона, я… Я так потерялся после войны. Жизнь казалась кошмаром наяву, то есть, меня несла жизнь, которая даже не была моей. Я едва знал, чего хочу, и было проще, намного проще позволить другим людям решать за меня, — он сухо засмеялся. — И даже когда я понял, чего я действительно хочу, всегда находилось что-то еще или кто-то, отталкивающие меня в противоположном направлении. У нее закипело в душе, перехватило горло. Она вспомнила выражение его лица, когда Джинни объявила, что «Гарпии» хотят, чтобы она присоединилась к команде — то, как он отключился, как его лицо стало пустым и усталым. — Гарри… Он снисходительно махнул рукой, делая глоток кофе. — Это было очень давно. Она сглотнула. — Ты был счастлив? — Иногда. Не то чтобы я жил в какой-то греческой трагедии. Были вещи, которыми я снова научился наслаждаться, быть довольным, но… — он покачал головой. — Мы хотели слишком разного, у нас были разные приоритеты. Джинни не хотела быть матерью в преклонном возрасте двадцати одного года. И пусть она никогда не признала, что так никогда толком и не поняла, почему Тедди стоял в центре моей жизни. Она хотела, чтобы в нашем браке были только я и она, хотя это было невозможно. Ей не нравилось… — он печально улыбнулся. — Ей не нравилось делиться мной. Гермиона снова сглотнула. Похоже, она не могла избавиться от кома в горле. — Итак, мы начали ссориться, что, я полагаю, было неизбежно, становилось все труднее и труднее, и в итоге она отправилась на тренировки в Германии. Что стало своего рода гвоздем в гроб, но, если честно, дела разваливались задолго до того. Как только Тедди отправился в Хогвартс и… — он снова сухо усмехнулся, — половина моего мира рухнула, она, похоже, решила, что настало лучшее время для расставания. Гарри пожал плечами, затем взглянул на нее, поморщившись. — Я никогда не извинялся, правда, за то, что так подошел к тебе тогда в пабе? У Гермионы что-то пробежало по спине, и она покачала головой. — Все в порядке, просто забудь об этом... — Нет, — Гарри занял опустевшее место Тедди напротив нее и посмотрел ей прямо в глаза. — Я просто осел. Как по мне, у меня не было отношений, не было любви очень долгое время, но я не осознавал, что все выглядело не так… для других людей. Мне стоило быть более внимательным и не таким ревнивым придурком. Гермиона улыбнулась и взяла его за руку. — Ну, по крайней мере, с этим мы можем согласиться. Гарри усмехнулся, и в этот миг выглядел ни на день не старше своих восемнадцати. Затем его лицо смягчилось, и он сказал: — Могу я спросить… о тебе? Она так удивилась, что даже не сразу отреагировала. — Да, я имею в виду... конечно... — Тео, — сказал он, и всего на секунду в его глазах вспыхнуло пламя. — Что тогда произошло? Вы двое казались... — Ему предложили работу его мечты, — сказала Гермиона, и когда ее охватили воспоминания, она не почувствовала ни капли сожаления. — И я находилась за шаг от своей. Классический подход «карьера — превыше всего». Было больно, но… — она пожала плечами. — Я пережила. — Хорошо. — Гарри провел пальцами круг на тыльной стороне ее руки. — Осмелюсь ли я спросить о?.. Она застонала, повалившись головой на тарелку от уничтоженных блинов. — Пустом месте? Давай не будем оспаривать, а просто согласимся с таким определением. Суть в том, что он настолько далек от моей реальности, что находится в другом измерении. Гарри снова усмехнулся. — Не то чтобы я несчастен это слышать, но... Ты прекратила отношения? — Нет, — ответила Гермиона и кивнула удивившемуся Гарри. — Я знаю. Не то, что ты ожидал. Фактически закончил он — заявил, что я изменилась, и ему не нравится то, во что я превратилась. — Изменилась? Как? Что ж, не будем ходить вокруг да около. — Был разгар моей президентской кампании, и я действительно начала осваиваться с Визенгамотом. Я изучала политические связи, и, по его словам, ему не понравилось быть соединенным с кем-то, кто явно безжалостен, мелочен и эгоцентричен. Гарри посмотрел на нее понимающе. — То есть, с кем-то, кто имеет гораздо большую власть, чем он. Она закатила глаза и улыбнулась. — Верити тоже говорила что-то в таком духе. — Хорошо, — сразу одобрил Гарри. — Мы должны пригласить ее на ужин, мне нравятся те, кто соглашается со мной, даже не зная об этом. Гермиона усмехнулась, сжимая его руку. — Ей бы понравилось, — она еще раз посмотрела на него. — Гарри, ты сожалеешь о том, что остался в министерстве? Я знаю, это не было твоим намерением, не совсем то, чем ты хотел заниматься… Казалось, он прокручивал вопрос в своей голове. — Нет, — сказал он. — Но я всегда там чувствовал себя немного не в своей тарелке. Очевидно, что это сложная работа, ей присущи свои битвы, своя собственная тяжесть. Я много раз думал о том, чтобы сдаться, но… — он покачал головой. — Я должен был увидеть, как Тедди отправляется в Хогвартс. Я должен увидеть, как растут дети Рона. У меня было место в первом ряду во время правления в Визенгамоте самой молодой магглорожденной, а затем ее избрания на пост министра, — он криво улыбнулся ей. — Мне нравилось оставаться рядом с тобой, Гермиона. Это не должно вызывать удивления. Ей пришлось немного отдышаться. — А если бы ты мог делать… что-нибудь еще… — Я хочу учить, — не задумываясь, ответил Гарри. — Я этим и занимался достаточно долго, мне просто потребовалось время, чтобы осознать. Но я никуда не тороплюсь. Его взгляд смягчился. — Я не собираюсь оставлять своего министра одну на вершине. Куда идет она, туда иду я. У Гермионы перехватило горло, она смогла только кивнуть и сжать его руку. Некоторое время они молчали, единственные звуки, что доносились до них — тиканье маленьких часов на подоконнике, щебетание птиц в солнечном саду, гудение холодильника. Первым нарушил молчание Гарри. — Мне очень жаль, — сказал он тихим и искренним голосом. — Мне очень жаль, что мы так долго добирались сюда. Это моя вина. Гермиона покачала головой. — Может быть, но в этом есть и моя вина. Я знала, чего хочу, но… — она печально вздохнула. — Я боялась признать это, и еще больше я боялась пойти и сделать первый шаг. Гарри кивнул, а затем улыбнулся своей маленькой, восхитительной улыбкой. — Трудно представить, что ты чего-то боишься. Она улыбнулась в ответ. — Я больше не буду. — Да, я заметил, — он похлопал ее по руке, затем откинулся на спинку стула и сделал глоток кофе. — Итак, Грейнджер. Что дальше? _______________________________________________________________________________ *Сумеречная зона — Twilight Zone — место, где никто точно не знает, что работает, а что нет. американская медиафраншиза, основанная на телесериале-антологии, созданном Родом Серлингом.