Успокой мои нервы

Спустя неделю, когда злополучная сессия подошла к концу, я вернулась к заброшенному комиксу. Последние наброски пришлось стереть, заменив получившиеся сцены изначально задуманными. Помня опыт прошлой пятницы, я бросила комикс в полночь, чтобы в этот раз позавтракать перед подработкой. Увидев меня на пороге, госпожа Чхве была крайне удивлена. — Херин… Прости, я совсем забыла тебе позвонить! — она впустила меня, и дети тут же обвили мои ноги своими маленькими ручками. — Сегодня с ними должен посидеть дядя, он будет с минуты на минуту… — Но мама, я хочу новую сказку! — заныла Юри. Госпожа Чхве посмотрела на часы и пробормотала: — Да где же он? Мне ещё нужно ему показать, как работает стиральная машина… — Госпожа, если вы торопитесь — можете идти, я дождусь вашего родственника. Я же всё тут знаю, могу показать ему, как пользоваться техникой… — Ты уверена? — Конечно! У меня всё равно не было планов. — Ты точно стоишь дороже, чем я способна тебе заплатить! — Госпожа Чхве порывисто обняла меня. — Ко Херин — настоящее золото! Вовремя даже тогда, когда я думала, что обойдусь без твоей помощи… Дети попрощались с мамой и закрыли дверь, за что я тут же похвалила их. Показав последний законченный комикс из тех, что они не видели, мне снова пришлось отвечать на вопросы малышей. Затем была игра в прятки, потом в догонялки, потом мы собирали сброшенные со стола в процессе бега тетрадки Ючона. Сдавшись на уговоры, я показала детям пару иллюстраций из нового комикса, поясняя некоторые детали. И в этот момент, спустя два часа после уезда хозяйки, раздался звонок в дверь. — Звоночек! — дружно завопили дети. Я подошла к двери и открыла замок. За дверью меня встретил недоверчивый взгляд молодого мужчины с меня ростом. — Вы кто? — спросил мужчина, по-детски подняв брови. — Дядя Чонхо-о-о! — племянник выскочил прямо на площадку, влетев в ноги дяди с объятиями. — Ючон! — я запоздало обратилась к ребёнку. — Помнишь, что говорила мама? Теперь придётся снять носки… Малыш устыдился, пряча лицо в боку дяди Чонхо (если это действительно его имя). — Это наша любимая нянечка, — ответила на предыдущий вопрос Юри, стоя по эту сторону порога и всем видом показывая, что уж она-то знает, где можно ходить в носках, а где нет! Дядя Чонхо, одетый в серый базовый костюм из худи и джоггеров, шагнул через порог и заключил племянницу в объятия. Ючон в это время снял носки и умоляюще посмотрел на меня, но при всём натиске умиления я не позволила себе улыбнуться. Обречённый, он пошёл в ванную, где следующие пятнадцать минут собирался с выражением истинного страдания заниматься стиркой испачканных носков. Мы проводили его взглядами, после чего господин Чонхо поставил племянницу на пол. — Я меньше месяца назад здесь был, и у вас была нянечка Соль… Что же вы, непоседы, с ней сделали? — Она ещё пыйиходит, но я её не так люблю, — ответила Юри, заставив дядю посмотреть на меня, а меня саму — смутиться. — Что ж, вы здесь… Я — Ко Херин, прихожу по выходным, — я вежливо поклонилась. — И неплохо управляетесь с моими племяшками, — добавил он, протягивая мне руку. — Я — Чхве Чонхо, приятно познакомиться! Может, будем общаться не официально? Всё же мы оба почти члены этой семьи. — Ч… Что значит «почти члены семьи»? — спросила я, краснея от того, что начала вопрос с заикания на манер Ючона. — Ну, смотри: я — кровный родственник Юри и Ючона, но вижусь с ними очень редко. А у тебя нет кровной связи с моими племяшками, но ты видишь их каждые выходные. — Получается, что из нас двоих вышел бы один полноценный родственник… Я произнесла слова прежде, чем подумала, как они будут звучать. Чонхо вдруг громко заразительно расхохотался, и я почувствовала странное облегчение, тоже улыбнувшись. — А ты нестандартно мыслишь, Ко Херин… Под тем же впечатлением странной лёгкости, я прошлась с Чхве Чонхо по квартире, рассказала о нынешнем распорядке малышей и объяснила принцип действия стиральной машины. Закончив, я убрала последствия стирки носков Ючоном в ванной и ушла, осознавая как важна для соскучившегося дядюшки каждая минута с племянниками. Однако, уже расположившись дома, я пожалела о своей расторопности: в моей сумке не оказалось планшета, и я точно знала, что оставила его на диване в гостиной у семьи Чхве! Расстроенная этим фактом, я решила, что не стану снова появляться раньше, чем меня позовут и достала свой старый альбом для набросков. Неделя без привычного занятия может растянуться, но ведь можно провести свободное время с Сонми! Я тут же позвонила подруге. — Херин, ну как можно так рано звонить?! — ответила она вместо приветствия. — Но… Сейчас ведь три часа дня… — я посмотрела на настольные часы-будильник, чтобы убедиться, что не перепутала день с ночью. — Какая разница, — раздражённо бросила она, — я всю ночь танцевала, так что, пока я не выспалась — будет рано. Я — спать! Сонми бросила трубку, оставив меня наедине с моим свободным временем. Не зная, чем ещё заняться, я бросила в сумку альбом с карандашами и отправилась на ближайшую детскую площадку. Когда только начинала учиться рисовать, я часто сидела там и рисовала родителей и детей, стараясь передать разницу в выражении лиц, а также свет и тень, менявшиеся в течение дня. Делать это снова было непривычно, но некоторые трудности с передачей нужных образов сглаживались приятной ностальгией. В понедельник Сонми решила прогулять учёбу, снова отсыпаясь после клуба, и мне пришлось обедать одной. Я села на привычное место и ощутила, как тихо бывает, когда никто не разговаривает рядом… Достав телефон, я отправила подруге сообщение: «Сонми, я соскучилась. Ты придёшь завтра?!» Ответа не последовало, и я снова спрятала телефон в сумку, запоздало замечая, что кто-то в чёрных джинсах и белой футболке садится за стол напротив меня. — Лаборант Чон? — воскликнула я, хотя это скорее было похоже на негромкий писк, после которого я закашлялась. Лаборант подал мне бутылочку воды и внимательно смотрел, пока я не вернула наполовину опустошённую бутылку на стол. — Простите, — пробормотала я, глядя на бутылку. — Могу я купить вам новую? — Считай, что это компенсация за испорченный сеанс кино, — спокойно ответил Чон. — И, раз уж так получилось, может будешь называть меня хотя бы «Чон Уён»? Он говорил спокойно и тихо, но у меня в этот момент сердце забилось чаще от волнения, и я стала смотреть по сторонам: вдруг кто-то ещё слушает? — Это всего лишь моё имя, — добавил Чон Уён, переставая на меня смотреть. — Я скоро стану аспирантом. Потом, возможно — профессором. А профессоров Чон здесь уже больше двух… Не лучше ли по имени? А я буду звать тебя Ко Херин. Я кивнула и принялась за еду, стремясь скорее закончить разговор, потому что за спиной Чон Уёна появился его брат. Словно бы даже внешним видом отрицая, что находится в общественном месте, он был одет в свободные рваные джинсы, на которых некоторые дыры выглядели более естественно, чем другие. Тонкий серый свитер с растянутым воротом был частично заправлен под ремень: возможно, дань модной тенденции, но больше было похоже, что парень забыл посмотреть в зеркало, одеваясь. — О! — практически выкрикнул старший Чон, указав на меня. — Это же твоя подружка была с газировкой! — Извините… — пробормотала я, тут же занимая рот куском яичного ролла, чтобы не пришлось продолжать разговор. Парень в ответ только усмехнулся: — Да ладно, это же было весело! В итоге никто не пострадал. — Привет, Юнхо, — младший Чон указал ладонью на ещё одно свободное место у стола. — Ты ел? — Я всегда голоден! — усмехнулся старший, присаживаясь. — Но в этот раз потерплю. Надо заехать к Минги в больницу. — Тут Чон Юнхо заметил мои округлившиеся глаза и добавил. — Да не переживай ты так: это не после той драки. Этот придурок Сон умудрился попасть в аварию тем же вечером! — Похоже на плохое совпадение… Или у него тяжёлая судьба. — Я сказала это, считая, что должна как-то выразить сочувствие, но вызвала только смех старшего Чона. — Вряд ли это совпадение, — ответил Уён, переставляя поднос с едой ближе к брату, и тот быстро поменял решение, заталкивая в себя целый рисовый пирожок. К этому моменту я наконец покончила со своим обедом и встала выбросить оставшийся на подносе мусор. Затем я вернулась к столу за своими вещами и уже почти ушла, когда старший Чон внезапно взял меня за локоть, останавливая. — Эй! Может вместе с нами поедешь к Сону в больницу? Он про тебя спрашивал. В этот момент его рука разжалась, потому что Чон Уён дал ему в бок локтем. — Эй! На хёна руку поднял?! Я тебя научу уважению… Пользуясь появившейся возможностью, я сбежала. Мне очень хотелось стать для всех мужчин этого мира такой же невидимкой, какой была вчера. Однако, спустя полтора часа последней лекции стало ясно, что невидимость безнадёжно мной потеряна: на пороге универа стоял Чхве Чонхо, держа в руках мой планшет.