Состояние полураспада

На удивление, под алкоголем Томура заметно веселеет. Болтает с Мейем о чем-то своем, или это Мей разбалтывает Шигараки, используя навыки, полученные в общепите. Тога хватает Урараку за руку. «У тебя есть парень?», — спрашивает она. Очако остается такой же стеснительной, как и была, потому что пьет медленнее остальных. Она опускает взгляд вниз и делает глоток из пластикового стакана. Даби расплывается по столу и подкуривает от сигареты Мейя. Поначалу они выходили на балкон, но под конец это как-то забылось. — Да не буду я включать «Radiohead», давай уже пароль от колонки, — просит Даби, тыкая Мейя в плечо так, что тот разбрызгивает текилу из стакана, и та чуть не попадает на вовремя отодвинутое в сторону колено Томуры. — Э-э, нет, — отвечает Мей, — в последний раз мы коллективно плакали под «Creep», я на это больше не куплюсь, — Томура, ты слушаешь музыку? Хоть какую-нибудь позитивную, а то у нас тут дилемма? Шигараки неопределенно качает головой, и Мей считывает его движение как «нет», а Даби переключается на Тогу и Урараку, за которую мысленно поручился. — Короче, будем слушать Гагу, — заключает Мей, предпринимая попытку встать и покачиваясь как осенний лист на ветру, — пойдешь со мной? — обращается он к Шигараки. — Куда? — уточняет Даби. — За колонкой на кухню, — Мей все-таки поднимается со стула, допивает налитое в стакан и выходит из зала в сопровождении чуть менее пьяного, но явно выпившего больше Томуры. — Ну вот, — протягивает Даби, — нас опять бросили, Тога, хватит мучать ребенка. — Я не мучаю, я рассказываю, почему люди любят кусать любимых во время секса. С медицинской точки зрения. — Ой, это наверно очень больно! — ойкает оживившаяся Урарака, — Тога, а ты кого нибудь кусала? Даби прыскает от смеха. Химико хихикает, пожимая плечами. — Ты с ней поосторожней, выходец из диспансера как-никак. Вдруг надумает себе чего и съест тебя! — Но ПРЛ не так опасно, — возражает Очако. — Блин, обломала, — наигранно расстроенно произносит Даби, — подожди, а откуда ты знаешь?.. — Тога рассказала. Даби хмыкнул. Химико всегда была очень открытым человеком, не удивительно, что она разболтала все свои тайны первокурснице, с которой познакомилась только в сентябре. — Врушка, я не говорила! Что-то звонко ударяется о пол на кухне. Вместе с грохотом слышится громкое «Блять!». — Даби… — неловко начинает Урарака, — можно попросить воды или чая? Мне что-то нехорошо. Странно себя чувствую. Даби кивает. — Сделаю тебе чай и проверю, не сломал ли Мей квартиру или себя. Стены вокруг почти не плывут. Даби подтягивает спадающие джинсы и случайно задевает ногой пустую бутылку. Он садится на корточки, поднимает ее и встает. На кухне, кажется, была мусорка. Даби открывает дверь и останавливается. Томура обнимает Мейя за торс, а Мей его — за шею. Рядом валяются осколки разбитой кружки и чайный пакетик, Шигараки целует Мейя. — Бля, ну вы что, вот это все и без меня? — жалуется Даби, обходя возможность порезать стопы и продвигаясь к чайнику, — ну хоть воду вскипятили, и на том спасибо. Мей оборачивается на его голос; Томура пьяно тыкается ему в шею и шипит что-то про «свали отсюда». — Хотя бы в ванную вышли, честное слово, — Даби заливает чайный пакетик кипятком, кладет пару ложек сахара и аккуратно выходит из комнаты. По возвращении Даби наливает вина себе и Тоге и ставит кружку с чаем перед Ураракой. — А почему стаканы пластиковые, а не нормальные? — спрашивает Даби у Тоги, — Все время думаю об этом. — Мей сказал, что мыть посуду за нами он не будет, — хихикнула Химико, — ему жалко на нас времени. — Кстати, они там ебутся, — сообщил Даби. — И без нас? Ужас… — Я им так и сказал. — Я, наверно, пойду, — сказала Урарака. Даби разблокировал мобильник. Сколько сейчас? Часов восемь? — Так рано же еще. — Ну, мне нужно готовиться к сессии, и в общежитие потом не пустят, — оправдывалась Очако. — Мы тебя проводим, — вздохнул Даби. Раньше они тоже собирались вместе и напивались. Только тогда все было иначе. Стены диспансера налагали запрет на употребление алкоголя — приходилось проносить его тайком, хотя Даби не раз задумывался о том, что его вряд ли наказали бы, увидь кто-то из санитаров бутылки. Он даже собирался поспорить об этом с Твайсом, ставившим всю свою пенсию на чужой проигрыш. Тога тогда забирала у Даби телефон, не прося разрешения, и включала фонарик. В темноте комнаты Даби она шепотом рассказывала истории про собак-оборотней и съеденных детей. Спиннер и Томура внимательно слушали, а Твайс старательно делал вид, что ему не страшно. Теперь все иначе. Теперь остались только они с Химико. И Шигараки. Но вряд ли те воспоминания так дороги ему. — Мы уходим! — кричит Даби. — Куда? — доносится из кухни. Даби не отвечает, и через минуту в коридоре появляются Томура и Мей. Урарака отпирается, говорит, что сможет добраться до общежития и сама, но Даби не поддается на ее уговоры. Опасно детям гулять по темноте, да и подышать свежим воздухом очень хочется. Из квартиры они выходят все вместе. Шигараки прихватывает с собой полупустую бутылку текилы, а Тога жалуется, что после вина все уже невкусное. Солнце, светившее днем, уже не кажется таким хорошим — из-за него снег превратился в грязь. Очако пытается обходить слякоть, а Химико прыгает прямо туда. Темные капли падают на ботинки Томуры. — Куда мы вообще идем? — интересуется Мей, пока Шигараки молчит. Кажется, ему все равно. — Томура, Томура, я так рада, что ты появился, — лопочет Тога, — я боялась, мы никогда больше не увидимся. Шигараки хмыкает что-то неопределенное, и Химико лезет к нему обниматься. Окна этажных домов горят желтым. Высокие фонари оставляют под собой круги света. От Химико несет дешевым вином и вишневыми духами. Она хохочет во весь рот, улыбается, обнажая острые клыки. Мей выхватывает у Томуры бутылку и залпом выпивает остатки. Шигараки недобро щурится, но молчит, только резко толкает Мейя в остатки сугроба. Пьяный, он сваливается с ног и прикладывается об асфальт бедром и локтем. — Блять, вы что. — комментирует Даби, - не устраивайте драку, а то злые дяди полицейские вас заберут. Он наклоняется, чтобы подать Мейю руку, но тот только шлепает по ней. — Я уже взрослый, сам справлюсь, — кряхтит он, опираясь на ушибленную руку, — все, Томура, теперь я инвалид. — Не надо было забирать у меня бутылку. — сухо отвечает Шигараки. — Ты что, правда обиделся? — удивляется парень, принимая сидячее положение, — Приходи в бар, налью тебе за мой счет. Холод как-то отрезвляет. Даби видит, что Мей, поднявшись-таки, болезненно потирает бок и сжимает покрасневшие пальцы с ободранной на костяшках кожей. Даби переводит взгляд на Томуру. Неужели приложил так сильно. — Но если серьезно, ты поаккуратней, — предостерегает Мей, — я мог удариться головой. Не терплю насилие. Шигараки хмыкает себе под нос. Мей быстро отходит. Тога без умолку болтает с Ураракой. До общежития сравнительно недалеко. Возле входа в старое серое здание Химико обнимается с девушкой и целует ее в щеку на прощание. Очако смущается, машет ладонью остальным и пропадает за тяжелой железной дверью. Начинать пить днем странно. Даби сомневается, что эта затея была хорошей, но просто из принципа предлагает Тоге, Мейю и Шигараки продолжить. Химико спрашивает, чем они тогда займутся, Даби выдает что-то про «бутылочку», Мей не упускает возможности намекнуть, что в душе Даби тринадцатилетняя девочка-оффница с недотрахом, а Томура равнодушно пожимает плечами. Они еле-еле успевают в магазин за новой порцией алкоголя, и Шигараки с недовольным лицом платит за все. При входе в многоэтажку Мей шикает на всех, мол, давайте тише, но Даби все равно выкрикивает нецензурные слова из трех букв на весь подъезд, и Тога громко гогочет. Мей обещает убить Даби. Даби говорит, что он совсем не против. На этот раз за колонкой убегает Химико. Даби все-таки включает свой плейлист и снижает громкость, чтобы говорить в спокойном тоне. Мелодия «Взрослых травм»* разлетается по воздуху. Мей присваивает себе право первым крутить бутылочку. — Томура, правда, что ты заплатил Даби, чтобы он переспал с тобой? — спрашивает парень. — Неправда, — отвечает Шигараки. — Скажи, это потому, что он плохо старался? — угарает Мей, откупоривая бутылку шампанского, — Ты не стесняйся, конструктивная критика — это всегда хорошо. — А это уже второй вопрос, — обрывает его Даби, — можно только один за ход. — Да ну тебя, интересно же, — хихикает Тога, — Томура, ты расскажешь? — Это потому, что он фетишист и извращенец. — говорит Шигараки. Мей и Химико одновременно переводят взгляд на Даби. — Он у нас такой… — протягивает Мей, — это не секрет. БДСМ любит. Кстати, Даби сто процентов сабмиссив. — Да пошел ты нахуй, — возмущается Даби, — с чего ты вообще это взял? — А ты сам как-то говорил. Ну, когда мы пили после смены. Даби наливает себе шампанского, про себя подмечая, что пить легкий алкоголь после текилы — какая-то глупость. — Это были теоретические размышления. — Оправдывайся-оправдывайся, — смеется Мей, — Тога наверняка была бы госпожой, — Химико подмигивает Даби, и тот показывает ей средний палец, — а ты? — обращается парень к Шигараки. — Доминантом. — без сомнения отвечает Шигараки, — Не люблю, когда кто-то меня контролирует. — На самом деле он просто любит издеваться над людьми, — в шутку замечает Даби. — Или так, — пожимает плечами Томура. Следующей бутылочку крутит Тога. — Даби, когда сходишь к психологу? — вполне резонно интересуется она. — Успеется, — отмахивается Даби, — ты вообще видела цены на терапевтов? — Блин, — произносит Мей, делая глоток прямо из бутылки, — так глупо на самом деле. Даже если хочешь стать ментально здоровым человеком, у тебя может быть недостаточно денег. — Иногда даже желания и денег недостаточно. — поправляет его Шигараки. — А почему ты лежал в диспансере? — спрашивает Мей. — По многим причинам, — уклончиво отвечает Томура, — в основном потому, что был опасен для общества. Где-то далеко в сознании Даби мелькает очень неприятное воспоминание, будто однажды он уже знал причину, но забыл. Больше вопросов не поступает, поэтому Даби делает ход. От театрально разминает ладони и закатывает рукава. — Итак, если бы мы были на необитаем острове и тебе пришлось выбирать с кем… — Онет, только не это, — молится Мей, - не ломай мне психику в пятьсот пятый раз, каждую игру один и тот же вопрос! — Тц, — разочарованно цокает Даби, — ну окей. Какой твой самый большой страх? — Пауки, — спустя минуту раздумья выдает Мей, — и сколопендры. Они же отвратительные… — А по-моему, очень даже миленькие, — не соглашается Тога, — особенно те, что большие. Так шевелят лапками. — Иу, крипово. — А я думал, что ты ответишь что-нибудь из разряда «остаться в одиночестве» или «потерять себя», — прокомментировал Даби, меняя позу. — Не-а, — ответил Мей, — одиночество — это классно, нужно же отдыхать от людей, а как можно потерять себя я даже не представляю. — Знаете, я бы не хотела быть совсем одна, — с толикой грусти сказала Химико, — это же значит, что ты никому не нравишься. — Или что никто не нравится тебе. Если бы у меня была возможность, я бы закрылся в четырех стенах и не контактировал бы вообще ни с кем. — Ты интроверт? — уточнил Мей. — Просто не люблю людей. — объяснил Томура. — Мда, — протянул Даби, — с детства ничего не поменялось. Шигараки пожал плечами. Наверно, люди не меняются. Если только не происходит огромное травмирующее событие. Или в маленьком Тенко уже было нечто, напоминающее настоящего Томуру? — А давайте танцевать? — предлагает Тога. Не дожидаясь ответа, она подскакивает со своего места и прибавляет звук на колонке. Шигараки складывает ладони на собственных плечах. Даби и Мей встают почти одновременно. Томура смотрит, как они прыгают и дергают руками в такт песне. — И ты вставай, — улыбается Химико, протягивая Шигараки раскрытую ладонь. Томура изучает ее руку взглядом какое-то время, думая над чем-то своим, но после качает головой. — Не хочу. — отвечает он.

***

— Не хочу вставать, пошел нахуй, — крикнул Даби, накрывая голову подушкой, — Ебучий жаворонок, чтоб ты подавился своим утром. И жалюзи закрой, что за издевательство! Мей улыбнулся во все тридцать и стянул с нежелающего просыпаться друга простынь. Даби застонал и перевернулся на бок, но тут же поморщился — луч солнца упал на его лицо. — Поднимай свою пятую точку с пола, нам еще убираться. Моя соседка скоро приедет. — Что, боишься, что твоя девушка бросит тебя из-за алкоголизма? — пошутил Даби, пытаясь отнять простынь у Мейя, — Кстати, почему я на полу? Тебе что, жалко для меня половинки кровати? Мейсон отпустил край простыни и Даби больно ударился плечом о ламинат. — Да ты заебал, мы не встречаемся. И я не алкоголик. Просто люблю расслабиться, — Даби сел, потягиваясь, — Во-первых, ты спишь в чемпионской позе на весь матрас, а во-вторых, Томура вчера всех выгнал, даже Тогу. — Сделай кофе, умоля-яю, — протянул Даби, кое-как поднимаясь на ноги, — я в душ. — Тога уже делает, — сказал Мей, — и Томуру разбуди, у меня не получилось. Даби оглядел комнату в поисках своей футболки и ничего не нашел. Благо, джинсы были на нем. — Есть у меня один метод, — улыбнулся Даби, — У нас в диспансере был друг, который не будился ну совсем никак. Пришлось обливать его водой. Криков конечно было… Зато действенно. — Шигараки тебя уничтожит… — вздохнул Мей, — Он какой-то агрессивный. И жестокий. Но целуется классно. — А он всегда таким был, — пожал плечами Даби, — ну, я про агрессию. А как целовался раньше — не помню. Знаю только, что раньше он мне очень сильно нравился. Ну, невзаимная подростковая влюбленность, все такое, сам понимаешь. — А сейчас нравится? — спросил Мей. — Не особо, — хмыкнул Даби, — ладно, давай. А то я до душа так и не дойду. Будить Томуру душем в постель не пришлось — он занял ванную первее Даби. На кухне Тога и Мей уже пили горячий кофе. Мей сходил в кофейню за круассанами. И хотя Даби они показались слишком сладкими, Шигараки съел целых три. Его мокрые волосы оставляли на плечах капли воды. — Ты тоже потерял половину своей одежды? — спросил Даби, лениво попивая кофе. — Ой, а твоя футболка у меня, — вспомнила Химико, — я вчера облилась, а ты дал мне ее, потому что у меня и лифчик, и майка были мокрыми и липкими. — А-а, вот оно что. Томура так и не ответил на вопрос. Сидя за столом полуголым и сонным, он выглядел почти безопасным. Тога уложила голову поверх локтей. Ее длинные блондинистые волосы волнами рассыпались по плечам, прикрывая светлую тонкую шею и изящные ключицы. Пухлые губы Химико растянулись в улыбке. — У нас с вами такое хорошее семейное утро, — сказала она, — так прямо тепло. Еще бы Твайса и Спиннера сюда. Мей кивнул: — Хотел бы я с ним познакомиться, — произнес он, — по вашим рассказам отличный парень. Томура, вы были знакомы? Шигарки облокотил подбородок на собранные в кулак тонкие пальцы. — Да, — ответил он, — какое-то время. — Раньше было классно, — задумался Даби, — я бы хотел собраться старой компанией. Жаль, что все так сложилось. Тога как-то неловко потерла предплечье. Мей опустил взгляд вниз. Из-за окна доносился шум. Люди спешили на работу. Кто-то — на собственной машине, а кто-то — на общественном транспорте. С самого утра недовольные водители сигналили наперебой друг другу. Пешеходы болтали о чем-то, что имело для них значение. Расходиться по домам не хотелось, но время поджимало. Шигараки говорил с кем-то по телефону с очень серьезным видом, а потом ушел куда-то по делам. Мей, Тога и Даби вместе дошли до бара и, попрощавшись отправились кто на работу, а кто — домой. Даби включил музыку в наушниках на полную громкость. Его телефон прислал уведомление об опасности для слуха. Настроение было прекрасным.