***
Оставшийся путь до храма протекал в сопровождении не только мелких капель дождя, которые настойчиво подгоняли нас, но и слов, которые летали между нами. Беседа, начатая на старой скамейке, продолжалась, но её тон стал более свободным, а темы, которые мы затрагивали, уже не были прямым отражением моего прошлого. Лиса, неожиданно для меня, проявила интерес к моему настоящему возрасту и мнению Чан Шэн о моих духовных практиках. Хотя я лишь намекнул о них в процессе «исповеди», Яэ почему-то заинтересовалась именно этими вопросами в первую очередь. Но я не спешил делиться информацией, видя в этом свою выгоду. Наше соглашение всё ещё действовало, и я имел возможность обменять вопрос на вопрос. Однако я не мог найти равноценный вопрос, который был бы достаточно ценным. Гудзи храма, как заядлая торгашка, предлагала свои варианты вопросов, на которые она могла бы ответить. Но возраст лисицы меня не интересовал, несмотря на её уверения о равноценном обмене. Ведь в этом мире живут не только люди, и я хорошо понимал, что Яэ Мико далеко не двадцатилетняя, как она выглядела в моих глазах. Вероятно, ей было уже несколько веков, но я не стал говорить вслух о своих догадках. Что касается мнения Чан Шэн о моей необычной жизненной энергии, я решил обменять его на помощь Нобу Окада, но был ошеломлён резким отказом. — Я даже не хочу слышать это имя, не говоря уже о помощи, — сказала Яэ холодно, ставя на лице более серьезное выражение. Девушка передала мне порванную печать Бай Чжу, которую я дал ей для осмотра и оценки. — Печать действительно интересная, но в ней нет ничего особенно сложного, — проговорила она с небольшим недовольством в голосе. — Если захочешь, ты можешь научиться ей в храме. Обычно мы берём за это крупную плату, но для тебя я могу сделать единственное исключение и обучить тебя бесплатно конкретно этой печати. Однако я не дам согласия на то, чтобы печати храма использовались для помощи этому мерзавцу. — Своим отказом ты подвергаешь опасности жизнь человека… Но судя по твоей реакции у этого есть какая-то серьезная причина? — решил узнать я, шагая рядом с жрицей. Меня действительно интересовало, почему она так категорически отказывается, особенно учитывая её недавние слова о долге храма передо мной. — Это не то, о чем обычно говорят вслух, но… — она посмотрела на меня с загадочной улыбкой в глазах. — Мне больше сорока тысяч лет по самым скромным оценкам, хотя точной цифры никто не знает, даже я сам, — откровенно ответил я, наблюдая, как её брови приподнимаются в удивлении. Верховная жрица не стала комментировать мой ответ и вообще отвернулась от меня, продолжая подниматься по дороге к храму. Только через минуту Яэ выдохнула и заговорила. — Сестры Окада – Изуми и Томоко, — начала Яэ слегка грустным голосом. — Проведя с ними некоторое время в деревне, ты, вероятно, даже не знал, что они являются дочерьми бывшей жрицы нашего храма. Я рада, что ты сумел их защитить, и поэтому не буду упрекать тебя в способе, которым ты отразил нападение бандитов. Они хорошие девочки. Жаль только, что с отцом им не повезло… — Ты знала о их ситуации? — Конечно. Несмотря на всю неприязнь и злость к этому человеку, я порекомендовала своего знакомого целителя и оплатила часть его услуг. Эти девочки мне не чужие, поэтому я, скрепя сердцем, помогла им в меру своих возможностей. Это было около месяца назад. С тех пор я больше их не видела в храме и почти ничего не слышала об их похождениях. — Что он совершил? Яэ продолжила свой рассказ, не сбавляя шага. — Взял силой Юми, жрицу Великого храма Наруками, мать Изуми с Томоко, — её голос зазвучал холодно. — В те годы он стремился завоевать её сердце, но после очередного отказа показал свою истинную сущность, — едко произнесла она. — Я хотела убить его, но Юми, несмотря на всё, просила меня не вмешиваться и не мстить, защищая эту мразь... — Гудзи перевела дыхание и продолжила свой рассказ. — Позже Юми покинула храм и перебралась в поселение рядом, где спустя почти год она умерла при очень тяжёлых родах. Этот человек старался очистить своё имя, поклявшись в верности Электро Архонту, но его службу нельзя назвать благочестивой или преданной. Я какое-то время следила за ним и знаю о некоторых его преступлениях, совершенных им в качестве самурая комиссии Тэнрё, когда он беззастенчиво злоупотреблял своим положением в самых корыстных целях. Итог, который его постиг, совершенно заслуженный. Если бы не дочери Юми, я бы сердилась на тебя за вмешательство, но судьба распорядилась иначе. Видимо, так должно было случиться. — Откуда ты знаешь о стычке в поселении? — решил узнать я, шагая с хмурой маской на лице. — В этом есть какая-то магия? — Не скажу, — Яэ тихо ухмыльнулась. — Но с твоей проницательностью ты быстро найдешь ответ на этот сложный вопрос. — Ясно… — И после услышанной истории, у тебя осталось желание помогать этому отребью? — прямо спросила меня Яэ, хмыкнув. — Получается, что та банда отморозков напала на него не просто так? — задумчиво произнес я. — Верно. На Наруками полно заброшенных поселений, где есть дома куда больше и богаче. Это его бывшие сообщники, с которыми он резко разорвал отношения. Он хорошо знал о возможных последствиях ещё до того, как отказался от своих обязанностей, но всё равно поставил своих дочерей под угрозу смерти. — А сёстры знают про всю эту ситуацию с их… зачатием? — поинтересовался я. — Конечно, но, как и их мать, они защищают этого человека. С этим остаётся лишь смириться, ведь переубедить их невозможно. Я уже пыталась. — Вот уж семейка… — выдохнул я, стряхивая капли дождя с волос. — И каков будет твой ответ? — спросила Яэ, слегка щурясь. Почти достигнув до вершины, мы остановились рядом с высоким рядом красных арок, ведущих к храмовой территории, и встали напротив друг друга, несмотря на усилившийся дождь. — Хотелось бы сказать твёрдое и чёткое «нет», но перед глазами у меня все ещё ярко стоит моя первая встреча с сестрами Окада, — произнес я, чувствуя некоторую путаницу в собственной душе. — Они от отчаяния готовы были пойти на всё, чтобы спасти своего отца от смерти. Что случится с ними, если я внезапно откажу им в помощи или просто исчезну после того, как дал им шанс? Стану ли я причиной новых необратимых событий в их жизни? Ты только что говорила, что эти девочки не чужие для тебя. Какую судьбу ты им приготовила, связывая меня своим условием? Да, их отец может быть воплощением греха, но если ему предначертано свыше прожить ещё определенное время на земле, он проживет его в любом случае. И только от нас зависит, будет ли он проводить остаток дней спокойно в своём доме или станет тяготой на шее своих дочерей, которые уже готовы были совершить тяжкий грех и разрушить уже свои жизни. Все эти слова словно вырвались из меня сами по себе, будто кто-то другой говорил за меня. На мгновение я почувствовал себя настоятелем церкви, который строго порицает молодого семинариста за его проступок. Ведь по мере моей речи Верховная жрица не только чуть опустила взгляд, но и её лицо, где только что читалась глубокая обида и неприятие, сменилось глубокой задумчивостью и какой-то старой печалью. — Не нужно стыдить меня за сказанные слова, — произнесла Яэ, недовольно прикусив губу. — Но… я признаю, что позволила старой обиде взять верх надо мной. Я сама научу тебя этой печати без каких-либо условий. Я не намерена давать этому человеку новую жизнь, но я также не могу позволить ему продолжать отравлять жизнь дочерей Юми своим существованием. — Хорошо, — кивнул я, чувствуя, как снялся груз с сердца. — Прекрасно, — ответила Яэ и двинулась дальше по тропинке. — Идём, мы уже почти пришли.***
Великий храм Наруками оказался не одиночным зданием и не парой зданий, а целым храмовым комплексом. Простиравшись вдоль единственной дороги, вымощенной гладким серым камнем, он представлял собой величественное сочетание зданий из красного дерева, украшенных тонкими колоннами и изящными арками. Этот архитектурный шедевр как будто приглашал прогуляться по широкой пешеходной зоне, окруженной высокими и изысканными постройками, приносящими покой и молитву прямиком в душу. Вершина горы была увита знакомыми сакурами, чьи лепестки, словно розовые облака, покрывали землю и при каждом ветерке создавали магическое зрелище, летая в воздухе. Часть из них уносилась прочь, отправляясь в путешествие по острову, а другая падала в небольшой пруд, скрытый под небольшим мостом и несколькими зданиями, вздымающимися на деревянных сваях. В самом конце этого храмового комплекса, над всеми остальными постройками, возвышалась огромная сакура. Её ветви, пропитанные временем и историей, поднимались ввысь, словно руки, стремящиеся к небесам, и образовывали в центре нечто похожее на голову лисицы. Этот священный символ Инадзумы притягивал паломников со всех уголков Тейвата, являясь воплощением мудрости и духовности. Вокруг этого места царила особая атмосфера покоя и гармонии, как полагается в любом храме или на его территории. Здесь время останавливалось, а сердце наполнялось благоговением перед величием природы и духовностью места. Ощущение неприятного осадка после тяжёлого разговора с Яэ мгновенно исчезло, стоило мне войти на эту территорию. Такого не было в Мондштадте, где я чувствовал себя неуютно рядом с собором и откуда хотелось поскорее уйти. На этой святой территории я, наоборот, словно снял невидимый ошейник и наконец-то начал дышать полной грудью. Витающая в воздухе духовная энергия приносила чувство покоя и блаженства. Пока следовал за угрюмой жрицей, я жадно упивался воздухом и не сдерживал свою жизненную энергию внутри своего тела, позволяя ей свободно соединяться с окружающей средой. Это место по-хорошему опьяняло. Хотелось просто присесть на землю и наслаждаться этой атмосферой, несмотря на дождь и звучащий гром. Такое ощущение я испытал в последний раз, когда вдохнул запах свечей, привезенных из Киево-Печерской лавры. Их насыщенный аромат меда и воска околдовал меня на целый час, пока меня не потревожили. Сейчас ощущения были почти такими же, только никто не отнимал у меня свечи из рук. А источником этой необычной духовной энергии была Священная сакура, которая в духовном плане светилась подобно негаснущей молнии. Хотелось подойти к ней… — …пришли. Услышав голос Яэ, я с трудом оторвал взгляд от дерева, расположенного в другом конце храма, и обратил его на Верховную жрицу. — Хорошо у вас тут, — пробормотал я, ощущая лёгкое головокружение. — На материке я прежде не встречал подобных мест... — Благодарю за столь высокую оценку, — кивнула Яэ и указала рукой на дверь дома, стоящего рядом с нами. — Это гостевой дом. Все комнаты сейчас свободны. Ты можешь выбрать любую и располагаться. Я предупрежу остальных о твоём прибытии, улажу пару дел и скоро вернусь к тебе. Мой взгляд снова упал на Священную сакуру. — Александр? — прозвучал голос Яэ, который вернул меня в реальность. — Да... — пробормотал я, едва отрывая взгляд от дерева. — Да, конечно, я понял. Не беспокойся, я не причиню храму никаких проблем. — Надеюсь на это, — хмыкнула Яэ, щёлкнув пальцами, что тут же открыло дверь дома. Поняв намёк, я направился внутрь, на последок бросив взгляд на Священную сакуру. Хотелось подойти к ней…