***
Казалось, будто я впал в иной мир, окруженный сновидческой иллюзией. Это чудное состояние наполнило меня лёгкостью, покоем и необыкновенным наслаждением, поглощая моё существо полностью. Я не мог сопротивляться этому обволакивающему состоянию, да и не стремился. Ведь не было никаких причин его отталкивать. Всего-навсего, долгожданное время отдыха, где лишние мысли не могли отразиться в моём разуме, а мучительный холод куда-то исчез. Я никогда раньше не ощущал себя так прекрасно... И эта единственная мысль мешала мне полностью погрузиться в это странное блаженство. Лёгкая тревога медленно охватывала меня, порождая новые вопросы, которые постепенно разрушали сон. Может ли обычный сон так сильно повлиять на человека?.. Когда же я уснул?.. Что происходило перед этим сном?.. А вдруг я и не сплю на самом деле?.. В какой-то момент, когда тревога и беспокойство достигли своего пика, я силой воли заставил себя открыть глаза. С первой попытки не получилось, но после некоторого времени, проявляя настойчивость, мне удалось это сделать, и неожиданно для себя открыл прекрасные ночные пейзажи острова Наруками, видные с горы Ёго. Почти полная луна ярко освещала чистое небо, а прохладный ветер ласкал листву дерева, под которым я сидел, наслаждаясь его приятным теплом, исходящим откуда-то из-под коры. Изнеможённый до предела, с трудом поднял голову и увидел рядом собой величественную Священную сакуру – ту, к которой стремился подойти, только войдя в храм. Серая благородная древесина, крупные розовые лепестки и яркая жизненная энергия, окрашенная в нежный оттенок розового. Сомнений быть не могло. Я действительно находился у Священной сакуры ночью, сидя со спиною у дерева всего в нескольких метрах от крутого обрыва. Острое осознание своего положения вдруг растерзало неясные образы сна, вызывая у меня беспокойство, однако сделать что-либо я был не в состоянии. Ощущение слабости и полного бессилия охватило меня до такой степени, что я едва мог двигать рукой или сжать пальцы в кулак. Пока пытался сделать хоть что-то, в темноте я уловил приятное ощущение — на мне лежал тёплый красный плед, защищая меня от холодного ветра. Я сразу понял, что сам не смог бы так бережно позаботиться о себе, и начал осматриваться вокруг. И сразу же обнаружил Яэ. Верховная жрица сидела рядом со мной под таким же красным пледом, углубленная в чтение какой-то старинной книги, и смотрела на страницы с погруженным в размышления взглядом, будто не замечала моего пробуждения и попыток подняться. Но спустя несколько секунд непрерывного и молчаливого взгляда в её сторону, она, наконец-то, улыбнулась и перевела хитрый взгляд на меня. — Вижу по твоему озадаченному лицу, что у тебя собралось множество вопросов, — тихо прозвучал скользкий голос Яэ. — Поверь, у меня тоже их немало. Но, пожалуй, лучше начни ты. — Что произошло? — тихо спросил я, откидывая голову назад на ствол сакуры. — Хм, так ты ничего не помнишь... Этого стоило ожидать. Расскажи мне, что было последнее, что ты помнишь перед тем, как проснулся здесь. Что всплывает в памяти? — Ничего не помню... — ответил я, немного громче, сжимая и разжимая ладони. — Помню лишь, что я зашёл в первую попавшуюся комнату, где нашёл кровать и решил прилечь на неё... А затем... Я просто очнулся здесь. До этого момента, пока не открыл глаза, я даже подумать не мог, что это будет что-то большее, чем обычный сон на кровати... — Так и было некоторое время, — подтвердила девушка, закрывая книгу. — Когда я закончила свои дела и вернулась к тебе, ты уже спал на кровати. Я решила не будить тебя, поскольку в этом не было необходимо, и вернулась к своим обязанностям. Однако, после окончания вечерней службы, когда все разошлись по своим комнатам, я случайно заметила тебя, медленно направляющегося к Священной сакуре. Ты шёл с закрытыми глазами, но ловко справился со ступенями, перелез через ограждение и спустился вниз по моей секретной тропинке, где ты уселся у корней и снова заснул. — Вот как… — удивленно произнес я, вспоминая странное чувство, которое овладело мной, когда я впервые увидел это дерево. — Но это не единственная странность, — продолжила Яэ, сверкнув глазами. — Александр, скажи, пока ты спал, ты чувствовал что-то необычное или странное? — Пока я был во сне, я чувствовал себя невероятно хорошо, лучше, чем когда-либо, — слабо улыбнулся я, глядя в сторону ночной Инадзумы. — Это нечто, что невозможно передать словами. Нет, это чувства и ощущения, соприкасающиеся с истинным недостижимым блаженством... Μακάριος… Но сейчас я чувствую себя ужасно слабым, неспособным даже поднять руку. Все мои силы исчезли куда-то... — Эти чувства объяснимы, хотя до конца я не могу их понять. Но если говорить коротко, пока ты был в состоянии блаженства, твоя духовная энергия неким образом вступила в контакт с энергией сакуры, и вы стали временно единым целым, — сказала жрица с некоторым замешательством. — Я никогда раньше не видела такого… Я видела, как твоя духовная энергия плавно перетекала в сакуру и сливалась с её собственной энергией, давая взамен свою, но ты не испытывал никакого дискомфорта от этого. Напротив, ты был счастливым и даже улыбался. Однако примерно двадцать минут назад этот процесс внезапно прекратился. Связь между вами оборвалась, и твоя энергия разошлась по корням сакуры, а часть её энергии осталась в твоём теле, влияя на тебя до сих пор. Вероятно, это причина твоего текущего состояния, хотя ты полон энергии. Я попытался поднять руку и увидеть то, о чём говорила Яэ. Моя конечность с трудом приподнялась, но я не сумел разглядеть духовный план. Несмотря на напряжение глаз и нахмуренные брови, я не увидел ничего, кроме размытых очертаний чего-то фиолетового. — Возможно, я настолько ослабел, что сейчас не могу видеть духовную энергию. Но, если откинуть слабость, я себя чувствую нормально. Просто хочу спать и пить… Я не успел закончить, как Яэ протянула мне глубокое белое блюдце, наполненное водой. — Я догадывалась, что тебе может понадобиться, — с улыбкой сказала она. — Можешь взять? — Нет, — ответил я честно, продолжая сжимать и разжимать холодные ладони, чтобы вернуть им подвижность. — Ладно. Так уж и быть, позабочусь о почётном госте ещё немного, — хмыкнув, сказала жрица, скидывая с себя плед. С блюдцем в руках она ловко встала и приблизилась ко мне, возвышаясь надо мной. — Открывай рот, — произнесла она, наклоняясь и приставляя блюдце к моим губам. Я послушно выполнил её просьбу, поскольку чувствовал сильную жажду и на несколько мгновений вновь погрузился в состояние блаженства. Тёплая вода не только устранила мою жажду, но и придала немного сил. Сонливость мгновенно исчезла, и я наконец мог держать голову ровно без опоры на дерево позади себя. — Спасибо, — прошептал я и слабо улыбнулся. — Не за что, — отвечала верховная жрица, забирая пустое блюдце, но не отходила. Она находилась в приподнятом настроении и не скрывала этого. — Если я всё правильно поняла из увиденного этой ночью, и твоя духовная энергия на самом деле окажет на сакуру особенно позитивное влияние, я даже готова сама кормить тебя, пока ты находишься в храме. — Звучит интересно, но для начала хотелось бы просто встать на ноги, — ответил я с улыбкой. — Да, в ближайшее время тебе следует избегать повторного контакта с сакурой, а ближе к утру ожидается дождь, — согласилась Яэ и протянула мне руку. — Попробуешь встать? — Попробуем, — я усмехнулся и схватился за руку жрицы.***
Последствия моего контакта со Священным деревом оказались значительно глубже, чем я и Яэ изначально предполагали, пока вдвоём проходили через полхрама, обнявшись, прежде чем Яэ проводила меня до моей комнаты. Тогда, погруженные в размышления о происходящем, мы вслух размышляли на эту тему и думали, что все последствия исчезнут к утру и не повлияют ни на меня, ни на сакуру, о которой Яэ уверила меня, что она светится духовной энергией, словно маяк. Однако всё оказалось не совсем так. На следующее утро изменения действительно были, однако они оказались связаны в основном с сакурой. За одну ночь её крона стала заметно больше и пышнее, а энергия, исходящая от неё, стала как будто более чистой и насыщенной. Это не осталось незамеченным не только жрицами, но и обычными посетителями храма, а также растениями и меньшими сакурами, растущими поблизости. Священная сакура расцвела. Восторг и восхищение охватило жриц, и неудивительно, ведь священное дерево находилось в упадке на протяжении многих лет, и никаких значительных улучшений в течение этого времени не происходило. Многочисленные ритуалы и обряды лишь помогали поддерживать сакуру, чтобы она не угасла и не пала под воздействием зловещих миазмов, поражающих её корни. Не могу сказать, что на тот момент я испытывал такое же ликование и восхищение, потому что был прикован к постели и узнавал все новости от Яэ. Хотя за ночь мне стало немного лучше, это не было значительным улучшением. Я мог двигать руками и ногами, даже сидеть самостоятельно, но это было пределом моих достижений в области движения. У меня не было сил встать, и я непрерывно ощущал сонливость. Температура моего тела прыгала вверх и вниз, играя по своим правилам, а духовное зрение практически не работало. Меня просто срубило, словно от какого-то инфекционного заболевания. Эти ощущения были необычными для меня, ведь я не болел уже очень давно, и это совсем не походило на раны, полученные в Разломе. Всё было иначе, и повышенная температура не приносила никакого удовольствия. И мне повезло, что Яэ обладала духовным зрением и могла видеть происходящее внутри меня. Там происходило медленное слияние двух энергий, что вызвало моё болезненное состояние. Сакура справилась с этим легко, впитав мои крохи и распределив их по своей корневой системе. Но я не мог сделать так, у меня было обычное человеческое тело. Поэтому процесс займет несколько дней, по словам Яэ, но может иметь положительные последствия, как произошло у сакуры. Эта неожиданная перспектива вдохновила меня, дав дополнительные силы бороться со слабостью и приспособиться к новой энергии в теле. Некоторые техники Чан Шэн можно выполнять даже в постели, а верховная жрица и её помощница брали на себя большую часть ухода за «гостем». Правда, Яэ только проверяла мою духовную составляющую и лишь один раз попыталась покормить меня, исполняя данное обещание, но еда, которую она принесла, меня едва не вывернуло наизнанку. «Жаренное тофу» после дегустации я отнёс к блюдам, которые может есть только местный житель. Сочетание чего-то кислого и горького было ужасным. Но верховная жрица спокойно приняла мой отказ, как будто знала, что так и будет, и больше не приходила с едой, оставив эту заботу своей помощнице. Ближе к обеду у меня уже была возможность двигать руками без проблем, и мне больше не была нужна помощь в этом вопросе, а также и в других. Я не желал лишний раз беспокоить Кано Нану мелочами и в основном спал или тренировался. И ближе к вечеру я решил встать с кровати и на всякий случай позвал жрицу, которая принесла мне трость, оставленную одним из прихожан пару месяцев назад в храме. Благодаря этой палке с удобной рукоятью я смог не только встать, но и выйти из домика для гостей тихим уверенным шагом и, наконец, увидеть то, о чем Яэ рассказывала утром с радостью. Я спокойно вышел из деревянного здания, когда солнце начало наклоняться к горизонту, заливая храмовую территорию тёплым приятным светом. Ощущая слабость, я подошел к невысоким перилам, которые разделяли дома от центральной дорожки, ведущей к величественной сакуре, и облокотился на них. Как ни странно, я более не ощущал странного влечения к дереву, которое действительно изменилось за один день, став краше и живее. Теперь я мог спокойно и ясно прочувствовать жизнь, находящуюся в этом месте, и узнать много нового от приставленной ко мне жрицы. Кано Нана оказалась милой девушкой, готовой поделиться некоторыми аспектами жизни в храме. И пока я стоял, оперившись на перила, и наслаждался окружающей природой и энергией, жрица рассказывала о их обычаях и жизни в Великом Храме Наруками. В этом священном месте царит таинственная атмосфера и гармония с природой. Каждый день наполнен ритуалами, молитвами и службами. Утром, когда ранние лучи солнца проникают сквозь листву сакуры, жрицы просыпаются и направляются к алтарям и Священной сакуре, чтобы возложить свежие цветы и зажечь благовония. Воздух пронизан ароматами ладана и древесных благовоний, создавая святое настроение. Жрицы проводят большую часть дня, служа храму и верующим. Несмотря на трудности и опасности пути, прихожане неустанно приходят сюда, чтобы помолиться, поклониться и получить благословение. Жрицы внимательно слушают их просьбы, советуют и поддерживают. Очищение и обряды являются неотъемлемой частью их практики, помогающей людям избавиться от негативных энергий и проблем. Когда наступает вечер, жрицы снова собираются у сакуры, чтобы провести заключительные ритуалы и молитвы. Тишина и спокойствие окутывают храм, создавая атмосферу внутреннего покоя. По словам Наны, в этот момент они все ощущают присутствие духов, которые окружают их нежной заботой. Быт жриц и многое другое в храме, вызывали у меня неподдельный интерес, как человека, некогда связанного с храмовой жизнью и религией. Даже стоя у домика, я не мог не заметить определённые сходства с православной церковью и монашеством, воспоминания о которых с каждым днём тускнели и исчезали из моей памяти. Имея возможность поговорить с самой обычной жрицей, я не упустил момента и осторожно поинтересовался о вере и религиозных практиках подробнее. Удивительно, оказалось, что у нас есть общие элементы: обряды, молитвы, даже почитание святых. Кано Нана, одна из жриц и «доверенное лицо Яэ», любезно рассказала мне об их вере в природу, электро Архонта и об их связи с духами. Я, в свою очередь, осторожно поделился своей верой в единого Бога, не вдаваясь в подробности. Хоть я и понимал, что никто не попытается наказать меня или выгнать за другую веру, но в памяти оставались свежие воспоминания о прошлых случаях в замерзающей колонии, а проповедник строго наставлял не затрагивать эту тему в разговорах с чужаками. Кроме того, моя религия ничего не значила в глазах местных жителей, у которых были свои святые и боги, которых они могли видеть собственными глазами. Тем не менее, как «коллеги» мы обменивались своими мыслями и переживаниями, осознавая, что, несмотря на различия, наши религии по-прежнему проповедуют общие ценности любви, милосердия и духовного поиска. Удивительно, но разговор возле домика для гостей вышел продолжительным и чрезвычайно интересным. Изначально хмурая и уставшая жрица, была не рада новой свалившейся работе, но во время нашего разговора эти негативные эмоции исчезли. Простое человеческое общение, как говорил отец Павел, имеет целительную силу, и я не могу не согласиться с этим. В течение этого времени я действительно почувствовал себя лучше и даже решил попробовать пойти без трости, хотя не удалялся далеко от безопасной опоры красных перил. — ...Нет, самые сложные печати создаёт только госпожа Гудзи, — ответила Нана на мой вопрос, с тревогой в глазах наблюдая за моей деревянной походкой. — Остальные жрицы нашего храма могут создавать только некоторые обереги и талисманы. Если кто-то из нас хочет изучать более сложное, мы должны доказать необходимость этого, иначе эти знания так и останутся недоступными. — У вас в этом отношении строгие правила? — спросил я, шагая вдоль перил и глядя вниз. Мои ноги всё ещё ощущались слабыми, и я старался контролировать их. Учитывая, что час назад я едва ходил с тростью, прогресс был заметен. — В прошлом, настолько я знаю, имели место случаи использования знаний и техник храма для злых целей, поэтому госпожа Яэ относится к этому очень серьезно. Удивительно, что она позволила тебе изучить одну из печатей, к которой даже не все мы имеем доступа. Обычно Гудзи создает и передает их нам для нужд храма. — Не верится, что именно эту печать можно использовать для зла... — я испугано замолк. Подняв голову, мой взгляд случайно упал на странную незнакомую девушку рядом со Священной сакурой. Она была одета в белое одеяние, напоминавшее наряд Яэ, и имела тёмно-фиолетовые волосы, заплетённые в длинную косу за спиной.Увидев её, моё тело как будто парализовало, а в груди появилась необъяснимая тяжесть. Эта девушка какое-то время пристально смотрела на ветки сакуры, стоя ко мне спиной, пока в один момент она не решила оглянуться через левое плечо. Лишь на мгновение я увидел яркие фиолетовые глаза, а затем всё вокруг померкло и цвета на пару мгновений слились в сплошную тьму. Слабость с новой силой охватила меня, отчего ноги предательски подкосились, и я упал на деревянный настил, цепляясь за перила одной рукой. — Александр! Что случилось?! — жрица подскочила ко мне и схватила за плечо. Тяжесть в груди за пару секунд переросла в острую боль, которая мгновенно сдавила мои легкие и не позволяла даже вздохнуть. — Боль... вернулась... — простонал я через силу и схватился рукой за грудь. — Ринго! — грозно выкрикнула Нана, расстегивая мой китель. — Срочно позови госпожу Яэ!..