***
Новость о внезапно заговорившей Макото не была неожиданностью для Яэ. Как и я, она ожидала, что это произойдет со временем так или иначе. Однако верховная жрица надеялась, что невидимый для неё призрак сможет предоставить больше информации о произошедшем. Некоторое время мне пришлось выступать в роли переводчика между Макото и Яэ, где последняя самостоятельно пыталась докопаться до истины. И хотя верховная жрица так и не получила ответы на все свои вопросы, некоторые воспоминания, связанные с её детством и упоминания личностей далёкого прошлого, убедили её в том, что Макото не является моим психическим заболеванием. Несколько простых экспериментов лишний раз подтвердили факт, что бывший Электро Архонт – самостоятельная личность. Например, Яэ закрывшись в храме вместе с Макото, через двери спрашивала, что она делала в тот или иной момент, а Электро Архонт передавала мне ответы так же через дверь. Жрица даже написала несколько витиеватых фраз на бумаге, используя сложный и старинный стиль письменности. Я никогда бы не смог прочитать это, но Макото легко справилась и передала мне содержание написанного текста. На удивление призрак Макото не мог пройти сквозь стены или переместиться в другое место, но чётко осознавала, что способна на это, но пока не знала, как это сделать осознанно. Тем не менее, Яэ была очень довольна всеми этими результатами. По словам жрицы, она теперь сможет отправиться во дворец, имея куда больше шансов организовать встречу в самое ближайшее время, а не через несколько недель, как это обычно бывает. Яэ отправилась в город по своим делам, оставив нас с Макото в пустующей жилой комнате храма. Жрица обещала до ночи решить вопрос с некоторыми бумагами, чтобы я мог свободно перемещаться по городу и не бояться каждого угла. Скучать нам с Макото не пришлось – Яэ оставила нам необычную шахматную доску, известную в Инадзуме как сёги, и оставила графин с водой и небольшую шкатулку со сладостями. Вода и еда призраку были безразличны, но сёги вызвали у неё неподдельный интерес. Однако Макото испытывала трудности с концентрацией, поэтому она могла ненароком углубиться в собственные размышления или исчезнуть на некоторое время. Игра и попутное объяснения правил помогали ей сосредоточиться, и в то же время мы могли лучше узнать друг друга, играя в непринужденной обстановке во дворе храма. Но наше общение поначалу складывалось странным образом – Макото, будучи тесно связанной со мной, оказывается видела всю мою жизнь, как в длинном сне, и знала меня лучше, чем саму себя. Я же толком ничего не знал о ней из-за её обрывистой памяти и навязчивого чувства, что она не настоящая Макото, а значит и воспоминания ей не принадлежат. Это была странная и неловкая ситуация, когда один знает всё, а другой ничего. Но Макото, играя и объясняя правила, постепенно становилась всё более открытой в общении и даже делилась отдельными воспоминаниями и мыслями. Некоторые из них были довольно личными, что не рассказывают каждому, и это меня конечно подкупило. Она считала это «честным обменом». В такие моменты в ней чувствовалась мудрость и опыт, которые есть далеко не у каждого человека, прожившегося жизнь. Макото вела себя спокойно и человечно, не проявляя никаких божественных или высокомерных черт, которые можно было бы ожидать от правителя страны с по-настоящему божественной силой. Из-за этого я чувствовал себя необычайно комфортно рядом с ней и не переживал ни о чём. Постепенно, по мере того как наш разговор развивался и проходили новые партии, неловкость начала потихоньку исчезать. Нельзя сказать, что мы стали настоящими друзьями за этот короткий промежуток времени, но мы определённо близки к этому. Оставленные Яэ сёги оказались настоящим спасением и важным связующим звеном. Жрица точно знала, что делала, оставляя их нам. — …И что тогда человеку делать в такой ситуации? Ведь это не первый случай, — спросил я Макото, обсуждая охоту на глаза Бога и её последствия. На улице уже стемнело, и стало значительно прохладнее. Фонари в храме и на его территории в какой-то момент зажглись сами по себе, но играть в сёги стало затруднительно, и прежнего интереса уже не было. Поэтому мы с Макото просто сидели на скамейке и наблюдали, как со стороны моря на нас приближаются чёрные грозовые тучи. Холодный ветер приятно обдувал лицо, а крошечные капельки морской воды, достигая храма вместе с ветром, наполняли воздух необычайной свежестью. Иногда вдали сверкали молнии, гремел гром, но и меня, и Макото привлекал этот вид опасной стихии, которая медленно приближалась к островам. — Мне до сих пор сложно поверить в это, — тихо ответила Макото опечаленным голосом, поправляя волосы, которые неожиданно развевались от ветра. — Всё это выглядит так бессмысленно и глупо… У Эи должна быть действительно серьезная причина для таких поступков, иначе она может принести беду Инадзуме, которая ей будет не по силам. — Ты говоришь о Небесном Порядке? — осторожно уточнил я, вспоминая парящий остров, который не мог видеть. — Именно, — кивнула она, подняв голову и глядя в тёмное небо. — Хотя мои воспоминания не полны, и я отношусь к ним осторожно, но страх перед ним всё ещё ощущается. Я знаю, что Архонты не должны вмешиваться в божественный план, а то, что делает моя сестра, именно этим и является. Всё это вызывает подозрения… Из темного угла храма внезапно донеслись тяжёлые шаги. Но это был не знакомый звук деревянных сандалий Яэ, а скорее топот нескольких людей, приближающихся к нам, огибая здание с двух сторон. По звуку мне показалось, что это вооруженный отряд местных стражей порядка, и я оказался прав. Свет от висящих ламп осветил шестерых вооруженных мужчин, одетых в тёмную форму, очень похожую на снаряжение миллелитов Ли Юэ, но с некоторыми незначительными отличиями. Два отряда по три человека, держа в руках катаны, спешно вышли из-за углов храма и направились прямо ко мне по веранде. Я решил не дёргаться и продолжил сидеть. У меня было мало деревянных пуль при себе, бежать в такой темноте было опасно и бесполезно, а мои навыки фехтования были недостаточны, чтобы справиться с целым отрядом самураев, в котором было два пользователя Глаза Бога, которых я случайно увидел, воспользовавшись духовным зрением. Прыгать со скалы мне совсем не хотелось. Ситуация определенно не стоила того. Должна была быть серьёзная причина, по которой самураи из комиссии решили прийти сюда в такое позднее время. Макото недовольно хмурилась, глядя на спускающихся по боковым лестницам самураев, которые прервали нашу беседу. Четверо самураев перекрыли все безопасные пути отхода, а двое, не проявляя видимой агрессии, подошли ко мне. Их лица были скрыты в тени их необычных головных уборов, похожих на зонт, но я мог отличать их по росту и наличию Глаза Бога. Один из них, выше остальных и обладающий Глазом Бога, достал свёрнутый свиток из-за пояса, но не спешил его открывать. — Да, это точно он, — тихо произнес низкий самурай, сделав пару шагов в сторону, чтобы встать напротив стола и перекрыть собой путь к обрыву. — Возникли какие-то проблемы? — недовольно спросил я, не меняя позы и пристально смотря на самурая, который держал свиток в руке. Хотя я понимал, что мало вероятно выйти победителем в возможном сражении со всеми ими, я всё же чувствовал за собой силу, что давало мне уверенность и не опускать взгляда. — Да, проблемы есть, и я бы не советовал тебе усугублять своё положение, — хрипло ответил мне самурай. — У меня нет никаких проблем, — спокойно произнес я, покручивая в руках пять шариков, которые я успел вытащить из кармана. — Может быть, вы ошиблись адресом? — Незаконное пересечение границы, пребывание в стране без соответствующего разрешения для иностранцев и убийство тринадцати человек, — суровым голосом перечислил самурай, слабо ухмыляясь в конце. — Знакомо прозвучало, не так ли? Я точно этого не ожидал… Откуда у них вообще эта информация?.. Прошло всего пара дней… Нобу ничего не сделал или сделал только хуже, отчего даже здесь об этом знают?.. И как они вообще узнали, что я здесь?.. — Не понимаю, о чём вы говорите, — ответил я спокойным голосом, не желая признавать вину, которой за собой не чувствовал. — Я гость госпожи Яэ Мико, верховной жрицы Великого храма Наруками, и нахожусь здесь на законных основаниях. Я не совершал ничего противоправного по своей воле. Она скоро вернется и докажет это, если потребуется. А может быть, она ещё скажет вам пару ласковых слов, представителям комиссии Тэнрё, которые решили проявить свою силу в этом священном месте. Уверенность, недовольство и холод в теле позволили мне сказать всё это спокойным и убедительным голосом. Я даже сам поверил в то, что я непричастен ни к чему. — Хм, каждое слово – враньё, — самодовольно хмыкнул он, убирая свой свиток обратно, так и не раскрыв его содержимое. — Не переживай, мы разберемся со всем этим, но пока мы не можем позволить тебе свободно передвигаться по городу. — А почему тогда вы не напали сразу и не сковали меня в кандалы? — с усмешкой спросил я, настраивая себя на непростой бой. Как и в тот раз, по телу начал расходиться сильный холод. Подобного до Инадзумы со мной не происходило на моей памяти, но этот необычный эффект позволял с лёгкостью отринуть все сомнения и страхи. Если ещё минуту назад я остерегался конфликта, сейчас мои мысли были о том, смогу ли я деревянной пулей попасть самураю в глаз, чтобы убить его… На самом деле страшные мысли. Я это осознавал, но ничего не мог с собой поделать. Тело как будто само по себе реагировало на угрозу таким странным образом. — Пожалуйста, не делай глупостей, — резко произнесла Макото, развеяв мрачные мысли. — Они опасаются тебя, поэтому не рискуют нападать. Это нужно использовать, лучше не сопротивляться... — «И получать удовольствие?» — мысленно усмехнулся я, пытаясь унять холод в теле, покручивая согревающее кольцо на пальце. Самурай тем временем достал прямо из воздуха чёрные кандалы на короткой толстой цепи. — Удовольствия в этом нет, — строго произнесла она. — Но нападение на служащих комиссии Тэнрё будет гораздо сложнее «забыть», чем уже имеющиеся обвинения. Не забывай, что у Яэ есть значительные ресурсы, но они небезграничные. Да, они сейчас не правы, и они даже не имеют права входить на территорию храма по такой причине, но Яэ сможет использовать это против них, как только узнает об этом. Слова Макото не были лишены логики и здравого смысла, поэтому я решил прислушаться к ней и сдержать своё внутреннее раздражение. Я понимал, что лучше успокоиться и не давать ему волю, но это было на удивление непросто. — Не думай, что я боюсь тебя, — спокойно ответил самурай, подходя ко мне. — Это не так. Я арестовывал и более опасных преступников. Однако я предпочитаю использовать силу слов, а затем обращаться к оружию, если мирным путем не удается договориться. Столица – не место для сражений, особенно в этом священном месте, как ты уже отметил. Кровь здесь не должна проливаться, но я не собираюсь ждать тебя за пределами храма, пока ты решаешь выйти. — Таким образом, кроме моей внешности, у вас нет других доказательств против меня, я правильно понимаю? — встав со скамейки, я спросил у самурая и взглянул на его напарника. Самурай тихо хмыкнул. — Пока ты являешься подозреваемым в этом нашумевшем деле. Поэтому я разговариваю с тобой здесь и сейчас, а не использую магию, чтобы силой заключить тебя в темницу. — Тогда, может быть, обойдемся без кандалов? — предложил я, примирительно разводя руками. — Так уж и быть, я готов мирно следовать за вами. Моему собеседнику потребовалось несколько секунд, чтобы ответить. — Если твои слова окажутся правдой, то это означает, что я применю силу к высокопоставленному гостю верховной жрицы... — Да, она очень разозлится. Подумайте сами – я здесь не находился просто так, и о прибытии верховной жрицы в столицу должны были слышать. Она яркая личность, её сложно не заметить. — Ладно, следуй за мной и без глупостей, — выдохнул он, также с помощью магии избавляясь от кандалов. — Если только дашь малейший повод, я или мои товарищи быстро закуют тебя от головы до ног. И больше никто не будет разговаривать с тобой. — Я вас услышал, — хмуро произнес я, стараясь сохранить вежливый тон. — Спроси про этот свиток, — вдруг сказала Макото, продолжая сидеть на скамейке. — А что за свиток вы хотели показать, но постеснялись? — сразу спросил я. — Это... Это указ об аресте... — ответил он с небольшой паузой. — Впрочем, это уже не важно. Просто следуй за мной.***
Конвоирование по ночной столице Инадзумы прошло без происшествий. Мы молча шли около десяти минут по хорошо освещённой улице, где из-за позднего времени и надвигающейся непогоды почти не было горожан. Повернув несколько раз на соседние улочки, мы в какой-то момент наконец пришли к одному из зданий комиссии Тэнрё, окруженному высокими стенами и охраной. В этот момент я осознал, что опасность западни окончательно отпала. Мой конвой состоял из настоящих самураев, преданных Электро Архонту, а не врагов, притворяющихся ими. Вся эта ситуация напомнила мне прогулку по Гавани с людьми из Фатуи. Они тоже решили использовать слова против меня, а не силу, и они добились своего. Правда, сейчас ситуация разительно отличалась тем, что я действительно совершил всё то, в чём меня сейчас обвиняют. От этого я чувствовал себя несколько потеряно, несмотря на всю напускную браваду перед самураями. Понятное дело, что у каждого случая имелась оборотная сторона, которая показывает истину события и его причины, но факт преступления остаётся в любом случае. Во время конвоирования у меня не раз возникали возможности для побега, но я не воспользовался ими. Во-первых, я не был уверен, что смогу успешно сбежать, и это могло причинить ещё больше проблем не только мне, но и Яэ. Макото правильно сказала – Яэ не обладает безграничными возможностями, несмотря на свой высокий статус и загадочное происхождение. Она и так уже делает очень много для меня, и я не хотел бы приносить ей лишние хлопоты из-за своей глупости. Если верить словам жрицы, то с бумагами на руках и статусом верховной жрицы она сможет устроить разгром всей комиссии, вытащить меня без лишнего шума и даже получить свою выгоду от этой ситуации. Яэ своего точно не упустит, уж в этом я был почему-то уверен. Несмотря на серьёзные обвинения, ко мне относились крайне лояльно. В здании, которое было видно снаружи, у меня забрали только оружие и использованные печати Бай Чжу, не трогая всё остальное. Они даже не стали забирать деревянные шарики, которые использовались мной для устранения бандитов. Досматривающий меня самурай лишь хмыкнул и вернул их мне, что показалось мне подозрительным. А не перепутали ли они меня с кем-то другим? Но зато они с интересом изучили товарный чек на мою купленную форму и после заполнения нескольких бумаг трое сопровождающих повели меня куда-то вниз по широкой лестнице. Они даже не надели на меня кандалы, хотя должны были. Между самураем со свитком и дежурным произошел короткий спор из-за будущих последствий в лице Яэ. Самураи опасались, что они сделали ошибку со мной и могут быть наказаны. Поэтому они решили отправить меня под землю, но с усиленным конвоем. Когда мы спустились всего на три лестничных пролета, передо мной открылось просторное прямоугольное помещение с двумя рядами камер, расположенных вдоль стен. Всё вокруг было обшито деревянными досками, потолки были высокие, а свет от фонарей на стенах наполнял комнату не полностью, оставляя его в полумраке. В воздухе пахло деревом и железом. В общем, это место, именно как тюрьма, было довольно-таки уютным и тихим. Большая часть камер пустовала, а в тех, где находились люди, они либо спали, либо просто бездельничали. Разговоры едва слышно звучали. Меня поселили в камеру справа, недалеко от единственного выхода на лестницу, где двое самураев в тяжелых доспехах несли пост. Когда решетчатая дверь камеры захлопнулась, мои конвоиры быстро удалились, оставив меня одного со своими мыслями и надеждой, что эта неприятная ситуация скоро разрешится.***
Я ожидал, что Макото появится рядом, чтобы обсудить ситуацию и развеять скуку, но часы шли, а её так и не было видно. Однако скучать мне всё же не пришлось. В камере напротив находился один крайне необычный человек, который не мог быть просто обычным смертным. Он был высоким и стройным, ростом около двух метров, с длинными волосами, небрежно расчесанными до середины спины. На его лбу торчали два алых рога, которые частично скрывала челка. У него были острые уши и глаза красного цвета с вытянутыми зрачками. Одежда его была свободной и стильной, словно у богатого бандита или искателя приключений. Тёмный плащ был расстегнут, обнажая накаченный торс, а на ногах он носил штаны, свободные в бёдрах, но облегающие голень и закрывающие щиколотку. На плече у него был завязан бинт, а на одной из рук виднелась красная татуировка, простирающаяся от плеча до середины предплечья. Обе его руки были украшены наручами для защиты. Он ходил босиком по камере, не обращая никакого внимания на отсутствие обуви. Не смотря на свой внушительный вид, Аратаки Итто оказался энергичной и весёлой личностью. Он оказался здесь из-за незаконного проникновения во дворец Сёгуна, чтобы вернуть свой Глаз Бога. Вероятно, чтобы развлечь себя от скуки, он решил рассказать мне, иностранному гостю, о жизни в этом месте и его законах. Я не возражал прислушаться к его рассказу. Всё равно делать нечего, и мне было интересно узнать больше об этом месте, а планировать побег я пока не планировал. Но черновые варианты уже начали формироваться в моей голове. — ...Знаешь, темница – это как маленькое государство со своими законами и правилами, — проговорил он, энергично жестикулируя, словно находился на сцене перед публикой. — Но не волнуйся, я расскажу тебе все! Гости из других стран редко оказываются здесь. Практически я уже прописался здесь и знаю все о каждом. — Что мне нужно знать о правилах здесь? — с улыбкой спросил я, стоя у решетки. Харизма, звонкий голос и яркие эмоции заключенного привлекли меня, поэтому я решил немного подыграть ему в его представлении. — Отлично, начнём с самого главного – уважение, — Итто с важностью поднял указательный палец вверх. — В темнице очень важно уважать других заключенных. Избегай конфликтов и провокаций. Будь дружелюбным и вежливым, это сделает твою жизнь легче. — Понял, уважение к другим – это главное правило, — кивнул я. — А что ещё? — Второе правило – не вмешивайся во внутренние дела других заключенных. У каждого своя история и свои проблемы. Лучше держись в стороне и не привлекай лишнее внимание. — А что насчёт безопасности? — О, это тоже очень важно! — произнес он, упирая руки в бока. — Будь осторожен и бдителен. Никогда не оставляй свои вещи без присмотра. То, что мы сидим в разных камерах, не означает, что никто не сможет украсть у тебя что-то ценное. Здесь разные люди, и кражи – одна из самых частых причин заключения. Если ситуация накаляется, лучше отойди в сторону и избегай потенциальных конфликтов. Иногда такое случается, особенно когда дают возможность выйти наружу, и лучше быть настороже в эти моменты, иначе можно отправиться на нижний этаж. Поверь мне, там далеко не так комфортно, как здесь, и люди там... ну, скажем так, не самые дружелюбные, — поежился Итто. — Есть ещё какие-то важные правила? — спросил я с неподдельным интересом. — Да! Ещё одно правило, которое стоит помнить – не доверяй никому. Ты можешь доверять только мне, предводителю банды Аратаки, величайшему Аратаки Итто! — горделиво хмыкнул он. — Здесь есть разные типы людей, и не все из них дружелюбны. Будь осторожен с тем, кому доверяешь и с кем общаешься. Не раскрывай свою личную жизнь и не рассказывай о своих делах. — Спасибо за советы, — благодарно произнес я. Информация была действительно интересной и может пригодиться. В свободном мире о таких вещах не рассказывают, и мои друзья, которые не сидят в тюрьме, возможно, об этом вовсе не знают. — Не стоит благодарности, ха-ха-ха-ха! — заливисто рассмеялся он. — Прекратить смех! — выкрикнул один из самураев у выхода. — Кхм, тут может быть тяжело, но если ты будешь соблюдать эти правила, то сможешь проходить это время легче, — проговорил Итто уже на порядок тише. — И помни, всегда оставайся позитивным и не теряй чувство юмора – оно поможет сохранить душевное равновесие. А! — Итто громко хлопнул себя по лбу, отчего сам чуть качнулся в сторону. — Ай-ай-ай… Совсем забыл упомянуть, что в темницах Инадзумы существуют четыре основные касты, про которые тебе важно знать...***
Я лежал на тюремной койке, молча вглядываясь в потолок, пытаясь заснуть и уйти в мир снов. Но, к сожалению, сон всё никак не приходил, что неудивительно. Я уже пять часов находился в одиночной тюремной камере и начинал уставать. Почти всё это время я либо лежал, либо сидел, иногда только делал несколько шагов по камере, чтобы размяться и не замерзнуть. Хотя я находил в таком образе жизни что-то особенное и философское, особенно после лекции профессора Аратаки Итто, я начинал скучать по свободе. Мне хотелось увидеть привычное тёмное грозовое небо и вдохнуть свежий воздух. В мыслях про себя я мечтал вернуться в Мондштадт и снова ощутить запах цветов и вина, витающий там постоянно. И ещё лучше было бы посидеть с Лизой в библиотеке за чашкой чая. Интересно, что она сейчас делает? Мои мысли о свободе прервал шум со стороны единственного выхода из темницы. Кто-то решил посетить немногих заключенных. Я поднял голову, но не смог разглядеть ничего сквозь ряды решеток соседних камер. Однако знакомый аромат сакуры быстро распространился по помещению, а особенный звук каблуков по деревянному полу развеял последние сомнения о том, кто наконец решил посетить это место. Я быстро встал с койки и подошёл к решётке. Яэ появилась напротив моей камеры в сопровождении самурая комиссии Тэнрё, которого я раньше не видел. Девушка, помимо своего традиционного одеяния жрицы, носила сверху тёплое пальто тёмно-розового цвета с белым меховым воротником, на котором виднелись следы от капель дождя. Жрица улыбнулась хитро, прищурившись, глядя на меня за решёткой. — Знаешь, я совсем не удивлена, — первой сказала Яэ. — Видимо, мне суждено было оказаться здесь самой судьбой, — хмыкнул я. — Может быть, мне тогда лучше уйти и оставить тебя здесь? — Интересное предложение, но согласится ли Сёгун встретиться со мной в этом месте? — Мы этого не знаем. Я бы на твоём месте не была столь уверена, — покивала Яэ, меняя свой тон на более дружелюбный. — Комиссия Тэнрё получила необходимые документы и доказательства твоей невиновности и законности пребывания в Инадзуме. Больше нет причин держать тебя здесь. — Всё верно, — коротко кивнул мужчина в форме и подошёл к решётке, доставая ключи. Дверь клетки открыли, и я спокойно вышел в коридор к Яэ. Внезапно из соседней камеры раздался громкий шум, и мои глаза устремились туда. Итто только что проснулся и неуклюже упал с койки на пол, медленно поднимаясь. Протерев глаза после сна, он заметил нас и сразу оживился, вскочив на ноги и бросившись к решётке. — Братан! Подожди! Уже прошло три дня?! — воскликнул он взволнованно, ухватившись за прутья. — Меня тоже сейчас выпустят?! Я больше не буду есть бобы и фасоль? Это реальность, правда ведь? — Смотрю, у тебя появились новые друзья, — тихо проговорила жрица, слегка улыбаясь. — Тихо! — сурово ответил самурай. — Тебе осталось отсидеть ещё три дня. — Ну... Ну и ладно! — Итто показал ему язык. — Главное, что мой братан выходит, а я уж как-нибудь продержусь! Не в первой. Алекс, если увидишь кого-то из моей банды, скажи им, что со мной всё отлично! Их босс скоро выйдет и продолжит свою борьбу! — Какую борьбу ты собирался продолжать, а? — сердито спросил самурай, приближаясь к его камере. — Хах, конечно, против бобов! — Итто ответил с иронией, отходя к стенке. — Пойдем, — тихо сказала Яэ, кивнув в сторону выхода. Махнув рукой своему неожиданному брату и получив в ответ кивок, я последовал за жрицей.