***
Вечера в Каэнрии как обычно беспрекословно тихие, хотя, скорее, Каэнрия сама по себе до ужаса молчалива, к чему жители привыкли и как по негласному закону эту тишину поддерживают, словно боясь нарушить покой бездны, глубоко укоренившейся в недрах не только этих земель, но и в потёмках человеческого сознания. Люди боятся разбудить то самое злосчастное зерно, что может отнять их жизненные силы навсегда. Рыцарю не остаётся ничего делать, кроме того как выполнять мелкие поручения из штаба, ведь остальная часть рыцарей находятся в постоянных экспедициях в места, находящимися за пределами Каэнрии, выполняя поручении особой важности, к которым, понятное дело, юношу допустить нельзя. Это и есть причина того, что на его голову постоянно сваливаются внезапные, порой не то чтобы очень важные поручения. Ими заняться попросту некому. Он как раз таки шёл выполнять одну из таких задач, погруженный в тихую и давящую атмосферу пустых коридоров, в тенях которых вырисовываются формы то ли людей, то ли животных, едва ли в этом времяпрепровождении есть какой-либо смысл, но Дайнслейф волей-неволей вникает в каждое дышащее очертание, что создаёт собой бездонная звёздная тьма. Раздумья о смысле очертаний и их разгадке ненадолго спасают от прилива тревожных мыслей, быстро настигающих и поглощающих с головой, эти мысли заставляют медленно тонуть в вязкой субстанции, ещё недавно напоминающей собственные эмоции, это нечто, превратившиеся в страх, убаюкивает и не выпускает из своих цепких рук. Но ровно до того момента, пока кое-кто не подходит к Дайнслейфу, аккуратно взяв того под локоть, а то, что так нещадно заставляло тонуть, то, что отчаянно просило остаться рядом, напрочь исчезло. — О чем задумался? Я тебя уже с того конца коридора зову. — Кэйа согревающе улыбнулся. — Ваше высочество? А, ни о чем особенном. — когда Кэйа рядом, в груди становится теплее, а на душе спокойнее, из-за его искренней улыбки рыцарь просто не мог не улыбнуться в ответ. — Вы что-то хотели? — Я собираюсь прогуляться во внутреннем дворе, не хочешь составить мне компанию? — вид Кэйи заметно помрачнел. — Конечно, мой принц. — тот понимающе кивнул. Дела могут подождать. Особенно в такой ситуации. Когда у Кэйи такой взгляд. Постепенно начал пропадать тот мучительный холод, заменив себя постепенно нарастающей теплотой и комфортом.***
Зайдя во внутренний двор, перед их взором предстаёт обворожительнейшая картина — сад из все того же, знакомого сорта морозных синих роз. Цветы обволакивали искусственный водоём, подсвечивая поверхность воды, заставляя ее мерцать, словно стекляшки абстрактного витража. Но рыцаря волнует совсем не сияние изящных бутонов или переливающаяся гладь, ему интересен тот, кто находится перед ним. Кэйю обволакивало свечение, заставляя без того неизмеримо яркого принца блистать ещё сильнее. — Вы хотели о чём-то поговорить, ваше высочество? — А это так очевидно? — взгляд принца невольно забегал. — У вас есть что-то на душе, не так ли? — Дайнслейф чуть ли не умоляюще посмотрел на Кэйю. — Удостоите меня чести узнать что вас беспокоит? — чуть ли не перейдя на шёпот. Рыцарь, неспешно подойдя ближе, встал на одно колено. Во взгляде его читается беспрекословное уважение и желание доказать, что в просьбе нет ни капли жалости. Он здесь, ему не все равно, он заслуживает доверия. — Хочешь, чтобы я открыл тебе своё сердце? — принц грустно усмехнулся, присев рядом с рыцарем. — Я тебя понял. — Спасибо. — выражение лица Дайнслейфа смягчилось. Проскользнуло ощущение, что все встало на свои места. Пропала вся неловкость, что преследовала их вплоть с того разговора и по сей день, вернулось то самое неосязаемое понимание и доверие. — Да, меня кое-что беспокоит. И… у меня есть причины тебе ни о чем не рассказывать. — в ту же секунду Кэйю накрыла заметная тревога. — Это «кое-что» является тем, чего я не должен был узнать ни при каких обстоятельствах. — О чем вы? — рыцарь заглянул в чуть ли не обомлевшие глаза принца. — Мы сделали кое-что… я имею в виду… то есть я… — Кэйа прикрыл рот рукой. — Подождите, вам нужно успокоится. Дайнслейф положил руки на плечи Кэйи. Тот сфокусировано посмотрел в глаза Дайнслейфа, внимательно изучая его решительный взгляд, будто бы пытаясь найти в нем что-то, за что он может зацепится, словно как за спасательный круг. Принц лишь сводит приподнятые уголки бровей к переносице. Глаза его кажутся тусклыми и уставшими, а через мгновение он смотрит куда то сквозь рыцаря, уходя в размышление. Дайнслейф всего-то немного приподнимает уголки губ, одаряя Кэйю практически неосязаемым, но любящим взглядом, но этого уже достаточно, чтобы придать ему уверенности говорить дальше. — Давайте по порядку. — тот держит спокойствие, старается, по крайней мере. — П-прости меня за это. — вернув самообладание, — Я проходил около кабинета Короля, и в нем кое-кто был помимо отца. Скорее всего, это был один из королевских советников. — Они говорили о чём-то, что вас так сильно расстроило? — Они обсуждали нынешнее состоянии Каэнрии. Нашествие монстров бездны, повсеместная заражаемость неизвестными до этого болезнями и рыцари, большенство из которых не возвращаются обратно после экспедиций… — его бросило в легкую дрожь, — И знаешь, это, оказывается, наша вина. Для Кэйи осознание того, что виной всему, что сейчас происходит, являются они сами, сама их династия, что на замену богам так клялась встать на защиту своего народа и региона, стало практически неподъёмным. Как они могли допустить такой исход? Зачем они дали жизнь корням бедствия, напитав и дав им расцвести, подставив под удар такую страну, которой человечество может гордится… Может же? По крайней мере, Кэйа гордился. Несмотря на его не самые лучшие отношения с отцом, он правда им восхищался. С неподдельным интересом слушал все истории о подвигах «Великого Короля Каэнрии», так по-детски пытался копировать его действия и привычки, неуклюже имитировать его стиль боя. Действительно пытался найти с ним общий язык, но не найдя его, начал всячески привлекать внимание отца своими поступками. После всего этого, как отец может так спокойно реагировать? Почему на такие известия он лишь спокойно кивнул, будто это ничего не значит вовсе. Наверно, потому что он непосредственно сам в это вовлечён и являлся одним из родоначальников подобных идей, последствием которых может стать катаклизм, не так ли? Скорее всего, у него тоже были причины. Были же? А может Кэйа просто хочет оправдать и их, и себя. — Что вы имеете в виду? — заметив дрожь принца, Дайнслейф нерешительно взял того за руку. — Все бедствия, что сейчас происходят, являются последствиями решений Короля и династии. Извини. — Кэйа стыдливо отводит взгляд. Ему не только страшно, но и до ужаса стыдно. — Я наверно выгляжу так жалко, да? — принц невольно сжал руку рыцаря в своей. — Вовсе нет. — удивившись, — Если вы считаете, что мое отношение к вам может изменится из-за того, что делали не вы, то это совсем не так. Мой принц, нет, Кэйа, вы никак не могли повлиять на ситуацию, не берите вину на себя. — Так вот как ты думаешь. — Кэйа грустно улыбнулся. — Просто… Мне кажется, что я обязан за это ответить не в меньшей степени. В глубине души он знает причину собственного страха, он боится того, что Дайнслейф может отвернуться от него. Глупо, в самом деле. Поэтому и не хочется себе в этом признаваться. Все же, Кэйа научился брать ответственность. Не только свою, но и ответственность своей семьи. Он был на пути осознания себя не как непутевого принца, который постоянно норовит сбежать от своего титула и обязанностей, а как полноправного наследника, тот принял все ожидания, возложенные на него и попытался их оправдать, попытался соответствовать, он стал учасным. Это ожидания, из-за которых он не мог никогда по настоящему почувствовать себя ребёнком. А сейчас, какой в этом смысл, когда у него отобрали его причину «зачем». Кэйа все больше думает о том, что лучше бы он был обычным ребёнком, беззаботным и неловким. Не умеющим и небезупречным. Неосведомленным, не знающим, без груза понимания и осознания. После недолгого размышления, Кэйа встал на ноги, аккуратно отряхнувшись. — Я планировал прогуляться, помнишь? — принц начал нервно теребить край рубашки. Рыцарь встал следом, невзначай предложив Кэйе взять его за руку, а тот невзначай согласился, мысленно благодаря мир за то, что он сейчас не один. Ему не стало легче, хоть он и рассказал то, что так долго проживал в одиночку, но все же, вдвоём уже не так страшно. Продолжая идти по дорожке, они какое-то время молча восторгаются атмосферой дворцового внутреннего двора, попутно засматриваясь на свечение светлячков, круживших вокруг цветов, ловя взглядом отблески листочков, растущих на деревьях, которые огибают двор и водоём, а их ветви так и желают прикоснуться к водному «витражу». Но Дайнслейф все же решает нарушить столь успокаивающую, чуть ли не священную тишину: — Знаете, я не привык мыслить так уж позитивно, да и не имею полной картины происходящего, но что, если все наладится? — рыцарь неловко посмотрел на идущего рядом. — Я бы хотел на это надеяться. — задумавшись, — В таком случае, будь рядом, пока все не наладится! — Это такая просьба? — Дайнслейф усмехнулся. — Это приказ. Каков смысл, если ты не будешь на моей стороне? — ухмыльнувшись, Кэйа поддержал тон разговора. Они смеялись по своим, понятным только им причинам. Пытались ли они разрядить обстановку, подбодрить друг друга или дать другому вольность побыть ребёнком и смеяться из-за глупых вещей? Может и все сразу. Они говорили на бессмысленные темы, как ни в чем не бывало, но на этот раз не притворяясь, что их разговора только что не было. Им было это необходимо, необходимо успеть побыть детьми, на которых не давит груз отвественности. Они желают убедить друг друга в том, что следующий день наступит и он будет лучше предшествующего. Даже если оба до глубины души в это уже не верят.***
Кэйа удобно устроился головой на плече Дайнслейфа, мирно прикрыв глаза, почти полностью обездвижив его. — Ваше высочество, вы конечно можете и дальше притворяться что уснули, но побоюсь, что уже вечер и вас могут начать искать… — Так ты все это время знал! — не меняя своего положения возмутился принц, сложив руки на груди. — Уже поздно, вам пора идти, не так ли? — Ты, конечно, прав, но мне так не хочется уходить. — Кэйа недовольно хмыкнул. — Мне в этом положении уж очень комфортно. — Вы говорите смущающие вещи, ваше высочество. — рыцарь вздохнул. — Я делаю это специально. Кэйа умиротворенно потянулся, после чего обратил все своё внимание обратно на Дайнслейфа. — Сегодня ты был очень открыт. — взгляд принца смягчился. — Простите меня? — рыцарь неловко отвёл взгляд. — Нет, Дайн, я наоборот рад, что ты высказываешь свои мысли. — Кэйа мягко поднёс руку к лицу Дайна. — А не как обычно, скрываешь все что на уме. Нечасто ты меня по имени называешь. — с теплотой в голосе произнес принц. — А мне казалось это вы — тот кто все скрывает. — с практически незаметной ноткой обиды в голосе произнёс Дайнслейф. Кэйа осторожно погладил рыцаря по голове, заставив того сменить обычно спокойное выражение лица, на заметно смущенное и недоумевающее. Дайнслейфу уже было показалось, что он научился противостоять играм Кэйи, даже имея какие-никакие успехи в этом деле, но как он может не поддаваться его обаянию, особенно когда его так бесстыдно гладят по голове. Из-за этого разум ещё быстрее избавляется от мыслей, оставляя один на один с чувствами. То, как Кэйа каждый раз заставляет Дайнслейфа терять голову, останется вечным, даже под угрозой конца света. — Мы не так уж непохожи, получается.