The Devil's Treachery

Петир — Ваша королева — моя, — усмехнулся Робин, убирая с доски взятую фигуру. Я проворчал сквозь зубы нечто неразборчивое, пока Робин откладывал королеву к остальным “съеденным” фигурам. Мой король ещё оставался в игре, но вот надолго ли, сказать было сложно. — Вы хорошо играете сегодня, милорд, — произнёс я бархатным голосом, не отрывая ревнивого взгляда от королевы. — А вот мне никогда не везло с женщинами. — Если не считать мою мать. — О да, она была исключением. Крайне неприятным исключением, если выражаться точнее. Я никогда не был так счастлив, как в тот день, когда с улыбкой смотрел, как Лиза стремительно улетает в Лунную Дверь. В мою комнату постучались и я встал со своего места, чтобы узнать, кто же это так тихо, почти неслышно, стучит. Открыв дверь, я увидел невысокую девушку, похожую на серую мышку. Она молча взглянула на меня своими большими чёрными глазами, но я и без слов знал, чего она хочет. — В оплату долга, — шепнул я девушке и вложил заранее оговорённую сумму в её раскрытую ладонь. — Валар моргулис. Девушка мигнула и поспешила исчезнуть за поворотом коридора, двигаясь так беззвучно, что это заставило меня задуматься, уж не призрака ли я только что видел перед собой. — Кто это был? — поинтересовался лорд Робин, откидываясь на спинку кресла. Видимо, он успел краем глаза заметить девушку и она разожгла в нём любопытство. — Никто, — ответил я, захлопывая за собой дверь. — Просто скучные дела. Ничего, что стоило бы вашего внимания. — Эта девушка вела себя тихо, как мышь, — отметил Робин, когда я вернулся в своё кресло. — Служанки часто бывают такими. — И она не слишком красива, — продолжал рассуждать Робин, поднимая своего ополченца над кайвассной доской. — У нас вообще нет красивых служанок. — Служанки ценятся не за красоту, — медленно ответил я, внимательно следя, куда именно Робин поставит свою белую фигуру. — Я считаю по-настоящему красивой только одну женщину в мире, но если я назову её имя, вы вряд ли одобрите мой выбор, — признался Робин, забирая с доски ещё одного моего ополченца. Пока всё идёт совсем не так, как мне нужно, подумал я, когда Робин бросил на стол рядом с собой ещё одну мою фигуру. — Если вы желаете провести ночь с Мирандой, только скажите, милорд. — Нет, это не Миранда, — сказал Робин, поглаживая короткую щетину на подбородке. Затем, опустив руку, он взял со стола мою королеву. — Это Санса. В глазах у меня потемнело и я непроизвольно дёрнул уголком рта, чувствуя, что мной овладевает безумие. — Санса, — прорычал я, сжимая в кулаке поднятого с доски дракона. — Я так и знал, что вам это не понравится. — Нет, вы ошибаетесь. Я доволен вашим выбором, — солгал я. — Леди Сансе известно о ваших намерениях? — Нет, но вскоре я сделаю ей предложение. Тяжело сглотнув, я уставился на проступившие вены и уже побелевшие костяшки пальцев на своём кулаке. Но я продолжал всё сильнее сжимать ладонь, будто собирался задушить спрятанного в ней кайвассного дракона. — Я получил от Сансы ещё одно письмо, — сообщил Робин, вытаскивая свиток пергамента из кармана своего плаща. Развернув свиток на столе, Робин ткнул пальцем в середину письма. — Она здесь неоднократно упоминает о вас. — В самом деле? — произнёс я удивлённым тоном, хотя прекрасно знал содержание этого письма. Ведь это была подделка, а настоящее письмо сгорело в моём камине всего несколько часов назад. Увы и ах, у меня был доступ в мейстерские покои, так что я регулярно читал письма, приходившие из Винтерфелла, когда считал необходимым — подменял их, и поддерживал переписку с Сансой от имени лорда Роберта Аррена. Санса, Санса, если бы ты только знала, подумал я, и мои губы искривила зловещая улыбка. — Сансе всё ещё нужны рыцари Долины. Как вы думаете, дядя Петир, стоит ли мне отдать их ей? — А что вы получите, если позволите ей забрать их? — Её благосклонность. — А что ещё? — Признательность. — А кроме чувств? Что это вам даст? — Политический союз. — Вернее, его усиление, — уточнил я, приподняв уголок рта. — И тогда Санса, вероятнее всего, примет ваше предложение руки и сердца. Юноша понимающе кивнул, вертя королеву в пальцах. Но вдруг он нахмурился и сказал: — Она же пыталась убить вас. — Только из страха. В целом она неплохой человек, просто иногда чересчур увлекается, защищая свою семью... и свой дом. Её ошибкой было так прислушиваться к моим врагам. Думаю, теперь она начинает это понимать. — Она и в своём письме пишет о чём-то подобном, — сказал Робин, взмахнув свитком. — А конкретнее? — Говорит, что хотела бы, чтобы у неё был такой советник, как вы. Должны ли мы открыть ей правду? Сказать, что на самом деле вы живы? — В этом есть определённый риск, — ответил я, проведя языком по нижней губе. — Можно ли ей доверить эту тайну? — Рано или поздно Санса всё равно узнает об этом. Особенно, если я пришлю ей ещё рыцарей. — Вы совершенно правы, — сказал я, одобрительно кивая. — Решение за вами, милорд. Зяблик глубоко задумался, продолжая вертеть королеву в пальцах. — А что если Санса решит вас убить? — Опять? Нет, не думаю. А если она всё-таки попытается, меня будут защищать проверенные люди, а мои шпионы сумеют вовремя предупредить о грозящей опасности. — Я хотел, чтобы вы стали моим финансовым советником… — Я могу давать советы вам обоим, — заверил я Робина. — В конце концов, у меня много талантов. — Если вы поедете в Винтерфелл, дадите ли знать Сансе о моих намерениях? — Да. — Очень хорошо. Я отправлю ей письмо! Если Санса согласится на мои требования, то через четырнадцать дней вы отправитесь в Винтерфелл. “Это нечто особенное — наблюдать за тем, как мои планы претворяются в жизнь”, — подумал я. Скрестив ноги, я склонился над доской, забирая очередного вражеского ополченца: “И я намерен наслаждаться каждым мигом”.