с любовью, тьма

— Подари мне танец, королева моего сердца? Эмма на секунду замерла. Ей показалось, что где-то когда-то она уже слышала похожую фразу, но это было так давно, что… больше не имело значения. — С удовольствием, мой король, — искренне согласилась Эмма, положив розы на выступ в стене. Рука в белой перчатке соприкоснулась с маленькой ладонью Эммы, увлекая в медленный танец. Девушка чувствовала тепло любимого человека, и ей хотелось быть ближе, ближе, ближе. Балдуин вёл размеренно и слегка не умело: его не обучали танцам, ведь для чего прокажённому королю знать, как правильно танцевать с дамой? Но Эмму ни в коем случае не раздражало неумение короля, напротив, хотелось наслаждаться моментом этой невинной и красивой близости. Пальцы их рук переплелись в нежности и попытке стать ещё ближе. Эмма положила голову на грудь любимому и подчинялась его медленному ритму. — Это твой первый танец? — нарушил уютное молчание Балдуин. — Как тебе сказать… — замялась Эмма. Как Элеонора она танцевала много раз, но ни разу не вложила в этот процесс своё сердце. Она не дарила, но разбрасывалась выученными движениями, делая это красиво, но бездушно. Но как Эмма она танцевала впервые. — Я впервые получаю от этого удовольствие, — честно ответила Эмма. Дарить честность было так приятно, заметила девушка. — Откровенно, — тихо посмеялся Балдуин. Эмма вернула Балдуину взгляд, в котором он увидел знакомых чёртиков. Она улыбнулась и приняла на себя роль ведущего танцора, увлекая любимого в более быстрый, но всё ещё романтичный танец. Её движения были отточенными, плавными и грациозными. Шелка розового платья красиво вторили её действиям, не успевая предугадать следующее её движение. Но Эмма знала все танцы своего времени наизусть. Попробовала бы принцесса выйти танцевать с потенциальным женихом, не зная, как это делается! Да её бы засмеяла вся Европа. Балдуин же был обескуражен талантом своей партнёрши по танцу. Он не ожидал, что девушка невысокого положения была обучена танцевать так профессионально. — Всех девочек с пелёнок учат танцам, или у вас это заложено с рождения? — искренне удивился Балдуин, когда Эмма поклонилась королю, «благодаря» его за танец. — Да, мы рождаемся со знанием этикета и эстампиды, ты не знал? — чуть запыхавшись, ответила Эмма. Балдуин улыбнулся остроте девушки и мягко обнял её. Вредная, но такая любимая… Неожиданно в коридоре появился человек средних лет со шрамом на половину лица и в облачении крестоносца. Казалось, он не обратил внимания на девушку, которую Балдуин обнимал, настолько важные вести он принёс. — Ваше Величество, — начал мужчина, волнуясь. — Да, Тиберий? Балдуин почувствовал неладное и выпустил девушку из объятий. Сердце Эммы также подсказывало ей тревожные вести. — Вам письмо с приграничной территории. Понимающе кивнув, он приказал Тиберию: — Собери советников в тронном зале, я сейчас приду. Тиберий поклонился и поспешил выполнять приказ. — Лучик мой, подождёшь меня в моих покоях? Если хочешь, конечно. Мы могли бы поговорить или просто посидеть вместе. Но если нет — я не заставляю. Предвкушение чего-то приятного заставило её кивнуть и ответить: — Я буду ждать тебя. Подарив любимому крепкий поцелуй через маску, она удалилась, забрав с собой три розы. ___ Балдуин зашёл в тронный зал, где моментально стихли все разговоры. Советники встали, приветствуя своего Короля. — Ваше Величество, письмо, — произнёс Тиберий, указывая на сложенный кусок бумаги, что лежал возле места, которое обычно занимал Балдуин. Вскрыв жёлтый хрустящий конверт, король пробежал по витиеватым строчкам глазами. — Салах ад-Дин пересёк Иорданию с двухсоттысячной армией, — громко декларировал правитель. Встревоженный шёпот советников пронёсся по просторному помещению с синими стенами и золотыми украшениями. Балдуин оглядел своих советников. Взор голубых глаз не нашёл лишь Ги де Лузиньяна. Подумав, что тот остался со своей новоиспечённой невестой, король продолжил: — Мы должны защитить крепость и её жителей от нападения сарацинов любой ценой, — мрачно высказал решение король. — Но Ваше величество… — возразил Тиберий. Балдуин взглянул на подавшего голос советника. — Это же владения Рено де Шатильона… Быть может, оставить это на его попечительство? — предложил Тиберий, не желая ввязывать страну в войну. — Численность войск Салах ад-Дина слишком велика, — покачал головой Балдуин, — надо выступить против него до того, как его армия дойдёт до Керака. — Заключил король. — Но мы не готовы к войне, Ваше Величество, — продолжал Тиберий, — не лучше ли урегулировать всё мирно? Балдуин ответил взглядом, полным отчаяния. Конечно же лучше! Но оставили ли им выбор?.. — Готовьте армию, — громко скомандовал Правитель Иерусалима, — выступаем на рассвете. __ Эмма стояла возле окна в покоях Балдуина, дожидаясь его как и обещала. Она не знала, чего конкретно ей хотелось от продолжения этого вечера, но в одном она была уверена — желание провести эти минуты, часы, секунды с любимым сжигало её сердце. — Соскучилась? Знакомый глухой шёпот, что моментально вогнал в состояние непреодолимого отчаяния. Эмма резко обернулась назад, на звук, но ничего не увидела, кроме пустующих покоев, залитых лунным светом. — Я же говорил, что у тебя ничего не получится! — Рокот донёсся с другой стороны. Испуганному взору Эммы открылась уже знакомая фигура в чёрном плаще. Не успела девушка отпрянуть от соперника, как Тень толкнула Эмму в стену, из-за чего та ударилась затылком. — Упрямая, наглая девчонка! Тьма возвышалась над девушкой, готовая сразить её. Маленькая девочка, вкусившая горький плод тьмы. Человечек, поверивший, что сможет изменить механизм судьбы. Ребёнок по сравнению с материей, что существует от сотворения мира. Материей столь страшной, что лишь её название внушает ужас. Но Эмма хотела хотя бы постараться дать отпор. — Дай мне ещё время! — пыталась сторговаться Эмма. — Я знаю, знаю, что ты хотела отменить сделку с нами. — Пробирающий душу насквозь голос, лишающий надежды. «Тьма пощады не ведает» — удручённо подумала Эмма. — Я облегчу тебе задачу, — притворно понимающе прошептал демон. Такие уступки ничего хорошего не сулили… Тьма, взмахнув подолом плаща, прошлась по комнате. Эмма же лежала на каменном полу, наблюдая за каждым движением Тени. В один момент фигура в плаще замерла, заметив букет из трёх роз, что лежал на кровати. Эти цветы Балдуин вечером подарил Эмме, и ей так хотелось подбежать к подарку и прижать к себе, пока тьма не уничтожила его. Но Тень словно прочла мысли девушки, сгребая тонкие стебли роз в свои костлявые клешни. — Милые розы, — сказала Тень, и цветы в ту же секунду превратились в чёрные угольки, погибнув навеки. — Нет! — закричала Эмма, привлекая внимание Тьмы, что лишь коварно улыбнулась на боль девушки. Эмма закрыла рот рукой, стараясь сдержать плач. Демон медленно подошёл к девушке и прошелестел: — Как роз этих было три, так и дней у тебя осталось столько же. Умрёшь и ты, и твой король! Коль жертву другую не подыщешь и сердце влюблённое не сыщешь — готовь могилы сразу две. Тьма разжала руку, и чёрные остатки роз высыпались к ногам Эммы. — А если вздумает он кровь пролить, — бес нагнулся над девушкой, закрывая своим чёрным плащом лунный свет, — то первым он падёт! Задыхаясь в немом рыдании, Эмма оплакивала пепел своих надежд и багровых роз, что подарил ей любимый. Девушка, что родилась чтобы танцевать со Смертью вечный танец и лишаться надежды в каждом из воплощений. — Я ненавижу тебя… — сквозь слёзы, от всего сердца, прошептала Эмма. — Говори себе это почаще, — ответила Тень и удалилась. __ Пленник в оранжевом одеянии был явно в отличном расположении духа, — он ждал посетителей. Точнее, одного особенного посетителя. Мелкие, но острые камни, из которых и состоял пол камеры и подвала в целом, были залиты бордовой кровью. Прошло уже более, чем достаточно времени чтобы кровь высохла, хотя мерзкий запах железа всё ещё витал в воздухе. В застенках не было и подобия вентиляции, поэтому все запахи пыток и убийств навсегда становились пленниками этих стен. В камере Рено крови было больше всего. Рядом также лежал странный ржавый крюк с цепями. Этот крюк однажды стал причиной страданий одного человека и билетом на свободу для другого. Рено жадно хватался пальцами, украшенными драгоценными камнями, что в застенках покрылись слоем чёрной грязи, за ржавые прутья своей камеры. Предвкушение сладкого сердцу деяния освещало тёмные глаза пленника. — Сейчас… сейчас… — уверял себя Рено, ведя обратный отсчёт по ему известному времени. Дверь в подвал с пронзительным скрежетом отворилась, являя взору Рено тень гостя, отбрасываемую на стену. — Да-а! — победно зашипел де Шатильон. Высокая фигура мужчины держала в руке замасленный наверху факел. По хмурому лицу посетителя было видно, что он не был рад там находиться. Но, тем не менее, он продолжил свой путь вперёд, к камере советника. — Я уже заждался, — протягивая грязные руки, приторно поприветствовал Рено вошедшего. — Давай к делу, — раздражённо ответил мужчина, отпрянув от запятнанных ладоней. — Ги де Лузиньян, Вы не изменяете своему характеру! Надеюсь, Вы будете так же верны и своей жене! — захохотал Рено, пока собеседник сохранял каменное лицо. — Что у тебя за предложение ко мне? — Сначала моё условие, — отрезал Рено, всё ещё улыбаясь. — Свобода? — Свобода. — Кивнул Рено, радуясь взаимопониманию между ним и Ги. Двух человек достаточно, чтобы помочь друг другу. Двух человек достаточно для того, чтобы практически погубить королевство. __ Балдуин вошёл в свои покои и снял с лица белую маску. — Дела плохи… — начал король, но вдруг заметил на полу кучку чёрного пепла. — Что это? — Заключи с ним мир, — твёрдо заявила Эмма с хрипотцой после слёз в голосе, игнорируя вопрос любимого. — Что…? — не понял Балдуин. — Салах ад-Дин. Заключи с ним мир на любых условиях. — Попыталась пояснить Эмма, но слова в её голове не складывались в осмысленные предложения. Балдуин задумчиво посмотрел на девушку перед собой. Он не стал спрашивать, откуда у неё сведения о том, что он собирался на бой с Салах ад-Дином. Не стал спрашивать и о том, что будет, если он не заключит перемирие. — Прошу. Просто поверь мне, — карие глаза наполнились слезами во второй раз за вечер, — я — лгунья, плохой человек, я совершила много злодеяний, но сейчас я клянусь своей чёрной душой, что желаю тебе лишь жизни. Эмма говорила столь убедительно, что не поверить ей было тяжко. Но что означали её слова про злодеяния? — А что за плохие вещи ты делала? — с ноткой любопытства спросил король. Горько усмехнувшись, Эмма ответила: — Однажды я расскажу тебе всё и больше. Но узнав про всю тьму в моём сердце, будешь ли ты смотреть на меня таким же обожающим взглядом?.. — Я буду смотреть на тебя так, даже если ты окажешься Королевой Ада. От этой мягкой улыбки в душе Эммы снова появился лучик света и любви. Балдуин всегда был той искоркой, от которой хотелось полыхать самым ярким и горячим костром. Внезапный прилив нежности и отчаяния побудил её на сладкое безрассудство. Эмма обвила руками тёплую шею любимого короля и подарила ему горячий поцелуй, вкладывая всю любовь и нежность. Балдуин отвечал столь же страстно, мечтая о таком долгом поцелуе уже много дней. Он не хотел давить на Эмму, но видя её внезапное романтичное настроение, решил подарить ей свои чувства. Балдуин положил свою руку на талию Эммы, чуть сжимая и вызывая короткий выдох в поцелуй у девушки. Его тёплая ладонь ощущалась так правильно на её теле, а аккуратные поглаживания вверх-вниз, вверх-вниз были такими приятными. Вторая рука в перчатке оказалась на щеке Эммы, прижимая её ближе к любимому человеку. Балдуин решил дать Эмме немного насладиться воздухом и разорвал поцелуй, смотря в затуманенные от влажного желания глаза напротив. — Пожалуйста… — тихо попросила девушка. Это «пожалуйста» не выглядело как мольба об окончании их вечера. Эти слова звучали как отчаянная просьба сделать с ней что-то большее, подарить ей больше ощущений и проникнуть так глубоко в её сердце, как это только возможно. Её красные после плача глаза так странно сочетались с желанием во взгляде и голосе. — Пожалуйста — что? — хитро переспросил Балдуин, прекрасно понимая, чего хотела девушка. — Ну же!.. — от возбуждения и недавнего потрясения все колкости сбежали из её головы, оставив лишь нагое вожделение. Он бы хотел запечатлеть этот момент навсегда в своей памяти. Разгорячённая от желания и любви Эмма стоит перед ним с опухшими и влажными от поцелуев губами, с часто вздымающейся от нехватки воздуха грудью. Её голова была чуть запрокинута наверх, ведь чтобы поцеловать Балдуина, ей нужно было подняться на цыпочки и задрать голову. Но она также невольно открывала доступ к своей желанной, такой молочной шее, к которой так и хотелось припасть губами. Но Балдуин решил действовать постепенно. Нежно выцеловывая щёки, подбородок девушки, он спустился ниже, всё же добравшись до вкусно пахнущей шеи Эммы. Эмма и не догадывалась, что обычные поцелуи в шею могут быть настолько приятными. Возможно, дело было в том, что эти поцелуи дарил любимый Балдуин. Девушка, даже не заметив, крепко сжала руку короля, которой он ласкал её шею с другой стороны. Хотелось быть ближе, ближе, ближе. Тихий стон сорвался с губ Эммы, и Балдуин мысленно отметил маленькую победу. «Ей приятно от моих действий». Балдуину всё ещё было странно видеть Эмму в таком расслабленном и возбуждённом состоянии, понимая, что именно он довёл её до такого. Он же ничего особенного не делал, верно?.. Он на пробу решил чуть прикусить тонкую кожу, на что услышал ответ в виде уже более громкого стона. Как же ему нравились эти сладкие звуки, которые хотелось слышать больше и чаще. — Лучик, ты хочешь…? — неловко спросил Балдуин, прекратив поцелуи в шею девушки. — Я… — начала Эмма, немного приходя в себя, — хочу кое-что попробовать. Предвкушение и любопытство завладело Балдуином. В любом случае, девушка не сказала «нет». Это успокаивало. Он бы ни в коем случае не стал бы настаивать, но её добровольное желание стоило многого. — И что же это? — с любопытством спросил Балдуин, подавая девушке руку в перчатке. Эмма вложила свою ладонь в руку короля, и тот потянул её в сторону своей кровати. — Ты. Я хочу попробовать тебя. Доверишься мне? — спросила девушка, оглядывая любимого человека и замечая… что он был готов к её дальнейшим ласкам. Самодовольно улыбнувшись, она подумала, что ещё ничего такого не сделала, а он уже на грани. — Доверюсь, Лучик, если это не что-то плохое, — ответил король, понимая, что Эмма всё заметила. Ему вдруг стало немного неловко, хотя он понимал, что это — вполне естественно. — Ничего плохого, — нежный поцелуй в губы, — лишь удовольствие, — поцелуй в щёку, — тебе понравится, — поцелуй в шею, закрытую тканью. В этот момент король подумал, что доверил бы ей хоть свою жизнь. Искусительница, грешница, но такая… такая любимая, такая Эмма. И пусть их души, наслаждающиеся сладким грехом, не достанутся ни Раю, ни аду! И пусть же они вместе влачат на себе свою Вечность! Эмма медленно опустилась перед своим любимым королём на колени, смотря ему в глаза. Балдуин же вернул возлюбленной удивлённый взгляд, пока не очень понимая, что собирается делать девушка. Он положил ей свою ладонь на макушку, поглаживая по светлым волосам это странное создание. Эмма взяла его за руку и подарила нежный поцелуй сквозь белую ткань перчатки. Этот великий человек, такой благородный, такой любимый, всеми уважаемый король Великой Империи сейчас стоит перед ней, Эммой, пока она сидит на коленях перед ним. Эта мысль была такой… такой правильной. — Сядь на кровать, пожалуйста, — тихо попросила Эмма. — Зачем? — поинтересовался король, ведь его съедал интерес и предвкушение, отзывающееся тяжестью внизу живота. — Тебе так удобнее будет. Я, конечно, могу сделать тебе это пока ты будешь стоять, но… Кивнув, Балдуин сел на кровать, не сводя глаз с девушки. Казалось, что она немного волновалась. — Я ещё никогда этого не делала, но очень постараюсь доставить тебе максимальное удовольствие. Сказав эту фразу, Эмма поднялась, поставила колено между ног Балдуина и тихо сказала ему: — Надеюсь, ты не против того, что я сделаю? — Я начинаю догадываться, к чему всё идёт, но Эмма, — король положил свою ладонь девушке на шею, — ты уверена, что хочешь этого именно так? — Хочу, очень хочу, — с вожделением ответила девушка, руками раздвигая ноги любимого. — Я хочу показать тебе мой язык чувств, — прошептала девушка, — но ты можешь мне в этом помочь. — Как? — ответил король. Его взгляд был затуманен, всё, что он видел перед собой — это любимую девушку, которая собиралась по своей воле доставить ему удовольствие, игнорируя свои собственные потребности. В этот момент он был готов на многое, лишь бы отплатить ей ответной нежностью. — Прикажи мне. — Что? — не поверил своим ушам Балдуин, — ты хочешь чтобы я приказал тебе сделать мне приятно? — усмехнулся король, понимая, что он даже в шутку не будет заставлять девушку ничем подобным заниматься. — Пожалуйста, просто сделай это, — и снова эта просьба в голосе и взгляде из-под ресниц. — Ты странная, я упоминал об этом? — шутливо спросил Балдуин. — Пару раз, — парировала Эмма. Она целовала щёки любимого короля и поглаживала его мощные бёдра, поднимаясь выше, но не касаясь места, которое так требовало ласки. Дразнящие движения худых рук, обещающих удовольствие и тёплое дыхание сделали своё чёрное дело. — На колени, — тихо, но строго приказал король. Он понял, что если девушка получит удовольствие от его приказов, но будет делать всё добровольно — почему бы не помочь ей и не выполнить то, о чём она просит? Сердце Эммы пропустило удар, и она благодарно поцеловала любимого в губы. Опускаясь на колени, она не разрывала зрительный контакт, смотря на короля уже снизу вверх. Она впервые получала удовольствие от приказов, опять же, подумала Эмма, сейчас всё держалось на том, кто отдавал приказ. И делала она это всё ещё по своему желанию. Девушка томно дышала, положив руки на колени королю и поднимаясь так мучительно медленно выше по его телу. Мужчина замер в предвкушении, полностью прислушиваясь к своим таким новым, но до безумия приятным, ощущениям. Эмма добралась руками до возбуждённого места, но убрала ладони, вызвав недовольный стон сверху. Посмотрев в любимые глаза цвета чистого неба, она прильнула губами к паху мужчины, целуя его через ткань. — Эмма… — простонал её имя Балдуин, желая более тесного контакта. — Да, это я, — ответила девушка, легонько потеревшись щекой о возбуждённую плоть, и сжимая рукой бедро короля, — ты что-то хотел? — наигранно невинно спросила Эмма. — Пожалуйста… — Пожалуйста — что? — передразнила недавнюю реплику Балдуина Эмма, наслаждаясь этой игрой. — Я же сейчас снова прикажу, — шутливо пригрозил король, понимая, что с этими приказами важно чувствовать грань и не перейти её. Но девушка лишь сильнее сжала его бедро и чуть слышно выдохнула. Он воспринял это как «Сделай это». — Приступай к делу, Лучик, — тоном, не терпящим возражения, приказал Балдуин. Но ему всё равно хотелось подать Эмме сигнал: «Я всё ещё играю в твою игру, а не заставляю тебя по-настоящему». Этим знаком стало обращение «Лучик». Эмма поняла и игриво прикусила внутреннюю часть бедра короля. Задрав белое одеяние короля вверх, девушка почувствовала не сильный, но приятный мускусный запах возбуждения. Есть теория, в которой говорится о том, что если Вам нравится запах Вашего партнёра — то вы идеально подходите друг другу. И Эмме определённо нравилось. Ей нравился этот своеобразный запах, вкус, хоть сначала он и показался довольно необычным и ни на что не похожим. Но она быстро привыкла, думая лишь о том, кого она пробует на вкус. Мысль о том, что она доставляет удовольствие любимому человеку таким непривычным способом возбуждала девушку. А тёплые ладони Балдуина добавляли чувственности. Одной рукой он аккуратно придерживал волосы девушки, чтобы они не мешали ей, а второй — нежно поглаживал её шею. Сквозь тихие стоны наслаждения он шептал Эмме слова о том, что она — самая лучшая девочка, самая сладкая и прекрасная. Когда Балдуин понял, что его хватит ещё на несколько сладких мгновений, он поспешил предупредить Эмму: — Лучик, я сейчас… Эмма кивнула, поняв намёк, но не спешила отстраняться, — ей было интересно пройти весь процесс до конца. Выпив любимого короля до конца и чуть не подавившись, Эмма отстранилась. Балдуин в это время восстанавливал дыхание и отходил от пережитых ощущений, понимая, что ему определённо понравилось. Поправив одеяние, он взглянул на Эмму, которая ещё сидела на коленях. Он подал ей руку и помог подняться на ноги. Эмма хотела вытереть подбородок и рот рукавом платья, но её успел остановить Балдуин, с трудом вставая с кровати на, казалось, ватных ногах. Он дошёл до столика и взял чистый платочек, приводя Эмму в порядок. После того, что она сделала ему, ему хотелось подарить ей весь мир. А поухаживать за ней — меньшее, что он мог предложить сейчас. — Спасибо, — улыбнулась Эмма. — Всё хорошо, Лучик? — решил спросить Балдуин, поправляя волосы девушки. — Ноги отсидела, — честно поделилась Эмма. Балдуин, усмехнувшись, заключил Эмму в нежные объятия. — Это было чудесно, — тихо сказал король куда-то в макушку Эммы, даря невинные поцелуи. — Согласна. Ты очень вкусный. Фраза, сказанная невзначай, снова разжигала огонёк. — Эмма, остановись, я не выдержу ещё одной такой сладкой пытки, — шутливо попросил Балдуин. Эмма хихикнула, добиваясь именно такого результата. — Помнишь… — вдруг отстранилась Эмма. — М? — Балдуин посмотрел на девушку и приготовился внимательно слушать. — Помнишь условия нашей с тобой сделки? — Выздоровление в обмен на твоё желание? — Вспомнил король. — Да, именно, — подтвердила Эмма. — И чего желает мой Лучик? — Ласково спросил Балдуин, опасаясь услышать ответ. «Уйти из дворца? Выйти замуж за кого-то?». Он бы выполнил её просьбу, но его сердце разбилось бы на миллион осколков. — Мне нужно твоё согласие на одно дельце.