с любовью, тьма

Балдуин перечитал письмо Эммы не меньше десяти раз, всë тщетно надеясь уловить другой смысл. Быть может, стоит читать между строк? Но нет. Закорючки, написанные впопыхах, слишком чётко говорили одно. Это Эмма причинила боль Балдуину пять лет назад, убив себя и тем самым повесив тяжелейший груз вины на царскую шею. Это Эмма была последней каплей, после которой Балдуин приказал слугам унести из дворца и разбить все зеркала до единого. Насколько он был уродлив, что девушка лишила себя жизни, лишь бы не быть его женой? Балдуин встал с кровати, начав нервно мерить шагами свою палатку. На улице всё ещё шёл проливной дождь, постепенно подбираясь к стенам Иерусалима и нависая столь угрожающе. …Но это Эмма была той, кто помог ему вылечиться от лепры практически до конца. «Хоть несколько язв вернулись… Надо спросить об этом Эмму при встречи» — подумал Балдуин. И Эмма также была той, кто принял все недостатки Балдуина, зацеловывая его шрамы и говоря ему о том, какой он красивый. И именно Эмма помогла ему почувствовать себя по-настоящему желанным и до боли любимым, хоть она вслух об этом и не говорила. Но её взгляд, нежные касания и горячие поцелуи говорили всё сами за себя. На него ещё никто не смотрел прежде так, как смотрела Эмма. Она была единственной, кто увидел интересного и доброго человека под маской прокажённого короля. Но самое главное — Балдуин сам любил Эмму целиком и без остатка. Ему было важно узнать лишь одно — искренне ли Эмма проявляла к нему симпатию, или это было очередной её ложью, сладким обманом в попытке заполучить что-то своё?.. ___ Приготовление к аутодафе шло полным ходом: длинный шест был установлен посреди площади у дворца. Вокруг шеста одноглазый стражник носил заранее подготовленный хворост. Эмма не могла описать свои чувства в тот момент кроме как одним словом — страх. Он поглотил её полностью, от ступней до макушки. Она согласилась бы на казнь любым другим способом: пусть её зарежут, повесят, но не сожгут! Жуткая тошнота от ужаса подкатила к горлу девушки, как только она заметила последний моток хвороста, уложенный для неё. Поняв, что умилостивить своих палачей будет невозможно, она решила хотя бы перед смертью не потерять остатки самоуважения. — Если мы с Его Величеством выживем, — тихо, но угрожающе произнесла Эмма, глядя в глаза своего убийцы — Рено, — то тогда уже тебе не жить на этом свете. — У вас нет шансов, — покачал головой де Шатильон и обратился к одноглазому охраннику: — Сделай всё побыстрее, но не души её. — Понял, — коротко кивнул стражник и потащил Эмму к месту казни. Животный страх всё ещё крепко держал Эмму в своих лапах, но она решила рискнуть. Что самое плохое, что может случиться? Её в любом случае сожгут! Эмма вырвалась из рук охранника и бросилась бежать во дворец. Выброс адреналина придал ей сил, и она понеслась по холодному камню, слыша вдогонку голос Рено «Не дайте ей сбежать!» Стражник гнался за ней, но человек, отчаянно спасающий свою жизнь от языков пламени в любом случае опередит Вас. Никакая идея не может быть выше желания выжить. Воздуха в лёгких не хватало, а правый бок болел, словно от ножевого ранения. Эмма бежала по коридору, не разбирая пути, и это стало её ошибкой: она оказалась в тупике перед запертой дверью. Девушка начала неистово стучать кулаками по деревянному преграждению, что стояло на пути к её свободе. — Набегалась, ведьма? — послышался запыханный голос стражника, что стоял совсем близко. Внезапно дверь открыла Меира, застав тяжело дышавшую Эмму, перепуганную до смерти, и стражника, что стоял за её спиной. — Миледи? Что происходит? — встрепенулась Меира. — Спаси меня! — только и успела выкрикнуть Эмма, прежде, чем одноглазый палач набросился на неё. Он зажал рот Эмме грязной рукой, уволакивая на место лишения жизни. Эмма пыталась убрать со своего лица чужую горячую ладонь и вырваться, но мужчина был слишком силён. Он грубо тащил девушку, тяжело дыша после пробежки и откровенно раздражаясь такому упорству со стороны хрупкого существа. Он надеялся, что сможет легко одолеть девчонку и завершить давно задуманное дело, но она снова мешала их плану. — Вот и наша беглянка! — радостно поприветствовал Эмму Рено де Шатильон. — На моих обугленных костях сгорите и вы от руки Балдуина! — прорычала девушка, как только стражник убрал руку от её рта. Левый уголок губ Рено приподнялся в усмешке. — Тешься надеждой, больше у тебя ничего и не осталось! Факел! — скомандовал Рено, как только стражник крепко привязал Эмму к столбу. Ноги Эммы стали ватными от дикого ужаса, когда она увидела язычок пламени на факеле, который несли к ней. Она пыталась вырваться, но её руки и ноги были слишком крепко привязаны к столбу. Сухие ветви вокруг Эммы явно были настроены гореть ярко и горячо, а чёрные тучи над Иерусалимом никак не рождали дождя. Последняя надежда Эммы таяла, словно дешёвая сальная свеча, купленная в подворотне. Слёзы отчаяния наполнили тёмные глаза девушки, когда стражник поднёс горящий факел к хворосту, поджигая его. Язычки пламени быстро распространялись, образуя настоящий костёр вокруг Эммы. Девушка навсегда запомнит запах горящей древесины, от которого тошнило в тот ужасный момент. Она приготовилась испытать самую страшную боль в своей жизни; она приготовилась умереть, так и не встретившись с Балдуином вновь. Эмма решила занять себя мыслями о любимом человеке в последние и самые мучительные минуты своей жизни. — Ты сгоришь во имя Творца, — торжественно произнёс Рено, поднимая руки вверх, — отныне я — закон! Эмма смутно видела рыжего человека сквозь искажённый от жара воздух. Ей становилось трудно дышать, и она подумала, что лучше потерять сознание от едкого дыма, чем сгореть заживо. Языки пламени начали облизывать подол чёрного платья, задевая бледную кожу ног. Эмма задержала дыхание от боли, но крик агонии всё равно вырвался наружу. Из-за этого она не услышала спасительные слова человека, что стоял на крыльце. — Что здесь происходит? — возмущённо спросила темноволосая женщина, позади которой стояла напуганная Меира. — Правосудие! — нашёлся с ответом де Шатильон. В этот же момент к Эмме подбежали слуги спасительницы, неся посудины с водой. Не сразу, но огонь удалось потушить. Меира сразу ринулась к Эмме, распутывая верёвки и пытаясь привести девушку в чувства. — Единственное, что ты здесь вершишь — это подписание своего смертного приговора! — грозно ответила женщина, приказывая своей охране, — в темницу его! И заодно заприте его приспешника, — небрежно добавила она. — Изабелла, — радостно произнесла Эмма, — Ваше Высочество, Вы спасли мне жизнь! Я буду благодарна Вам до конца своих дней, — запнулась девушка, вспоминая, что их у неё осталось не так и много. — Ты спасла жизнь моему брату, я — тебе, — улыбнулась Изабелла, — считаю, что всё честно. Сердце Эммы сжалось от того, что она увидела в лице молодой принцессы лик своего Короля. Насколько же они были похожими! — Если вдруг захочешь, — начала Изабелла, словно прочитав мысли Эммы, — могу одолжить тебе своего коня. В тёмных глазах Эммы зажглась искра надежды, и принцесса с улыбкой это заметила. — Балдуин не любит ходить в дождь, он часто об этом упоминал. Если поторопишься, то сможешь догнать его за несколько часов. — Я не знаю, как отплатить Вам за доброту, Ваше Высочество! — склонила голову Эмма в жесте благодарности. — Просто будь рядом. С тобой он становится самым счастливым человеком в этом мире. __ Сильный дождь настиг Эмму в пути. Накинув капюшон своего чёрного плаща, она села на воронового коня, что одолжила ей Изабелла. Сибилла уже отъехала утром вместе с мужем и войском в Керак, но какая же удача, что у Балдуина две сестры! Эмма вдруг подумала, что они были похожи не только внешне, но и внутренне: правдолюбие, доброта и смелость прослеживалась в каждом из них. На тёмном небе сгущались чёрные тучи, оповещая юную путницу о том, что дождь не прекратится ещё долгое время. Холодные капли хлестали девушку по лицу, но после жара огня они казались благословением. Одежда Эммы насквозь промокла, но она даже не думала останавливаться или поворачивать обратно. Конь быстро скакал через поля тёмно-зелёной низкой травы, подначиваемый торопящейся наездницей. Эмма абсолютно лишилась сил, но мысль о Балдуине помогала ей продержаться вплоть до того момента, как она увидела невысокие шатры, стоящие довольно близко друг к другу. В ту секунду Эмма почувствовала, будто она не догнала лагерь Балдуина и его армии, а вернулась в утерянный навеки Эдем, что так гостеприимно распахнул пред ней свои Райские врата. Воины встретили Эмму слегка настороженно, но многие узнали в ней «Лекарку, что с Его Величеством ходила постоянно». — Миледи, Вы вся дрожите! Молодой, симпатичный рыцарь подал руку Эмме, помогая слезть с коня. Чёрные пряди мужчины были полностью вымокшими из-за дождя, а по его красивому лицу стекали капли дождя. Рыцарь, казалось, вовсе не замечал ливня, сосредотачивая всё своё внимание на светловолосой даме. Часто ли в военные лагеря заглядывают молоденькие девицы? — Всё в п-порядке, мне лишь нужно увидеть короля, — заикаясь от холода, ответила Эмма, принимая помощь мужчины. — Короля? Он у себя в палатке. Могу проводить, — радушно предложил мужчина. — Я была бы очень благодарна. — Забыл представиться, я — Балиан Ибелин второй, сын Балиана. В это время Балдуин выглянул из своего шатра, услышав ржание лошади и женский голос. Завидев знакомую фигурку в чёрном плаще, он подавил в себе желание броситься к ней с объятиями и попытаться укрыть от дождя. Он заметил, что она разговаривала с кем-то из мужчин, и решил подождать, пока её доведут до его палатки. Но тягучая ревность полоснула юное сердце Балдуина. Он невольно вспомнил письмо Эммы, понимая, что она — лжец со стажем, ведущий свои собственные игры. Что, если он сам — очередная игрушка? Рыцарь учтиво склонил голову перед дамой, протягивая ей руку. Он ждал, что она вложит в его ладонь свою руку, но Эмма лишь спросила: — Вас назвали точно так же, как и Вашего отца? Видимо, родители решили не сильно заморачиваться. Балиан распрямился, понимая, что перед ним стоит не милая и кроткая леди, а довольно язвительная и характерная личность. Планы на ночь, которые он успел построить, как только увидел девушку, рушились сами собой. — Я провожу Вас к королю, — сухо ответил Балиан, ускорив шаг. — Вот так бы сразу, — усмехнулась Эмма. Девичье сердце начало биться чаще при мысли, что сейчас она вновь увидит Балдуина, своего милого Балдуина, который, скорее всего, прочёл письмо. Демонство! Она совсем забыла об этом! Эмма, бросая конверт в то утро была в отчаянии и рассчитывала, что они больше не увидятся, а потому отдала его Балдуину как прощальную записку. Как теперь смотреть ему в глаза? Балдуин встретил Эмму у порога, сразу снимая с неё промокший насквозь плащ. Балиан тактично откланялся и удалился к себе в палатку. — Лучик, ты вся вымокла! Мне даже нечем тебя согреть… — Ты прочёл письмо, — догадалась Эмма по боли в голосе Балдуина. Король ответил ей тяжёлым взглядом и тихим вздохом. — Я принесу тебе одеяло, — тихо ответил Балдуин, но холодная рука его остановила. — Помнишь, ты пригласил меня поспать в одной постели? — спросила Эмма, вставая рядом с королём, и тот неуверенно кивнул, — ты тогда сказал, что если я захочу сообщить тебе что-то важное, то я не должна делать это в последний момент? Ком подступил к горлу Эммы, а глаза наполнились предательской влагой. Она боялась одного — он не простит её за боль, за ложь, за всё. У него была тысяча причин прогнать её прямо сейчас, но он внимательно слушал этот надломленный голос. Холодная ладонь покоилась на его запястье, причиняя неудобство, но он был рад поделиться с Эммой своим теплом. «Её руки — лёд, боюсь узнать, что с её сердцем…» — странная мысль пронеслась в голове у Балдуина. — Мне нужно сообщить тебе кое-что в последний момент. Мир Балдуина сжался до бледного лица вымокшей девушки, от которой почему-то пахло гарью. Он не знал, конкретно что он сейчас услышит. Что его всё же использовали? Она скажет, что ей было противно его целовать, обнимать и вся её нежность оказалась дешевле ночного мрака? Что ж, пусть ранит его до конца, он сам протянул ей ладони, позволяя воткнуть кинжал в сердце. Зато она помогла ему почувствовать себя живым, хоть и ответила на его чувства многочисленными ножевыми. — Я так люблю тебя, Ангел мой. Люблю. Люблю тебя целиком, всего, без остатка. Она прислонилась лбом к тёплой груди Балдуина и зажала рот второй ладонью в беззвучном плаче. Король же собирал своё сердце воедино, перематывая бинтиком, который Эмма преподнесла ему в виде слова «Люблю». — Ты больше никогда не поверишь мне и будешь тысячу раз прав, прав! Эмма хотела уйти обратно в дождь, лишь бы не чувствовать этой боли, но тёплая рука на её талии сжалась крепче, не позволяя сбежать. — Моя ошибка или трагедия в том, что я поверю тебе, даже если скажешь, что умеешь летать. Тихий голос любимого человека оглушил своим смыслом. — Но как ты можешь простить меня за ту боль… — начала Эмма, но Балдуин ответил быстрее: — Я думаю, ты и сама настрадалась достаточно. Не поверю, что человек, занёсший над запястьем лезвие, не находится в агонии сам. Неприятные воспоминания нахлынули на Эмму, и она отвернулась, пытаясь прогнать их. Но Балдуин пришёл на помощь, обнимая любимую девушку. — Оставим прошлое в прошлом. У нас есть настоящее, будем наслаждаться им. Он крепко обнял дрожащую от холода девушку, думая, как бы её согреть. Одна мысль пришла ему в голову, осталось правильно донести её до Эммы, чтобы ей не стало некомфортно. — Тебе лучше раздеться. Неожиданное предложение застало Эмму врасплох. Она посмотрела королю в глаза в попытке понять: это шутка или серьёзное предложение?.. — Укутаешься в одеяло и ляжешь отдохнёшь, я обещаю не смотреть, — поспешил пояснить Балдуин. Он не имел ввиду ничего такого, но эта игривая улыбка, расцветающая на лице у Эммы убивала его и заставляла покраснеть. — Я разденусь, — согласилась девушка, вставая на носочки и обнимая Балдуина за шею и целуя в щёку, — если ты сам снимешь с меня платье.