с любовью, тьма

Балдуин не помнил, как проснулся. Он не помнил и того, как оказался на пороге своих покоев, глядя на залитое солнечными лучами помещение. Утренний ветерок тихонько колыхал тёмные занавески, а в воздухе витал аромат нежных цветов. Этот запах казался таким знакомым… Король шагнул в комнату, замечая девушку, стоящую возле окна, повëрнутую к нему спиной. Её светлые волосы лежали на плечах, изредка завиваясь в локоны на кончиках. Платье цвета пыльной розы Балдуин сразу узнал, ведь Эмма надевала его вчера на праздник. Улыбнувшись, он поспешил к любимой девушке. — Доброе утро, Лучик, — мягко поприветствовал девушку король, приобнимая ту за талию. — Доброго утра, Ваше Величество, — девушка учтиво склонила голову, отвечая. Балдуин в испуге отпрянул от блондинки. Это была не Эмма! Это была незнакомая девушка, так похожая со спины на его любимую Эмму. — Как Вам спалось, дорогой муж? Девушка пыталась натянуть маску учтивости, но её холодное безразличие было слишком заметным. «Муж?!» — в панике подумал Балдуин и начал перебирать варианты того, что могло сейчас происходить. В голову приходили варианты неудачного розыгрыша от Эммы, слишком долгого сна, во время которого его успели поженить на незнакомке… — С Вами всё в порядке? — прервала его раздумья незнакомка, бросая на короля безразличный взгляд. — Да, всё отлично, что-то я не выспался, — скомкано ответил король. — Я могу помочь, — предложила девушка, но Балдуин в панике отшатнулся: — Нет! — Я говорю про отличное снадобье, которое мне передал мой папенька из Византии, — пожала плечами блондинка, продолжая смотреть в окно. Незнакомка взглянула на Балдуина всего пару раз во время всего разговора, из чего он сделал логичный вывод — он ей неинтересен. — Да нет, спасибо, — тактично отказал Балдуин, отмечая для себя одну деталь. «Её отец из Византии» — Как хотите, — бросила леди, — кстати, Ваше Величество? Девушка заставила себя посмотреть на человека рядом и повернуться к нему корпусом. Казалось, будто для этого она приложила титанические усилия и перешагнула через всю свою сущность. — Да? — Я хотела попросить у Вас ещё какое-нибудь платье, — она сложила ладони, украшенные кольцами и браслетами в просящем жесте. — Платье? — не понял Балдуин. Он пытался осмыслить ситуацию, в которую попал и понять, кто эта девушка, а у него просят… платье? — Ну да, — раздражённо ответила незнакомка, удивляясь, что можно было не понять в таком просто вопросе, — какое-нибудь красненькое или ещё розовых парочку. Она мечтательно улыбнулась, представляя себя в новых нарядах. — Будет тебе и розовое, и красное. — Согласился Балдуин, вздыхая. Он подошёл ближе к девушке, что благодарно улыбалась своему мужу за новые платья. Казалось, чтобы было в её чертах лица что-то неуловимо знакомое, тень похожести с чем-то родным… Он пытался отыскать в тёмных глазах тот огонёк харизмы, тех чёртиков и ту страсть, что он находил в глазах Эммы помимо боли и обожания, но здесь он видел лишь почти чёрную радужку. Ни любви, ни ненависти, лишь зияющая пустота. — Не хочешь прогуляться? — предложил Балдуин «жене», как однажды предложил Эмме. Девушка согласилась, не выразив не единой эмоции, лишь покорно кивнув. Король же невольно вспомнил, как счастливо улыбнулась Эмма такому же предложению однажды. Ту милую улыбку он сохранил в своём сердце с того дня и навсегда. Балдуин приказал слугам принести несколько новых платьев для жены. Девушка же в это время удалилась в свои покои, оставив короля в тяжких размышлениях. Это был сон? Если да, то не самый радужный. Он бы лучше провёл время вместе с Эммой в царстве Морфея. «Раз она — моя жена, она точно королевских кровей», — продолжал рассуждать Балдуин насчёт новой жены. «Она упомянула папеньку из Византии», — вспомнил важный момент король. Осознание током прошлось по юному телу Балдуина, окончательно выбивая его из этой эфемерной реальности. «Она — дочь короля Византии» — Элеонора? — вырвалось на выдохе у Балдуина, как только он зашёл в её покои. Девушка откликнулась на своё имя безразличным взглядом. Заканчивая примерять последнее платье красного цвета, она решила, что в нём и пойдёт на прогулку с мужем. «Это точно другая жизнь или сон» — отчаянно надеялся Балдуин. — Я готова, Ваше Величество, — уведомила девушка, осматривая себя в разбитое зеркало, не смотря на мужа. По её лицу было трудно сказать, понравилось ли ей одеяние, но вслух она ничего не сказала. Небрежно поправив волосы, она взяла мужа под руку. Она была рада, что он носил одеяние, полностью прикрывающее его тело и кожу, ведь так ей было проще смириться с тем, каким был спутник её жизни на самом деле. Балдуин шёл, держа за руку свою наречённую и начинал сомневаться в своей собственной жизни. Что есть реальность? Может, он просто хорошенько выпил на своей свадьбе, что попросту забыл этот день своей жизни? Быть может, его настоящая жизнь — это болезнь как верная спутница жизни; красивая, но такая чужая и незнакомая жена, что уже строит глазки стражнику? Что если реальность — это одиночество в дворце, полном людей и пустота в душе, съедающая заживо? Что, если его разум в агонии выдумал себе любимого человека и так утешал себя во сне? Что, если несколько недель счастья и сладчайшей влюблённости длились всего пару часов под покровом ночи? Демонство, какая же это была сладкая пытка! «Эмма… Эмма! Мы начинаем ценить то, что нам дорого, лишь потеряв это навечно. Да тебя и не существовало никогда! Я тебя выдумал! Боялся сжечь своей любовью, оттолкнуть чувствами, но потерял навеки, так и не сказав заветных слов! Лучик мой, я тебя выдумал, осколками умирающего разума создав твой потрясающий лик! Твоё горячее сердце, твои сладкие поцелуи и нежные объятия были самыми реальными в моей жизни! Пусть тебя никогда и не существовало, любовь моя. Я должен притворяться счастливым рядом с женой, когда в моей реальности есть лишь ты» Но королю пришлось продолжить жить в своём личном аду, ведь его мысли оборвала Элеонора: — Присядем? Я устала ходить под солнцем. Недовольный тон нарушил такую уютную для Балдуина тишину, в которой он мог побыть наедине со своими мыслями. — Тут особо и негде присесть, — оглядываясь по сторонам, заметил король, — но можем сесть на траву в тени деревьев. — На траву? — будто не поверила своим ушам Элеонора, но ноющие икры заставили её пересмотреть свою точку зрения. — Я могу подстелить тебе свой плащ, если не хочешь испачкать платье, — предложил Балдуин, готовясь снять с себя накидку. — Нет! — резко ответила девушка, но поспешила добавить, — всё в порядке, прикажу Меире застирать его. Да, она очень переживала за сохранность нового платья, которое показалось ей довольно красивым. Но перспектива того, что её муж снимет с себя хотя бы один слой своей одежды будоражила её в самом плохом смысле этого слова. Он был неприятен ей своими не проходящими язвами, вечным запахом алоэ и свежими шрамами. Он был откровенно противен ей своими добрыми намерениями, своими рыцарскими замашками, благородством и добротой. Её раздражало то, что он был действительно хорошим человеком, но таким не любимым! Возможно, в другой жизни она бы смогла полюбить его всей душой, но не тогда, когда это было навязано. Элеонора лишь однажды видела своего мужа наполовину без одежды, и это зрелище настолько потрясло юную девушку, что она разрыдалась у него на глазах. Это было в их первую брачную ночь, и тогда же Балдуин сказал ей, что не собирается насиловать её, и пусть она уходит к себе. Она была безмерно благодарна за это, хоть и понимала, что причинила хорошему человеку боль. Но её собственное благополучие было для неё важнее чувств нелюбимого мужа. «Мне столько раз обрубали крылья, не давая взлететь и исполнить мечту — быть свободной и найти любовь. У тебя есть все цепи, которыми связана моя душа, и все ключи от кандалов, которыми скованы мои руки. Так чего же ты не задушишь меня сразу? Чего не облегчишь мою боль? К чему это благородство, когда за ним — пустота? Святые, почему я только струсила в тот вечер, оставив себе жизнь…» Элеонора сидела на холодной траве, ещё покрытой росой и размышляла. Размышляла о том, насколько безвыходна её ситуация. Она замужем за нелюбимым человеком, и вопрос о наследниках престола стоит крайне остро. Ей нужно как можно скорее родить побольше мальчиков от короля, чтобы сохранить их род. Балдуин сильно болен, он скоро умрёт, и если она не успеет зачать от него детей, то её ждёт незавидная участь. Но как родить от того, кто тебе настолько неприятен? В слезах потерпеть пять минут, а затем девять месяцев вынашивать плод нелюбви? Элеонора прислонилась затылком к дереву и закрыла глаза. В голове внезапным эхом отозвались слова Сенона, сказанные им в роковую ночь, когда она чуть не лишила себя жизни. «Если ты выйдешь за него замуж — то всё равно вскоре убьёшь себя.» Неужели всё, что он сказал — правда? Но Сенон упомянул, что Балдуин проживёт долгую жизнь, а это значит, что она будет рожать ему наследников до конца своих дней. Элеонора в отчаянии закрыла лицо ладонями, украшенными кольцами с крупными камнями. Её единственной отрадой в этой жизни была роскошь — красивые платья и дорогие украшения. «Я хотя бы не бедна», — утешала себя девушка. Увидев, что Элеонора стала ещё мрачнее, чем утром, Балдуин пододвинулся к ней. Он абсолютно не знал, как утешить расстроенную даму, но решил действовать примерно так же, как и с Эммой. Ведь с ней это работало, может сработать и с Элей, ведь так? Он сорвал несколько красивых цветов под деревьями, что находились возле них, и сел рядом с Элеонорой. Она сразу же убрала руки с лица и настороженно посмотрела на мужа. Он прочёл в её карих глазах полное недоверие и страх. Почему она боялась его? Он сделал ей больно в прошлом? Очевидно, что у неё было больше воспоминаний, чем у него. Да он только пару часов назад узнал, что вообще женат на ней! — Элеонора? — тихо позвал девушку король, протягивая цветы сиреневого цвета. Эля всё ещё не смотрела на короля, предпочитая отводить взгляд куда-то в сторону. Лишь бы не видеть нелюбимого мужа. Его попытки поднять ей настроение всегда казались неуместными и лишними, святые, да он мог просто отпустить её на волю, вот тогда бы её настроение точно улучшилось! — Ваше Величество? — отозвалась девушка, словно не замечая протянутых ей цветов. — Я тут подумал… — начал король, не зная правильных слов, пароля к её сердцу, — если причиной твоей печали стал я, то мне очень жаль. Он положил ей цветы на колени так, как обычно кладут их на могилу усопшему. «Мне очень жаль» — эхом отозвалось в душе у девушки. — Мы здесь оба несчастны по-своему, — горько усмехнулась Элеонора, разглядывая подарок, — не будь это брак с Вами, так был бы какой-нибудь дед из Европы. Взяв в руки тонкие стебельки, она покрутила их пальцами, чуть сминая. — А мне жаль, что Вам досталась нелюбимая жена, которая и Вас не полюбит никогда и ни за что на свете. Вы вроде хороший человек и точно заслужили хоть какую-то любящую девчонку. На этих словах она встала на ноги, роняя изувеченные цветы на траву. «Но вряд ли найдётся та, кто добровольно отдаст тебе своё сердце» — шёпотом добавила Элеонора. Балдуин не стал догонять жену, а лишь проводил её печальным взглядом, расслышав абсолютно всё. «Эмма, Лучик мой, Мир, в котором я так люблю тебя — самый жестокий из всех, что я когда-либо мог себе вообразить. Пожалуйста, будь реальной, любовь моя, позови меня по имени и разбуди, прогони этот страшный кошмар» Элеонора в одиночестве дошла до замка и поднялась в свои покои. Отражение в зеркале неизменно показывало молодую девушку, правда, не такую милую, как раньше. Или всё дело в восприятии? Эля видела в осколках всё тот же небольшой нос с горбинкой, те же пухловатые губы и карие глаза, но что-то определённо изменилось. На её щеках больше не было свежего румянца, под глазами образовались синяки, да и всё казалось каким-то надоевшим и скучным. Её красота увядала под ласками чужого человека, а постоянное пребывание в нервном состоянии усугубило ситуацию. — Элеонора? Девушка отпрянула от зеркала в испуге. Полностью погрузившись в свои мысли, она не заметила, как вошёл её супруг и встал возле дверей. Его высокая фигура в белом плотном облачении вселяла страх в девушку, ведь ей казалось, что он вот-вот снимет своё одеяние и обнажит свои раны. — Да, Ваше Величество? — учтиво поклонилась девушка, но тень недовольства и беспокойства на её лице была слишком заметна. — Я надеюсь, ты осталась довольна своими платьями? «К чему этот вопрос? Раньше он не спрашивал моего мнения о подарках.» — Разумеется, — кивнула Эля, не сумев выдавить «спасибо». — Что ж, я рад. Балдуин медленно прошествовал ближе к девушке, от чего та попятилась назад. Он ещё никогда не причинял ей вреда, но при каждом его появлении она боялась, что встанет вопрос о престолонаследниках. Ей было страшно, что её возьмут силой в любой момент. Но Балдуину сейчас не было дела до престолонаследников или Элеоноры в целом. Ему просто хотелось вернуть свою жизнь обратно. Возвратиться в ту эфемерность, где он был так счастлив и…любим? Эмма ведь тоже ни разу не сказала ему о своих чувствах напрямую. — Ваше Величество? — робко позвала девушка, и Балдуин понял, что рассматривает её уже с минуту молча. Но он не смотрел на неё, он смотрел сквозь неё, ища в новом лице старые и такие любимые черты. Хотелось увидеть этот чёртов огонёк в глазах, эти покрасневшие от смущения щёчки и тщательно, но так безуспешно скрываемую улыбку бледно-розовых губ. Внезапно он заметил одну деталь. Одну очень важную деталь, которую видел ещё рано утром, но на которую он не обратил должного внимания. Эта мелочь казалась тончайшей нитью, связывающей его с тем сладким сном. — Я тут подумал… — осторожно начал король, не желая терять надежду сразу же, — мы с тобой женаты уже…? — Год, — быстро ответила девушка, совершенно не радуясь этому диалогу. Она знала, к чему он может привести! — Год, — повторил Балдуин, — а твоё зеркало… Король посмотрел на осколки, перепачканные в крови точь-в-точь как в комнате у Эммочки. Её прекрасное имя хотелось повторять ежесекундно, лаская его в душе и так трепетно оберегать от невзгод этой жизни. — Зеркало? — не поняла Элонора. Она боялась, что речь пойдёт о детях, но никак не о зеркале! — Да, как оно разбилось? Ладони Балдуина вспотели от волнения, и даже ткань перчаток не могла сразу впитать эту холодную влагу. Давно-давно одна из служанок рассказала маленькому Балдуину, что если ты попадёшь в сон, который столь похож на явь, то сыщи предмет, которого не может быть там ну никак! Это всё Тьма играет с тобой, насылая наваждение, но коль ты поймёшь, что это — её проделки, то кошмар тотчас же отступит! Славная Меира, как вовремя всплыли твои слова на задворках подсознания! — Как оно разбилось? — переспросила Элеонора, но уже не своим, а каким-то чужим, но в то же время столь знакомым голосом. Балдуин никак не мог вспомнить, где он слышал эти нежные нотки. Но на размышление королю времени не дали. Девушка обернулась к Балдуину, давая ему хлёсткую пощёчину и погружая в полный мрак.