с любовью, тьма

…Четыре дня тому назад… Ангел помог Эмме встать и, приобняв её за худое плечо, повёл в покои, что располагались под крышей замка. Туда никто никогда не заходил, и в основном там хранили старые вещи. Поднявшись по каменной лестнице, Ангел открыл скрипучую дверь комнаты. Это была освещённая лишь светом Луны, пропахшая сухими травами, комнатка. Эмма хотела спросить Ангела, что они там делали, но она полностью ему доверяла, поэтому просто позволила ситуации развиваться дальше. Фигура в белом плаще довела её до кровати с чёрным покрывалом. Казалось, что под покрывалом лежали какие-то вещи или мешки. — Взгляни сюда, дитя. Ангел подозвал Эмму подойти ближе к кровати. Девушка в нерешительности шагнула ближе к кровати, берясь за кончик чëрного пледа. — Можно? — спросила разрешения Эмма и получила удовлетворительный кивок в ответ. Она медленно сняла покрывало с кровати и застыла в немом оцепенении. — Но это же…? Эмма, пребывая в полной растерянности, неотрывно смотрела на то, что лежало на кровати. Ангел кивнул её размышлениям. — Верно, это — обычное зеркало. Существо в белом облачении совершило лёгкое мановение кистью светлой, точно дымка, руки, и вот серебряное зеркало с узорной окантовкой уже стояло перед Эммой. — Что я должна там увидеть? — всё ещё не понимала происходящей ситуации девушка. Она специально избегала взглядом тёмных глаз ненавистного предмета, рассматривая вместо этого каменный пол с сухими листьями трав, что выпали из хлопковых мешков у стены. Обратила она внимание и на отсутствие занавесок, что позволило ей разглядеть в небольшое окно долину, озарённую светом луны. Даже чёрный паук в углу казался ей симпатичнее, чем её собственное отражение. — Доверься мне, — попросил Ангел, видя заминку юной Эммы. Ответив нерешительным взглядом, Эмма покорно кивнула. Эмма нехотя сделала шаг к холодному предмету, что лунными бликами будто ехидно подмигивал ей во тьме. Но стоило ей более детально присмотреться к своему бледному лицу с тёмными синяками под глазами как… Как её карие глаза расширились от удивления, а слова застряли в горле. — Нам многое под силу, — снисходительно молвил Ангел, величественно глядя на удивлённую девушку. Эмме почудилось, что синяки тотчас же исчезли! Исчезла и нездоровая худоба, добавив лицу милых румяных щёк, а телу — несколько килограммов веса, и вот она больше не похожа не Смерть! Но её взгляд — снова пустой, снова несчастный и недоверчивый. Карие глаза блестели не от счастья, но словно от лихорадки, смертельной и губительной, подхватив которую, она не протянула бы и месяца. Девочка, родившаяся, чтобы никогда не стать счастливой. Девочка, не знавшая настоящей любви: родители вручили ей слитки золота и километры шёлка с бархатом, лишь бы дитя не плакало. А дитя устало выпрашивать тепло и огородило своё сердце колючей, словно стебель прекрасной розы, шипами. Никто не хочет дать ей любви? И не надо! У неё есть драгоценные камни, с которыми весело играть, смотря на их яркий блеск в солнечных лучах, есть слуги, которые расскажут ей сказки на ночь. Вокруг неё бегают принцы, она самодовольно улыбается их вниманию, хотя никто из них ей по-настоящему не нужен. Ей нужна лишь свобода и капелька искренности в этом продажном королевстве. И всё это Эмма чувствовала в своём сердце, всё это она помнила из обрывков своих детских воспоминаний. И всё это навеяло отражение в холодном и беспощадном зеркале. Плавные изгибы тела, царская осанка и вечная тоска в глазах. И это предлагал ей Ангел?! — Отдав свою жизнь, ты сможешь вернуться на землю в обличии, которое даровал тебе Господь при твоём рождении, — пояснил ангел в белом плаще. «Как сильно он похож на моего милого голубоглазого друга!» — в сердце Эммы защемило от этой мысли. Эмма закусила губу. Она была несчастна тогда, в далёком детстве и молодости, но сейчас, когда рядом с ней находился Балдуин, всё изменилось. Она обретёт внешность принцессы Византии и сможет надеяться на вечность, проведённую рука об руку с любимым человеком! Не красота сделала Элеонору несчастной, но красота поможет уже Эмме полюбить себя снова. — Было бы славно, — кивнула Эмма, слабо улыбнувшись, — такой я люблю себя больше. — Значит, так и будет, дитя, — молвил Ангел. Эмма счастливо улыбнулась, всё ещё рассматривая себя в зеркале. ___ Подготовка к свадьбе шла полным ходом: гостям были высланы приглашения гонцами, свадебный наряд для Эммы был почти готов. Ещё бы! Над её платьем для подвенечной клятвы трудились сразу несколько лучших портных. Хоть Эмма и просила «Обойтись без лишней громоздкости, мы же можем просто объявить о своей свадьбе и тихо посидеть», но Балдуин был непреклонен. Шутка ли, король Иерусалимского королевства, живой покойник в горьком прошлом, «Прокажëнный мальчишка, который на днях отойдёт в мир иной»… женится. Он женится! И не политического союза ради, а чтобы скрепить свою беззаветную любовь перед Небесами. Он пойдёт к алтарю с любимой девушкой, которая столько раз разбивала его сердце и склеивала его вновь сама же. Он знал, знал, что она будет терзать его душу всю его жизнь, но он готов к этому целиком и полностью. Мы не можем выбрать, будет ли нам больно в этой жизни, но мы можем выбрать того, кто причинит нам боль. И Балдуин выбрал. Он с особым трепетом разглаживал руками новый плащ, который он собирался надеть на свадьбу. Белый шёлк струился под пальцами, а вышитые узоры так скромно, но в то же время сказочно украшали ткань. Изначально Балдуин приказал пошить ему этот плащ для того, чтобы быть в нём похороненным. Он думал, что войдёт в этом плаще в Небесное Царство, а сейчас он планирует пойти в нём под венец! Жизнь непредсказуема! Новая пара белых мягких перчаток с вышитыми узорами ждала, когда же хозяин наденет их на свои изувеченные руки, когда же он дотронется ими до своей милой невесты! Большое серебряное зеркало стало новой частью интерьера покоев короля. Эмма заставила Балдуина принести в комнату «хоть какое-то зеркальце». — Слушай, ты можешь просто поставить его и занавесить каким-то полупрозрачным платком, — как бы невзначай предлагала Эмма. Она решила взять короля измором, напоминая о зеркале каждый день. — Лучик, ты же знаешь, почему я убрал его из комнаты, — протестовал Балдуин. — Знаю, но ты сейчас выглядишь гораздо лучше! Да и с чумой своей ты мне нравился, — уверяла девушка. Она говорила абсолютно искренне, мягко поглаживая любимого по его давно не стриженным волосам. Ей очень нравился запах благовоний, которые он добавлял в воду каждый раз, как споласкивал волосы. Вдыхая пряный аромат, она подарила ему невинный поцелуй в лоб, пока его голова покоилась на её коленях. — Не чума, а лепра, — чуть слышно поправил Балдуин, поглаживая вторую руку Эммы и переплетая их пальцы, — если я поддамся тебе и прикажу притащить старое зеркало с чердака, ты будешь довольна, Свет мой? Эмма победно улыбнулась, поднося к губам его руку без перчатки. — Меня это вполне устроит. С тех пор каждый день она подводила Балдуина к зеркалу и, вглядываясь в мутную пелену вуали, говорила ему по одному комплименту: — Ты знал, что у тебя красивые губы? — тихо спросила Эмма в первый вечер. Балдуин нахмурился, не ожидая такого вопроса. Его лицо почти полностью восстановило свои привычные черты и лишь следы от язв на коже напоминали о перенесённой страшной болезни. — … И тебя очень приятно целовать, — хитро добавила Эмма, вставая на носочки, чтобы получить сладкий поцелуй. Балдуин лишь качал головой, говоря, какая у него странная девушка. Крепко обнимая Эмму и даря ей желанный поцелуй, он всё ещё не мог поверить в своё счастье. Эмма жива. Эмма с ним. Он женится на Эмме! И эти её странные комплименты… Но Эмма была знакома с концепцией нелюбви к себе. Она прекрасно знала, каково это — просыпаться с мыслью «Я снова заперта в этом уродливом теле». Ненавидеть каждый кусочек своей внешности, критикуя сантиметр за сантиметром. Знать, что ты никогда не будешь по-настоящему достойной кого-то. И она не хотела, чтобы Балдуин почувствовал хотя бы часть из этого кошмара. Она собиралась обвести его стороной за километр от этого ада, чтобы он ни одной ногой не ступил на путь самоненависти. Пусть его внешность искалечена лепрой, но главное, чтобы душа не была искалечена страданием! В день свадьбы Балдуин решился снять с зеркала ткань, смотря в отражение холодного серебра в первый раз за много лет. Такие светлые, давно забытые самим Балдуином глаза, смотрели на него из отражения. Его радужка напоминала цвет неба тёплым солнечным утром после тёмной и холодной ночи. Или цвет морской воды во время штиля. Возможно, всё вместе?.. Балдуин так давно не видел своего уже возмужавшего лица, своих отросших русых волос и высокого тела в зеркале. Паренёк напротив казался каким-то чужим и… и словно мертвенно-бледным. В один миг Балдуин подумал, что сходит с ума, ведь его отражение ему словно хитро подмигнуло. «Надо больше спать и меньше нервничать» — подумал Балдуин, качая головой. Опустив глаза вниз, он молча надел на лицо свою неизменную полупрозрачную маску. Новые перчатки уже красовались на руках короля, а белый плащ делал его похожим на старого мудреца. В это самое время Меира помогала Эмме надеть шёлковое свадебное платье белого цвета. Эмме казалось, что она находится в каком-то тугом и неприятном на ощупь мешке, но выбора ей не дал никто. Мечтая поскорее избавиться от этой вещи, она чувствовала, как служанка кропотливо разглаживала каждую мягкую складочку белого цвета. Эмма улыбнулась и чуть слышно выдохнула, вспоминая один из самых странных моментов в её жизни. Момент, когда Балдуин решил объявить при дворе об их помолвке… -- — Друзья мои, — торжественно начал король, — мне есть, что вам сказать. Двор постепенно затих, и лишь отдалённый шёпот слышался издалека в следующие пару мгновений. Рыцари, сестра Балдуина и слуги собрались вокруг любимого монарха, не имея силы сдержать свои восхищённые взгляды. «Он жив и хорошо держится! Божья милость, не иначе!» — примерно так звучали мысли почти каждого второго человека при дворе. — Во-первых, я знаю, что должен отдать должное и поблагодарить своего верного друга, как жаль, что посмертно! Эмма, стоявшая позади Балдуина, в тени колонн дворца, опустила взгляд. Она чувствовала себя полностью виноватой в смерти Рено де Шатильона, хоть он и отдал свою жизнь добровольно. Да, он не был идеальным человеком при жизни, но полностью искупил свои грехи смелым и отчаянным поступком, рассуждала Эмма. — Рено де Шатильон, моё сердце с тобой, я буду молиться за упокоение твоей души до конца своих дней! Да пребудет с тобою Царство Небесное! — Аминь! — хором ответили придворные, склонив головы в траурном почтении. Выдержав некоторую трагичную паузу, дав себе и людям время вознести пару искренних слов Господу за душу Рено, Балдуин уже более радостно сообщил: — Но у меня есть и хорошие новости для вас, мои верные друзья! Моя талантливая лекарь, что вернула меня к жизни, она… — Балдуин замолчал на секунду, подбирая фразу, — она предпочла скрыть своё происхождение, но мне стало кое-что известно. Гулкие голоса стали доноситься с площади, чуть Балдуин успел закончить свою фразу. Люди усиленно строили теории, высказывали догадки и осуждали Эмму за скрытность и недоверие по отношению к самому Королю! «Уж Его Величеству можно было сказать!» — Я заключаю брак с наследницей престола Византии, с Эммой Элеонорой Кастильской и одновременно моим чудесным лекарем, которой удалось вытащить меня из лап самой Смерти! На этих словах он повернулся к Эмме, подавая ей свою руку в белой перчатке. Девушка заметила улыбку, что озарила его лицо, по морщинкам вокруг синих глаз. Эмма вложила свою ладонь в руку Балдуина, и тот подвёл её к трону, возле которого ранее стоял сам. — Прошу любить и уважать, друзья, эта девушка делает вашего короля самым счастливым из монархов! Толпа заликовала, приветствуя невесту своего короля. Эмма же покраснела, не зная, как реагировать на такое повышенное внимание. Они действительно рады ей? Или они приняли её только потому, что так сказал им их король? Очевидно, что второе, но не всё ли равно? Она рядом с Балдуином, он официально объявил об их бракосочетании, а это значит… Она не увидит, как другая женщина делает её милого Балдуина счастливым. Она не будет сгорать в огне ревности, она сама будет его женой! Какая радость! -- Меира, одев Эмму в свадебное платье с полупрозрачной вуалью, и причесав её светлые волосы, удалилась, довольная проделанной работой. Эмма коротко поблагодарила служанку, испытывая к ней самые тёплые чувства. Меира однажды спасла ей жизнь, и Эмма никогда этого не забудет. Эмма подошла к своему разбитому ею же зеркалу, на котором всё ещё виднелись засохшие пятна крови, а острые края разбитой части так и манили… Встряхнув головой, Эмма отогнала наваждение, взглянув на своё отражение. Приложив тёплую ладонь к груди, она невольно воскресила в памяти момент, случившийся около месяца назад, когда она отдала свою жизнь за милого друга. В ту же секунду вернулось былое жуткое волнение того вечера, вернулся колющий страх и темнота, накрывшая её с головой, лишь она с силой, стараясь попасть между рёбрами, проткнула себя клинком. Эмма зажмурилась, сжимая вспотевшие ладони и облокачиваясь о зеркало. Она бы желала забыть те страшные минуты навечно, но они то и дело возвращались к ней кровавыми образами и яркими вспышками, заставляя задыхаться. Эмме показалось, что она стоит возле своего окровавленного тела, из которого торчало острое орудие самоубийства. Повернув голову вправо, она заметила фигуру в белом облачении, но она знала, что это был не Балдуин, ведь он в ту секунду лежал на кровати без сил и в болезни. «Ангел?» — подумала Эмма и фигура легонько кивнула её мыслям. — Ты была храброй до конца, как и обещала, — молвил Ангел, — и заслужила обещанную награду. Эмма не привыкла, что за её старания ей воздаётся. До этого она имела дело лишь с Тьмой, а там правила простые: ни на что не надейся, никому не доверяй, даже себе. — Но если… Эмма говорила тихо и осторожно, боясь сказать что-то не то и не так и разгневать собеседника, ведь это был сам посланник Света! — Если я не хочу принимать прежнее обличие? Эмма с надеждой взглянула на Ангела, надеясь, что у него найдётся решение её проблемы. — Но что произошло за эти несколько дней, дитя? — удивился Ангел, ведь в прошлую их встречу она сказала «Да». — Я… я наслала сон на короля, в котором он встретился с Элеонорой. Я была уверена, что они поладят, ведь она ещё не потаскана Тьмой, она чиста и грустна, а он такой заботливый и добрый. В общем… Эмма грустно вздохнула, переводя дух, но Ангел поднял руку, останавливая Эмму. — Я понял, дитя. Ты не хочешь, чтобы он видел тебя в другом обличии. Эмма кивнула: — Я не хочу, чтобы он смотрел на меня и видел того, в чьих глазах он однажды увидел презрение и омерзение. — Значит, не так чиста была ты из прошлого, раз позволила себе такое отношение к человеку, не находишь? — Вы правы, — согласилась Эмма, чувствуя укол вины. Она тщетно пыталась абстрагироваться от Элеоноры, иногда забывая, что была ею однажды. — Раз признаешь свой грех, есть у меня решение, которое может тебя устроить, — успокоил Ангел, глядя на остывающий труп Эммы. Эмма помассировала виски, возвращаясь из воспоминаний в реальность. Вот бы существовали травы или настойки, способные помочь ей забыть тяжёлые события её жизни! Выпив стакан холодной воды из кувшина, она услышала голос Меиры из приоткрытой двери: — Ваше высоч… Миледи… Эмма, Вас зовут! Служанка улыбалась своей заминке, не зная, как правильно назвать Эмму в день, когда она ещё не жена короля, но уже и не просто дама при дворе. Но Эмма не возражала и против обращения по имени, ведь она сама однажды выбрала его. Не каждому в жизни выпадает такой шанс! Эмма зашла в зал, украшенный чайными розами с приятным запахом, который распространялся на весь коридор. Повсюду висели тканевые украшения, диковинные живые цветы и по углам горели восковые свечи, добавляя помещению тепла и уютного света. Музыканты играли на флейтах и других инструментах столь старательно и душевно, что Эмме хотелось плакать. Она так любила музыку, а тут играют так красиво и для неё? Вообще всё это: нарядные гости, облитые пряными и цветочными благовониями с ног до головы; кушанья на столах; алтарь в цветах, — всё это в честь неё и Балдуина?! Эмма улыбнулась, а в глазах появились слëзы счастья и волнения. Она заметила у алтаря в белоснежном облачении своего личного ангела, милого и любимого друга — Балдуина. Внезапно к Эмме подошёл мужчина, напугав её. На нём было фиолетовое облачение из шелков, но стоило Эмме взглянуть в лицо человеку, как её охватил приступ тревоги. «Он не узнает меня, он всё разрушит!» — панические мысли заполонили голову девушки. Но и они развеялись, стоило мужчине улыбнуться и произнести нежное: — Доченька наша… Ты так изменилась, но всё та же наша красавица! Мамин носик, мои глаза, а улыбка — в бабулю. Мы были вне себя от счастья, когда получили письмо от самого короля Иерусалима! Мужчина погладил Эмму по щеке, а в следующую секунду сжал её в объятиях. — Папа… — не веря в происходящее, произнесла Эмма. — Мы сначала не поверили, но как может король Иерусалима лгать? Он поведал нам твою историю, и ты не представляешь, как рада мама! — И мама здесь? — обнимая отца в ответ, спросила Эмма. У них были разногласия в прошлом, но сейчас Эмма знала одно — она снова встретила свою любимую семью, которая любит её в ответ. Любит Эмму по-своему, как умеет. Они неидеальные люди, неидеальные монархи, но они — её мама и папа, роднее которых у неё нет никого. — И мама здесь, — подтвердил Константин, поглаживая дочь по волосам, — ладно, дочурка, нас там жених заждался, — король Византии посмеялся, выпуская Эмму из объятий и вытирая ей слезы. — Я так скучала, — честно призналась Эмма. — И я, золотце, и я. Я так виноват перед тобой… ты точно хочешь выйти за него? Там король франков к нам напрашивался… — Нет, пап, честно, я люблю его, — Эмма взглянула на своего жениха, что терпеливо дожидался её у алтаря. Его белая мантия с надетым капюшоном выделялась на фоне оранжево-розовых цветов в комнате, а кружевная вуаль чуть колыхалась от дыхания Балдуина. Эмма не сдержала улыбки нежности при одном взгляде на своего любимого друга. До чего же он был прекрасным! — Ну, главное, чтоб ты счастлива была, — кивнул отец и, взяв дочь под руку, повёл её к алтарю. Балдуин, заметив медленно идущую к алтарю Эмму в свете свечей, улыбнулся. Его милая невеста была такой красивой, такой статной и просто настоящей королевой! Она выглядела ангелом, хоть он и помнил, чем она промышляла раньше. Константин, проводив дочь до Балдуина, занял своё законное место в первом ряду. — Ты такая красивая, — тихо произнёс король, улыбаясь. — Мы с тобой примерно одинаково одеты, не находишь? — ответила Эмма, замечая сходство их нарядов и улыбаясь. — Есть такое, — согласился Балдуин, кивнув. — Дорогие братья и сестры! — произнёс священник в чёрном облачении, стоя возле Эммы и Балдуина. — Мы собрались здесь чтобы соединить узами брака Эмму Элеонору Кастильскую и Балдуина. Молодожёны, вы можете принести свои клятвы верности друг другу. Балдуин улыбнулся, как Эмма подумала, от волнения, и начал свою речь: — Милая Эмма, — Балдуин опустил взгляд, выдерживая секунду паузы, — когда я победил Салах-ад-Дина, мне было шестнадцать лет. Тогда я думал, что проживу сотню лет. Затем я встретил Смерть, самую настоящую, она пришла ко мне с кинжалом, но ты оказалась сильнее неё, Лучик. Эмма усмехнулась, стараясь незаметно смахнуть слезу от переполняющих её эмоций. Балдуин заметил этот жест и сам вытер её румяную щеку рукой в белой перчатке. — Моя жизнь была полной боли, побед, огорчений и веры, но потом во дворец пришла ты, и всё, что я узрел — это любовь, красоту, добро и отчаяние. Всё это я нашёл в одной тебе. Позволь мне прожить с тобою до конца моих дней, любовь моя. Я доверяю тебе своё сердце и свою душу. Балдуин закончил говорить и Эмма не знала, как отблагодарить его за весь этот прекрасный поток искренности и чувств. — Знаешь, — начала Эмма, кашлянув, — знаешь, я никогда не думала, что найду своё счастье в другом человеке. Я думала, что моя мечта — это свобода, золото, бриллианты и бессмертие. Но что такое вечная жизнь без тебя, кроме пустоты и боли? Я теряла всё: родных, богатство, здоровье, теряла даже жизнь. Дважды. Но даже мысль о том, чтобы потерять тебя — невыносима. Ты словно яркая звезда во тьме моей жизни. Мне не нужна была любовь до тех пор, пока ты не показал мне, каково это — быть чьим-то лучиком. Ах, я обещаю быть с тобой в войне и в мире, в болезни и радости! На последних строках своей клятвы Эмма улыбалась, вспоминая их разговор одним вечером в покоях Балдуина. Тогда она даже подумать не могла, что действительно однажды повторит эти слова, стоя у алтаря с Балдуином! Всё это казалось самой прекрасной фантазией, ведь реальность обычно проигрывает воображению всухую. Священник позволил мужу и жене скрепить союз поцелуем. Эмма отвернула Балдуина от толпы и подняла его полупрозрачную вуаль, даря искренний поцелуй. Обняв короля, она прошептала ему на ухо: — Навеки вечные твоя, с любовью, тьма.